Дочь Ареса

Фред Скарди (2023)

Уния — очередное «светлое» будущее: мир без границ, национальных языков, для всех народов, рас и существ — оказалась лишь еще одной Утопией, созданной людьми, и разрушенной ими же, как только они облеклись в композитную оболочку. От прежней эпохи остались лишь осколки в виде полисов Конфедерации, где люди и машины заключили союз ради совместного выживания… Есть ли место чувствам в этом изуродованном мире, которым теперь заправляют киборги и генномодификаты? И на что ты готов ради того, кем дорожишь: пожертвовать собой… предать? Непростой выбор предстоит совершить Эоне, 16-летней девчонке, по воле судьбы оказавшейся там, где человек — всего лишь раб, где его жизнь не ценнее жизни насекомого…

Глава 7

Внутри было темно, но это не мешало ей видеть происходящее. Все пространство вокруг было заполнено филами. Теперь они максимально напоминали капли, свисая с потолка. Одни были пусты и через какое-то время отсоединялись, уходя вниз. Возвращаясь с «добычей», они подлетали к небольшому отверстию, раскрывающемуся в потолке, и «присасывались» к нему.

Капля за каплей, одна за другой они крепились максимально близко, без зазоров, образуя бесконечную гроздь, уходящую влево и вправо, к которой каждую минуту добавлялась новая «ягода».

Справа от себя она увидела Адель — женщину с белоснежной сединой, на которой почему-то была ночная рубашка. Слева было пусто, но недолго — вскоре появилось еще одно знакомое лицо — 13-летнего Дениса, сына Альберта и Оксаны. И Адель, и Денис были погружены в сон.

Микроботы, которых она вдохнула, наконец-то, вышли из строя. Однако, преодолеть силу филы не получалось до сих пор. Внутри ковчега интенсивность воздействия даже возросла. Все больше клонило в сон.

Было непонятно, сколько времени прошло. Взглянуть на часы она не могла, вещество устройства не позволяло двигаться, оно хоть и было мягким, но при этом — густым, тягучим.

Стало совсем невыносимо: возникло гадко-тоскливое чувство от невозможности видеть происходящее; все, что ей было доступно — застывшие фигуры в коконах и кусочек потолка вверху. По затылкам и скрюченным позам трудно было понять, кто это, Эона лишь строила догадки. Не было даже как-то особенно страшно, угнетало непонимание, что будет дальше и что делать. Мысли не давали покоя и становились все более спутанными, все более вязкими…

* * *

Первое, что она почувствовала, когда очнулась — периодическую легкую вибрацию. Потом до ее сознания донесся постоянный, равномерный гул двигателя. Она открыла глаза. Вокруг нее по-прежнему висели коконы с захваченными.

Она больше не чувствовала угнетающего воздействия кокона. Попробовала двигаться: руки, ноги свободно передвигались в субстанции. Она мысленно воздействовала на филу. Та послушно отцепилась от отверстия и упала вниз.

На полу она какое-то время пробарахталась внутри кокона, не понимая, как выбраться. Потом, все же устройство поддалось, меняя консистенцию и форму; через несколько секунд внешняя оболочка распалась на несколько частей, продолжавших висеть в воздухе. Она перекатилась в другое место и «куски» кокона собрались обратно в одно целое.

Эона осмотрела себя, свое несчастное платье, потрогала лоб. Ссадины больше не было, рука, нога вернулись в норму.

Часы! Их не было! Она обхватила запястье ладонью, надеясь, что ей это только кажется. Обеими ладонями она закрыла лицо от обиды. «Где же я их потеряла?».

«Нет, — сказала она себе. — Я не заплачу»

Она отняла ладони от лица. Еще раз прислушалась к работе механизмов корабля. Ковчег все еще движется. Но… если фила выпустила ее… Может, скоро они прибудут в пункт назначения?

«Надо освободить остальных. Надо найти Маркуса», — с этими мыслями она начала ползать под коконами.

Довольно быстро до нее дошло, что найти именно Маркуса — безнадежная затея. Пленных было так много, и узнать каждого, находясь под филами, было делом трудным, а встав в полный рост, она быстро осознала, что такое решение не лучше, чем ползать под ними.

И все же… «Надо освободить хотя бы кого-нибудь…»…

Когда из кокона выпал пятый пленник, послышался странный шум. Словно смесь пронзительного ветра и чавканья большого зверя. Эона застыла и прислушалась. Гул двигателя стих.

Освобожденные ею лежали расслабленные, в неестественных позах, их капсулы вернулись на свои места. Когда выпал первый из них — Борис, получивший свое прозвище «Хорек» из-за характерно выступающих вперед челюстей — она попыталась привести его в чувство, но не смогла. Отходили ото сна освобожденные очень медленно, едва двигались, ненадолго открывая глаза.

Она потянулась к шестому, когда увидела, что далеко в центре раскрылось отверстие и коконы исчезают в нем один за другим. Выгрузка. Значит, догадка была верна, они долетели до места назначения. Она бросила шестого и начала метаться между уже спасенными.

— Вставайте… Ну вставайте же… — причитала она, проводя над ними рукой, в попытке изменить ритм мозговой активности.

Откуда-то возникли два орбота. Пришлось по-быстрому разобраться с ними…

Собрание коконов редело с ужасающей скоростью. Вокруг центра было уже порядочно свободного пространства, было видно, как все новые и новые капсулы по кругу, вместе со спящими внутри людьми — взрослыми, детьми — отправляются вниз.

— Где мы? — послышался мужской голос.

Она дернулась от неожиданности и обернулась. Это был Мадха́в, врач, работавший в поселковой больнице. Ему было под сорок, точного возраста она не знала, у него были густые черные волосы, усы, густая, не окладистая, но хорошая борода до самых висок. Он был в заляпанных грязью штанах и желтой, клетчатой рубашке с коротким рукавом.

— Мы внутри ковчега. И мы пленники.

Мадхав продолжал лежать. Он попробовал встать, но ему не хватало сил. Она помогла ему сесть. Он огляделся, увидел лежащие вокруг тела. Посмотрел, как в отверстии исчезают коконы. Сознание, органы все еще с трудом подчинялись ему: он пытался понять, что происходит.

— Что с нами случилось? Почему мы здесь, а они там? — кивнул он на одну из фил.

— Что-то произошло с нашими капсулами, — Она решила умолчать, что это ее рук дело. — Мы выпали из них. Может, какой-то сбой?

Мадхав кивнул.

— Нужно будет спасти остальных, — невнятно произнес он непослушными губами.

— Да, — согласилась она…

Ко времени, когда большая часть фил ушла вниз, Мадхав полностью пришел в себя, остальные трое уже были в сознании и самостоятельно двигались — кто-то лучше, кто-то хуже. Она могла освободить еще кого-нибудь, но боялась, что у Мадхава и остальных тогда возникнут вопросы к ней.

Вшестером они подошли к отверстию, метра два в диаметре. Вверх уходили несколько ярусов — капсулы в корабле размещались в несколько этажей: она со своими «спасенными» находилась на первом, над ними было еще четыре.

— Не храни яйца в одной корзине, — послышался голос Алекса, худощавого парня в светлом комбинезоне.

— Что? — произнесла Эона.

Алекс оторвался от созерцания «этажей». Мимо пролетела капсула и скрылась в отверстии.

— Они даже наполовину не заполнены, — кивнул он наверх. — Сама смотри.

Она еще раз вгляделась в коконы на разных этажах, и поняла, что только первые два уровня — с пленниками, на остальных филы висели пустые.

— Но зачем… — начала было Эона, но не закончила: мимо снова пролетела капсула с пленником и скрылась внизу. Она, как и остальные, проводила ее взглядом.

— Кораблей же несколько? — торопливо заговорил Алекс.

— Один корабль легче отследить и поймать, чем несколько, — включился в разговор Лоренс — мускулистый, невысокого роста темнокожий мужчина за пятьдесят, с блестящей от пота лысиной.

— Верно, — сказал Алекс. — А так, если у тебя несколько кораблей, кто-нибудь да доберется обратно. Вуаля!

— Смотрите, что это? — произнес Хорек, указывая вниз. Он подошел ближе остальных к проему и со смесью ужаса и любопытства заглядывал туда.

Внизу находилось нечто, напоминающее большую гофрированную трубу, в черной утробе которой, как в пасти здоровенного червя, исчезал каждый новый пленник.

Дальше случилось ужасное и Эона поняла, что никогда не забудет этот момент: вихры и веснушки Хорька, вперемешку с прыщами, его крик, который часто всплывал в ее памяти впоследствии. Бориса сбил очередной кокон: сначала его прокрутило на месте, после чего он сперва ударился плечом о край проема, потом проехался по нему затылком. Хорек сделал отчаянную попытку ухватиться за край гофрированной трубы, но кокон, не сумевший из-за него сразу отправиться вниз, снова спустился и своим весом продавил его по трубе. Крик о помощи доносился секунд десять, потом все стихло.

Все сразу отпрянули назад. Ужас, шок и чувство вины отражались на их лицах.

— Как… как будем выбираться? — запнувшись, спросил Мадхав, глядя на Эону.

— А есть куда? Вдруг мы находимся где-то в воздухе, — сказал Лоренс.

— Может, есть другой выход? — произнесла Та́ра, красивая женщина, лет тридцати, тоже учительница, но у детей постарше. Эону всегда поражало, насколько женственной, робкой и спокойной она всегда выглядела. Такой же она была и сейчас, несмотря на все, что с ними происходило.

— И где этот другой выход? — воскликнул Алекс, озираясь вокруг.

— Может, когда все филы уйдут, мы увидим другой выход? — предположила Эона.

— Ты думаешь, что они будут ждать, когда мы найдем этот выход? Они скинут груз и все — свободны! — раздраженно и насмешливо произнес Алекс. — В лучшем случае, выйдем мы отсюда, вывалившись прямо в океан.

— В океан? — растерялась Эона.

— Ты что, не слышала никогда про Атлантис? — сказал Алекс. — Эти рабовладельцы живут, как на курорте, парят в своем суперполисе над океаном. Наша судьба будет не лучше, чем у Хорька, если мы сами, своими ножками, пойдем отсюда на корм акулам.

Конечно же, Эона все знала, просто… сознанию было непривычно в новой ситуации, было сложно свыкнуться с новой реальностью и начать ориентироваться в ней.

Сверху показалось нечто круглое, прозрачное. Мало кто обратил внимание, решив, вероятно, что это очередная фила. Внутри сферы Эона увидела две фигуры. Существо справа напоминало человека, но за спиной у него было нечто перепончатое, напоминающее крылья — большие чужеродные отростки, края которых жалко свисали вниз, а лицо покрывал белесый, едва заметный пух; одет он был в какой-то облегающий, нелепый бежевый балахон. Существо слево выглядело поизящнее — было повыше ростом, с вытянутыми по диагонали глазами, в длиннополой одежде серо-голубых оттенков в причудливых комбинациях; у него отсутствовали уши, на месте носа находилась пара складок; кожа, сильно напоминавшая чешую, была серого оттенка с золотистым и розовым отливом, рот выглядел, как рыбий.

Модификаты. Когда-то это были люди, теперь мутанты, произведшие генетическую трансформацию своего организма. В руках оба держали большие, под стать своим размерам, электронно-лучевые ружья.

Эона вскочила.

— Опасность! — крикнула она, показывая вверх.

Все подскочили и стали озираться.

— Не дергаться. Руки подняли! — раздалось сверху. Акцент был ярко-выраженный, с сочным раскатистым «р».

Все, кроме Эоны, бросились врассыпную. «Птицеподобный» выстрелил в убегающих, но попал в кокон — тот отразил импульс, передав его дальше.

— Хоакин, — прокричал «рыбоподобный». — Товарный вид!

Тем временем, луч, несколько раз отразившись от фил, описал сложную ломаную траекторию и задел Лоренса. Он вскрикнул, после чего упал, схватившись за живот. К нему подбежал Мадхав, стал ощупывать рану и задавать вопросы.

Бориса нет. Лоренс ранен. Ее ум лихорадочно искал решение. Сфера подлетела ближе к поверхности, модификаты готовились спе́шиться. Эона «прощупала» гравитонные потоки, обтекающие сферу, движение электроэнергии в ней. Она поняла, что нужно сделать.

Сфера неожиданно для мутантов дернулась проемом вверх и они упали, выронив ружья. Попытка встать не увенчалась успехом — сфера сделала еще один рывок, и они, не успев подняться с четверенек, снова отлетели кубарем. Изнутри послышались вопли и ругательства. Шар начал хаотично, безостановочно вращаться.

Собратья Эоны по несчастью сначала боялись поверить в происходящее. Потом кто-то начал смеяться. Вскоре засмеялись все, даже Лоренс, превозмогая боль.

— Лучший аттракцион в моей жизни, — крикнул он.

— Согласен, — крикнул в ответ Алекс.

Дальше раздался крик модификата и глухой стук: «рыбоподобный» не удержался и выпал в проем сферы. Непонятно было, потерял он сознание от удара о корпус ковчега, или уже выпал таким. Большая часть туловища его свисала вниз, в отверстие, куда до этого упал Хорек. Мутант сначала медленно сползал, а потом очередной кокон задел его, и тело модификата с шелестом съехало дальше, после чего скрылось. Кокон какое-то время выглядывал из проема, подрагивая, затем тоже медленно исчез. Увидев судьбу товарища, «птицеподобный» выставил руки и ноги, и в таком виде продолжал крутиться внутри сферы.

Эоне стало не по себе. Она не знала точно, что происходит там в трубе, но если они, будь-то люди, или же модификаты, ненароком попавшие туда, погибают… Ощущение, что ты можешь быть причиной смерти, оказалось жутким, чем-то новым, совершенно пугающим в палитре ее чувств, ее опыта. Она «отключилась» от сферы.

Лоренс захаркал кровью. Эона подошла к Мадхаву, сидевшему рядом с ним. По одежда Лоренса в районе живота расползлось густо-красное пятно, понять, где ранение, уже было невозможно.

— Как он? — спросила она негромко, присев рядом.

— Его бы на операционный стол сейчас…

Удрученный голос Мадхава и его печальный взгляд говорили больше, чем слова. Ей стало невероятно грустно и больно за Лоренса. Она почувствовала свою вину. На миг ее посетило сожаление о том, что она спасла их: спасла ли… может, рабами они прожили бы дольше…

— Полегче, полегче, — раздался громкий крик Алекса. Он, как оказалось, взобрался внутрь сферы и вот, ударил ботинком в лицо мутанта, тянувшегося к оружию. Завязалась борьба, было очевидно, что силы неравны, ведь модификат всегда сильнее человека, Алекса спасало лишь то, что Хоакин не до конца пришел в себя после болтанки.

«Он убьет Алекса!» — поняла она. Эона вскочила и побежала к сфере.

Хоакин тем временем сбил парня с ног своими «крыльями». Приложил ружье к его горлу и стал душить.

Эона пробежала мимо Тары, глядевшей в ужасе на происходящее внутри сферы и истошно кричавшей раз за разом: «Нет!», «Прекрати!».

Эона запрыгнула в сферу. Мутант поднял взгляд, ухмыльнулся, обхватил ладонью с казавшимися невероятно огромными, длинными пальцами шею Алекса, немного подался назад и другой рукой нацелился в нее из ружья, открыл рот, чтобы что-то произнести, но не успел. Дальнейшее оказалось полной неожиданностью для него: девушка ударила ружье ладонью, и оно передало силу удара в грудь Хоакина. Тот без звука отлетел к противоположной стене.

Он немедленно вскочил, с изумлением посмотрел на ружье, несколько раз нажал триггер. Убедившись, что оно не срабатывает, он подскочил и своей исполинской фигурой навис над ней. Эона увернулась от руки Хоакина, ухватилась за его предплечье обеими руками и вывернула мутанту локоть. Модификат взвыл и потеряв равновесие, упал на колени. Он попробовал вывернуться и нанести удар другой рукой, но она завела руку Хоакина максимально высоко, отчего модификата прижало лбом к полу.

Только теперь она вновь обратила внимание на Алекса, отползшего в сторону во время их борьбы. В его глазах был страх. Боялся он ее.

— Уходи! — крикнула она ему. Он не шелохнулся и смотрел на нее не мигая. Она крикнула снова. Алекс вздрогнул, засуетился, и поглаживая горло, дошел до проема, еще раз взглянул на нее и выпрыгнул.

Хоакин все же собрался с силами и вывернулся, сбив ее с ног, а затем и вовсе откинув к краю сферы. Он торжествующе вскочил, набросился на нее, успев обхватить ее горло обеими руками.

Тогда она мысленно сдвинула сферу. Поддаваясь движению устройства, вместе с Хоакином они совершили кувырок, и его руки ослабли — достаточно, чтобы откинуть их от себя, после чего она поднялась на ноги. Мутант взревел и в ярости набросился на нее, пытаясь, видимо, задавить ее своей массой. Эона увернулась и снова сдвинула сферу. Хоакин опрокинулся, она же удержалась, после чего выскочила в проем. Модификат, не вставая, схватил оба электроружья и мощным пружинящим движением выстрелил себя наружу.

Те, кто был снаружи, напряженно следили за развитием событий. Глядя на них, она по выражению лиц, глаз угадывала, что, желая ей победы, они испытывают страх перед ней не меньший, чем перед модификатом.

Тем временем, Хоакин выстрелил сначала с одного ружья, улыбнулся тому, что оно снова работает, и выстрелил с другого. Оба выстрела предназначались Эоне. Два сгустка энергии застыли в нескольких метрах от нее, а затем разошлись десятком затухающих молний вокруг нее.

Хоакин был сбит с толку, о чем говорило выражение его лица. Он снова нажал триггеры ружей. Теперь Эона не дала им сработать. Мутант еще пару раз прижал пальцы к триггерам, затем бросил оружие и со звериным воплем, набирая скорость, бросился в ее сторону. Тара завизжала от страха. Лоренс и Алекс застыли в напряженном ожидании. Мадхав закрыл глаза.

Эона бросилась прочь от модификата. Добежав до оставшихся у края ковчега коконов, она развернулась.

— Некуда бежать? — прорычал Хоакин. В голосе слышалось явное удовольствие, он предвкушал борьбу и ее гибель.

Мне придется его убить. Мне придется его убить. Мне придется… Не сводя глаз с преследователя, она забыла обо всем и думала о том, что ей предстоит сделать.

Она не могла.

ПУСТЬ КТО-НИБУДЬ ДРУГОЙ ЭТО СДЕЛАЕТ!

— Возьми ружье! — крикнула она Алексу, мысленно отключив идентификацию владельца. Но парень не сдвинулся ни на йоту.

Хоакин на бегу оглянулся, удовлетворенно хмыкнул, видя, что все стоят как вкопанные.

— Оно сработает! — снова крикнула она Алексу в отчаянии. — Подними! Стреляй!

Модификат был уже в метре, медлить было больше нельзя. Эона совершила настолько высокий прыжок над ним, насколько позволял потолок уровня — и достаточно быстрый, чтобы он не успел ее схватить на расстоянии вытянутой руки, после чего, едва приземлившись, побежала к брошенным ружьям.

Сзади раздался гневный ор и топот ног. Алекс, наконец, опомнился и тоже побежал к ружьям. Они с Эоной схватили их почти одновременно. Эона сделала паузу, надеясь, что Алекс выстрелит первым. Но он не смог правильно схватить корпус ружья — его пальцы дрожали, не слушались, он не сразу нажал триггер.

Модификат уклонился, его нечеловеческая реакция позволяла. Импульс ударил в один из коконов и побежал по замкнутому пространству.

Нельзя, чтобы разряд попал еще в кого-нибудь. Она остановила его движение и «помогла» разойтись на сотни микромолний, напоминающих бенгальские огни.

Стрелять бесполезно и опасно. И времени больше нет.

Эона отвела руку назад и встала в стойку.

Мне придется его убить…

Она выкинула руку в тот самый момент, когда Хоакин протянул свои уродливые пальцы к ней, надеясь схватить. Она почувствовала, как кулак противно входит в плоть. Хоакин обхватил ее голову и начал с огромной, нечеловеческой силой давить.

Она мысленно сконцентрировалась и место, где рука вошла в тело, покрылось вокруг багровыми кристалликами льда — внутри модификата шла заморозка.

Хоакин продолжал держать ее голову в руках, но хватка его ослабла. С удивлением он взглянул Эоне в глаза, чувствуя, как ткани, органы внутри него леденеют, затем опустил взгляд вниз, не понимая до конца, что умирает.

— Как? — произнес он, снова взглянув на нее. — Hija de… — выдохнул он и выпустил ее голову. Руки его бессильно повисли, голова накренилась вперед, потом вбок. Тело его закачалось.

Эона вынула руку и Хоакин рухнул. Она с отвращением посмотрела на заледеневшие кровь и слизь, застывшие на предплечье, упала на колени рядом с поверженным модификатом, закрыла глаза и заплакала.

Ненависть к себе захлестнула ее.