Танец дикарей

Том Нэш, 2021

В вечер понедельника, по ошибке администрации, за одним столиком в ресторане встречаются двое незнакомцев. Молодой художник Роберт, находящийся в глубоком творческом кризисе, яро ненавидит свою должность дизайнера в IT-компании. Успешный психиатр Джон работает, преподает и пишет профессиональные статьи. Два года назад он пережил ужасную аварию, после которой развелся с женой. Привычная жизнь разбавлена мистическим совпадением – их обоих посещает призрак. Мужчины пытаются понять, что с ними происходит и кто прав, когда истинные границы реальности переплетаются с выдумкой. Комментарий Редакции: Жизнь героев романа – словно дурной сон, который пронизан мутной туманной дымкой без спасительного пробуждения. Вопросы только множатся, а ответов будто бы и вовсе никогда не существовало. Что поможет не сойти с ума в этой пугающей ситуации?

Белый дневник. 18 июня 2012 года. Понедельник

С Робертом что-то случилось. Его движения резкие, а мысли уходят вдаль. Я беспокоюсь. А вдруг он решил для творчества использовать наркотические средства? Депрессия плюс наркотики не самое лучшее сочетание. Одним бэдтрипом не отделаешься.

— Как ты, Джон? Как твое преподавание?

— Все хорошо. Точно знаю, что дети меня не слушают. Попробовал вовлечь их в разговор, но у меня не очень получилось.

— Это сложно?

— Что сложно?

— Учить детей?

— Непросто. Сложнее, чем студентов. Иногда мне кажется, что им хочется убежать. Но иногда я ловлю и интерес. Буду работать.

— Может, они слишком заняты, чтобы сыграть в новую игру. Может, они только успевают записывать и у них ни сил, ни времени.

Роберт стал проницательнее. Он перехватывал роль. Мы будто играли в игру, где велся свой счет. Он улыбается: «Один — ноль. Джон. Один — ноль». Каждый из нас на мгновение становился Доктором, а другой — пациентом, и потом, как по волшебству, мы менялись.

— Да, наверное, это так. Попробую дать им готовый материал и рассказать его без тетрадей. Хочется экспериментировать плавно, чтобы понять, что работает, а что нет.

Мы немного помолчали, хотя еду нам еще не успели принести.

По какой-то неведомой мне причине мы были открыты, словно старые друзья. Не было рамок, излишней вежливости. У меня было чувство, что я знал его со школьных лет.

— Как твоя новая картина? — спросил я. — Покажешь?

Он поднял бровь.

Его вторая картина дополняла первую. Я стал беспокоиться сильнее.

— Роберт, — немного строго сказал я. — Так получилось, что мы честны друг перед другом. Я очень ценю это, но ты явно не говоришь мне важную деталь.

— Не понимаю, — запнулся он.

Один — один.

Нам принесли блюда.

— Я заглянул за грань реальности, — открылся Роберт. — Но в ответ из-за этой грани ко мне заглянуло нечто. Она вызывает ужас. Даже от воспоминаний у меня потеют ладони.

— Ты употребляешь наркотики? — как есть спросил я.

— Нет! Джон. Что ты, — он смутился. — У меня получилось вызвать сонный паралич. Это было так страшно и… волнующе.

— Это происходило уже дважды, — не спрашивал, утверждал я.

— Да.

— Ты сказал «она»?

— Во второй раз она назвала свое имя. Лилия. Не знаю, что это значит, но мне кажется, она хочет рассказать мне что-то.

— Как она выглядит?

— Хуже, чем зомби в фильмах ужасов. Больше похожа на демона. Острые зубы, тонкая кожа, плотно обтягивающая тело, почти отсутствуют губы, рваные шрамы на лице и руках.

Я был удивлен. До этого мне приходилось лечить сонный паралич исключительно как недуг. А здесь юноша самостоятельно добивается ужасных галлюцинаций. Чем это не наркотики? Волновало и то, как он четко видел образ и, что еще хуже, говорил с ним. В моей практике не было такого случая. Я еле сдержал позыв позвать его ко мне на прием.

— Роберт. Ты видел ее только перед сном?

— Да, Джон, не волнуйся. Все хорошо.

— Обещай, что не будешь больше специально это вызывать.

— Прости меня Джон. Но не становись Доктором. Я предупреждал. Как тебе картина?

— Интересная, — наверно, я сказал это слишком сухо и резко. — Когда я смотрю на нее, у меня будто поднимается что-то внутри.

— Опиши, — попросил он.

— Трепет. Твоя паста остывает.

— Ой.

Дальше мы говорили о всякой ерунде, стараясь больше не касаться сложных тем.

Я беспокоюсь за него. Что с ним происходит между этими понедельниками? Так же я беспокоюсь о Флорет, когда ее не вижу. Когда не могу помочь, подсказать, спасти от ужаса реального или выдуманного.