Безупречный

Элси Сильвер (2022)

Правило простое: следить, чтобы мой подопечный не наделал глупостей. Ну и не влюбиться в него. Ретт Итон — профессиональный наездник на быках и настоящая знаменитость в мире родео. Вернее, был ею до тех пор, пока сам же не уничтожил свою репутацию парой скандальных выходок. Его агент, а по совместительству мой отец, решает взять жизнь ковбоя под полный контроль. Привести имидж звезды в порядок придется… мне. Несмотря ни на что, я намерена выполнить просьбу отца, а потому не собираюсь поддаваться обаянию пусть и симпатичного, но грубого парня, к тому же известного своими постоянными интрижками. Хотя порой мне кажется, что образ нахального ковбоя — лишь маска, которую Ретт старательно надевает каждый день. Ему не нужна нянька, мне — лишние проблемы, поэтому мы не станем нарушать установленные границы. Репутация Ретта явно не выдержит новых ударов, как и мое уже и без того израненное сердце. Боюсь, удержать этого наездника в узде будет не так уж и просто.

6

Саммер

Уилла: Я уже скучаю по тебе. Весело проводишь время, играя в «Ад на колесах^[18]»?

Саммер: Что?

Уилла: Твой ковбой. Я поискала его в интернете. Он выглядит как горячий парень из «Ада на колесах». Ну тот, с длинными волосами! Ты знала, что они снимали этот сериал там?

Ты должна трахнуть его.

Саммер: Нет.

Уилла: Хочешь, я распечатаю его

фотографию для твоей стены?

Саммер: Я абсолютно точно

не соскучилась по тебе!

Ретт и я едем в полной тишине. Вот и хорошо. Это дает мне возможность поближе познакомиться с видом за окном.

— Поверни здесь.

Один небольшой поворот выводит нас на тупиковую боковую улочку, в конце которой находится «Рейлспур».

Такой паб — это вовсе не то, чего я ожидала от маленького городка. На самом деле, сам Честнат Спрингс — это не то, чего я ожидала от маленького городка. Должно быть, мы с папой посмотрели слишком много старых вестернов, и я начинаю понимать, что я действительно не осведомленная, городская девчонка.

Потому что Честнат Спрингс прекрасен. Старые кирпичные здания с эффектными арками или милыми красочными навесами выстроились по обе стороны Розвуд-стрит, главной улицы города. Очаровательные тротуары выложены кирпичом, вокруг — декоративные фонарные столбы с маленькими городскими флагами, свисающими с них. Дома сохранили исторические фасады, модернизируя или дополняя остальные части.

И паб — тоже вовсе не какая-нибудь забегаловка в маленьком городке. Это как… ковбойский стиль.

— Это старая железнодорожная станция? — спрашиваю я, въезжая на парковку, на которую Ретт только что молча указал.

— Ага.

— Стоило догадаться^[19], — говорю я в основном для себя, поскольку Ретт, кажется, планирует и дальше ограничиваться ворчанием и односложными ответами.

Он хмыкает. Я останавливаю машину не слишком далеко от двери в бар и поворачиваюсь к Ретту, пока он отстегивает ремень безопасности так стремительно, словно мечтает выбраться как можно быстрее.

— Ты всегда такой немногословный? Или это специально для меня?

— Мне все не нужно, — бормочет он перед тем, как захлопнуть пассажирскую дверь у меня перед носом и устремиться ко входу в паб.

Я откидываюсь на спинку сиденья, пренебрежительно фыркнув, и, как часто бывает, спрашиваю себя.

Если бы это было мое последнее мгновение в жизни, как бы я хотела его провести?

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, как будто это может помочь мне набраться дополнительного терпения, чтобы справиться с приставленным ко мне большим засранцем-наездником на быках. Потому что в свой последний миг я бы хотела чувствовать себя счастливой. Если я выйду из этой машины и вдруг по какой-то причине умру, я хочу уйти с хорошим настроением, а не злиться на какого-нибудь длинноволосого, широкоплечего ковбоя.

Саммер Хэмилтон так не поступает.

Только не сегодня.

Затем моя дверь неожиданно распахивается рывком.

— Тебя что, удар хватил? — Ретт смотрит на меня сверху вниз, губы недовольно поджаты.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, нахмурив брови в замешательстве. Я думала, он уже убежал в бар.

— Открываю для тебя дверь. А теперь выходи.

Уголки моих губ приподнимаются, с них срывается тихое хихиканье, когда я понимаю, что Ретт, будучи сварливым засранцем, пытается показаться джентльменом.

С этой мыслью я выхожу из своего внедорожника, по пути похлопывая машину по капоту с тихим «прости» (потому что этот придурок слишком сильно хлопнул дверью).

Мы не смотрим друг на друга, пока идем, но Ретт мягко касается моего плеча и жестом приказывает мне поменяться местами. Он перемещает меня на противоположную сторону от себя, прежде чем самому пойти вдоль проезжей части.

У меня аллергия на этого человека.

Ретт открывает дверь бара, хватаясь за одну из длинных латунных ручек, которые тянутся почти на всю длину деревянной рамы. Как только я вхожу внутрь, Ретт уходит, не сказав ни слова, и я остаюсь в одиночестве любоваться интерьером паба.

Длинный бар тянется по всей длине левой части здания, а основное пространство усеяно столиками с высокими столешницами. Чуть дальше я вижу подиум с бильярдным столом, бордовыми кожаными диванами и камином.

Ретт явно направился прямиком к бару, и несколько местных жителей загнали его в угол. Мужчины обмениваются похлопываниями по спине и рукопожатиями, но в приветствии также присутствует напряженность, и я не могу не задаться вопросом, что они ему говорят.

Бо заехал за другом, поэтому отстал от нас. Можно подобраться сзади к Ретту и проверить, удастся ли мне что-нибудь подслушать… В конечном итоге я решаю отправиться в дамскую комнату, чтобы потратить там немного времени до прихода людей, которые хотя бы признают мое существование.

Местным, должно быть, очевидно, что я нездешняя, потому что я определенно привлекаю к себе взгляды, пока пробираюсь между столиками. На мне все еще мои любимые обтягивающие джинсы-скинни и белая блузка с вырезом. Я даже дополнила этот наряд парой супер-милых ботильонов, которые вполне тянут на кантри-стиль. Из минусов — каблук, но это неважно. Ну, знаете, можно вывести девушку из города, и все такое.

Взгляд Ретта на секунду устремляется на меня, когда я наклоняюсь в его сторону, но, кроме одного-единственного взгляда, этот ковбой все так же продолжает меня игнорировать. Явный намек на то, что он предпочел бы не общаться со мной, поэтому я прохожу мимо, улавливая запах его парфюма. В нем есть лакричная нотка, которую я никогда раньше не замечала, затем следует кожа… Я не знаю, то ли дело в его ботинках, то ли в ремне, то ли просто в том, что такому суровому мужчине суждено пахнуть чем-то столь же мужественным. В любом случае — сочетание пьянящее. Оно буквально заставляет меня глубоко вздохнуть, проходя мимо, как бы странно мне от этого ни было. Так уж вышло.

Один мужчина сжимает плечо Ретта:

— Мы знаем тебя, Ретт. Мы знаем твою семью. То, что СМИ говорят о тебе, не имеет значения. Ты хороший мальчик.

Я почти фыркаю. Мальчик. Может быть, в этом-то и проблема.

Все по-прежнему нянчатся с ним, как с маленьким мальчиком. Нет бы сказать ему, что он обязан нести ответственность за свои поступки. Конечно, я не желаю ему проблем. Но и похлопывать его по плечу не за чем!

Туалет находится сразу за баром, и я толкаю дверь. Внутри я обнаруживаю гораздо больше женщин, чем ожидала увидеть вечером понедельника. Они прихорашиваются под яркими галогеновыми лампами. Я улыбаюсь им той странной улыбкой с закрытым ртом, которой часто одариваю незнакомцев вместо того, чтобы просто поздороваться. Я знаю, она выглядит болезненно, принужденно — немного в духе серийного убийцы, — но я все равно продолжаю так делать.

Я не могу остановиться, и это проблема.

Женщины подозрительно смотрят на меня, их разговор прерывается, но как только я запираюсь в кабинке, они продолжают, будто меня и не было.

— Вы видели Ретта Итона в баре? — вопрос одной девушки встречает хор стонов и охов, как будто Ретт Итон — королевский краб и миска сливочного масла или что-то в этом роде.

Другая девушка прерывает вздохи:

— Никто не позвонил Эмбер. Она точно ворвется сюда и взбесится, когда увидит, что он уходит с кем-то другим.

— Ей пора забыть о нем!

— Да, — смеется первая девушка. — Пусть даст шанс и остальным!

— Кому, тебе? Ну уж нет. Мне! Однако мне нужен не один только шанс. Я бы с радостью завладела мальчиком навсегда! Эти парни Итоны все как один похожи на своего отца. А Харви Итон — горячий папочка. Или скорее, дедушка?

— Увидим, кого он выберет сегодня вечером, — девушка, которая это произносит, пытается казаться беззаботной, но я распознаю нотку яда в ее голосе.

Все они разражаются приступом хихиканья, который заглушается только звуком того, как я мочусь. Нервно потираю лицо руками. Это только первый день, а я уже должна удержать Маленького Ретта в штанах.

Вернувшись из туалета, стайка женщин сразу набрасывается на Ретта и подводит его к столику.

Я стою у бара, собираясь с духом, чтобы подойти туда и, очевидно, заставить Ретта Итона возненавидеть меня сильнее, чем он уже ненавидит. Я ломала голову над тем, что я могу сделать, чтобы окончательно не превратиться в надоедливую зануду.

Кип подошел бы туда и устроил жесткую, но справедливую словесную взбучку. Но я не Кип. Я двадцатипятилетняя девушка, которая совершенно не знает, что делать.

О чем думал мой отец?

— Саммер!

Я иду на зов через гудящее море столиков к задним диванам. Там Бо, дружелюбно улыбается и машет мне. Идеальный выход из ситуации. И я его принимаю.

Я предпочитаю отсидеться, чтобы все спланировать, а не импровизировать на ходу. Мои каблуки стучат по деревянному полу, я направляюсь в сторону Бо. Подойдя к креслам, я вижу Бо и, наверное, его друга. Вдвоем они сидят на диване, спинами к бару. Только когда я подхожу ближе к низкому столику между ними, я получаю возможность хорошенько рассмотреть другого мужчину. И даже борода и кепка, надвинутая на лицо, не мешают мне узнать его. Наверное, как и любому человеку в этой стране.

Джаспер Джервейс, профессиональный хоккеист. Невероятно талантливый вратарь. Олимпийская сенсация Канады. И еще один клиент моего отца. Я и знаю это имя как раз потому, что последние несколько лет своей жизни занималась бумажной работой в «Хэмилтон Элит».

— Саммер, это мой приятель, Джаспер, — Бо тычет большим пальцем в сторону своего друга и наклоняется ко мне.

Наверное, я поражаю его своей глупой, неловкой улыбкой-приветствием. Надо с этим завязывать. Но я испытываю небольшое облегчение, когда Джаспер одаривает меня такой же улыбкой серийного убийцы в ответ.

— Привет, Джаспер, — говорю я, прежде чем плюхнуться на диван рядом с Бо.

— Привет, — недовольно произносит он. Явно не болтливый, что меня вполне устраивает.

— Мы заказали тебе выпить, — Бо с легкой гримасой на лице подталкивает ко мне маленький бокал вина, доверху наполненный. — Я подумал, что ты похожа на любительницу белого вина.

Джаспер усмехается, попивая свое пиво.

Я закатываю глаза. Этим парням слишком весело с шуток про городских девушек. Хуже всего то, что они не ошиблись.

— Вино и текила. Но это не похоже на вечер текилы.

Парни смеются, и я тянусь за бокалом вина, молясь, чтобы не пролить его на себя.

Отсюда открывается прекрасный вид на Ретта. Он сидит на табурете за двумя сдвинутыми вместе круглыми столиками. Он улыбается, увлеченный разговором, активно жестикулирует. Мои глаза скользят по его рукам, по венам, ловят блеск серебра на его пальце. Кольцо, которое прекрасно мэтчится с серебряным браслетом на его запястье.

Только Ретт Итон может придать украшениям такой чертовски мужественный вид.

Внешне кажется, что он хорошо проводит время, но чувствуется в этом и что-то странное. Что-то не совсем правильное. Его лицо выглядит безмятежным, будто он в своей стихии, но плечи напряжены. Челюсть сжата, уголки глаз щурятся. Он улыбается, но не до конца.

— Ты пытаешься наложить какое-то проклятие на моего младшего брата? — спрашивает Бо, переводя взгляд от моего лица в сторону Ретта.

Я фыркаю и делаю большой глоток вина. Вкус ужасный, но мне все равно. Мне нужно немного жидкой смелости.

— Нет. Я пытаюсь понять, как выполнять свою работу, не заставляя его ненавидеть меня больше, чем он уже ненавидит.

— Справедливо. Похоже, он действительно ненавидит тебя.

— Ретт? — спрашивает Джаспер, приподняв бровь.

Я рассеянно киваю, а Бо говорит:

— О, черт возьми, да.

Хоккеист фыркает.

— Не-а. У этого парня и в мыслях нет ничего плохого. Он добр ко всем.

Но так ли это на самом деле?

Этот вопрос крутится у меня в голове, когда я наблюдаю, как Ретт сидит неподвижно, а какая-то девушка гладит его по плечу, глядя на него с сердечками в глазах.

— Ты думаешь, он будет добр ко мне, если я подойду туда и скажу ему, что он не может забрать всех этих девушек домой сегодня вечером? Или напомню, что ему запрещено слишком много пить?

Наверное, мне следовало бы вообще отказаться идти куда-либо сегодня вечером. Все те моменты, которые могут пойти не так сегодня вечером, проносятся у меня в голове.

Джаспер усмехается и качает головой. Вмешивается Бо:

— Ретт не заботится о том, чтобы отвезти этих девочек домой. Он просто слишком мил, чтобы сказать им оставить его в покое.

— Действительно, — ворчит Джаспер с ухмылкой, прежде чем снова поднести коричневую бутылку к губам.

— Если бы он был таким придурком, как Джаспер, с ним все было бы в порядке.

Джаспер даже не пытается защищаться.

— Я не знаю… — Я морщу нос, взвешивая свои варианты.

Именно в этот момент мимо проносится официантка:

— У вас все хорошо? Может, повторить?

Глаза Бо загораются, как у ребенка на Рождество.

— Да, — он достает из бумажника двадцатидолларовую купюру и кладет ее на середину стола. — Я дам тебе еще по одной за каждый супер-девчачий напиток на молоке, который ты будешь приносить моему брату.

Глаза официантки расширяются. И у меня тоже.

— Укрась его зонтиком.

Джаспер прижимает кулак к губам, и его плечи трясутся.

Однако Бо еще не закончил.

— И объяви за столом, что это — напиток от его будущей жены, а она знает, что это его любимый.

У меня отвисает челюсть.

— Что ты делаешь?

— Хочу разозлить его настолько, чтобы оттащить от этого стола. Ради тебя.

Я смеюсь. Это совсем не тот план, который я имела в виду.

Мальчишки!

Официантка покусывает губу, уставившись на наличные и прижимая коричневый пластиковый поднос к груди.

— Это что, прикол?

— Нет, Бейли, — отвечает Бо, его голос смягчается. — К тебе это не имеет никакого отношения. Просто хорошая шутка.

Она смотрит на него широко раскрытыми глазами, и в этот момент она кажется особенно юной. Хотя я знаю, что для работы в баре ей должно быть по меньшей мере восемнадцать.

— Ладно. Хорошо.

С этими словами Бейли смахивает наличные со стола и уходит.

Примечания

18

Американский драматический сериал о бывшем солдате Конфедерации Каллене Бохэннэне, который хочет отомстить за смерть свой жены.

19

Название бара происходит от английского rail — рельсы.