Безупречный

Элси Сильвер (2022)

Правило простое: следить, чтобы мой подопечный не наделал глупостей. Ну и не влюбиться в него. Ретт Итон — профессиональный наездник на быках и настоящая знаменитость в мире родео. Вернее, был ею до тех пор, пока сам же не уничтожил свою репутацию парой скандальных выходок. Его агент, а по совместительству мой отец, решает взять жизнь ковбоя под полный контроль. Привести имидж звезды в порядок придется… мне. Несмотря ни на что, я намерена выполнить просьбу отца, а потому не собираюсь поддаваться обаянию пусть и симпатичного, но грубого парня, к тому же известного своими постоянными интрижками. Хотя порой мне кажется, что образ нахального ковбоя — лишь маска, которую Ретт старательно надевает каждый день. Ему не нужна нянька, мне — лишние проблемы, поэтому мы не станем нарушать установленные границы. Репутация Ретта явно не выдержит новых ударов, как и мое уже и без того израненное сердце. Боюсь, удержать этого наездника в узде будет не так уж и просто.

Elsie Silver

FLAWLESS

Copyright © 2022 by Elsie Silver

The moral rights of the author have been asserted.

Иллюстрация на обложке Софьи Ферстиной

Художественное оформление Анастасии Яковенко

Иллюстрации Ольги Александровой

© Прончатова А., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Честно говоря, я написала эту книгу для себя.

Для девочки, которая никогда не понимала, чего она хочет от своей жизни, и для женщины, которая разобралась в ней.

Иногда мы ловим момент,

а иногда он захватывает нас.

— Грегг Левой

1

Саммер

— Вот же злобная зверюга! Как раз для тебя, Итон!

Красивый ковбой на спине огромного быка усмехается и крепче обхватывает веревку. Его темные глаза мерцают с экрана, острые черты лица проглядывают сквозь решетку шлема.

— Что ж, чем сильнее они сопротивляются, тем я счастливее.

Я едва разбираю слова из-за шума толпы на огромной арене и музыки, гремящей на заднем плане, но субтитры внизу экрана проясняют все, что могло быть пропущено.

Молодой человек, склонившийся над загоном, посмеивается и качает головой:

— Ну еще бы! Должно быть, это все из-за молока, которое ты пьешь. Никаких переломов у всемирно известного Ретта Итона!

Ковбой сверкает белозубой улыбкой, скрытой за решеткой шлема, и подмигивает янтарным глазом. Я практически наизусть знаю эту очаровательную ухмылку, потому что часами пялилась на ее глянцевую неподвижную версию.

— Отвали, Тео. Ты же знаешь, я терпеть не могу молоко.

Тео дразняще ухмыляется:

— Но в той рекламе ты выглядишь очень даже мило с молочной пенкой над губой! Мило для старика.

Молодой человек подмигивает, и двое мужчин рядом дружно смеются, пока Ретт методично проводит рукой по веревке.

— Я бы скорее предпочел получать взбучку от быка каждый чертов день, чем пить это дерьмо.

Их смех — последнее, что я слышу, прежде чем мой отец ставит видео на паузу, и картинка на большом плоском экране замирает. По лицу и шее отца расползаются крупные красные пятна.

— Хорошо… — осторожно проговариваю я, пытаясь собраться с мыслями, но все равно не до конца понимаю, зачем он собрал меня и еще одного нового сотрудника «Хэмилтон Элит» на этой импровизированной встрече.

— Нет. Ничего хорошего. Этот парень — лицо профессионального родео на быках, и он только что насадил на вертел своих крупнейших спонсоров! Но будет хуже. Смотрим дальше.

Отец снова нажимает кнопку воспроизведения, так агрессивно, будто именно она сделала что-то не так во всей этой истории, и на экране вспыхивает другая сцена. Ретт уже за пределами арены идет через парковку со спортивной сумкой, перекинутой через плечо. Вместо шлема на нем привычная ковбойская шляпа. За ним следует стройный мужчина в темной мешковатой одежде. Он шагает быстро, чтобы не отстать от своей цели, а оператор спешит следом и запускает запись.

Раньше я никогда бы не подумала, что папарацци следят за наездниками на быках, но Ретт Итон не просто профессиональный наездник. С годами он стал чем-то вроде живой легенды в этом виде спорта. Ретт — настоящий символ грубых, неотесанных, суровых деревенских мужчин.

Репортер, наконец, сумел продвинуться достаточно, чтобы поднести свой микрофон к лицу Ретта.

— Ретт, не могли бы вы прокомментировать видео, которое распространилось в эти выходные? Принести извинения?

Ковбой поджимает губы и пытается спрятать лицо за полями шляпы. Мускул на его челюсти дергается, подтянутое тело заметно напрягается.

— Без комментариев, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

— Да брось ты, скажи что-нибудь, — репортер протягивает руку и безцеремонно прижимает микрофон к щеке Ретта. — Твои поклонники заслуживают объяснений, — требует мужчина.

— Нет, не заслуживают, — бормочет Ретт, пытаясь создать пространство между собой и навязчивым парнем.

Почему некоторые люди думают, что другие обязаны ответить на все их вопросы? Даже если они буквально устраивают засаду на человека, который просто хочет заниматься своими делами.

— Как насчет извинений? — допытывается парень.

А потом…

Ретт бьет его по лицу.

Это происходит так быстро, что я удивленно моргаю, пытаясь уследить за дрожащей картинкой трясущейся камеры.

Дерьмо.

Через несколько секунд назойливый папарацци, схватившийся за лицо, оказывается на земле, а Ретт демонстративно пожимает ему руку и уходит, не сказав ни слова.

Экран переключается на ведущих новостей, и, прежде чем они успевают что-либо произнести, папа выключает телевизор и издает рокочущий вздох разочарования.

— Я ненавижу этих гребаных ковбоев. Их невозможно держать в узде! Не хочу больше иметь с ним дело. Так что, к счастью для вас двоих, эту работу может получить любой. — Голос отца практически вибрирует от ярости, но я просто откидываюсь на спинку стула. Отец легко выходит из себя, но он также быстро успокаивается. Я уже привыкла к таким перепадам его настроения. Иначе продержаться в «Хэмилтон Элит» было бы невозможно.

К счастью, у меня была буквально целая жизнь, чтобы научиться абстрагироваться от настроения Кипа Хэмилтона и выработать этакий иммунитет. Мне давно стало ясно, что подобные вспышки гнева — неотъемлемая часть своеобразного отцовского обаяния, поэтому я не принимаю их на свой счет. Он злится не на меня. Он просто… злится.

— Я годами надрывал задницу, чтобы заполучить спонсорство этому деревенщине! Он о таком и мечтать не мог! А теперь, когда его карьера и так подходит к концу, он просто берет и уничтожает все это вот так, — рука моего отца взлетает вверх. — Ты хоть представляешь, Саммер, сколько денег зарабатывают эти парни просто потому, что они достаточно чокнутые, чтобы вскарабкаться на разъяренного быка весом в две тысячи фунтов^[1]?

— Нет. — Но у меня такое чувство, что он вот-вот мне скажет, и я внимательно смотрю в глаза отца. Они того же темного оттенка, что и мои.

Наш новый стажер, Джефф, съеживается в своем кресле.

— Они зарабатывают миллионы долларов, если, конечно, так же хороши, как этот засранец.

Я бы никогда не подумала, что это большой бизнес, впрочем, на юридическом факультете такому и не учат. Я абсолютно не разбираюсь в реальном спорте, зато о Ретте Итоне, сенсации родео на быках и главном предмете обожания молодых девушек, знаю все.

Уголок моих губ приподнимается, когда я вспоминаю, как десять лет назад я лежала в своей постели и рассматривала его фото. Простор горизонта, теплое заходящее солнце… Ретт взобрался на забор, оглядываясь через плечо на камеру. Кокетливая ухмылка на его губах, глаза, частично скрытые поношенной ковбойской шляпой, и, pièce de résistance^[2], джинсы «Вранглер», которые облегали все лучшие части тела… В общем, да, я мало что знаю о родео на быках. Зато точно знаю, что потратила ужасно много времени, разглядывая эту фотографию, простор, свет… Она почему-то привлекла меня. Дело было не только в парне. Глядя на фото, я чувствовала, что сама хочу быть там и наблюдать этот закат.

— Джордж, ты хоть представляешь, сколько стоило то молоко, которое он только что спустил в унитаз? Не говоря уже о других спонсорах, чьи яйца мне придется ласкать, чтобы сгладить все это дерьмо!

Клянусь богом, я чуть не фыркаю. Джордж. Я достаточно хорошо знаю своего отца, чтобы понимать: он прекрасно осознает, что перепутал имя. Это проверка, хватит ли у Джеффа смелости что-нибудь сказать. Насколько я понимаю, работа с титулованными спортсменами и знаменитостями не так легка. Мне уже ясно, что этому парню будет тяжело.

— Эм… — Он листает папку перед собой, а я осматриваю зал заседаний и позволяю своему взгляду задержаться на окнах от пола до потолка, вид из которых на прерии Альберты^[3] просто потрясающий. С тридцатого этажа этого здания открывается непревзойденная панорама Калгари^[4]. Заснеженные Скалистые горы^[5] вдалеке похожи на картину — это никогда не надоест.

— Ответ — десятки миллионов, Грег.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от смешка. Мне нравится Джефф, а отец ведет себя как полный придурок, но я слишком часто сама бывала в таком положении, поэтому наблюдать за тем, как барахтается кто-то другой, все-таки забавно.

Видит бог, Уинтер никогда не подвергалась такого рода издевательствам. У моей сестры и Кипа отношения не такие, как у нас с отцом. Со мной он веселый и говорит все, что взбредет в голову, с ней же остается почти профессионалом.

Джефф смотрит на меня с безразличной улыбкой. Я много раз видела это выражение на лицах коллег. Должно быть, приятно быть маленькой девочкой босса? Но я натренирована выдерживать такого рода упреки. Моя кожа толще, а измеритель «мне не все равно» настроен не так тонко. Я знаю, что через пятнадцать минут Кип Хэмилтон будет отпускать шуточки и улыбаться. Тот идеальный внешний лоск, который он использует, чтобы подлизаться к клиентам, быстро вернется обратно. Все-таки, этот человек — профессионал, к тому же он очень хитер. Наверное, это связано с тем, что отец, как агент высшего уровня, много работает с людьми и занимается заключением сложных контрактов.

Что касается меня… Если честно, я все еще не уверена, что гожусь для работы здесь. И не уверена, что я действительно этого хочу. Но это всегда казалось правильным поступком. Я многим обязана своему отцу.

— Итак, вопрос в том, детишки, как это исправить? У меня спонсорство «Дэйри Кинг» висит на волоске! А этот гребаный профессиональный наездник на быках только что разрушил все. Всего-то фермеры, производители молочной продукции — кажется, будто они не имеют значения, но люди будут говорить. Они будут разглядывать его под микроскопом, и боюсь, то, что они там увидят, им не понравится. Это повлияет на прибыль идиота сильнее, чем вы думаете. А его прибыль — моя прибыль, потому что этот псих приносит нам всем кучу денег!

— Как вообще появилась первая запись? — спрашиваю я, заставляя свой мозг вернуться к текущей задаче.

— Местная станция оставила свою камеру включенной. — Папа проводит рукой по чисто выбритому подбородку. — Поймали всю эту хрень, а затем сделали субтитры и пустили в эфир вечерних новостей.

— Ладно, значит, ему нужно извиниться, — бросает Джефф.

В ответ на это универсальное решение отец закатывает глаза:

— Ему нужно будет сделать гораздо больше, чем просто извиниться. Нужен железобетонный план на оставшуюся часть сезона. У Ретта есть пара месяцев до чемпионата мира в Вегасе. До этого нам нужно будет отполировать нимб его ковбойской шляпы. Иначе другие спонсоры тоже помрут как мухи.

Я постукиваю ручкой по губам, лихорадочно соображая, как спасти ситуацию. Опыт в решении таких проблем у меня почти нулевой, поэтому я предпочитаю использовать наводящие вопросы.

— Значит, его должны воспринимать как очаровательного деревенского парнишку по соседству?

Папа разражается громким смехом, опираясь руками на стол напротив нас, и, когда тот наклоняется, Джефф вздрагивает, а я закатываю глаза. Слабак.

— Именно в этом и заключается проблема. Ретт Итон — не очаровательный деревенский парнишка по соседству. Он дерзкий самоуверенный ковбой, любитель вечеринок с толпами женщин, которые набрасываются на него каждые выходные. А он и не против! Раньше это не было проблемой, но теперь они разберут по частям все, что смогут. Гребаные стервятники.

Я приподнимаю бровь и откидываюсь назад. Ретт взрослый человек. Уверена, стоит только объяснить ему, что поставлено на карту, и он сможет держать себя в руках. В конце концов, этот парень платит компании, чтобы мы управляли всем этим за него.

— Хочешь сказать, он не сможет хотя бы пару месяцев вести себя хорошо?

Отец со смехом опускает голову:

— Саммер, поверь мне, его версия хорошего поведения нас вряд ли устроит.

— Ты так говоришь о нем, будто он какой-то дикий зверь, Кип. — На собственном горьком опыте я научилась не называть его папой на работе. Он все еще мой босс, даже если каждый вечер мы вместе едем домой. — Что ты предлагаешь? Нанять ему няню?

На несколько секунд воцаряется тишина. Папа молча смотрит на столешницу и постукивает пальцами по ее поверхности. Он всегда делает так, когда глубоко задумывается. Эту привычку я даже у него переняла.

Наконец папа поднимает на меня темные, почти черные глаза, и расплывается в волчьей ухмылке:

— Да, Саммер. Это именно то, что нужно. И я знаю идеального человека для этой работы.

Судя по этому взгляду, новой няней Ретта Итона буду я сама.

Примечания

1

около 907 кг.

2

Самое лучшее (фр.).

3

Одна из десяти провинций Канады.

4

Город в провинции Альберта, Канада.

5

Основной горный хребет в системе Кордильер.