Найди

Фэя Моран, 2023

Узнать, что парень, в которого ты была бездумно влюблена, как оказалось, собирался тебя убить – не самое приятное событие. Но ещё более неприятнее осознать, что теперь его отец готов перерыть весь Сиэтл, чтобы найти тебя и завершить то, что не сумел его сын.Гай прячет меня в деревянном, ничем не примечательном домике на окраине города под ответственностью своих друзей и обещает уберечь от лап мафии, членом которой является и сам. Но разве я способна вновь поверить в эти зелёные глаза, глядящие на меня с холодом, который он ловко маскирует под нежность? И сможет ли он снова найти путь к моему сердцу?

Глава 46

Я не управляю собственным телом и разумом. Руки змеями обвивают шею Гая, пока он сидит надо мной, всё ещё лежащей на полу.

— Нейт, я убью тебя, — рявкает он, не спуская с меня глаз. Его ладони просовываются под мою талию и ноги, и он лёгким движением поднимает меня.

Я лежу в его руках, ощущая странный сладковато-горький привкус на языке. В голове заиграла мелодия, в глазах закружились цвета.

Небо на потолке уже становится тёмно-синим, в него вливаются мерцающие звёзды, будто художник потряс над картиной обмакнутым в белую краску кисточкой. Я понимаю, что всё это нереально, но голова прибывает в неком помешательстве вперемешку с диким экстазом.

— Иди вниз, — говорит Гай. — Хизер даст тебе указания насчёт наших дальнейших действий. А после того, как я уложу Каталину, спущусь вниз и убью тебя.

— Да-да, чувак, конечно, — слышу я весёлый тон Нейта. Его голубые глаза глядят на меня с интересом и смеются над моим положением.

— Катись, — снова вторит Гай.

Тогда блондинчик исчезает из коридора, а вслед за ним исчезает моя нужда в каких-либо разговорах.

Я крепче хватаюсь за шею парня, ощущая ткань его чёрной водолазки пальцами. Моя голова лежит на его плече, я прижимаюсь ею к его груди. Вкусный и пьянящий запах Гая дурманит разум похлеще наркотика, играющего в моих венах.

— Ах, какие у тебя крепкие руки, — бубню я, совершенно не понимая, как слова, будто отдельные существа, выбираются из моего рта. — Было бы здорово, если бы ты меня взял ими прямо сейчас.

— Боюсь, когда ты придёшь в себя, тебе это не понравится, — говорит он в ответ со смешком.

— Понравится. — У меня тяжелеют веки, я чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Выдаю непонятные слова, которые у меня не получается осознать в полной мере. — Мне всё в тебе нравится. Твои руки, губы, пальцы. Ох, я хочу, чтобы ты меня касался там, где нельзя, и целовал там, где запрещено.

Ответа нет. В глазах всё размывается, превращается в бесформенные пятна. Я не вижу лица Гая, у меня не получается понять, о чём он сейчас думает и какие эмоции у него вызвали мои бредовые слова. Мне всё ещё хорошо, слабость овладевает телом, в голову проникает дымок, будто превращая мозг в некое подобие кашицы.

Я не сознаю, что говорю и не могу противостоять странным словам.

Меня укладывают на кровать. Мягкий матрас доброжелательно принимает меня в свои объятья.

— Тебе придётся поспать, — говорит Гай, кладя мою голову на поразительно мягкую подушку, будто сотканную из настоящих облаков. — Поговорим тогда, когда ты придёшь в себя.

— Не уходи. — Я хватаю его за руку, поражаясь тому, сколько сил ещё хранится в моём теле. — Останься. Останься со мной.

Я вижу его размытую фигуру, замирающую надо мной тёмным пятном. А потом зрение фокусируется на лице.

Он улыбается. Вижу, что улыбается.

— Ты ведь ненавидишь меня, — произносит он.

— Я ненавижу тебя настолько, что хочу, — выдаёт мой язык. Мне хочется молчать, но он предаёт меня, высказывая то, чего я не желаю высказывать. — Хочу тебя. И всегда хотела.

— Засыпай, Каталина. В тебе сейчас говорит дурь. Молчи и просто постарайся поспать.

— А ты меня не возьмёшь? — разочарованно шепчу я, едва открывая глаза. Передо мной пляшут разноцветные огни, а потолок превращается в бездонную вечность космоса. — Даже не коснёшься?

— Нет. Я не имею права тебя касаться без твоего разрешения.

Он накрывает меня одеялом.

Мой лоб покрывается пóтом, волосы липнут к щекам и подушке. Я тяжело дышу, сердце стучится так быстро, что готово выпрыгнуть наружу через рот.

— Но я тебе разрешаю, — еле выходит у меня из уст.

— Нет, Каталина. Ты сейчас не в себе.

Я распахиваю глаза в ужасе, судорожно убираю волосы с лица и произношу:

— Так жарко. Гай, мне ужасно жарко…

По спине действительно стекают капельки пота. Я хватаюсь за свою кофту, пытаясь стянуть её с себя, но руки парня перехватывают мои ладони.

— Что ты делаешь? — недовольно бурчу я. — Мне жарко. Я горю. Я вся горю, боже…

— Хорошо, — сдаётся Гай. — Я помогу тебе. Не совершай резких движений, тебе нужно отдыхать.

И тогда я падаю на кровать, почти полностью расслабляя тело. Прикрываю глаза, чувствуя, как пальцы Гая хватают край кофты, касаясь части моего живота, а потом осторожно стягивают её через голову. Он приподнимает мне голову, я слышу очередной звон колокольчиков и вижу резкие вспышки света. А потом в голове мелькают чьи-то мощные челюсти и острые зубы.

— Ты что, хочешь скормить меня им?! — вдруг выкрикиваю я, пытаясь вскочить с кровати.

Гай хватает меня за локти, держа в прежнем положении, и поворачивает голову в сторону лежащих предметов, которые показались мне злобными страшными существами.

— Это всего лишь подушки, — объясняет он. — Закрывай глаза и просто спи.

В ответ я мычу, прижав лицо к одеялу, которое появляется поверх тела вновь. Прохладная ткань касается моего голого живота и плеч, натирается о кружевной лифчик, в котором я лежу. Мне больше не жарко.

— Сладких снов, Каталина, — шепчет у моего уха Гай. — Надеюсь, ты не слишком разозлишься, когда проснёшься.

* * *

Веки кажутся обработанными свинцом — тяжёлые и холодные.

Я едва раскрываю глаза, пока в комнату пробираются краски из пурпурного, розового и оранжевого, стекая из окна на пол. Рука скользит по обнажённому животу, и я вздрагиваю, в удивлении взглянув себе под одеяло.

Я лежу в одном чёрном кружевном лифчике и совсем не припоминаю, как оказалась без верхней части одежды в этой постели.

Оглядевшись, быстро понимаю, что нахожусь в чьей-то спальне. Вероятно, это комната Лэнса и Софи. У двухместной кровати стоит высокая лампа, на однотонных бежевых стенах висят картины и фотографии в рамках.

А ещё в углу сидит человек.

Я едва не вскрикиваю от неожиданности, прижимая одеяло к груди. Однажды он уже видел мою грудь не такой уж и скрытой, ведь своими руками разорвал на мне бельё. А может он видел всё в тот вечер.

— Кто меня раздел? — обветренными губами и почти сухим языком спрашиваю я.

— Я, — отвечает Гай так просто, как будто в этом ничего такого нет.

У меня вскипает от злости кровь.

— Кто тебе разрешал меня касаться? — шиплю я сквозь стиснутые зубы.

— Ты сама разрешила. Ничего не помнишь?

Нет, не помню, но вслух этого не произношу. Бросаю взгляд на кофточку, аккуратно сложенную у моих ног. Однако мне придётся потянуться в её сторону, чтобы взять, а в таком случае одеяло не сможет больше прикрывать грудь.

— Не утруждайся, — говорит Гай спокойным тоном. — Я помогу.

Он встаёт со стула, берёт кофту и протягивает её мне. Я резко выхватываю с его рук свою вещь.

— Зачем ты сидел и подглядывал за мной? — Я прочищаю горло и добавляю: — Неужели у тебя нет других дел?

— Я не мог оставить тебя тут одну. Тебя могло затошнить, а тогда пришлось бы помыть тебе лицо и уложить спать снова. Ты ведь никогда раньше с таким состоянием не сталкивалась.

— Меня не растрогают твои лживые слова, даже не пытайся, — зло произношу я. — Что произошло? Почему я… почему я раздета?

— Тебе было жарко. Ты сама хотела раздеться. — Гай раскрывает занавески, и я вижу, что на город уже ложится вечер. — Нейт дал тебе один из своих любимых порошков. Он называет её «пудрой фей».

— Он… — У меня вздрагивает голос. — Наркотики?

— Галлюциноген. Вещь намного легче наркотиков. Только благодаря этому факту этот засранец всё ещё жив.

Я хмурюсь, потирая виски, и пытаюсь вспомнить хоть что-то из того, что делала. Наркотики или галлюциногены… Какая к чёрту разница?

— Что происходило? — спрашиваю я, не желая знать ответа.

Он слабо улыбается, словно вспоминая что-то весёлое. Я становлюсь мрачнее тучи. О господи, только не это…

— Ничего такого, — отвечает Гай, протягивая мне стакан с чистой водой. — Просто бубнила что-то себе под нос, но быстро заснула. А сейчас выпей это, и тебе станет лучше.

От воды я не отказываюсь и почти залпом опустошаю врученный стакан. Она стекает приятной прохладной жидкостью по сухому горлу вниз, и я в наслаждении прикрываю глаза.

— Спасибо, — выдыхаю я, кладя стакан на тумбу рядом с кроватью.

— Не за что, моя пленница, — усмехается в ответ Гай. — А теперь надевай кофту и спускайся вниз ужинать. А затем мы поедем кое-куда.

Не дав мне расспросить его детальней о загадочных словах, он исчезает за дверью, которую не забывает за собой плотно закрыть.

А я всё продолжаю смотреть куда-то вперёд, понимая, что он, вероятно, солгал, и кроме бубнежа я делала ещё что-то. Что-то, что он счёл необходимым утаить.

И думаю, правильно сделал.

* * *

Спускаюсь я на первый этаж очень неуверенно, едва переминаясь с ноги на ногу. Внизу меня ждут трое: Гай, Нейт и Зайд.

Хизер уже нет, хотя я и помню её неуважительный тон и заявление о том, что я типичная жертва и как раз во вкусе Гая. Неужели он и прежде держал девушек силой?

— Давай, шевели попой, крошка, — улыбается Нейт, подбегая ко мне и протягивая руку, словно кавалер, решивший помочь даме изящно спуститься с лестницы.

Однако я на его жест не отвечаю, а лишь грубо произношу:

— Иди к чёрту. После того, что ты сделал, я ни за что больше не коснусь твоей руки.

— Эй, ну не напоминай, а! Твой парень еле оставил меня в живых и почти уже успокоился.

— Не успокоился, — холодно исправляет его Гай. — Ты лишь отсрочил неизбежное.

Нейт цокает, возвращаясь на кухню и хватая вилку. Отсюда вижу, что на столе лежит аппетитный ростбиф, с которого в воздух поднимается пар, а с поверхности стекает мясной сок. У меня текут слюнки. Видно, аппетит решил вернуться.

— Откуда вы его взяли? — спрашиваю я, подходя к столу.

— Что, нравится? — ухмыляется Зайд. Потом показывает мне обе свои руки, покрытые разноцветными татуировками. — Приготовил этими ох_енными руками. Они не только пи_дато управляются с кисками, но и ещё неплохо готовят.

— Зайд, — прикрикивает Гай. — Ещё одно подобное слово, и ты вылетишь отсюда.

Я явно свыкаюсь с мыслью о том, что речь Зайда не ограничивается простыми повседневными словами, а постоянно смешивается с самыми грязными выражениями, которые только могут быть мной услышаны. Поэтому внимания на это я уже не обращаю: гораздо удивительней для меня тот факт, что лежащий в большой плоской тарелке, прикрытой стеклянным клошем, ростбиф приготовлен именно им.

Сажусь на стул, готовясь приступать к трапезе.

— Держи. — Нейт открывает крышку, отрезает кусок мяса и кладёт в чистую тарелку передо мной. — Буду тебе служить верой и правдой, пока ты не перестанешь обижаться из-за того, что я натворил. Ведь я каюсь! Искренне каюсь! Почти как согрешивший монах перед Господом Богом.

— Отстань, Нейт, — отмахиваюсь я. — Я больше на тебя не обижаюсь.

У него загорелись глаза, и это вызывает у меня неожиданную улыбку.

— Что? Правда?

— Да, — киваю я. — Так что хватит подлизываться.

Он вдруг по-дружески обнимает меня за шею, подойдя сзади, и от неожиданности я чуть не роняю вилку с рук.

— Отлично, — отстраняясь от меня, выговаривает Нейт и садится на своё место. — Я уж думал, придётся ползти на коленях до скончания веков.

Отойдя от изумления, я всё же крепче хватаю столовый прибор, вонзаю его в кусочек мяса и отправляю в рот. Он почти тает во рту. Язык ярко ощущает каждую использованную при готовке специю и пряность. Я прикрываю глаза, не сдержавшись от восхитительного стона.

— Это безумно вкусно, Зайд, — говорю я. — Очень.

— Кто бы сомневался, — отвечает мне он, жуя свою порцию.

И стоило мне лишь повернуть голову обратно вперёд, как вдруг мои глаза встречаются со взглядом Гая, сидящим передо мной. Он к своей еде не притронулся. Более того, тарелки перед ним вовсе нет.

— Ешь и собирайся, — говорит мне он. — Мы поедем прикупить тебе одежду и немного изменим имидж.

Я в удивлении моргаю несколько раз подряд без остановки. Откладываю вилку.

— В каком смысле?

— Ну, Гай, в общем, решил изменить твою оболочку, — поясняет Нейт, как бы обводя мою фигуру пальцем. — Прикрасить волосы, нарядить во что-нибудь более… ну не знаю даже, в более экстравагантное.

— Зачем?

— Очевидно же для того, чтобы тебя было сложно узнать. Так скажем, ты, крошка, должна стать противоположностью той милой и невинной девочки из богатой семьи, которую все знают. Люди Вистана, если они вдруг тебя вынюхивают или собираются вынюхивать, знают тебя только по фотке.

Я откусываю ещё кусочек мяса, тщательно прожёвываю и проглатываю, смиряясь с тем фактом, что впервые за семнадцать лет изменюсь внешне.

Мама всегда говорила, что мои каштановые волосы выглядит безупречно именно в той длине, в какой они есть у меня сейчас — доходящие до середины спины. Испанские корни со стороны мамы никуда не подевались, и волосы у меня чуть волнистые, их никогда не нужно было как-то закручивать или укладывать, так как густота позволяла им красиво «подпрыгивать», пока я шагала, и блестеть на солнце. Я всегда ухаживала за ними. Вероятно, мне придётся теперь расстаться с цветом шоколада, какой имелся у моих волос всю жизнь.

Что же касается одежды, то мне было бы даже здорово попробовать что-то новое. Женщины из нашего рода отдавали предпочтение более нежным оттенкам: бледно-розовый, бежевый, светло-голубой или белый… Фасоны более сдержанные и скромные. Я совсем не против надеть что-нибудь противоположное.

— Я готова ехать, — говорю я, вытерев салфеткой губы.

Гай сразу же встаёт, встаёт за ним и Зайд, однако он останавливает друга, положив руку на его грудь.

— Ты останься тут, — произносит Гай. — Приглядывай за домом. Если вдруг увидишь подозрительных личностей, сразу сообщай мне, понятно?

— О'кей, понял, — кивает Зайд, снова садясь на место. — Буду держать в курсе, но и вы там х_и не пинайте.

Я делаю слишком много громких вдохов, когда понимаю, что вот-вот выберусь на улицу, где царствует свобода. По идее у меня вполне может получиться спрятаться от них, затерявшись среди толпы в магазине, а потом и попросить у кого-нибудь из прохожих телефон. Позвоню родителям или даже дяде Джозефу. Почему бы не попробовать, если выдастся такая возможность?

Гай направляется к двери, подавая мне непонятно откуда-то взявшийся плащ моего размера. Потом вдруг сплетает наши пальцы и выходит из дома, а я за ним.

Может быть, сегодня у меня получится сбежать.