Тот, которого нет

Дмитрий Кудрец

Она живет двойной жизнью и совершенно не понимает, где находится грань между иллюзорным вымыслом и жестокой реальностью.

© Дмитрий Кудрец, 2021

ISBN 978-5-4493-8989-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Устав дребезжать, будильник запнется, вздрогнет, и опять монотонно будет отсчитывать время. А они будут спокойно спать, пока солнечные лучи не пробьются сквозь занавешенные окна. Минутная стрелка не один раз опишет круг, прежде чем Том с криком «Боже мой! Я опаздываю!» вскочит с постели и станет носиться по дому как угорелый в поисках галстука и чистых носков. А Эмма, усевшись на постели, будет наблюдать, как ее муж торопливо запивает холодным кофе черствый бутерброд. Это повторяется каждое утро уже в течение шести лет. Каждый раз Том просыпает и опаздывает. Каждый раз он никак не может отыскать свои вещи. И каждый раз Эмма блаженно улыбается, глядя, как Том на ходу чистит зубы и собирает бумаги. И каждый раз это оканчивается поцелуем в щеку и обыденными фразами:

— Когда ты придешь?

— Как обычно.

— Не задерживайся.

— Постараюсь.

Еще один поцелуй, и Том исчезнет за дверью.

И в этот день все будет точно также. Разве только к словам «Не задерживайся» добавится фраза «Мы приглашены вечером к Уилксам» и вместо ответа «Постараюсь» Том недовольно пробормочет «Терпеть их не могу».

— Я тоже, — Эмма грустно вздыхает. — Но что поделать? Она моя сестра. К тому же у них сегодня годовщина свадьбы. Будет просто некрасиво с нашей стороны, если мы не придем.

— Неужели нельзя как-нибудь отказаться? — Том никак не может отыскать свой мобильный телефон.

— Ты же знаешь, что нет, — Эмма вытащила телефон из-под подушки и бросила его Тому. — Обещаю тебе, что мы не будем там задерживаться. Только поздравим и все.

— И все?

— И все.

— Ну, если так, — Том крутит носом, нехотя соглашаясь с женой, — то я согласен потерпеть их общество.

Еще один поцелуй, и Том скрывается за дверью. Эмма слышит, как открываются двери гаража, как заводится машина, и как скрипят тормоза на повороте. Потом все стихает, и Эмма опять остается одна. Она привыкла к одиночеству. Одиночество ее совсем не тяготит. Наоборот, Эмма даже находит в этом какое-то упоение. Ведь ей совершенно не нужно никуда спешить, никуда торопиться. Выйдя замуж за Тома, она неотступно и нерушимо выполняет данное ему слово — в любое время быть дома и никогда не работать. Ведь для этого у нее есть он — ее муж и любовник, ее телохранитель и ее господин. Это только поначалу кажется, что одиночество угнетает, что находясь постоянно в четырех стенах можно сойти с ума. Эмма так не считала. Возможность побыть одной радовала ее. Ведь как не наедине с собой можно привести в порядок свои мысли, отбросить прочь излишние сомнения, пересмотреть ошибки прошлого и построить планы на будущее.

Эмма не торопилась вставать. За эти шесть лет она выработала четкий ритуал, который ни разу не нарушала. Еще часок она будет валяться в постели, обнимая подушку которой веет ароматом и теплом Тома. Потом она встанет и отправится на кухню, чтобы сварить себе кофе. Затем перейдет в гостиную, с ногами заберется в кресло, не торопясь будет потягивать горьковатый обжигающий напиток и равнодушно наблюдать за тем, что происходит за окном. А за окном все также будет мозолить глаза заброшенный дом миссис Ландер на другой стороне улицы, все также ветер будет гонять по раскаленному асфальту сухие листья, все также редкие прохожие будут останавливаться у ее дома, бросая умиленный взгляд на цветущие розы. Эмма любила розы, но у нее не хватало терпения и желания за ними ухаживать, поэтому все шесть кустов (по одному за каждый год супружества) выглядели одичавшими и запущенными. Но даже это не могло омрачить то великолепие, которым каждый год кусты одаривали не только супругов, но и всю округу, усыпая колючие ветви сотнями цветков с умопомрачительным запахом. Поговаривали, что этот аромат ощущался и на соседних улицах, но Эмма там бывала крайне редко, поэтому ничего об этом сказать не могла.

— Надо напомнить Тому, чтобы он заказал еще один куст, — подумала Эмма, глядя на свой розарий. — Розы лучше сажать осенью. Тогда есть вероятность, что они следующим летом зацветут.

Эмма допьет кофе и отправится на кухню вымыть чашку. Затем она снова вернется в гостиную, отыщет какую-нибудь книгу, чтобы бросить ее, не прочитав и пяти страниц, или просто усядется перед телевизором, и будет переключаться с канала на канал, пытаясь найти что-нибудь занимательное.

Но не в этот раз.

Эмма допила кофе и отправилась на кухню вымыть чашку. Ее взгляд опять привлек дом миссис Ландер. Он пустовал около полугода. Его бывшая хозяйка умерла, а нынешние не торопились его обживать. Да и кто позарится на старый неухоженный дом на самом отшибе? Разве что сумасшедший или неисправимый романтик. Дом пустовал, бессмысленно таращась пустыми окнами на окружающий мир. Разросшиеся бесформенные сирени и жасмин заполонили весь дворик, загородив собой часть фасада. А что не смогли захватить кусты, завоевали крапива и чертополох. И только чудом сохранившиеся и устоявшие в битве под солнцем кроваво-красные сальвии напоминали о тех днях, когда дом был обитаем.

Дом был заброшен и позабыт. Все также темнели пустые окна. Все также топорщились крапива и чертополох. Все также цвели сальвии.

Но внимание Эммы привлекли не сальвии, и даже не крапива, а чуть приоткрытая калитка, ведущая к дому. Словно порыв ветра распахнул ее, но у него не хватило сил, чтобы захлопнуть ее обратно. Или кто-то заглянул во двор миссис Ландер, но по незнанию не очень плотно прикрыл за собой старую заржавленную калитку.

— Неужели дом старухи Ландер кто-то купил? — мысль в голове Эммы возникла сама собой, совершенно не заинтересовав и не получив дальнейшего развития.

Эмма поставит чашку и направится в гостиную, чтобы убить время до обеда. Но на полпути ее останавливает звонок в дверь.

Эмма удивленно хмурит брови.

— Том? — ключ с трудом проворачивается в замочной скважине. — Ты что-то забыл?

Дверь резко распахивается, так что Эмма чуть не вылетает за ней следом. И ей приходится крепче ухватиться за ручку двери, чтобы не столкнуться с незнакомцем с букетом кроваво-красных сальвий.

— Извините за вторжение, — незнакомец неловко улыбается. — Я ваш новый сосед. Разрешите войти?

Эмма хотела захлопнуть дверь перед носом этого наглого типа, но отчего-то медлила. Она поочередно переводила взгляд с цветов на лицо незнакомца. То, что она стояла перед ним в одной ночной рубашке ее нисколько не смущало. И то, что сквозь тонкую ткань просвечивалось ее тело, ее ничуть не волновало. Эмма не была красавицей. Белесые, почти бесцветные волосы. Глаза неопределенного цвета, менявшие свой оттенок в зависимости от освещения с темно серого до ярко-зеленого. Немного длинноватый нос, слегка оттопыренные уши и чуть непропорциональные черты лица не привлекали особ противоположного пола. Да и умом, как говорится, Эмма не блистала. Не то, чтобы она была полной дурой — училась она вполне сносно. Но существовали вещи, которые Эмма никак не могла или не хотела понять. Ей было абсолютно безразлично, какая партия претендует на победу в выборах, какой нынче курс валюты, какая завтра будет погода и так далее. Эмма путала демократов с республиканцами, йены с лирами, штиль со шквалом. Да ей это было и не нужно. Все свои недостатки она с лихвой перебивала одним немаловажным достоинством. И это достоинство было ее тело. Оно сводило с ума многих. Многие жаждали прикоснуться к идеальным формам, нежной коже и безупречным линиям. Эмма знала это, и умело этим пользовалась. Вот и сейчас она не без удовольствия ощущала, как глаза незнакомца проникают сквозь легкую ткань и скользят по ее телу, повторяя каждый изгиб, каждую выпуклость.

— Вообще то, в мои правила не входит приглашать незнакомцев в дом, — Эмма стряхнула с себя въедливый взгляд незнакомца и потянула дверь на себя.

— Тогда давайте познакомимся, — незнакомец шагнул вперед.

— Это тоже не входит в мои правила.

— Ну что ж, — незнакомец растерянно пожал плечами и протянул букет. — Это вам. Или принимать цветы тоже не входит в ваши правила?

— Хорошо, — Эмма взяла цветы, понимая, что так просто от навязчивого соседа не отделаешься. — Цветы я возьму. И на этом прощайте.

Дверь захлопнулась, и Эмма вернулась на кухню. Несколько минут она будет недоуменно рассматривать цветы и маяться вопросом «Зачем приходил этот тип?». Потом с присущей ей легкостью забывать все ненужное и несущественное, она отмахнет воспоминания об утренней встрече, поставит цветы в вазу и отправится в гостиную терзать телевизор.

Пройдет полчаса, прежде чем Эмма определится. Из всего она остановит свой выбор на каком-то сериале и только потому, что там совершенно не нужно думать и вникать в смысл происходящего. Эмма будет сидеть в кресле, тупо смотреть на экран, иногда переводя взгляд на стрелки часов. И всякий раз по пути от экрана до циферблата и обратно ее взгляд будет натыкаться на огненное пятно сальвий. И всякий раз в голове будет возникать мысль о новом соседе:

— Странный тип. Пришел знакомиться. Да еще с цветами. И я тоже хороша! В ночной рубашке. Не умыта, не причесана. Что он обо мне подумает? Хотя какое мне дело, что он обо мне подумает? Мне до этого нет совершенно никакого дела. Никакого. Меня совершенно не заботят наглые самоуверенные типы с глупой улыбкой на лице.

Эмма снова перевела взгляд с телевизора на часы.

— Черт! — выругалась она. — Надо же что-то купить Уилксам! Неудобно будет заявиться в гости с пустыми руками. Хотя почему с пустыми? — Эмма посмотрела на букет и довольно улыбнулась. — Цветы у меня уже есть. Впрочем, одних цветов будет маловато.

Эмма окинула взглядом комнату, но ничего подходящего не присмотрела. Все, что могло сойти в качестве подарка, давно было раздарено знакомым и друзьям или нужно было самим.

— Придется ехать в город, — Эмма поморщилась. Она не любила ходить по магазинам и делать покупки. За нее это всегда делал Том. Она только напоминала, что необходимо приобрести. Но это случалось довольно редко. Том был на редкость предусмотрительным. В холодильнике всегда можно было отыскать запас еды и полуфабрикатов на несколько дней. В шкафу — свежее белье. В ванной — запас туалетных принадлежностей и парфюмерии. Даже, что касается женских мелочей, Том здесь тоже был превосходен. Он умел предугадывать, что будет модно в новом сезоне, какой цвет помады и какой аромат духов завтра будет популярен, какой длины юбки и какого фасона платья будут носиться. И Эмма целиком и полностью полагалась на мужа. Ей достаточно было открыть дверцу шкафа, и все новомодные веяния были предоставлены ее услугам. А если чего-то и недоставало или просто не хотелось беспокоить мужа, Эмма снимала трубку телефона, и через некоторое время посыльный доставлял заказ. Ей оставалось только подписать квитанцию и с неизменной фразой «Я там опять присмотрела кое-какую мелочь. Ты не будешь злиться?» отдать ее на оплату Тому. Том при этом мило улыбался и отвечал избитыми словами «Ну что ты! Разве на тебя можно сердиться?». Потом следовал нежный поцелуй и на этом весь инцидент с покупкой был исчерпан.

Но так было вначале. Позже, Эмма станет делать заказы все реже и реже, пока совсем не перестанет. Ей не будет жаль денег Тома. Просто ей наскучат все эти платья, шарфики, шляпки так ни разу и не одетые, грудой сваленные в шкафах. Эмма понемногу станет разгружать полки и отдавать своей сестре Энн и ее детям ненужные вещи. А сестра каждый раз будет причитать: «Боже мой! И тебе не жаль отдавать такую хорошую вещь?». И тут же будет прятать ее подальше в опаске, что Эмма передумает и заберет свой подарок обратно.

Но у Эммы этого даже и в мыслях не возникало. Она была довольно придирчива по отношению к одежде. Из множества обновок в ее обиходе оставалось две-три вещи, которые Эмма носила, не снимая, и дома и на выход. Даже когда свитера пронашивались, а перчатки расходились по швам, Эмма не выбрасывала их. Она брала нитки, иголку и умелые руки возвращали им первозданный вид. Никто даже и заподозрить не мог, что модному платью уже больше пяти лет, а шикарные пуловеры она носила еще в школе. С остальными вещами Эмма расставалась с облегчением и удовольствием.

— Придется ехать в город, — Эмма нехотя направилась к шкафу и, надев первое, что попалось под руку, вышла из дома.

Она закроет дверь на ключ, отправится в гараж и через минуту появится на своей шикарной ярко-красной спортивной машине. Она давно мечтала о такой, но Том пытался убедить, что это непрактично и небезопасно. Ведь такие машины угоняют в первую очередь. Но Эмма и слушать его не желала и приложила все свое обаяние, чтобы получить желаемое. Том долго сопротивлялся, но, в конце концов, сдался. И на шестилетие их совместной жизни в гараже появилась новая машина спортивного стиля безумного красного цвета.

— Точно такого, как сальвии во дворе миссис Ландер, — Эмма умела преподнести окружающим в лучшем свете не только свое тело, но и свое мастерство водить машину. Она умела пронестись мимо полицейских на всей скорости так, что у тех только рты раскроются от изумления. И они совсем позабудут о правилах движения и превышении скорости. Она умела так припарковаться возле магазина, что все — и продавцы и покупатели вывернут свои шеи и будут пялиться сквозь витрины на то, как Эмма выйдет из машины и, изящно хлопнув дверью, направится к ближайшему киоску за пачкой сигарет. Ни Том, ни сама Эмма не курили, но покупку сигарет считала таким же необходимым атрибутом, как и чистку зубов по утрам.

Точно также грациозно Эмма и садилась в машину. Открывалась дверь, тело изгибалось, опускаясь на сиденье так, что снаружи оставались лишь стройные, лишенные всяческих изъянов ноги. Эмма не торопилась, давая окружающим внимательно рассмотреть и оценить их совершенство. Затем они плавно исчезали в салоне, Эмма поворачивала ключ, нажимала на газ и через мгновение машина скрывалась из виду, оставив после себя облако пыли и парочку ошеломленных прохожих.

Но в этот раз Эмме не перед кем было блистать, к тому же она торопилась. Нужно было купить какую-нибудь безделушку для Энн и успеть вернуться до прихода Тома.

Эмма как обычно выжмет до предела педаль газа, но машина, издав странное хрюканье, заглохнет и остановится прямо напротив дома миссис Ландер.

— Черт! — Эмма в очередной раз за день выругается и выйдет из машины.

— Вам помочь? — раздался за спиной чей-то голос.

Эмма вздрогнула и обернулась. Это был новый сосед.

— Только этого не хватало! — подумала Эмма, а вслух произнесла. — Спасибо, но я справлюсь сама.

Она демонстративно отвернулась от навязчивого типа и уверенным движением подняла крышку капота. Это единственное, что она смогла усвоить по устранению неисправностей.

— И все же, — не отставал сосед. — Давайте я вам помогу. Или принимать помощь также не входит в ваши правила?

— Как хотите! — недовольно пробубнила Эмма и отошла в сторону, уступив место соседу. Не прошло и пары минут, как тот захлопнул крышку.

— Все в порядке, — на его лице снова засияла глупая улыбка. — Можете ехать.

— Спасибо, — сухо бросила Эмма, снова усаживаясь за руль.

— У вас хорошая машина, Эмма, — утренний визитер не торопился уходить.

Эмма содрогнулась.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Ниоткуда, — глупая улыбка тут же сошла с лица соседа. — Просто подумал, что такой женщине самое подходящее имя — Эмма. А меня зовут Грег.

Эмма почувствовала, как леденеют кончики ее пальцев.

— Если не против, — продолжал сосед, — то вы бы могли заглянуть ко мне вечером на чашку чая. По-соседски. Мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе.

— Я замужем, — отрезала Эмма.

— Очень хорошо, — это заявление нисколько не смутило Грега. — И мужа приводите.

— Я не могу вам ничего обещать, — Эмма не знала, как поскорее отделаться от назойливого соседа. — Мы с мужем сегодня уже приглашены в гости.

— Тогда в другой раз? — Грег умоляюще смотрел на Эмму.

— Возможно, — Эмма завела машину и нажала педаль газа. Машина взвизгнула и рванула с места.

— Мое приглашение остается в силе! — вслед за машиной полетел возглас Грега и растаял в воздухе, заглушенный ревом мотора.

Эмма лихорадочно будет жать педаль газа, и лететь на всей скорости по городу, не обращая никакого внимания ни на знаки, ни на правила дорожного движения. Она будет нервно покусывать губы и возмущенно бормотать себе под нос по поводу неотвязчивой настойчивости и непревзойденной наглости новоявленного соседа. Будь на его месте кто-либо другой, она даже и не обратила бы на него никакого внимания. Но этот Грег! Эта глупая, совершенно идиотская улыбка. Эта дурацкая манера появляться ниоткуда. Эта чрезмерная самоуверенность, чрезмерная внимательность и убаюкивающий тон его голоса. Все это выводило Эмму из себя и вместе с тем завораживало. Рядом с ним она просто цепенела. Если бы ему пришло в голову подойти к ней поближе, обнять ее за талию и поцеловать, не в губы, а просто в щеку — она отдалась бы ему вся без остатка. Но нет! Никогда! Этого никогда не будет! Ведь у нее есть Том. Незаменимый и непревзойденный. Том и только Том занимает все ее мысли, все ее мечты. Только с ним связаны все ее надежды и грезы. И никто другой, будь он во сто крат лучше, умнее, красивее и богаче не займет его место. Тем более какой-то неизвестный выскочка!

— К черту этого Грега! — Эмма сбавит скорость и выбросит из головы все упоминания о новом знакомом.

Она остановит машину у ближайшего магазина и, не слишком утруждаясь выбором подарка для сестры, приобретет первую попавшуюся под руку безделушку. На большее у нее не хватит ни фантазии, ни желания. На услужливое предложение продавца «Вам завернуть?» она лишь отмахнется.

— И так сойдет.

Она возьмет безделушку, засунет ее в карман кофты и отправится домой в надежде, что на этот раз избежит встречи с занудой-соседом. Так оно и случится. Эмма без лишних беспокойств поставит машину в гараж, и остаток дня проведет перед телевизором, дожидаясь возвращения Тома.

Придет Том, удивленно взглянет на букет и отправится мыть руки.

— Откуда цветы? — раздастся из ванной его голос.

— Да так! — отмахнется Эмма. — От нашего нового соседа.

— Неужели кто-то купил дом миссис Ландер? — последует новый вопрос.

— Да. И, похоже, что новый сосед нисколько не лучше этой старой ворчливой старухи.

— Вы уже успели познакомиться? — Том вышел из ванной с полотенцем в руках.

— Да! — Эмма кивнула на букет. — Как видишь.

— Ну и как он тебе?

— Как? — Эмма пожала плечами. — Даже и не знаю, что тебе сказать. Чересчур вежлив, слишком обходителен и излишне интеллигентен.

— Не в твоем вкусе? — Том лукаво улыбнулся.

— Абсолютно, — Эмма зевнула. — Ты же знаешь, Том, в моем вкусе есть только один мужчина. И этот мужчина — ты.

Эмма поднялась с кресла и повисла на шее мужа.

— Ну что? — Том нежно стряхнул с себя жену. — Едем к Уилксам?

Эмма закрутила носом:

— Я бы с большим удовольствием осталась дома.

— Но ведь это твоя сестра!

Эмма недовольно поморщилась.

— Я ради этого пораньше сорвался с работы!

Эмма обреченно вздохнула.

— Хорошо. Едем.

Недолгие сборы и они с Томом помчатся на другой конец города, где будет куча незнакомых лиц, целая ватага разновозрастных детей Уилксов, дешевое вино и множество несъедобных блюд, постоянно нахваливаемых хозяйкой и гостями. Энн с восхищением примет купленную Эммой безделушку, прихваченный букет соседских сальвий и, смахнув то ли случайно, то ли намеренно набежавшую слезинку заверещит на весь дом:

— Рэй! Дети! Скорее идите сюда! Посмотрите, какую прелесть подарила нам тетя Эмма и дядя Том! Спасибо, дорогая! Я давно мечтала о таком подарке. Но все не решалась купить. Это ведь недешево. И большое спасибо за цветы. Красные сальвии это так трогательно. Рэй, поставь цветы в вазу! И не разбей там ничего! Проходите в гостиную. Эмма. Том. Чувствуйте себя как дома. Рэй! Посмотри курицу. Как бы она не пригорела. Ну, что вы стоите у порога? Проходите. Знакомьтесь. А я сейчас!

Энн исчезнет на кухне, а Эмма и Том будут страдать от скуки, слушая нудные разговоры гостей, натянуто улыбаясь и согласительно кивая головами, даже не пытаясь вникнуть в суть сказанного.

Потом будет ужин. Нудный и бестолковый, как и беседы за столом, как и вся обстановка их убогого дома как и их сопливые и вездесущие дети, как и сами Уилксы.

И будет только одно желание — поскорее избавиться от всего этого и убежать куда-нибудь подальше от прокисшего вина, подгоревшей курицы, несносно визжащих детей и томно вздыхающей Энн.

И снова перед Эммой возникнет эта бессмысленная улыбка нового соседа. И снова размышления о нем будут изводить мозг до головной боли. Кто он? Откуда он? Откуда он знает ее имя? Почему он постоянно ищет с ней встреч? Почему при виде его Эмма холодеет и теряет самообладание. Почему в его манере говорить, в его походке, в его жестах улавливается что-то до боли знакомое, но давно позабытое? Почему ей все время кажется, что они встречались с ним раньше? Но где? Когда и при каких обстоятельствах? И почему она постоянно думает об этом сумасшедшем? Конечно сумасшедшем! Ведь только сумасшедший может заявиться в гости рано утром, да еще с букетом красных сальвий.

— Скучаешь? — откуда-то сверху послышался приглушенный голос Тома.

Эмма оторвалась от своих раздумий и подняла голову. Том примостился на ручке кресла.

— Скучаешь? — повторил Том.

— Страдаю, — Эмма тяжело вздохнула.

— Тогда у меня есть одно предложение, — Том заговорщицки зашептал жене на ухо. — Правда, я не знаю, как ты к нему отнесешься. Возможно, мое предложение покажется тебе немного странным…

— Не тяни, — Эмма уже не была способна чему-либо удивляться. — После этого убийственного вечера я согласна на все.

— Давай сбежим, — предложил Том.

— Давай, — безропотно согласилась Эмма.

И они, не прощаясь, незаметно ускользнут из дома Уилксов.

И Эмма облегченно вздохнет, предвкушая, что через каких-то полчаса этот бесконечный и сумбурный день закончится. Все будет как раньше. Они с Томом приготовят себе по бутерброду, сядут к телевизору и, потягивая горячий кофе, будут смотреть какой-нибудь фильм. Потом они отправятся спать. Нежный поцелуй, пожелание спокойной ночи и будильник снова начнет монотонно стучать над ухом в ожидании того момента, когда устав дребезжать, он запнется, вздрогнет, и опять уныло продолжит отсчитывать время. А беспечные хозяева так и не оценят его старания и рвения. И будут безмятежно спать до последнего. Эмма прильнет головой к плечу мужа, Том бережно обнимет ее, и они будут наслаждаться этим необыкновенным утром, этим безмятежным покоем и ощущением чрезмерного и такого желанного счастья.

Конец ознакомительного фрагмента.