Ибридо. Часть 2

Хелен Хил

Уильям – одно его имя заставляет моё сердце биться быстрее. Так было и в моей человеческой жизни, а теперь чувства и вовсе усилились. Страсти кипят, а впереди – целая вечность вдвоём. Вот только мне почему-то постоянно хочется прочитать мысли любимого. И я прочитала… А теперь я сделаю всё, чтобы он никогда меня не нашел.

Глава 3

Я вышла на улицу. Меня уже ждал черный BMW, как всегда отполированный до блеска. А не менее безупречный водитель стоял, облокотившись на капот: черная бейсболка по-хулигански сдвинута на затылок, а на лице широченная улыбка. И взгляд такой игривый, словно он что-то задумал. Хотя… чего уж думать, так оно и было. Видно, настроение Уильяма было великолепным, и это сразу передалось мне. Перед тем как сесть в машину, я натянула рукав джемпера на запястье так, чтобы он скрыл браслет.

Уильям болтал полдороги, не давая мне испробовать силу браслета. Он выглядел таким счастливым — видимо, ему не терпелось вручить мне тот самый заветный подарок. Наконец, выехав за пределы города, он замолчал, и, включив музыку, мчался по трассе.

— Мой подарок не уместился в Хомвуде? — засмеялась я.

— Почти угадала, — хитро ответил Уильям. Затем, оторвав взгляд от дороги, взглянул на мою коротенькую джинсовую юбку.

«Нужно было ее предупредить, чтобы она надела что-то более удобное».

Браслет работает! Я услышала его первые мысли! Я спокойно повернулась к лобовому стеклу, сделав вид, будто ничего не происходит.

«Мелани смелая. Надеюсь, она не испугается… — подумал он. — Она же мне ни разу не говорила, что боится высоты…»

По моему телу пробежала дрожь. Я немного запаниковала, еще до конца не разобрав, что он такое задумал.

«Надеюсь, всё пройдет гладко…»

Боже, что он хочет со мной сделать? Я покосилась на Уильяма, он в этот момент повернулся и увидел мои испуганные глаза. Я выдавила на своем лице глупую улыбку, но Уильяма было не обмануть…

— Что-то не так? — подозрительно спросил он.

— Нет-нет, всё в порядке.

— Так… Ладно, — сердито произнес Уильям. Машина резко затормозила. Уильям протянул ладонь. — Давай его сюда!

Как он меня раскусил? Я, сделав виноватое лицо, отогнула рукав и сняла браслет.

— Ну как? Всё услышала? — наверное, я впервые увидела разочарование во взгляде Уильяма.

— Прости… — опустив глаза, пробормотала я.

— Вот так и делай тебе сюрпризы, — покачал он головой.

Но быстро оттаял, взял мою руку и, перебирая мои пальцы, заговорил уже нормальным голосом:

— Я знаю, что после перевоплощения хочется испробовать все свои возможности, я сам прошел через это. Но если ты будешь постоянно гулять в моей голове, то это ни к чему хорошему не приведет. Мы это обсуждали, помнишь? — Я кивнула. — Поверь, тебе не нужно читать мои мысли, чтобы искать в них какой-то подвох. Всё, что ты найдешь там, я говорю тебе каждый день, Мел. О том, как сильно люблю тебя, что кроме тебя для меня никто не существует, понимаешь? Я смотрю на тебя, а остальные — люди, дома… да даже целые города — они в тумане.

Он провел ладонью по моим щекам. Я наконец отважилась поднять на него глаза.

— Конечно, если тебе так хочется утверждаться в этом день за днем, то можешь носить браслет и сколько угодно гулять по извилинам моего мозга. Но помни, что время от времени я буду устраивать неожиданные сюрпризы для тебя, а так как ты уже будешь знать о моих планах, сделать это будет нелегко…

Я начала краснеть от стыда.

— Я больше никогда не надену его, — пообещала я. — И не сомневаюсь в твоих чувствах, просто решила попробовать, получится у меня или нет?

Уильям прижал меня к себе и вздохнул.

— И что же услышала моя любопытная кошечка?

— Почти ничего, — пожала плечами я. — Знаю лишь, что я зря напялила юбку и что ты переживаешь, не испугаюсь ли я высоты, — призналась я.

— И всё? — отодвинувшись от меня, подозрительно спросил Уильям.

— Ага… — хлопала глазами я.

— Тогда я буду считать, что мой сюрприз еще не рассекречен, — Уильям поцеловал меня, потрепал волосы и завел машину.

Мы достаточно далеко отъехали от Хомвуда, и всю оставшуюся дорогу Уильям был спокоен за свой сюрприз, ведь браслет лежал между сиденьями.

Наконец он остановил машину на обочине.

— А теперь идем пешком! — сказал он и, когда мы вышли из машины, попросил меня закрыть глаза.

Около ста метров я шла по полю вслепую и держала Уильяма за руку. Мы сворачивали то направо, то налево, спускались вниз и поднимались в горку. В конце концов мы остановились.

Веял прохладный ветер. Даже с закрытыми глазами я понимала, что стою лицом к заходящему солнцу — его огненно-красные лучи проникали сквозь плотно сомкнутые веки. Уильям встал за моей спиной, положил ладони на мои плечи, склонился и тихонько прошептал:

— Открывай.

Не сразу, примерно секунд через пять, я открыла глаза.

— Ого! — вырвалось у меня, когда я увидела перед собой огромный и невероятно красивый воздушный шар в виде красного сердца.

Я обернулась к нему, когда закончила разглядывать шар.

— Уильям! Это… это… — я мотала головой, пытаясь подобрать слова. — Это потрясающе!

— Нравится?

— Спрашиваешь? Конечно!

— И не испугаешься?

— Нет!

— Тогда бежим скорее к нему!

И мы смеясь побежали к самому большому на планете сердцу.

Уильям бережно поднял меня на руки и поставил в корзину, затем запрыгнул и сам. От огненной вспышки шар наполнился теплым воздухом и оторвался от земли.

Я не могла произнести ни слова от переполнявшего меня восторга. Мы поднимались выше и выше, к самым облакам. Я глубоко дышала, пытаясь насытиться свежим воздухом. Уильям обнимал меня за талию, прижавшись щекой к лицу. Стоя в маленькой корзине на фоне тонущего где-то в горах солнца, я понимала, что сейчас, в этот момент, я по-настоящему счастлива! Счастлива и свободна, как никогда прежде.

— Ты плачешь? — Уильям развернул меня к себе и аккуратными движениями вытер слезы с моего лица.

— Это лишь капельки океана моих эмоций, которые вырвались наружу, — слезы вновь подкатили к моим глазам. — Ты подарил мне это счастье!

Подняв голову вверх, где красное сердце озарялось вспышками огня, я закрыла глаза и улыбнулась.

— Это самый лучший подарок в моей жизни!

Уильям прижал меня к себе, перевернул козырек бейсболки назад, и его губы нежно коснулись моих. Затем медленно развернул лицом к открывающемуся виду и бархатным голосом заговорил:

— Вон там, — он показал вдаль, — твой родной Хомвуд. Там ты росла, взрослела, училась, беззаботно гуляла с подружками, влюблялась, плакала, смеялась… Всё это осталось там. Теперь начинается новая жизнь, которую тебе придется веками познавать. Всё изменится: Хомвуд, люди, живущие в нем. Изменятся дома, твои друзья… Они вскоре заведут семьи, у них появятся дети. А тебе останется лишь наблюдать за ними издалека. Ты увидишь, как стареет Бритни… Ты обязательно будешь находиться рядом — этой привычки, которая присуща первой человеческой жизни, поверь, не отнять. Пройдут года, века… И изменится абсолютно всё. Всё, кроме этого неба.

Уильям наполнил легкие воздухом и устремил взгляд в лазурное небо, по которому плыли маленькие пушистые облака, похожие на сладкую вату.

— Оно навсегда останется неизменным, Мелани, точно так же, как и мы.

Сколько раз я гнала от себя мысли о том, что мне рано или поздно придется покинуть Хомвуд, а значит и всё, что было с ним связано. Уильям напомнил мне об этом, но так мягко, что во мне не разбушевалась тревога, как это обычно происходило.

Шар медленно опускался на землю. Уильям попросил меня не смотреть вниз. Я без лишних вопросов прижалась к нему, дожидаясь, пока мы приземлимся.

Корзина коснулась земли, и красное сердце превратилось в бесформенное полотно.

— Иди ко мне, — Уильям подхватил меня на руки, а я уткнулась лицом в его шею и наслаждалась запахом любимого одеколона. Он поставил меня на ноги, улыбнулся, сказал:

— Это еще не всё! — и повел меня к машине.

Видимо, сюрпризы на этом не закончились.

Через пять минут я поняла, что мы едем к той самой старой вышке, куда Уильям меня уже возил. Так и оказалось. Вскоре машина остановилась на обочине, мы вышли, а Уильям достал шарф и завязал мне глаза. Мое сердце забилось быстрее в предвкушении. Мы шли вперед молча, и я гадала, что же за сюрприз ждет меня там?

Внезапно в тишине раздался божественный звук саксофона, расслабляющий и разливающийся по телу как легкое прохладное вино.

— Еще один момент, — таинственным голосом произнес Уильям и снял шарф с моих глаз.

Закрыв дрожащими ладонями губы, я восторженно разглядывала происходящее вокруг нас: перед нами стояли два музыканта в черных смокингах, белых рубашках и с галстуками-бабочками — тоже черного цвета. Первый склонил голову к скрипке и, бережно обнимая ее, словно дорогую сердцу женщину, дожидался, когда наступит его очередь. Второй, закрыв глаза и прислонив к губам мундштук, скользил по клавишам саксофона, наполняя это тихое место волшебными нотками.

В сумерках виднелся столик, накрытый белоснежной скатертью, на нем горели свечи, а их огни отражались в хрустальных бокалах, наполненных белым вином.

Уильям молча взял мою руку и провел к столу. Он был истинным кавалером: отодвинул стул, усадил меня, а затем и сам сел напротив. Он улыбался, хотя мне казалось, что за этой улыбкой он старался скрыть свое волнение. Он взял свой бокал, я свой, и от запотевшего стекла мои пальцы тут же стали мокрыми.

Он не сводил с меня глаз, продолжал молчать, словно настраиваясь на серьезный разговор. Дрожа то ли от холода, то ли от волнения, я пристально смотрела на Уильяма и поймала себя на мысли, что я прежде никогда не видела его таким смущенным. Он был похож на школьника, который впервые пытается признаться девочке в любви.

Наконец на фоне саксофона заиграла скрипка — пронзительно, до глубины души. И в этот момент, наверное, мое сердце закружилось в танце. Уильям закрыл на секунду глаза, выдохнул и заговорил:

— Еще тогда, в первый день нашей встречи, я понял, что хочу быть с тобой навеки.

Его голос красиво и мягко звучал под скрипку так, будто он один из исполнителей этого ансамбля. Он протянул свободную руку ладонью вверх на середину стола. А я в ответ накрыла ее своей.

— Я не рассчитывал, что этой мечте суждено сбыться, предполагая, что ты обычный человек. Быть вместе какое-то время — да, но «навеки» — можно было и не мечтать…

«Не волнуйся так, любимый. Ты же знаешь, как я люблю, когда ты говоришь со мной о чувствах…»

— И когда выяснилось, что ты одна из нас, живущих столетиями, я благодарил это небо, — он поднял голову к звездному небу, — за то, что хоть одну из жизней я проживу с тем, кого люблю по-настоящему, всем сердцем.

От его слов на мои глаза навернулись слезы. Я терпеливо ждала, когда наступит моя очередь для признаний.

— Ты очень важна для меня, Мелани Даннет, — Уильям крепче сжал мою ладонь. — И впервые за сто шестьдесят лет я хочу это сделать.

Он поставил бокал на стол, засунул руку в карман своей куртки. Перед тем как продолжить, сделал еще один глубокий вдох, а затем достал бархатистую коробочку алого цвета.

— Мелани Даннет, ты станешь моей женой?

Он предложил стать его женой? Мне не послышалось?

Уильям открыл коробочку, взял в руки колечко с аккуратным камнем и поднял на меня глаза в ожидании ответа.

— Да… — осипшим голосом произнесла я.

— Не расслышал? — улыбнулся он, прислонив растопыренные пальцы к уху. Я набрала в легкие воздуха и изо всех сил закричала:

— Я выйду за тебя, Уильям Бакер!

Уильям встал из-за стола и медленно подошел ко мне. Я встала напротив. Он бережно взял мою руку и легким движением украсил мой безымянный палец обручальным колечком.

Всё это время музыканты создавали лишь фон для того, чтобы поддерживать Уильяма, но как только кольцо засияло на моей руке, скрипка и саксофон заиграли в полную мощь: музыканты поздравляли нас с обручением.

— Хоть бы предупредил, — смущенно сказала я, взглянув на свой далеко не праздничный наряд.

— Операция под грифом «секретно» прошла на ура, — улыбнулся он и чмокнул меня в макушку. — Как видишь, я тоже без смокинга…

Мы целовались и танцевали под россыпью звезд, счастливые, влюбленные и — от этого слова в моем животе порхали тысячи бабочек — обрученные!