У каждой строчки свой мотив

Сборник, 2022

Вы держите в руках сборник прозы и поэзии от издательства «Четыре» – сборник, поражающий как географией (представлены авторы из разных уголков России, ближнего и дальнего зарубежья), так и разнообразием жанров (любовная лирика, фантастика, гражданская лирика, экспериментальная поэзия и т. д.). В этом калейдоскопе чувств, тем, мыслей и идей каждый читатель непременно отыщет что-то, что откликнется в его душе и, возможно, заставит её зазвучать по-новому. Ведь у каждой строчки действительно свой мотив, нужно только его услышать.

Ольга Бурыгина

Живёт на побережье Белого моря в пгт Чупа Лоухского района Республики Карелия.

Член Российского союза писателей, литературного клуба «Творчество и потенциал» при издательстве «Четыре».

Автор шести книг: «И к закатам сердцем припадаем» (2017), «Над Белым морем летом ночь бела» (2018, Санкт-Петербург, «БизнесОстров»), «Из ладоней любви радость пить» (2019, Москва, издательский дом «Дементьева Алла — ДА»), «Бегут, бегут вагончики…» (2019, Москва, издательская группа «Возрождению ДА»), «Смена времён» (2020, Москва, издательский и книготорговый холдинг «Новая Страна»), «В океане обыденных дней» (2022, Санкт-Петербург, издательство «Четыре»).

Неоднократно публиковалась в коллективных литературных сборниках и других печатных изданиях. Награждена медалью «Анна Ахматова — 130 лет» (2019, Москва, Российский союз писателей). Победитель среди авторов сборника «Человек слова» (2021, Санкт-Петербург, издательство «Четыре») в номинации «Любовь всегда» (поэзия). Победитель в категории «Лучший детский писатель» среди авторов сборника прозы и поэзии для детей «Зачем звёзды светят?» (2022, Санкт-Петербург, издательство «Четыре»).

Плачет ночь в тиши

Ты стал мне лучшею из книг…

М. Цветаева

Ты — моя печаль и радость,

Лучшая из книг,

Речь твоя — бальзам и сладость,

Золотой родник,

Романтичные свиданья —

Омут нежных чувств,

И сердечные признанья —

Трепетный искус.

Это всё когда-то было —

Время утекло,

Нас судьба разъединила,

Перебив крыло,

Но свежи воспоминанья

В закромах души,

Я люблю тебя… Молчанье…

Плачет ночь в тиши…

Боль и нежность

А я рада, что ты не рядом.

Мне так легче.

Чтобы вдруг не коснуться взглядом,

Не обжечься.

И не будет съедать коварно

Змея-ревность.

Расстоянье — бальзам на рану,

Боль и нежность.

Да, скучаю, мечты напрасны,

Но я знаю,

Что с надеждой в часы ненастья

Оживаю.

Вот такая сложилась песня,

Ненаглядный,

Если сердце поёт — не пресна

Жизнь любая.

Ночь рассыплет звёзды — горошки,

Погадаю,

Вдруг сомкнутся стёжки — дорожки —

Вновь растаю.

Я пыталась прогнать из сердца

Чувства — тщетно.

И бреду за тобою слепо,

Беззаветно.

Только веру в себя не теряй!

Пролетевшее время — не платье,

Перешить, переделать нельзя.

Пусть останутся в прошлом объятья

Всех сомнений, тогда паруса

Развернутся по новому курсу,

Свежий ветер подхватит легко

Судьбоносную лодку. Со вкусом

Жизнь добавит волшебных витков,

Где не будет ненастья, злословья,

Планы строй и мечты претворяй,

Всё пронизано счастьем, любовью,

Только веру в себя не теряй!

Вкус счастья

Когда сбивает с ног усталость

И беспросветен горизонт,

Душе нужна всего лишь малость,

Порыв — коснуться взглядом звёзд.

Оставив за собой рутину

Житейских дел, лишь созерцать,

До криков утром петушиных

О сокровенном помечтать.

Затем пройтись по травам росным,

Живительной воды испить

Из родника. Высоким соснам

Поклон отдать. Вновь ощутить

Вкус счастья в малом, но глубоком,

Мгновенья оставляют след,

И солнце поцелует в щёку

Лучом, послав любви привет.

Венеция

Ах, Венеция, куртизанка,

Так изысканна, так легка!

Обволакивают туманы

Плечи зданий и стен бока.

Изумительный город в дымке,

Сахар плавится на устах,

И качается, словно в зыбке,

Островком на морских волнах.

Ах, Венеция, куртизанка,

Анфилада любви и грёз,

Вероломная интриганка,

Ты волнуешь душу до слёз.

Уникальная, неземная,

До сих пор с ума сводишь всех!

И, в объятьях тумана тая,

С наслажденьем впадаешь в грех.

Томик А. Фета

Новый день. Утро синью небес

Дарит радость. Лукавое солнце

Обещает тепла и чудес

И назойливо светит в оконце.

Полотенце. Купальник. Очки.

Манит море лазурной волною.

Берег. Пляж. На песке лежаки,

Чайки белые над головою.

Томик Фета с собой. Открываю,

Солнцу, морю читаю стихи.

Проникаюсь печалью и грустью,

Двух героев страданья близки.

Волны лижут прибрежный песок,

Солнце жжёт. Одиноко. Печально,

Мелодично звучат между строк

Песни той, что так пела прощально.

Девятнадцатый век так далёк,

Но вне времени чувства поэта,

Светел, чист поэтический слог,

И любовь величаво воспета.

Нужда, Доброта и Жадность

Притча

Плелась как-то Нужда по дороге, еле ноги переставляла. Шла, шла да совсем выбилась из сил. Не идут ноги, хоть плачь. Присела Нужда на камешек отдохнуть. Сидит потихоньку постанывает.

Проезжала мимо Жадность, вся такая упитанная, в добротной одёжке. «Эй, Нужда, всё охаешь?» — окликнула она горемыку и пронеслась мимо на своей новенькой машине, лишь пыль столбом поднялась. «Вот несётся-то, — вслед произнесла Нужда. — Так недолго и зашибиться».

Сидит дальше Нужда, сил нет подняться. А тут мимо Доброта шла. «Ой, что с тобой?» — спросила она. «Устала, присела отдохнуть, да вот подняться теперь никак не могу», — еле выдавила из себя Нужда. «Ну, это дело поправимо, — ласково произнесла Доброта. — На-ка, перекуси», — добавила она, протягивая Нужде бутерброд.

Подкрепившись, Нужда ожила, да и после добрых, ласковых слов Доброты стало тепло и уютно, откуда-то и силы взялись. Нужда повеселела, выпрямилась: «Ну, можно и снова в путь». «Да куда же ты одна, пойдём со мной, вместе ж веселей», — предложила Доброта. «Разве не видишь, кто я? Моё имя Нужда, так что плохой я тебе попутчик», — произнесла Нужда. «Ой, брось ты, испугала, — смеясь, ответила Доброта. — Я тебе помогу, если что». На что Нужда сказала: «Ну ладно, а то смотри, я тебя предупредила».

Идут они вместе дальше, шутят меж собой, говорят о том о сём. И вдруг видят: машина в кювете лежит, а рядом Жадность сидит и слезами умывается. «Чего ревёшь-то?» — спрашивает её Доброта. «Машину жалко», — отвечает Жадность. «Нашла о чём печалиться, лучше бы порадовалась, что сама цела. Пойдём с нами, слезами горю не поможешь», — сказала Доброта.

И пошли они дальше уже втроём. Нужда и Доброта смеются всю дорогу шуткам своим, а Жадность лишь причитает: «Это всё Нужда виновата, не встреть я её, цела бы осталась моя машина». «Хватит стонать, — говорит ей Доброта. — Если бы не твоё лихачество, этого бы и не случилось».

К ночи подошли они к озеру, остановились на ночлег. Доброта с Нуждой хворосту нанесли, костёр разожгли, затем из веток шалаш соорудили. А Жадность всё причитает да на судьбу жалуется, какая, мол, несчастная. Доброта уж и так и сяк её успокаивала — ничего не помогает. А Нужда про себя думает: «Да неужели из-за этого так убиваться стоит?»

Надоело Доброте Жадность уговаривать, прилегли они с Нуждой отдохнуть. Утром встали, а Жадности и след пропал, лишь лужа одна на том месте, где она сидела, от слёз осталась.

Смотрят Нужда и Доброта и глазам своим не верят. «Вот тебе и раз, Жадность-то сахарной оказалась!» — только и произнесла Доброта.

Терпение и Смирение

Притча

Терпение сносило всё, что бы ни случилось. На то оно было и Терпение. Но ведь и ему приходит когда-то конец.

И вот однажды Терпение решило изменить свою жизнь. «Да и сколько можно? — подумало оно. — Всё терплю, терплю, а толку?» И отправилось Терпение в путь в надежде, что там, где-то далеко, всё будет иначе. Но чем дальше оно бежало, тем больше обрушивалось на голову бед и неприятностей. И, может, этот бег так и длился бы до бесконечности, да только однажды путь оборвался — впереди зияла бездна. «Как? Значит, впереди нет ничего, лишь бездна?» Терпение разрыдалось. И столько в этих рыданиях было горя и боли, что подхватившее их эхо раскатистым гулом отозвалось со всех сторон, казалось — рушатся небеса. В конце концов, обессилевшее от долгого пути и горьких рыданий, Терпение заснуло. Всего лишь шаг отделял от зияющей чёрной мглы, от пропасти, которая вела в никуда.

Проснулось Терпение оттого, что кто-то ласково теребил за плечо. Спокойный и приятный голос спрашивал: «Ты кто? Тебе жить надоело, что ли, спишь на самом краю бездны?» «Я — Терпение. А ты?» — открыв глаза, удивлённо ответило Терпение. «Терпение? Тогда понятно — терпеть надоело? Вот и ринулось в никуда? Глупее не придумаешь. Ну что ж, давай знакомиться. Я — Смирение, — с улыбкой ответило незнакомое создание. — Вот что я тебе скажу: нет смысла сидеть здесь, ведь рано или поздно можно упасть вниз. Пойдём ко мне, отдохнёшь, да и в порядок себя приведёшь, а то страшно смотреть — какое-то ты, Терпение, взъерошенное, тебе совсем это не к лицу», — помогая подниматься Терпению, продолжало говорить Смирение всё тем же спокойным и приятным голосом.

Несколько дней Терпение гостило у Смирения. Такого уюта, тепла и доброты оно ещё не встречало нигде. И всё так ладно было и в доме, и в саду, окружавшем его, что все мрачные мысли, которые не давали покоя, куда-то исчезли. Выхаживая Терпение от потрясения, Смирение ласково приговаривало: «Эх ты, бедолага, да разве так с ударами судьбы борются? Разве от них убежишь? Ты ж не от них — от себя бежало. Ведь не зря же говорят: чем дальше в лес, тем больше дров. Ты бежишь и за собой всё тянешь, а по дороге новые невзгоды притягиваешь. Живи да радуйся тому, что есть, а то и это потеряешь. Не бежать надо и не бороться с этим. Нужно просто жить. Вот ты бежало и по сторонам даже не смотрело. А если б взглянуло, то перед тобой мир предстал бы в ином свете: и небо-то синее, и солнце золотое, травы изумрудные, ручей, что вдоль дороги бежит, — серебристый. А птицы-то как поют! Надо же было остановиться, осмотреться, увидеть, что не всё так плохо».

Терпение слушало и думало: как всё просто, и мудрости-то особой нет. И правда, терпеть тоже надо уметь. Одно дело — сидеть и сносить удары судьбы или бороться, да бежать и не выиграть, а ведь можно просто жить и при этом не забывать, что мир прекрасен и вечен. А всё остальное лишь приходит и уходит, печаль сменяется радостью, и наоборот, и всё это подобно тому, как день сменяется ночью, а ночь — днём.