Оно мне было надо. Вертикальные мемуары

Эдуард Струков

Мемуары свидетеля эпохи, написанные в жанре авантюрно-плутовского романа. Ироничные и откровенные истории, объединённые одним героем, за которым явственно угадывается автор. Полудокументальное повествование об одной отдельно взятой человеческой жизни, в котором нашлось место и страшному, и смешному, и грустному. Интересная и предельно честная книга, написанная живым и современным русским языком в редком жанре вертикальной миниатюры, иллюстрирована уникальными фото. Книга содержит нецензурную брань.

Последний колхозник

Степанов завидовал Володе Грибанову

самой что ни на есть чёрной завистью.

Тогда, в далёком восемьдесят седьмом,

Грибанов был настоящий красавец-мужчина,

высокий брюнет с голубыми глазами,

он жил то с женой, то с любовницей —

обе были очаровательны как на подбор —

лихо рулил горчичного цвета «жигулёнком»,

снисходительно подавал руку начальству,

перед которым никогда не заискивал.

Нет, для вчерашнего студента Степанова

начальник бюро комплектации Володя Грибанов

был просто земным богом, и никак иначе.

По утрам Грибанов влетал в кабинет с мороза,

небрежно бросал на стол свою дублёнку —

настоящую, не кооперативной выделки —

начинал громко ругаться по телефону,

со звоном швыряя трубку на аппарат.

Все в кабинете замолкали и съёживались,

хотя Грибанову подчинялся только Валерка,

инженер неопределённого возраста,

многодетный, бессловесный и безотказный.

Степанов с ужасом думал о том, что время уходит,

повторить Валеркину карьеру ему не хотелось.

Сам он уже полгода работал в отделе снабжения,

понемногу обрастал связями и знакомствами,

свершал «чудеса», набивая синяки и шишки —

на каждом заводе снабженец вечно бит и клят,

производству всегда чего-то не хватает,

руководство видит в нём ленивого волшебника,

который лжёт, капризничает и фордыбачит —

увы, снабженец всего лишь простой человек.

Зато Степанова теперь звали на совещания,

он начинал понимать устройство завода,

вникать в производственный процесс.

Когда-то над ним подшутил приятель:

— Завод встал! Видишь, над трубой дыма нет?

Степанов запаниковал, все посмеялись над ним —

кочегарка гаража не имела никакого отношения

к комплексу автоматических роторных линий.

Но шутка оказалась не бровь, а в самый глаз —

больше всего на свете Степанов боялся,

что завод остановится именно по его вине,

выпуск продукции прекратится когда-нибудь

из-за того, что именно он не успеет в срок

достать, привезти и выгрузить —

поэтому Степанов наловчился катать бочки,

сам выгружать кислородные баллоны —

но вовсе не от хорошей жизни, конечно.

Костюм он поменял на брезентовую куртку,

обручальное кольцо давно снял от греха —

зацепился им, прыгая через борт ЗИЛа,

чуть не потерял из-за этого палец совсем,

поэтому больше кольца никогда не носил,

одевался теперь по-рабочему, попроще,

носил странные ботинки с железными носами,

откопал себе на складе такие «говнодавы»,

входившие в экипировку литейщиков,

они спасали ступни ног от падающих предметов,

а для Степанова с его вечными погрузками

Конец ознакомительного фрагмента.