Приключения на ранчо Рэд-Крик

Эйрик Годвирдсон

Джейку 12, и его ждет самое скучное лето в его жизни. Но когда он знакомится с пареньком по имени Дэф – его «худшее лето» превращается в самое необычайное приключение.Ведь вокруг творится что-то неладное и загадочное: из силков на поле пропадают кролики, из отцовских бумаг – ценные документы, чудовища из индейских сказок могут оказаться настоящими, а давний знакомый – предателем. И все это сплетено в тесный клубок – поди распутай!Решать эту задачку и предстоит ребятам – и их верному псу Корки.

2

— А все-таки, кто запутал силки?

Этот вопрос мучил не только Джейка.

Ведь снова же, снова кто-то болтался по тому оврагу, который Джейк про себя обозвал «кроличьим», а все вокруг называли почему-то Соломенным.

— А почему «Соломенный» — то? — допытывал Джейк.

Дэф, впрочем, только пожимал плечами:

— Да кто же его знает, почему! Кто-то давно придумал, вот все вокруг и повторяют. А кто, почему…

— Ты тоже не знаешь?

— Не знаю.

— Хм… ну, Соломенный так Соломенный.

В то утро, когда Джейк едва не проспал отъезд домой, его друг поднялся, наоборот, ни свет ни заря, и рванул в поле. Проверял силки — и вот незадача, снова наткнулся на то же самое: спутанные ловушки, и единственный нетронутый кролик. Не в силках, но все равно придушенный.

Собственно, даже попрощаться мальчишки не успели бы, не то, что обменяться новостями про снова порушенные ловушки — Джейка через час после отлучки Дэфа растолкал отец и велел собираться: уже девятый час, хватит спать, мы домой едем! Да, Джейки, не ворчи, едем, и прямо сейчас.

Джейк понуро вздохнул — но делать нечего, собираться так собираться… три дня пролетели, как один, хотя это были очень длинные дни! Длинные и интересные, и Джейку очень не хотелось менять их на что-то более скучное. Ох и не хотелось!

Пришлось натягивать чистую рубашку, выстиранную и заштопанную кухаркиной сестрой, и пыльные, зеленые от травы джинсовые штаны, думая про себя — от матери за грязь-то попадет, эх; потом нудно шнуровать ботинки, и тащиться наконец за взрослыми на крыльцо. К нему, крыльцу, уже подкатила повозка, и… Джейк крутил головой, ища друга — но ни его самого, ни его собаки, Корки, нигде не было видно.

Спросил дядю Питера, тот только пожал плечами — мол, Дэф наверняка бродит где-то, он рано проснулся. Джейк вздохнул с досадой — ишь ты, бродит он где-то. А еще друг называется. Потом со стыдом признал — ага, а ты самый настоящий засоня. И вот поди пойми сейчас, что больше заставляло Джейка хмуриться и понуро, нога за ногу, плестись следом за отцом: то ли грусть, что замечательные приключения кончились, толком не начавшись, то ли досада на самого себя, что проспал наверняка интересное утро (и что о нем при этом подумал Дэф! Задразнит же ведь наверняка!), или все же обида, что друг даже не пришел прощаться?

Все вместе, если говорить честно. Все вместе.

Отец тоже сумрачно хмурился — у старших что-то не ладилось в их взрослых делах, все эти дни они только и делали, что спорили и решали эти споры, ходили то злые как дьяволы, то неразговорчиво-строгие, так что под руку было лучше не попадать. Такое и раньше случалось, но в этот раз, видимо, дело было совсем серьезное.

Мальчишки и старались не попадать — при всех сидели тихо, как мыши, зато во все уши прислушивались к разговорам: вдвоем это было даже интересно делать. Или — что чаще — пропадали на речке, в поле или вон шныряли по холмам в прерии.

В город, стало быть, и немедленно. Что же, Джейк слышал, как дядя Питер выдавал Фею-старшему какое-то поручение, да и с самого начала было понятно, что в гости они ненадолго. А Джейку вовсе расхотелось в город. Подумать только! Сюда он ехал, думая о том, как бы эти несколько дней пролетели побыстрее, а сейчас даже, наверное, отдал бы свою коллекцию красивых монеток за возможность не уезжать! Скучное, как ему думалось сперва, деревенское житье на ранчо оказалось, как мешок ярмарочного фокусника, штукой с секретом. Если этот мешок вывернуть наружу подкладкой — пестрой, яркой, в блестящей мишуре и с кучей потайных лоскутных кармашков — никогда не поверишь, что минуту назад это был простой куль серой дерюги. Так и с днями на ранчо — главное, знать, где эта подкладка есть, и как ее вытянуть… Дэф вот, скажем, знал. И поделился секретом, так что Джейк теперь узнал тоже, и не хотел расставаться с этим «волшебным мешком», пока не выудит из него все-все фокусы. Еще бы, он ведь еще половины того, что хотел, не успел увидеть! И да, мальчишки так и не выяснили, кто лучше ныряет, а теперь уже и не выяснят…!

Джейка взяла отчаянная досада вместо обиды, и она странным образом вдруг придала сил и наглости. И тогда Джейк, стоя перед повозкой и ни на что особенно не надеясь, вдруг спросил у отца:

— Пап, а можно я тут подольше погощу? Меня Дэф звал на рыбалку, и в ночное тоже, и…

— А, так тебя пригласили?

— Ну да, — Джейк кивнул, промолчав о том, что, разумеется, с Дэфом-то они сговорились сразу же, а вот ни у кого из старших позволения еще не спрашивали.

— М-гм-м-м. Джейк, ты же понимаешь, что мама не одобрит?

— Понимаю. Но па-а-ап! Вот что я обычно делаю целыми днями, а? Торчу дома!

— Мог бы и матери помогать, вместо того, чтоб просто торчать.

— Ну пап! Ты, кстати, обещал, что мы съездим на тетеревов поохотимся, а сам уехал с этими, как их… в прошлом месяце! Я все помню. И на рыбалку — я не помню, когда мы уже с тобой ходили.

— На рыбалку? Да ты с младшим Несбитом только неделю назад…

— Мы с тобой, а не я с приятелями, — буркнул Джейк.

— И что?

— Да то, что у тебя снова дела, бесконечные дела. И… раз ты обещал, и не сделал, то я могу попросить что-то взамен, правда?

Джордж Фей досадливо крякнул, и признал — сын прав. Что тут попишешь — серьезно ведь, обещал. И не сделал. Нехорошо. Джордж вопросительно взглянул на Питера О’Нила, нахлобучив шляпу и сдвинув ее на одно ухо: ровно так, как терпеть не могла джейкова мать.

— Пит, ты не против, а? — спросил Фей-старший у хозяина ранчо.

Питер пожал плечами:

— Ни капли. Только за — нормальному парню нечего задницу летом в городе протирать, твой сын прав. Я тебе давно об этом говорю.

— Ну ты что, не знаешь Сару? — Джордж хмыкнул, сославшись на супругу: у той в самом деле были какие-то свои представления о том, как стоит воспитывать их сына, и с джорджевыми понятиями они очень слабо сходились.

— Действительно, — отозвался Питер с такой язвительностью, что Джейку, хоть речь и шла о его маме, все равно сделалось смешно. — Что это я! Но вот что скажу — оставляй Джейка, хоть на все лето. И никакой беды не будет, я присмотрю, как за своим собственным. Тем более что они с моим сыном и правда, кажется, успели сдружиться…

— Успели, — кивнул Джейк. — И… здесь интересно. Мне здесь нравится.

— А Тед и Тилли? — Джордж прищурился, подначивая сына. — Что, прошла дружба, как не смогли решить, чья же то рыбина была, э?

— Нет, не прошла, — Джейк пожал плечами. — Только Тед уехал к тетке вместе с родней, а Тилли уже больше недели помогает бабушке с крышей сарая, его и не дозовешься никуда…

— Все с тобой ясно, маленький вождь краснокожих, — фыркнул отец Джейка. — Тебе бы только и носиться сломя голову. Так я и знал, что, чем дольше мама тебя дома держит, тем больше в тебе дури копится! Ну, ладно, уговорил. Оставайся, что уж. На две недели, слышишь?

— Слы-ышу…

— Эй! Ну ты же не думал, что я и в самом деле тебя тут на все лето оставлю?

А почему бы и нет, — подумал, но не сказал Джейк. Только хитро зыркнул на дядю Питера, посмеивающегося себе под нос. А что, подумал мальчик, раз уж если дядя Питер не против такого варианта, то он потом снова и уговорит джейкова папу?! А хорошо было бы!

И вот тут-то за углом раздался лай, и следом возглас:

— Джейк! Погоди, ты что, уже уезжа… — Дэф в самом деле едва не пропустил, как он думал, отъезд друга.

— Неа, — перебил его Джейк с широченной улыбкой. — Остаюсь!

Дэф восторженно завопил. Корки, радостно скача вокруг, поддержал его заливистым лаем.

— А, Джори, смотри, сколько у детей радости! Уже того стоит затея, э? К тому же, думаю, это на пользу будет обоим мальчикам.

— Ну смотри, как Сара и до тебя доберется… — шутливо пригрозил Фей.

— У меня нет трудностей с тем, чтоб успокаивать буйных дам, — фыркнул Питер. — Она послушает меня и согласится, вот увидишь!

Джордж Фей хотел еще что-то сказать, как-то подначить товарища, но поглядел на мальчишек и счел, по-видимому, задуманную шутку излишне соленой, чтоб озвучивать ее при детях. Поэтому хмыкнул и забрался в повозку, махнув на прощание.

— Веди себя прилично, Джейк! Как мужчина, а не как неженка, — погрозил из окна и укатил.

— Хорошо, пап! — звонко крикнул Джейк вслед.

— За-автра-а-ак, — донеслось из глубин дома. — Завтрак готов!

Марта накрывала на стол. Просить дважды мальчишки, конечно, себя не заставили.

И вот после плотного завтрака, после экскурсии по конюшням, устроенной дядей Питером — тому пригнали новых лошадей, и он отправился их смотреть, позвав с собой мальчишек — и после того, как солнце заползло в самую верхнюю точку и заставило попрятаться в тень все живое, ребята валялись на чердаке под самой крышей высоченного амбара, грызли натасканные из сада яблоки, и обсуждали эти самые силки, кроликов и овраг.

— И смотри какая штука — кролика-то кто-то из петли все же вынул! Точно кто-то хотел забрать, но… испугался? Не успел? Передумал, может быть? Ничего не понятно, в общем, — рассказывал Дэф. — Вот ты как думаешь?

— Думаю, что тогда это точно был или ворюга, или браконьер! — ответил Джейк, как следует пораскинув мозгами. Ничего другого в голову и не шло, хоть лопни.

— Поставлю ловушку с дротиком, вот тогда узнаем, — проворчал Дэф, кровожадно поблескивая глазами в полусумраке амбара. Вряд ли он злился всерьез, но странность этой ситуации — ведь так никто и не признался, чьих рук дело! — заставляла постоянно крутить в голове эту, казалось бы, совсем незначительную историю. Потом все же со вздохом признавался — нет, не поставит: в такую ловушку может угодить и лошадь, и корова… и даже совсем ни в чем не повинный человек.

— Хотя-а-а-а-а… если дротик достанется вон тому типу, я не буду расстраиваться, — Дэф подобрался к окошку, показал рукой вниз.

Джейк выглянул, увидел идущего по двору мужчину в сомбреро — по виду, работник, смуглый усатый тип средних лет, плотный и тяжеловесный, хотя вовсе не толстяк. Он остановился, заговорил с кем-то, отсюда не было слышно толком, о чем и с кем.

— Это Пас Дельгаро, один из старших погонщиков. Такая редкая дрянь, — сумрачно заявил Дэф. — Корки его терпеть не может… и я тоже.

Подкинул на ладони огрызок яблока, прищурился — и запустил им, угодив точно в верхушку сомбреро. Шляпу сбило с головы, ветер покатил ее по двору. Пас, взревев, погнался за нею, то и дело озираясь по сторонам: искал хулигана. И громогласно ругался при этом такими выражениями, что уши вяли: Джейк некоторых слов даже никогда и не слышал раньше!

Дэф мрачно, с мстительным торжеством улыбнулся. Джейк, зажимая себе рот ладонями, чтобы не загоготать в голос (и тем самым, несомненно, выдать их убежище!), перекатился на спину, уставился в дощатый потолок — сквозь узкие щели в нем в нутро амбара проникали лучи света; они солнечной сеткой расписывали стены амбара, да и все подряд, что было вокруг. Долго давить в себе смех оказалось невозможно, и слава богу, что Пас был уже далеко. Джейк засмеялся, громко и заливисто.

— Надо духовую трубку сделать, — протянул с видимым удовлетворением Дэф. — Хотя бы небольшую. Пригодится!

Джейк снова прыснул, дрыгнув ногой от избытка чувств. А если бы еще выглянул в окно, то и вовсе бы согнулся от хохота: Корки остервенело грыз удравшую от зловредного ковбоя шляпу, ловко уворачиваясь от сыплющихся на его бока пинков.

А вот как Марта высунулась в окно и плеснула из ведра — щедро, с оттяжкой — чтоб перестали шуметь, он уже видел; и над этим мальчишки смеялись уже вдвоем, долго, взахлеб.

Ни мстительности Паса, ни возможных ябед они не боялись — их ведь, в конце концов, никто не поймал, а тяжелый нрав Марты и вовсе не в их власти, что уж там!

Отчего Корки невзлюбил старшего пастуха, Джейк узнал в этот же день — работники вовсю обсуждали утренний казус со съеденной шляпой. Смеялись, тыкали пальцем за спину, когда мимо проходил злющий как черт, Пас, и подмигивали друг другу. Марта свирепо грозила из окна скалкой — ей тоже доставалось от сплетников, да и перед хмурым Пасом все же пришлось извиняться, а уж такого мартин нрав не мог вынести спокойно.

Пас добыл себе новую шляпу, светло-бежевую вакеро — и теперь напоказ отряхивал с нее пылинки и хватал за руки всякого, кто пытался эту шляпу тронуть.

Самого Паса с его вислыми темными усами, квадратным обветренным лицом и подозрительно щурящимися карими глазами в складках тяжелых век Джейк как следует рассмотрел, когда мальчики увязались за табуном: пастухи гнали лошадей на водопой, на реку — но не туда, где ребята уже успели побывать. Дэф сказал, что там красивое место и с него видно в хорошую погоду даже самые дальние горные гряды, синие-синие, точно прозрачные, точно нарисованные, точно приснившиеся или сотканные из воздуха — и Джейку тут же захотелось посмотреть.

Сказано — сделано! Текучая живая река из лошадей — Джейкоб сроду не видел столько мелькающих копыт, плещущих по ветру грив и хвостов, прядающих ушей и внимательных ярких глаз разом! — текла по прерии, намереваясь вклиниться еще одним причудливым потоком в воды Рэд-Крик. Люди верхом на лошадях под седлами подгоняли табун, не давая тому рассыпа́ться и разбредаться. Тут и там раздавались возгласы и щелчки кнута в воздухе, и до чего же было здорово ехать со всеми, чувствуя мощь табуна, несущуюся совсем рядом с тобой!

Работа не требовала большой силы, но сноровки, ума, и слаженности действий — еще как. Пастухов было довольно много, и большая часть ковбоев оказалась не против компании младших ребят — ворчал один только Пас, и Джейк тут же сообразил, за что его можно было невзлюбить с одного только первого взгляда. Грубое загорелое лицо его выглядело вечно недовольным, точно у него заняли доллар и до сих пор не вернули, и смотрел он на всех, как будто считал остальных если не хуже, то уж точно глупее себя. А дальше — так и больше:

— С дороги, мальчишка, — буркнул он, едва не задев чуть замешкавшегося Джейка — проехал так близко, что тому пришлось подать лошадь — всю ту же крапчатую малышку — назад. Кобылка недовольно всхрапнула, но хотя бы не шарахнулась, и то хорошо.

— Эй, старшой, ты полегче… это же фэев сынок, Джорджа Фея, ты что, не слышал? Да patron тебе голову снимет, если малец нажалуется, — тут же окликнул его один из ковбоев, смуглый черноглазый малый — его звали Диего, он был очень молод, но не по годам рассудителен. Джейку Диего понравился — он выглядел весельчаком, да и, когда ты мальчишка, с парнем лет восемнадцати всяко быстрее найдешь общий язык, чем с мрачными дядьками вроде того же Паса.

— Я не ябеда, — с достоинством ответил Джейк.

— Н-да? Ну, извините, молодой господин, — Пас чуть приподнял шляпу и неприязненно зыркнул на Джейка. — Но сделайте одолжение, не путайтесь под ногами у взрослых!

Джейк вспыхнул. Прежде, чем он успел что-то сказать, Диего, подъехав ближе, похлопал мальчика по плечу:

— Не обращайте внимания, юный сэр. Пас не в духе сегодня.

— Пас всегда не в духе. Диего, он так и напивается по вечерам? — это Дэф наконец протолкался к другу поближе через табун и, сощурившись, как кот перед прыжком, смерил взглядом новую пасову шляпу, мелькающую меж лошадиных спин и боков.

— Нну-у-у…

— Понятно, ты тоже не ябеда.

— Ни в коем случае! Но… случается, сэр. Честно — случается. Правда, руки больше не распускал, клянусь! Скандалил, но драк больше не было. И ничего другого тоже.

— И на том ладно, — холодно бросил Дэф. Сейчас он как никогда сильно походил на своего отца, это даже Джейк заметил. Диего же только руками развел — сказать юному ковбою было больше нечего.

Дэф кивнул Джейку — и они поехали дальше, обгоняя табун. Река была рядом, а значит, и вожделенные синие, прозрачные дальние горы… Дэф рассказывал о лесах на Рио-Гранде и этих самых дальних горах так, точно побывал там сам — и Джейк вдруг подумал: а может, и побывал, кто ж его знает! «Я спрошу… но потом. Потом, когда это уже не станет казаться попыткой уличить во вранье или снова допытывать про утэвво. Спрошу — когда-нибудь» — решил Джейк. Ему было любопытно, но после недавней драки он опасался лезть с расспросами: вроде бы друг про ту стычку и думать забыл, но уверенности в том никакой не было. Джейк запоздало понимал, почему так: до этой поры он полукровку-утэвво видел всего однажды, и ничего хорошего вспомнить не мог. Этих самых полукровок отчего-то все или сторонились, или откровенно недолюбливали, и если они большей частью таковы, как тот парень, которого видел Джейк — он был скрученный, как древесный корень, и точно пораженный какой-то странной болезнью, и на человека-то походил только условно. Кому же захочется, чтоб тебя сравнивали с такими! Джейк про себя решил твердо — он ни за что больше другу ни словом, ни делом не напомнит о том их дурацком разговоре.

А горы и правда были как хрусталь

А горы и правда были как хрусталь, как расписное стекло, почти призрачные. Синие тени, легкие волны, мазки гигантской кисти, окунутой в акварельную лазурь — не верилось даже, что они, эти дальние горы, в самом деле настоящие, а не грезятся тебе сейчас, смотрящему вдаль, как миражи из старых баек и сказок.

— Смотришь, как будто сон наяву видишь! — не сдержал Джейк своего изумления.

— Красиво! — восхищенно прицокнул Дэф.

— Красиво… — Джейк не понял, речь о горах или его словах, но согласен был в любом случае.

Мальчики долго стояли на холме, вглядываясь в дальний пейзаж. Сперва молчали, а потом принялись обсуждать: а что, мол, там, за горами-то? А может, там и не дорога на Санта-Фе, та самая Большая Тропа? Или как раз она, но если с нее свернуть, то попадешь… попадешь куда-нибудь, куда никто до тебя и не заезжал?

Рассуждать об этом было и весело, и интересно, и жутковато. А меж тем, пока ребята болтали, пастухи гнали лошадей дальше, вниз со склона, к самой воде. Табун врезался в речные волны, перекликаясь многоголосым ржанием.

— Водопой — дело небыстрое. Несколько часов, а там и вечер уже. Пастухи будут ночевать в долине, сторожить ночной выпас. Поутру их сменят, — пояснял Дэф. — Мы можем поехать домой, а можем остаться в ночное, ты как? Я бы остался… поужинаем с ребятами. Тушенка, картошка, похлебка на костре, а?

— Давай останемся, — предложил Джейк с надеждой. — Ночевка в холмах, надо же!

— Я так и знал, — усмехнулся Дэф. — Давай!

Так они и сделали.

Вот уже у ночного костра все от того же Диего Джейк и услышал, за что Паса невзлюбил серый пес его друга. Парень жевал лепешку и споро работал ложкой, черпая похлебку из котелка, но и болтать успевал:

— А с Корки их мир не берет вот почему — Пас попросту хотел его утопить, когда Корки был щенком. Пятнистая собака из конюшенных загуляла в степи, и по зиме, в самом ее начале, принесла двух щенков; один родился слабым, прожил пару часов только. А второй — второго она прятала еще неделю, и когда Пас наткнулся под крыльцом на неучтенный приплод, да рассмотрел, что тот — волкособ, то есть принесла-то его Пятнашка от волка, экая штука вышла! — так немедля заявил, что дикарский щенок тут ни за каким чертом не сдался, у них-де скверный характер.

— Говорят, помесь собаки и волка вообще нельзя приручить, — наставительно сказал один из ковбоев постарше.

— Билл, да кто когда пробовал! Говорят… кто говорит-то? — отмахнулся Диего.

— Ну я попробовал. Получилось же, — заметил Дэф.

— Так он только вас слушает, юный сэр! — воскликнул Диего с легкой досадой.

— Но и никого, заметь, не укусил еще ни разу… без приказа, — Дэф погрозил неведомо кому своей ложкой, и старшие сдержано рассмеялись: шутка вышла неплохая, и все отлично поняли, что она значит. Без приказа, значит, нет… а вот по команде очень даже!

— А дальше-то что было — ну, с Корки? — полюбопытствовал Джейк.

— Да ничего, — Дэф почесал лежащего у его ног пса. — Отобрал я его у Паса, да и все. Сказал, что это теперь моя собака.

Корки негромко гавкнул, и Джейк, улыбнувшись, протянул ему кусок хлеба.

Пес его с деликатностью взял, и собравшиеся вокруг костра обменялись удивленными замечаниями — гляди-ка, а Корки и правда кого-то еще, кроме хозяина, считает за хорошего товарища, а не норовит тяпнуть за руку или ногу!

Джейк смотрел на собаку, которая была на самом деле наполовину степным волком, и потихоньку понимал — будь у него самого такая собака, он бы точно так же никогда и никому ее не дал в обиду. Как лучшего друга. Как и лучшего друга.