У каждой строчки свой мотив

Сборник, 2022

Вы держите в руках сборник прозы и поэзии от издательства «Четыре» – сборник, поражающий как географией (представлены авторы из разных уголков России, ближнего и дальнего зарубежья), так и разнообразием жанров (любовная лирика, фантастика, гражданская лирика, экспериментальная поэзия и т. д.). В этом калейдоскопе чувств, тем, мыслей и идей каждый читатель непременно отыщет что-то, что откликнется в его душе и, возможно, заставит её зазвучать по-новому. Ведь у каждой строчки действительно свой мотив, нужно только его услышать.

Альфред Бодров

Альфред Николаевич Бодров, г. Хотьково Московской области.

Член Союза журналистов России, член Интернационального Союза писателей.

Родился в Грузии в 1942 году, имеет высшее педагогическое образование по специальности «история». Свои произведения публикует с 2018 года, награждён литературными дипломами и сертификатами номинанта конкурсов.

Мелания-ушкуйник

Легенда об Уржумке

До сих пор в русском народе сохраняется память о легендарном Кудеяре и двенадцати разбойниках, поёт народ о них песни. Однако, к великому сожалению, стёрлись из памяти сказания об ушкуйниках, которые в XII–XV веках по русским рекам ходили и, словно разбойники, беспокоили сытых да удачливых сограждан в прибрежных теремах и хоромах. Набеги они совершали по Волхову, Волге, Каме, Вятке, по Дону. Они ходили из варяг в греки, на Булгарию Волжскую, не гнушались походами на Золотую Орду и её столицу Сарай-Бату.

Бесчинство ушкуйников доходило до того, что на Вятке объявили свою вечевую республику. Княжеские дружины в Новгороде, Ярославле, Костроме пытались приструнить вольных казаков, но ничто не помогало. Наоборот, эти города подвергались с их стороны нападению и разграблению. Великий князь Московский Димитрий Донской, поражённый смелостью, отвагой и находчивостью ушкуйников, даже привлёк их в битве на Куликовом поле, и засечный полк, составленный из этих воинов, решил её исход в пользу московского князя. Но и после этого они продолжали своё бесчинство, занимаясь разбоем и грабежом, не страшась княжеских угроз и дружины. Только при Иване III удалось усмирить их с такой силой, что больше ушкуйники не высовывали украшенный резной головой медведя нос своих ушкуев^[1]. Запрещено было их упоминать в летописях. Память о них сохранилась лишь в сказаниях о Куликовом побоище.

Считается, что на Руси последняя разбойничья ватага ушкуйников была разгромлена в 1489 году, но в том же году на реке Уржумке объявилась новая группа, особенно жестокая и бесчеловечная, не знавшая жалости и милосердия к своим жертвам. Разбойничью банду возглавила восемнадцатилетняя Мелания из Уржумской засеки, расположенной на левом, высоком берегу реки аккурат возле её излучины.

Семейство кузнечных дел мастера Евсея сына Уржумова было многочисленным, хозяйственным и трудолюбивым, поэтому не бедствовало и не помышляло о святотатстве или разбойничьем промысле. Все на вятской земле, от мала до велика, знали Уржумовых в лицо и обходили стороной их домохозяйство. Пожалуй, ни у кого из вятичей не было такого крепкого и сильного владения. Семейство славилось тем, что никто не отделялся, не требовал своей доли в общем владении. Приходилось иногда призывать односельчан на услужение во время весенних и осенних работ, но за это расплачивались или семенным зерном, или ещё чем-нибудь, но никогда не обижали работников, отдавали столько, сколько те просили за услуги. Евсей Уржумов учил домочадцев:

— Никогда не торгуйтесь с мастером, он знает своё дело. Всегда плати столько, сколько скажет, лишнего не возьмёт.

Уржумовых за это уважали, общинники прислушивались к ним на сходах, хотя и побаивались, избегали гнева с их стороны. Разбойничьи шайки и ушкуйники до поры тоже не трогали хоромы Уржумовых, не крали у них младенцев и не требовали выкупа.

Кроме хозяина Евсея и его супружницы Зореньки в доме ещё проживал молодший братец супружницы Азарий. Вообще-то она звалась Филозва. Никто не знал, почему её назвали Филозва, если не крестили по-православному, да и в этих краях православия отродясь не знали. Оно пришло сюда только в конце царствования Ивана Васильевича, царя Московского Грозного. Здесь всё ещё поклонялись Перуну, Сварогу, Велесу. Примечательно было то, что мужчины в доме Уржумовых занимались не только в кузне, но они были и кожевниками, и скорняками, и сапожниками, и портными. Не отставали от них и женщины, которые тоже владели многими умениями, не только в хозяйстве, но ещё рукоделием, успешной торговлей, выделкой кож, мехов, домоткачеством и многими другими промыслами. Кроме Евсея, его супружницы Филозвы и их шести детей, одной дочки и пяти сыночков, а также Азария, его супружницы Матрёны, шестерых детей, ещё одно семейство входило в состав дома Уржумовых — это племяш Евсея по имени Клим. К моменту наших событий он недавно сыграл свадьбу с девицей Лёлей Кумовцовой. Вокруг удивлялись тому, что три семейства в одном доме уживаются.

Беда к Уржумовым пришла на Варварин день 6997 года от сотворения мира. В вятских краях православие приживалось нехотя, с трудом, приспосабливаясь к местным языческим традициям и обычаям. Уржумовы происходили из кривичей, древних языческих мастеров-каменщиков и резчиков по дереву, проживавших на берегу Днепра под Киев-градом. Спасаясь от ненавистного крещения, они покинули насиженные места и бежали в X веке, побросав всё, что честным трудом годами наживалось. Сначала примкнули к древлянам, но с наступлением православия по Волге спустились к Каме, потом к Вятке и окончательно обустроились на берегу Уржумки, где позднее возник городок Уржум. На Днепре они ещё не были Уржумовыми, они стали называться этой фамилией, попав на вятскую землю, а в исконно родных краях они назывались по имени древнего корня, от которого пошла молодая поросль, и это был Онуч, старшего сына Сбруй Онучев-сын. Так и прижилась потом фамилия Онучев. Оказавшись в древлянских лесах, пришлось сбросить эту кличку и сделаться Хомутовым (то есть мастер хомутов), чтобы не нашли великокняжеские соглядатаи, рыщущие каждого, кто против святого крещения. Но скоро отсюда тоже пришлось убираться. На Вятчине Онучевы стали Уржумовыми, окрепли, обзавелись хозяйством.

Ранним студёным утром четвёртого декабря налетела шайка ушкуйников с Дона. Местные тати и душегубы не трогали авторитетных и уважаемых членов семейства и не посягали на их имущество. Великий князь Московский объединил дружины, стрельцов в одну рать для того, чтобы очистить большие реки от разбойничьих банд.

Налёт произошёл быстро, деловито и бесшумно. Налётчики мужчин не убивали, но наносили удары и увечья, женщин взяли в полон и разграбили имущество, угнали скот. Они не заметили исчезновения младшей дочери Евсея и Филозвы — восемнадцатилетней Мелании.

И вот объявились на Уржум-реке, их же видели на Каме, на Вятке, доходили до Оки. Княжеским дружинникам долго не удавалось захватить Меланию-уржумку и всю её разбойничью шайку, хотя попадались отдельные её представители. В пыточных подвалах они показывали всё, что знали про шайку и про Меланию, но это не помогало, ей удавалось увернуться от преследования. Пока их искали на Уржум-реке, они уже разбойничали на Вятке. Если на Вятке ловили шайку Мелании, то она уже объявлялась на Каме. Ловили их на Каме, а они уже разбойничали на Оке…

В праздник русской берёзки 7011 года от сотворения мира Мелания была схвачена, допрошена на дыбе и казнена путём четвертования. Она рассказала на дыбе, как скрылась в стоге сена во время налёта шайки на Уржумовых, потом сколотила свою ватагу из сыновей, пострадавших от разбойничьих налётов.

Об этой кровожадной девице на Вятчине стали складывать легенды, баллады и песни. В наши дни об ушкуйниках не вспоминают и песен о них не слагают. Позабылась также и легенда о кровавой Мелании-уржумке.

Примечания

1

Ушкуй, или куй — на Руси это юркое, быстроходное длинное (до 30 метров) судёнышко с одним треугольным парусом. Носовая часть ушкуя обычно украшалась для устрашения резной головой медведя из липы.