Безупречный

Элси Сильвер (2022)

Правило простое: следить, чтобы мой подопечный не наделал глупостей. Ну и не влюбиться в него. Ретт Итон — профессиональный наездник на быках и настоящая знаменитость в мире родео. Вернее, был ею до тех пор, пока сам же не уничтожил свою репутацию парой скандальных выходок. Его агент, а по совместительству мой отец, решает взять жизнь ковбоя под полный контроль. Привести имидж звезды в порядок придется… мне. Несмотря ни на что, я намерена выполнить просьбу отца, а потому не собираюсь поддаваться обаянию пусть и симпатичного, но грубого парня, к тому же известного своими постоянными интрижками. Хотя порой мне кажется, что образ нахального ковбоя — лишь маска, которую Ретт старательно надевает каждый день. Ему не нужна нянька, мне — лишние проблемы, поэтому мы не станем нарушать установленные границы. Репутация Ретта явно не выдержит новых ударов, как и мое уже и без того израненное сердце. Боюсь, удержать этого наездника в узде будет не так уж и просто.

3

Саммер

Саммер: Я поехала к нему.

Папа: Береги себя. Не позволяй этому засранцу залезть к тебе в штаны!

Саммер: Мне больше нравятся юбки.

Папа: — _-

— Ладно, подожди. И надолго ты исчезаешь?

— Ну, я не исчезаю, Уилс. Я примерно в часе езды от города. Тебе самой ненамного меньше ехать до своей конюшни от дома.

— О таких вещах нужно предупреждать! С кем я теперь должна идти на пьяный бранч? Что, если я найду совершенно нового лучшего друга, пока тебя не будет?

Я смеюсь. У Уиллы есть склонность драматизировать, и это неотъемлемая часть ее очарования.

— В таком случае, наверное, ты никогда по-настоящему не любила меня, — задумчиво отвечаю я.

— Это худшая новость. Во всяком случае, для меня. У тебя-то, наверное, вообще голова кругом, а трусики мокрые! Помнишь ту фотографию, которую ты…

— Уилла, пожалуйста. Это было очень давно. Я уже взрослая. Я профессионал, и горячие спортсмены — моя каждодневная работа. Не ставь меня в неловкое положение.

Она стонет:

— Тебе обязательно быть такой ответственной? И осознанной? Из-за тебя я чувствую себя ребенком!

— Никакой ты не ребенок. Наверное, больше похожа на подростка — я оглядываюсь по сторонам, пытаясь убедиться, что повернула правильно, потому что пыльные проселочные дороги едва различимы. Впереди я замечаю знак «Рейндж-роуд»^[11] и поворачиваю как раз вовремя, шины скользят по гравию.

— Думаю, с этим я смогу жить. Взрослеть — хуже всего. Это просто не для меня, понимаешь?

Я смеюсь. Уилла уже достаточно взрослая, просто игривая, веселая. И она подходит мне.

— У тебя довольно тесные отношения с теми парнями в баре. Думаю, ты взрослее, чем тебе кажется.

— Возьми свои слова назад! — Уилла смеется, а затем добавляет: — И трахни ковбоя. Сделай это!

Уилла всегда была той, кто меня успокаивал, кто поддерживал меня, когда мне было плохо, кто гладил меня по спине, когда я плакала из-за Роба.

Но иногда она тоже ошибается.

— Ты хочешь, чтобы я разрушила свою многообещающую карьеру ради секса с крашем юности, который, судя по всему, ненавидит меня до глубины души? О, спасибо. Я обязательно подумаю об этом.

— Это все, о чем я прошу, понимаешь?

Мы хихикаем вместе, как делали это последние пятнадцать лет. Пусть у меня не так много друзей, но я предпочла бы иметь одну Уиллу, чем целую группу людей, которые на самом деле меня не понимают.

Впереди виднеется подъездная дорожка, и я замедляю движение, чтобы прочитать цифры на заборе.

— Мне нужно идти. Я напишу позже.

— Буду ждать. Люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю, — рассеянно говорю я, прежде чем вздохнуть с облегчением, ведь цифры совпадают с теми, которые Ретт набросал на клочке бумаги. Я выключаю свой Bluetooth и сворачиваю на подъездную дорожку, готовая столкнуться с любым беспорядком, в который меня втянул мой отец.

Заборы из необработанных столбов тянутся вдоль территории. Главные ворота пропускают меня, и эти столбы возвышаются высоко над дорогой. Перекладина, пересекающая верхушку, украшена кованым железным знаком в форме колодца желаний. А внизу на двух узких цепочках болтается деревянная плита с выбитыми на ней словами «Ранчо „Колодец желаний“».

Территория вокруг Честнат Спрингс действительно поражает. Я чувствую себя так, словно перенеслась на съемочную площадку «Йеллоустоуна^[12]», и у меня от этого просто кружится голова. Прощай, душный офис! Здравствуй, бескрайний простор! Ретт Итон смотрит на меня так, будто я сбитое животное? Да. Но в восторге ли я, что покинула офис и наконец собираюсь заняться чем-то другим? Тоже да! Я собираюсь чертовски насладиться этой возможностью и просто взять быка за рога. Хихикая над собственной шуткой, я убавляю громкость альбома The Sadies, который я включила до того, как Уилла позвонила мне.

Оглядываюсь и снижаю скорость своего внедорожника. Гравий хрустит и трещит под колесами моего автомобиля, а я смотрю по сторонам. Клянусь, с каждым футом вид за окнами все лучше и лучше. Март в Южной Альберте все еще немного прохладный. Поначалу бывает холодно и даже снежно, но вскоре появится сухой ветер, и теплый воздух будет приятно ощущаться на коже. Трава здесь еще не стала густой, только бескрайние болотно-коричневые поля за полями. Как будто бы даже видно, что под ними скрывается зелень, готовая вот-вот появиться. Но еще не совсем.

Есть что-то однообразное в слегка холмистых полях, которые сливаются с серыми вершинами на западе. Скалистые горы служат границей предгорий, возвышаясь над всем своими зубчатыми и заснеженными, нетронутыми белыми вершинами.

Я провела годы в офисе моего отца на тридцатом этаже, глядя в окно и мечтая оказаться там. Представляла, как провожу лето, исследуя горы и деревенские городки, лежащие между ними, но вместо этого оказывалась запертой в глянцевом офисе. Или, если поразмыслить еще глубже, вообще застряла в бледно-зеленой комнате без достаточной энергии, чтобы встать с постели.

Это рабочее задание настолько абсурдное, что мне было безумно сложно сохранять невозмутимое выражение лица во время той встречи. Но я собираюсь извлечь из задачи максимум пользы. По крайней мере, я смогу смотреть на горы и ощущать дуновение ветерка, а не вдыхать запах пригоревшего кофе и черствых круассанов, которые Марта подает каждое утро, или комнаты, пахнущей антисептиком и антибактериальным хозяйственным мылом. Обычно это не ощущается, пока не проведешь в таком помещении достаточно времени.

Длинный проезд тянется передо мной, пока не исчезает в роще тесно посаженных, но безлистных тополей. Между их ветвями проглядывают очертания большого дома. Я пробираюсь к нему. Дом выглядит впечатляюще. Толстые бревна служат каркасом, а само строение слегка изогнуто в форме полумесяца. Обрамленный деревьями дом удивительным образом сливается с линиями холмов позади него. Он просторный, с массивными окнами, нижняя несущая стена покрыта каменной облицовкой, которая плавно сменяется чем-то вроде винилового сайдинга приятного шалфейного цвета. Он идеально контрастирует с теплым деревом и кровлей из кедровой дранки.

Дома, в которых я выросла, почти не вписывались в ландшафт, а наоборот, как будто боролись с ним своими острыми углами и резкими тонами. Этот дом, каким бы большим он ни был, выглядит так, словно просто вырос сам по себе из-под земли. Будто он просто часть пейзажа, прекрасно с ним гармонирующая. Похоже, ему здесь самое место.

В отличие от меня.

Выходя из припаркованной машины, я бросаю взгляд на свой наряд. Черная трикотажная юбка, шелковая клетчатая рубашка на пуговицах и пара коричневых лоферов на высоком каблуке, вероятно, самый нелепый выбор для такой обстановки. Даже несмотря на то, что этот образ буквально сражает наповал.

Я привыкла одеваться так каждый день и получаю огромное удовольствие, подбирая вещи, которые помогают мне чувствовать себя увереннее. Я даже не задумывалась о том, что однажды буду выглядеть в этой одежде смешно.

На самом деле я ничего не знаю о том, что именно должна делать.

Адрес на бумажке и «Исправь это, Саммер. Я верю в тебя». Вот и все инструкции.

В тот день, нацарапывая свой адрес на клочке бумаги, Ретт с такой силой нажимал на ручку, что на страницах под ней остались вмятины. А затем вылетел из зала, как ураган, не сказав больше ни слова. Я уставилась на широкие плечи и длинные волосы Ретта Итона. Но определенно не на его задницу. В конце концов, я профессионал.

Улыбка тронула губы моего отца.

— Хорошее начало, — пошутил папа, как только Ретт оказался вне пределов слышимости.

— Не позволяй этому ублюдку пробраться в твою кровать!

Я улыбнулась:

— А как насчет его кровати?

— Ты сведешь меня в могилу, девочка, — простонал папа, выходя из зала заседаний. Он чем-то напоминал Чеширского кота.

Вот и все. Отец как будто абсолютно уверен, что втянуть меня в жизнь моей подростковой любви — замечательная идея! Хотя, наверное, он об этом и не помнит.

Я знаю, что это испытание. Испытание огнем. Если я смогу выполнить это задание, я произведу впечатление на своего отца и к тому же докажу всем остальным в компании, что я чего-то да стою. Мы оба знаем, мне нужно сделать это что-то, если я планирую продвинуться по карьерной лестнице в «Хэмилтон Элит». Чтобы принятие меня на работу не казалось следствием непотизма^[13], я должна быть просто великолепной в том, что я делаю. Да, это непростое задание, но еще ничего в моей жизни не было легким, так что, возможно, все не так страшно, как кажется.

— Ты няня?

На звук глубокого скрипучего голоса я поворачиваю голову к переднему крыльцу большого дома. Пожилой мужчина с серебристыми волосами, прислонившись к большому бревенчатому столбу, скрестил руки на груди, на его лице застыла ухмылка. Проглотив смешок, он опускает поношенную черную ковбойскую шляпу в знак приветствия.

— Как же давно я не приглашал в этот дом няню для кого-то из своих мальчишек.

Я выдыхаю со смехом и с облегчением опускаю плечи, сразу чувствуя себя непринужденно рядом с этим мужчиной. Ретт может и смотрит на меня так, будто я просто букашка на лобовом стекле, но этот мужчина просто очарователен.

Я ухмыляюсь ему, упирая кулаки в бедра:

— Как же давно я ни с кем не нянчилась.

— Думаю, вам было бы легче даже с самым невоспитанным ребенком, — говорит мужчина, шагая ко мне.

Теряюсь в догадках, кем мог бы он мог быть!

— Полагаю, угроза рассказать все отцу нисколько мне не поможет, да?

Мужчина улыбается, на обветренной коже вокруг его глаз появляются морщинки. Он протягивает мне руку.

— Этому негодяю никогда не было дела до того, что я говорю. — Мужчина подмигивает, и я крепко пожимаю его ладонь. — Харви Итон, отец Ретта. Рад с вами познакомиться. Добро пожаловать на ранчо «Колодец желаний»!

— Саммер Хэмилтон. Я тоже рада с вами познакомиться. Даже не знала, чего ожидать, когда подъехала. Я не уверена, что вчера мы с Реттом начали на хорошей ноте, — признаюсь я.

Харви отмахивается. Я открываю багажник, и мужчина, опережая меня, сам берет мой чемодан.

— Ну, я приготовил для вас комнату здесь, в главном корпусе. Не удивляйтесь, Ретт будет дуться, как маленький мальчик, у которого отняли любимую игрушку. А уж когда его братья обо всем узнают, он вообще будет вести себя просто отвратительно. Они наверняка пристанут к нему и устроят что-нибудь жесткое.

Я морщусь:

— Да уж, повезло мне.

Харви фыркает и машет рукой в сторону дома.

— Не беспокойтесь, мисс Хэмилтон. Они хорошие мальчики. Немного грубоваты, но, тем не менее, хорошие, — он оглядывается на меня через плечо с насмешливой улыбкой на губах. — Что-то подсказывает мне, что вы прекрасно справитесь с этой командой.

Я сжимаю губы. Уж если я дожила до своего возраста с Кипом Хэмилтоном в качестве отца и босса, справиться с парой ковбоев — просто пустяк. Но вслух я этого не говорю. Не хочу сглазить.

— Пожалуйста, зовите меня Саммер.

Харви придерживает для меня входную дверь и машет другой рукой:

— Заходи, Саммер. Давай, надо устроить все и накормить тебя прежде, чем ты встретишься лицом к лицу с этим маленьким монстром.

Я качаю головой и хихикаю, заходя в дом. Очевидно, моя оценка Ретта была не слишком далека от истины. Или его отец стращает меня, чтобы я не ожидала беззаботного отдыха.

Камень сомнения опускается в мой желудок, тревога пронизывает все тело. Что, если я не справлюсь с этим? Что, если я потерплю неудачу? Может, я навсегда останусь человеком, у которого ничего не получается?

Мой внутренний монолог прерывается, когда я осматриваю интерьер дома. Повсюду теплый оттенок дерева. Потолки с деревянными балками и темно-зеленые стены придают помещению уютную атмосферу, несмотря на лофтовые открытые пространства. Широкие доски на полу темного дерева слегка потерты в определенных местах, и, когда я вижу, как Харви входит внутрь в своих огромных ботинках, я, кажется, понимаю, почему.

Слева — гостиная с мягкими кожаными диванами перед огромным камином. На стене — вроде бы голова оленя с черными мраморными глазами, которые сверкают настолько ярко, что кажутся живыми. Рога тянутся вверх словно толстые, богато украшенные ветви.

Я сжимаю губы. Не имею ничего против охоты, в любом случае, не того ее вида, который проводится со всей ответственностью. Но я — городская девушка до мозга костей, и вид величественного животного, вот таким образом подвешенного в доме, печалит меня. Я с грустью думаю об этом олене и том, какой конец его постиг. Давайте будем честны. Конечно, я думаю о Бэмби.

Я отбрасываю эту мысль и приказываю себе взбодриться и не падать духом. Не падать духом? О боже. Что со мной не так?

Перед нами гигантская кухня с огромным деревянным столом посередине, и я уже могу представить, как все эти ковбои заваливаются сюда после долгого дня на ранчо, чтобы разделить большой семейный ужин.

— Сюда, вниз, — голос Харви уводит меня, и мы поворачиваем направо по коридору, освещенному медными бра на стенах. — Да, комната на первом этаже. Но мы постараемся не шуметь по утрам. Просто наши с Реттом комнаты наверху, так что я подумал, так ты почувствуешь немного больше свободы вдали от нас, мужчин. К твоей комнате примыкает ванная. Да и шкаф здесь тоже самый большой.

Харви делает небольшую остановку с моим чемоданом. Моим очень, очень полным чемоданом.

— Думаю, что я не ошибся с выбором.

Мои щеки розовеют. Такому мужчине, как Харви Итон, я, должно быть, кажусь настоящей городской девчонкой.

— Я просто не была до конца уверена, что меня ждет.

Харви добродушно посмеивается.

— Ожидай родео, девочка. Я люблю своего сына. Но он сущее наказание, и всегда был таким. Если так подумать, я не уверен, что кто-то вообще когда-либо по-настоящему им занимался. Младший сын и все такое. Даже его маленькая сестренка оказалась более зрелой из них двоих! Она всегда присматривала за ним. Ретт нуждается в присмотре. Мой тебе совет: не дави слишком сильно, иначе он просто оттолкнет тебя.

Я киваю, слегка округлив глаза. Он выставляет Ретта совершенно сумасшедшим.

— Мудрый совет, мистер Итон.

Он бросает мой чемодан прямо за дверью комнаты в самом конце коридора.

— Девочка моя, если я зову тебя Саммер, то и ты зови меня Харви. Мы поняли друг друга?

Я улыбаюсь ему, входя в комнату.

— Поняли.

— Славно, — Харви выходит обратно в холл. — Не торопись, располагайся. Я на кухне, выходи, когда будешь готова. Можем поесть, и я покажу тебе окрестности.

— Замечательно, — я одариваю его самой лучезарной улыбкой, на какую только способна, и Харви неторопливо уходит обратно по коридору.

Закрыв дверь, я прислоняю голову к прохладному дереву и делаю глубокий вдох, чтобы прогнать тревогу.

И молюсь о терпении. Что-то подсказывает мне, оно мне еще понадобится.

Примечания

11

Дорога в Канаде, проходящая с севера на юг.

12

Американский сериал, рассказывающий о жизни семьи Даттон на ранчо, находящимся между национальным парком Йеллоустон и индейской резервацией Брокен-Рок.

13

Вид фаворитизма, заключающийся в предоставлении привилегий родственникам или друзьям независимо от их профессиональных качеств.