Ибридо. Часть 2

Хелен Хил

Уильям – одно его имя заставляет моё сердце биться быстрее. Так было и в моей человеческой жизни, а теперь чувства и вовсе усилились. Страсти кипят, а впереди – целая вечность вдвоём. Вот только мне почему-то постоянно хочется прочитать мысли любимого. И я прочитала… А теперь я сделаю всё, чтобы он никогда меня не нашел.

Глава 6

Обследовав еще раз сад и дом, я наконец решила подняться на мансарду.

— Здесь можно установить бильярдный стол, — рассуждала я вслух, проходя по большому пустому помещению. — Нужно будет предложить Уильяму. Будет здорово устроить здесь комнату отдыха!

Я восхищенно вздыхала, представляя, как Уильям, Алекс и Оливер будут проводить тут вечера, пока мы с Бри, Дори, Амалией и Линдой будем вести девичьи разговоры в гостиной.

Я уже была готова спуститься вниз, но притормозила на верхней ступеньке, увидев неприметную дверь. И тут вспомнила что сказал Уильям, когда я обнаружила еще один этаж в доме: «А это оставим на десерт». Может, десерт как раз и ждет меня за этой дверью?

Посомневавшись несколько секунд, я, конечно же, решила открыть ее, ту таинственную дверь.

— Одним глазком посмотрю и сделаю вид, что ничего не видела! — Уильям знал, что для меня запретный плод ну очень, очень сладок! И должен был понимать, что я это сделаю, оставшись одна в доме.

Я тихонько приоткрыла дверь и поежилась от скрипа, как будто меня вот-вот застукают за преступлением. Но в следующий момент я распахнула дверь до конца, и моя челюсть отвисла до пола.

За этой неприметной дверью был зал! С зеркалами на стенах от потолка до пола, со станками и прожекторами на стенах. И он был для меня!

— Не может быть… — всхлипнула я. — Мое балетное царство…

Я со слезами радости разглядывала стены между зеркалами, на которых разноцветными красками были изображены танцовщицы в разных позициях, и все они были грациозные, как лани. Они настолько вдохновляли, что мне сию минуту захотелось встать к станку и приступить к любимому делу, по которому я жутко соскучилась.

Мне стало немного стыдно за свое любопытство, ведь Уильям обязан был увидеть эту эмоцию — слезы радости из широко распахнутых глаз. Смогу ли я сыграть точно так же, когда он приведет меня сюда, чтобы показать то, что оставил на десерт? Да! Да! Да! Я буду визжать от радости и кидаться ему на шею за то, что он попал в яблочко. После того, как я перестала заниматься балетом, я попросту гнала от себя мысли о нем, понимая, что они могут причинить мне одни страдания, не более. Но я и рассчитывать не могла, что вновь надену пуанты и буду танцевать. Пускай не на большой сцене, как я мечтала, но это теперь совсем не важно. Важно то, что я могу заниматься своим любимым делом сколько захочу. У меня не закончится время, не придет другая группа. Разве я могла о таком мечтать? Господи, Уильям, может быть, я тоже однажды научусь так тонко чувствовать тебя, подмечать все твои желания и исполнять их, как это делаешь ты!

Ни к чему не прикасаясь, я тихонько вышла из зала и закрыла дверь. Покрутила губами, чтобы избавиться от улыбки, иначе Уильям сразу просечет. Но как тут не улыбаться? Да и вообще, сложно вышагивать на цыпочках по мансарде и делать серьезное лицо. Сложно. Поэтому я и скакала чокнутым козликом, прикрывая рот рукой, чтобы не визжать от восторга.

— А это, видимо, хлам из прошлой жизни? — подойдя к лестнице, я заметила стоящую в углу коробку. Скорее всего, Уильям забыл вынести ее на мусорку.

Конечно, можно было бы и мимо пройти, да, но только не мне.

— Это еще что? — я брезгливо поморщилась и подцепила двумя пальцами атласное платье синего цвета.

Встала на ноги и, отвернув голову, встряхнула его от пыли.

— Видимо, это принадлежало Молли… — с отвращением пробубнила я. — И оно было когда-то в моде?

Надменно усмехнулась, разглядывая ее старье:

— Какое глубокое декольте! А вы, дамочка, были нескромной, — затем слегка завистливо добавила: — И с пышной грудью!

Кинув платье на пол, я принялась дальше ковыряться в коробке. Нашла там пару смешных светло-коричневых туфель на маленьком толстом каблуке с круглым носом. Затем, глотая пыль, вытащила нежно розовую тальму с круглыми перламутровыми пуговицами и, не разглядывая ее, откинула к платью. А на дне коробки лежала шляпка с широкими полями, которая годами собирала пыль на бархатистую ткань. И только когда я ее стряхнула и чихнула раз пять, смогла разглядеть, что она черного цвета, а изначально казалась серой от слоя пыли.

Скажу так: было не очень-то приятно ковыряться в вещах бывшей моего жениха, но меня однозначно радовало, что ее тряпки были свалены в коробку так небрежно. У меня ни оставалось никакого сомнения, что Уильяму она безразлична.

Я сгребла вещи и уже была готова кинуть их на место, но на мои глаза попалась еще одна маленькая вещица, которую я не заметила, так как она лежала под шляпой: серебряная цепочка с кулоном в виде сердца. И конечно же, я его взяла, а вещи полетели в коробку.

— Интересно… Что там? — заметив, что кулон можно открыть, я раздвинула его ногтями, а когда увидела, что внутри, меня аж передернуло: в одной половинке сердца было черно-белое фото Молли, а во второй, ну конечно, кто же еще-то — Уильям!

— Простите, мадам Гилмер, но, увы, не судьба вам быть вместе, — проговорила я ее фотографии и выцарапала фото Уильяма из половинки сердца.

Мне бы не дала покоя мысль, что они вместе — пускай даже в старом кулоне, который будет гнить на помойке с остальными ее вещами. Зашвырнула кулон обратно в коробку и, прихватив с собой платье, спустилась в спальню.

— Отврат, — хихикнула я, любуясь в зеркало. — Полная безвкусица!

Платье я, конечно, не рискнула надевать, но не удержалась приложить к себе и представить, в каком виде щеголяла Молли перед Уильямом. По всей видимости, Молли была ростом с меня: рукава-фонарики точно были по мне, и ленточка под грудью тоже пришлась впору. Длина платья примерно по щиколотку, и если встать на каблуки, то ноги не будут заплетаться о подол.

— А тебе идет.

Я вздрогнула от незнакомого мужского голоса и увидела в зеркале, как со стороны окна на меня медленно надвигается двухметровая фигура в черном капюшоне.

Он резко застыл на месте в пяти шагах от меня. Боясь повернуться, я испуганно смотрела на его отражение в зеркале, не понимая, кто он и что ему нужно. Из моих дрожащих рук упало платье. Не поворачивая голову, я обводила комнату взглядом, выискивая тяжелые предметы, которыми в случае нападения смогу обороняться.

Подсвечник был ближе всех, к тому же железякой, похожей на чертовы вилы, можно хорошо пробить голову. Подойдет. В следующую секунду я готова была резко сорваться с места и вооружиться, но в моей голове раздался голос.

«Разве я такой страшный?»

И это прозвучало не иначе как маниакально. На его глаза был натянут капюшон, голова была слегка опущена вниз, но его губы были открыты, и я точно видела, что они не шевелились!

«Не бойся меня, тем более мы уже с тобой знакомы!»

Звук донесся из его мыслей, напрямую, черт побери, в мою голову! Значит, я слышу его мысли… а он делает это намеренно…

Он поднял руку и дотронулся до кончика капюшона темно-синей толстовки, задержал на нем два пальца, обнажил зубы в мерзкой злобной улыбке и откинул назад капюшон.

— Ты?! — я обернулась и на всякий случай сделала пару шагов в сторону подсвечника.

Я сразу узнала громилу, которому однажды влетела в спину.

— Ты же тот парень из аптеки?

— Точно! — опять его мерзкая улыбка.

— И тогда, в моем доме, это тоже был ты? — припомнила я ночного гостя, который точно так же ворвался ко мне через окно.

— Браво! — он похлопал в ладоши, сделав вид, что восхитился мной. — Хорошая память на лица! Хотя… скорее на силуэты. Я ведь тебя не сильно тогда напугал? — он подмигнул и мысленно передал мне: «Сильно! Раз ты решила сменить замки на окнах».

Мою голову заполнил его смех.

Почему я слышу его мысли? Я же… не могу слышать мысли Бакеров, и я не надевала ему на руку браслет… А может, и он слышит мои?

— Кто ты такой? — мысленно задала вопрос, но ответа не последовало, не слышит или мой вопрос проигнорирован?

Его лицо походило на крысиную морду: вытянутое, с острым носом и мелкими глазами, волосы были подстрижены очень коротко, почти налысо, но не трудно было разглядеть, что они белые… точно такие, как у волков. А полупрозрачные глаза подтверждали, что он один из них.

Он сделал шаг ко мне. Я шагнула назад к зеркалу.

— Бу! — крикнул он и засмеялся.

И тут я, кажется, допустила ошибку: вздрогнув от страха, резко обернулась к чертовым вилам. Он просек, что я хочу вонзить их в него и первым схватил со стола подсвечник.

— Третья наша встреча… и всё как-то не ладится…

Крутя в руках подсвечник и внимательно его разглядывая, он начал рассуждать:

— В аптеке ты влетела в меня и убежала прочь… Когда я вошел к тебе в дом, ты даже чаю не предложила, — вздохнув, пожал плечами, — да и сейчас, я смотрю, не очень-то рада…

Он резко поднял на меня глаза.

Я пыталась сделать вид, что нисколько его не боюсь, а сама всё время поглядывала на окно и жалела, что мы с Уильямом не можем передавать друг другу мысли. Он гонял по лесу и не догадывался, что у нас гости.

— Кто ты? И что тебе нужно? — слава богам, мой голос не задрожал и прозвучал уверенно.

— Ты, — низким голосом протянул он. — Мне нужна ты, — и мысленно добавил: «Сестренка!»

Мое тело покрылось мурашками. «Сестренка?!» Ты серьезно? Но, надо признаться, у меня даже прекратился мандраж, немного отлегло от осознания, что это какой-то мой родственничек. Фух! Надо смахнуть холодный пот со лба и выяснить, зачем это я ему понадобилась?

— Теперь понятно, почему я слышу твои мысли, родственничек! — съязвила я и, скрестив на груди руки, продолжила нагловатым тоном: — Судя по цвету глаз, кожи и волос — по маменькиной линии будете?

— Ну, это не трудно было понять, поэтому на этот раз без оваций, — он приложил руку к подбородку и задумчиво пялился на меня секунд пять. — А ты красивая! — сделал выводы парень. — Жаль, что сестра…

Я натянула футболку Уильяма почти до самых коленей, чтобы он перестал таращиться на мои обнаженные ноги. Кто знает, что в голове у этого психа, который уже трижды испугал меня почти до обморока.

— Тетя Тифани о тебе частенько думала.

— Тифани? — переспросила я.

— Да. Твоя мать! А мне, как ее кровному родственнику, было несложно прочитать ее мысли и узнать о твоем существовании.

И тут я поняла, кто он!

— Ты тот самый волк, из-за которого убили вожака? — вспомнила я историю Уильяма. — Найджел, сын Энджел, сестры моей матери?

— Именно, — подтвердил он.

— За то, что ты натворил, тебя убивали волки восемь раз подряд… и с одной жизнью изгнали из стаи, — вспоминала я.

— А ты хорошо знакома с историей, — восхитился он.

— Уильям сказал, что ты давно умер — невозможно прожить столько лет с одной жизнью!

— Да… Они на это и рассчитывали, когда оставили мне одну жизнь. Подумали, что меня прибьют охотники или кошки оторвутся на мне, как только мы встретимся в лесу, — усмехнулся он, как будто поражаясь наивности обоих кланов. — Но они просчитались! Я выжил!

Он медленно выхаживал по комнате и рассказывал историю своего выживания:

— Много лет я крутился неподалеку от своей семьи, хотел помириться с матерью, Тифани и Тревисом, но они лишь грозились меня убить, если я еще раз появлюсь на пороге их дома. Печально, правда? — спросил он и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Я слушал мысли своей семьи, тосковал по ним, выл на всю округу, когда они отмечали праздники и совсем не думали о том, что я в одиночестве скитаюсь по лесу. Признаюсь, было больно!

Он остановился посреди комнаты, склонил голову на бок, наградил меня акульей улыбкой и с ней же продолжил хриплым и пугающим голосом:

— А когда в голову Тифани стали закрадываться мысли о рожденной девочке ибридо, я решил сменить тактику.

— Что это значит?

— Я больше не искал примирения с семьей. Я нашел тебя! Следил за тобой, наблюдал, как ты растешь, меняешься. Помню, в детстве ты была брюнеткой, — он взглянул на мои волосы.

— Ты следил за мной всю жизнь?!

— Ага. Я решил подождать до твоего перевоплощения. Ах, какая грациозная кошка из тебя вышла! Вот только до сих пор не могу понять, почему я не могу читать твои мысли? Или же ты их старательно прячешь от всех, или они никому недоступны? — терялся в догадках Найджел. — Вот я, к примеру, нарочно прячу свои, а ты?

— Ни разу не пробовала, — съязвила я.

— Значит, ты и правда сильна… — задумался он, пристально глядя на меня. — Я думал, только в лесу, но нет… Всё же, надо признать, ты необычная… Ты ибридо, и мысли твои недоступны никому… — задумчиво бормотал он себе под нос.

Уильям говорил мне, что волки могут читать мысли кровных родственников — и только, а кошки — всех кошек. Но мои мысли он не мог прочесть. И это здорово подбодрило меня. Интересно, кошки тоже не смогут?

— Ты следил за мной и на охоте?

— Да. Но в лесу ты всегда в окружении Бакеров, поэтому я не рискнул сделать это там, — впервые за время нашего общения его лицо стало очень серьезным. Брови сведены к переносице, губы поджаты.

— Сделать что? — настороженно спросила я, почувствовав неладное в его тоне.

— Забрать тебя! — пожал он плечами. — Ты мой единственный шанс вернуть обратно все мои восемь жизней!

— И как я тебе их дам? — усмехнулась я, думая, что парень что-то перепутал. Я ибридо, да, но не волшебник же!

— Не ты, — злобно улыбнулся он. — Марру!

— Марру?

— Я нашел его в Норвегии и поведал ему, что на свете живет ибридо. Та самая ибридо, которым было запрещено появляться на свет. Описал ему в красках твою первую охоту — я тоже наблюдал, как ты бесстрашно вышла в лес и подчинила себе всех зверей. Ты первая кошка, в которой течет волчья кровь! Ты невероятно сильна, опасна, твои мысли не поддаются даже кровным родственникам. Марру всерьез заинтересовался тобой и приказал привести тебя к нему в качестве доказательства. А взамен пообещал вернуть мне мои восемь жизней, и я продолжу свое жалкое существование, — фальшиво улыбнулся он. — Как тебе мой план?

— Так ты заключил с ним сделку? — прищурив глаза, спросила я немного обиженно. — А ты не подумал, что Уильям тебе не позволит вот так взять и похитить меня?

— Кто-кто? — он сделал вид, что не расслышал. — Ах да, Уильям… Это тот волк, у которого восемь рубцов на шее? Я уважаю Уильяма и его семью, поэтому и не заявился сюда в его присутствии, зная, что он бросится тебя защищать и потеряет последнюю жизнь.

— Ты так в себе уверен?

— Поверь, за столько лет я научился многому, чтобы сохранить себе единственную жизнь: отбивался от стаи голодных волков, которые хотели меня порвать, нападал на охотников, вступал в драку с бурыми медведями, а сколько раз я лишал жизни когтастых, которые попадались на моем пути… Казалось бы, мы с Уильямом на равных — у него одна жизнь и у меня одна, но, подумай сама, кто кого уделает?

Я понимала, что он прав, и мне стало страшно за Уильяма, я уже не желала, чтобы он поскорее вернулся, наоборот — я мысленно умоляла его задержаться на охоте.

— Так что скажешь, Мелани? Проследуешь со мной добровольно? Или через труп твоего благоверного?

— Второй вариант! — внезапно раздался громкий голос Уильяма.

Мы одновременно обернулись на открытое окно. Уильям, сжав кулаки и сурово глядя на Найджела, стоял на узком подоконнике.

— О, посмотрите только, кто пожаловал! Кстати, Марру передавал тебе пламенный привет!

— Увы, мой ответный привет до него не долетит. Я переломаю тебе все кости! — злобно проговорил Уильям.

— А жаль… Я хотел как лучше, — подпрыгнув в воздухе, Найджел перевоплотился в здоровенного волка. Уильям перевоплотился в прыжке из окна и опустился на землю уже на четырех лапах. Найджел спрыгнул за ним. Я следом.

— Не трогай его! — закричала я, увидев, как Найджел набросился на спину Уильяма и повалил его на землю.

Уильям дал ему отпор и откинул на несколько метров. Вскочив на лапы, Найджел встряхнулся, обнажил клыки и тремя большими прыжками очутился напротив Уильяма. Два волка, рыча, смотрели друг на друга. У Уильяма вздыбилась шерсть. А Найджел казался очень уверенным — он чувствовал превосходство над Уильямом. Они ходили по кругу, рычали и скалились. Я что-то выкрикивала, не помню, что именно, но они всё равно не обращали внимания на мои вопли. Найджел набросился на Уильяма и стал трепать его за шею. Душераздирающий визг Уильяма дал сигнал моей кошке: разорвав свое человеческое тело, я выпустила наружу зверя и не раздумывая бросилась на спину Найджела.

«Отойди! Я убью тебя!» — мыслям передал мне Найджел, но мои мысли были ему недоступны, и он не мог предугадать мой следующий шаг. Вцепившись в его спину мертвой хваткой, я оттащила его от Уильяма. Во мне кипела ярость, а инстинкт спасти Уильяма сделал из моей кошки беспощадного убийцу.

Массивное тело волка оказалось под моими лапами. Он мысленно молил меня о пощаде. Но было поздно! Я впилась в его шею мертвой хваткой, волк попал в мой капкан, и тот защелкнулся, не оставив ему ни единого шанса освободиться. Кровь текла прямо мне в пасть. Его медленный пульс отсчитывал последние секунды его долгой жизни. Три… Два… Один…

И я дождалась последнего удара его сердца.

— Я не один следил за тобой, ибридо, — раздался его голос в моей голове буквально за секунду до смерти. — Я немного ослабила челюсти. — Есть еще двое. Они рядом. Они станут для тебя ночным кошмаром…

Последнее предложение было совсем невнятным, как в бреду.

— Кто они? — я знала, что Найджел не слышит мои мысли, но кричала внутри себя так, словно случится чудо — он услышит, но даже если бы он смог их услышать, то я бы не дождалась от него ответа… никогда. Он был мертв.

Я отпустила его, и его голова ударилась о землю.

Я обернулась к Уильяму и оторопела от страха: он неподвижно лежал на земле, а в области шеи расцветало багровое пятно крови. Перевоплотившись в человека, я ощупывала его, закрывала ладонями рану, но теплая кровь проступала между моими пальцами. Я закричала, умоляя его очнуться. И он меня услышал: из его окровавленной пасти послышалось рычание, затем он попытался перевернуться на бок и заскулил от боли.

— Всё хорошо, слышишь? Всё будет хорошо! — твердила я, продолжая держать рану лихорадочно трясущимися руками.

Вдруг послышался странный звук, похожий на бульканье густой и медленно кипящей лавы. Убрав ладони с раны, я увидела, как кровь, которая только что хлестала наружу, стала тянуться в обратном направлении, медленно забираясь вовнутрь. И прямо на моих глазах разорванная рана стала затягиваться, а через пару минут на месте глубокого разрыва осталась лишь еле заметная ссадина. Уильям открыл глаза. Я, клацая зубами от пережитого страха, отошла в сторону. Он поочередно вставал на ослабевшие лапы, глубоко дышал и с благодарностью смотрел в мои глаза.

* * *

После того ужаса, который нам пришлось пережить, Уильям отвел меня в дом и укрыл пледом, вставил в трясущиеся руки чашку с теплым какао и со словами: «Всё будет хорошо, я только избавлюсь от него и вернусь» — вышел из дома.

Мне было совсем не важно: закопает он тело Найджела, сожжет, сбросит в озеро… Важно то, что его нет. Но и от этой мысли мне совсем не легче… совсем… Он был первым «охотником на ибридо». Есть еще двое! Двое! Кто они? Какую цель преследуют? Ту же, что и Найджел? Сдать меня с потрохами Марру и вернуть себе жизни? Марру знает, что я существую, и даже если мы вычислим остальных охотников, он же не успокоится, не так ли? Не сядет в свой трон со словами «ну… нет так нет». Он придет за мной сам! Придет! И тогда я не смогу защитить его… Уберечь Уильяма от Марру будет мне не по силам…

— Ну что ты… — Уильям с порога бросился ко мне. — Всё хорошо! Видишь, мы справились!

Он попытался улыбнуться и присел рядом.

— Нашего врага больше нет, поэтому перестань клацать зубами и выдохни, — он обнял меня за плечи.

По моим щекам текли слезы, падая прямо в какао, к которому я даже не притронулась.

— Мел, ты начинаешь меня пугать.

Он встал с дивана и присел на корточках напротив меня, забрал из рук кружку и, отставив ее на журнальный столик, заключил в свои ладони мои дрожащие руки.

— Это из-за того, что ты впервые убила, да? Ты всё сделала правильно! Знаешь, сколько раз я убивал врагов? По пальцам не пересчитать! А ты убила Найджела! — он так произнес его имя, словно я расправилась с огнедышащим драконом, который держал в страхе тысячи людей. При этом сотни богатырей сложили головы в борьбе с ним, а мне удалось расправиться с ним в два счета. Люди могут спать спокойно. Я герой.

«Хорошая получилась бы сказка, Уильям… Вот только есть еще два „дракона“, которые могут оказаться гораздо сильнее меня…»

— Так, ладно… — он снял плед с моих плеч. — Вставай! Кажется, я знаю, что тебе поможет снять стресс.

Уильям повел меня на второй этаж. Я подумала, что в спальню, и уже была готова сказать ему, что не в том настроении, чтобы предаваться любовным утехам. Но нет. Хуже. Он повел меня на мансарду…

Я шагала за ним по лестнице и пыталась настроиться, чтобы хорошо сыграть роль: «О, какой прекрасный подарок! Какой зал! Как ты угадываешь мои желания!» Но как это сделать, если меня до сих пор лихорадило?

Уильям остановился напротив той самой заветной дверцы в мое балетное царство. Встав за моей спиной, закрыл мои глаза ладонями.

— Сейчас, минутку…

Он убрал одну ладонь с моего лица, вторую держал очень крепко, чтоб не подглядывала. Щелкнули выключатели, и под моими веками стало светло. Он включил все прожектора в зале.

— Готова? — спросил он.

— Да…

— Открывай! — воскликнул он и резко убрал ладонь с моих глаз.

Я умела врать. Умела притворяться. Делать вид, что испытываю восторг, когда меня воротит от чего-либо. И в этот раз могла бы радостно завизжать. Что там, голоса жалко, что ли? Нет… Мое настроение было одним процентом из ста. Я даже улыбку на лице не смогла выдавить. Я поцеловать его не смогла. Спасибо сказать тоже… не смогла. Слова Найджела нанесли такую душевную рану, что даже после его смерти в ней как гвоздем ковыряют, и с каждой минутой всё сильнее, всё глубже.

— Мел… тебе не нравится? — видя мое окаменевшее лицо, сокрушенно спросил Уильям.

— Нравится, — почти беззвучно ответила я, глядя куда-то в пустоту.

— Прости… Я… Я, наверное, вообще зря это затеял… Просто подумал, что ты жила балетом, и, наверное, тебе это важно, ну а заниматься в школе ты не можешь, зато дома когда угодно, сколько хочешь… Я не думал, прости… Я не подумал, что такой сюрприз может напомнить тебе о чем-то… Ну… о том, что никогда не сбудется… — Уильям мотал головой и ругал себя за сюрприз. Он совсем не так меня понял. Жаль, что он не застал тот момент, когда я прыгала от счастья, увидев этот зал. Жаль, что я заглянула сюда без него. Он так и не увидит моих истинных эмоций, потому что его подарок пришелся на такие минуты, когда мне не было дела ни до чего, кроме того, как уберечь его единственную жизнь.

Ему приходилось видеть мои слезы. Но таких истерик он не видел ни разу.

Я кинулась к нему и, уткнувшись в его плечо носом, разрыдалась. Завыла. Застонала от боли, которая, как кипящая лава, обливала мое сердце. Прижимала его крепко — так сильно, что мне казалось, если я его отпущу, если мои руки перестанут касаться его тела, то его не станет. Мне впервые было так страшно. Страшно потерять его, а вместе с ним потерять весь смысл моей жизни.

— Что? Что? Что? — Уильям схватил мои руки и заключил в свои как в наручники. — Что с тобой?

— Найджел сказал, что есть еще двое, кто охотится на меня, понимаешь? — прокричала истерично я и тут же завыла, давясь слезами. — Он не успел назвать их имена. И я не знаю, кто они! Не знаю, кого нужно остерегаться! Я должна была отправиться с ним к Марру! Должна!

Истерика мной овладела полностью. Но даже сорвав связки, я продолжала хрипло кричать:

— Ты не виноват, что выбрал меня такую… ибридо, — брезгливо назвала я свое «прозвище». — Ты не должен платить своей жизнью за то, что я появилась на свет! Ты прожил сто шестьдесят с лишним лет, и еще проживешь не меньше, если рядом с тобой не будет меня. Иначе твою жизнь сломают, как спичку! — пока я набирала воздух, чтобы продолжить истерить, Уильям, который всё это время терпеливо и спокойно слушал мои завывания, сорвался.

— Успокойся! — крикнул он и, взяв меня за подбородок, заставил смотреть ему в глаза. — Со мной ничего не случится! Тех, кто охотится на тебя, ждет та же учесть, что и Найджела. Если появится Марру, то нам есть чем ему ответить, поверь! Сколько раз я тебе говорил, что мы не нарушали закон, и если кому-то предстоит ответить за то, что ты появилась на свет, так это Тифани и Мартину — твоим родителям. Мы вне опасности, понимаешь? И еще запомни: если бы ты так важна была Марру, он был бы здесь! Он не стал бы посылать Найджела за тобой! Забрал бы тебя сам! Но он не приходит, Мелани, значит, ему нет дела до тебя! Неважно, что там наболтал Найджел. Я хорошо знаю Марру и знаю, на что он способен, когда ему нужно кого-то заполучить.

Уильям крепко обнял меня и гладил по волосам как малое дитя, а его медленные и спокойные фразы постепенно успокаивали.

* * *

Мы уснули под утро. Но перед тем как уснуть, я созналась Уильяму о том, что обнаружила балетный зал еще до его официального открытия. Он не ругался. Конечно, еще бы, после всего пережитого, он был готов сдувать с меня пылинки, лишь бы не ранить мою девичью душу. Но зато я ему в красках рассказала, как я носилась по мансарде, как прыгала и плясала от счастья, когда увидела, что скрывается за таинственной дверью.

«Ровно до того момента, пока не наткнулась на вещи Молли… и на кулон с их фотографиями. Но это ему знать совсем не обязательно».

Зато теперь его фото со мной! В кармане моих джинсов! И теперь можно спокойно вышвыривать хлам из прошлой жизни на помойку.