Корень зла среди трав

Татьяна Степанова, 2023

В далеком 1951 году профессор ботаники Кантемиров во время экспедиции на Домбай-Ульген был обвинен в жестоких убийствах трех женщин. С помощью влюбленной в него аспирантки Ниночки профессору удалось бежать в Москву, где с него сняли все подозрения… Казалось бы, прошло столько лет, та давняя история уже быльем поросла… Ан нет! В Подмосковье с разницей в несколько дней обнаружены тела задушенных женщин. Полковник Гущин и помогающие ему в расследовании Клавдий Мамонтов и Макар Псалтырников не сомневаются, что перед ними деяния серийного маньяка. Картина убийств совпадает, как и необычные детали, которые душитель оставляет на телах жертв. И все они указывают на то давнее дело. Наследники профессора Кантемирова не переняли его одержимость ботаникой, но одержимость иного рода, судя по всему, у них в крови… Шефу криминальной полиции области полковнику Гущину и его напарникам Клавдию Мамонтову и Макару Псалтырникову предстоит разгадать новую детективно-мистическую головоломку в остросюжетном романе Татьяны Степановой «Корень зла среди трав»… Татьяна Степанова – подполковник полиции, бывший сотрудник Пресс-центра ГУВД Московской области и следователь, поэтому ее истории так правдоподобно и детально описывают расследования криминальных загадок.

Глава 8

Первая жертва

Внимательно выслушав Макара, полковник Гущин сразу кому-то позвонил. «До сих пор в морге? И не забрали еще? Родственники?» — новость, казалось, сильно озадачила его. Затем он кому-то написал в чате, получил ответ и снова набрал номер. «Значит, ты сам приедешь? — спросил он тихо. — Спасибо. Мне твоя помощь позарез необходима, твой опыт. Не отправляю тело к тебе в бюро, потому что первая до сих пор еще там… Да, спустя такой срок… Завтра ты во сколько начнешь? Понял. Не опоздаю. И первую затем вместе осмотрим. Местные тебе заключение экспертизы и все данные перешлют к утру».

Клавдий Мамонтов слушал очень внимательно — судя по разговору, Командор связался со своим давним коллегой и другом, судмедэкспертом и патологоанатомом Сиваковым, тот часто совмещал обязанности в ходе расследования экстраординарных убийств. Гущин дал отбой и сильно закашлялся. Ночь опустилась на Сарафаново, заметно похолодало по сравнению с дневным зноем и духотой. И больные легкие полковника моментально среагировали на перепад. Он заходился в кашле, массировал грудь под пиджаком.

Макар метнулся к внедорожнику, достал стеганый плед, которым в детском кресле иногда укрывал Лидочку или Сашхена, и набросил на плечи Гущину, закутывая его.

— Федор Матвеевич! Не спорьте! Вы вспотели, и вас ветром ночным прохватило. И вообще, к черту рубашки с галстуком. Весь ваш дресс-код. Жара сейчас. Носите под пиджаком футболки и меняйте их, как взмокнут.

— Поучи меня жить. — Полковник Гущин попытался слабо отбиться от доброхота, но кашель его не утихал.

— Я чай горячий в термосе стану возить всегда, — пообещал Макар. — Сядьте, отдышитесь.

Гущин в пледе плюхнулся на заднее сиденье внедорожника Макара. Они стояли рядом. Ждали, когда приступ его отпустит.

— Поняли, какие дела? — прохрипел полковник Гущин.

— Не первый случай. Есть еще, — коротко резюмировал Клавдий Мамонтов. — Кто, где?

— Да, Гулькина уже вторая по счету. А первой жертвой удушения стала почтальон. На нее напали тоже днем в лесополосе у шоссе, в районе Трапезниково — Зуйков. Примерно пятнадцать километров от Сарафанова, — полковник Гущин наконец отдышался. — Убийство произошло в двадцатых числах мая, я о нем получил доклад от местных сотрудников. Они им плотно занялись сначала, затем пыл остыл, потому что по горячим следам никого не задержали. Это в городах сейчас все упростилось из-за камер. Попало на камеру или преступника вычислили по записям — и готово. А здесь глубинка, дачи, деревни, села, поля, леса. Камер нет. Большой брат бессилен.

— Первое убийство аналогично нашему? — уточнил Клавдий Мамонтов.

— Способ один — удушение веревкой. Хотя в деталях, насколько я помню, есть разница. Надо завтра все подробно изучить. Самое главное — место, район совершения убийств один. А детали… Подобные типы — они же с каждым разом все более изощряются… Возраст жертв — почтальонше пятьдесят шесть, Гулькиной шестьдесят четыре по паспорту. То есть выбираются жертвы — зрелые женщины, не девочки, не молодежь. Фамилия почтальонши Суркова. Она возвращалась к автобусной остановке, как я помню из доклада, шла своей привычной дорогой — срезала путь через поля и рощу. В кустах ее кто-то встретил и убил. Труп пролежал в зарослях до следующего утра. И на него наткнулись туристы-экскурсанты.

— Экскурсия? — спросил Макар. — Чеховские фанаты?

— Типа того, в докладе сотрудников значилось, что их всех — пятнадцать человек подробно допросили. Экскурсия была пешеходная по окрестностям усадьбы, историческим памятникам. Туристы сошли с автобуса, двинулись гулять. А в траве труп с петлей на шее, на жаре уже начавший разлагаться… Все моментально получило огласку, туристы с перепугу наделали снимков, разослали по пабликам, пока полиция ехала. Здесь у нас тихо все, даже сарафановских зевак мы не всполошили особо. А в мае с почтальоншей случился хайп. Хотя затем коллеги мои местные снизили градус истерики в интернете — объявили убийство бытовым с целью ограбления. Но они слукавили в интересах дела.

— Потому что женщину-почтальона убили, как Гулькину, не взяв у нее вещей? — Макар нахмурился.

— Именно. Однако дело в том, что у первой жертвы не имелось с собой наличных денег. Она возвращалась после смены, понимаете? Пенсии, что она везла старикам из двух поселков, успела раздать. Может, напавший на нее думал иначе? Суркова одевалась в форменную синюю куртку с надписью. То есть ее сразу можно было вычислить как почтальона.

— А насчет всего остального? Посмертного раздевания, разрезанной одежды? Знака на груди? — поинтересовался Клавдий Мамонтов.

— Надо изучать подробно материалы осмотра места убийства и трупа. Я помню лишь, что метрах в ста от тела нашли смазанный фрагмент следа обуви примерно 43–44-го размера. Но почва после дождя даже на следующий день не просохла. И не смогли прояснить, чей след — убийцы либо кого-то из туристов, топтавшихся вокруг и делавших снимки на телефон.

— Сиваков сказал вам, что тело первой жертвы еще в морге. С конца мая? Так долго? Почему ее не забрали и не похоронили? — недоумевал Клавдий Мамонтов.

— Не знаю. Тоже надо выяснять. Факт единственный неоспоримый налицо — у нас уже две задушенных веревкой женщины зрелого и пожилого возраста и расстояние между местами убийств не такое уж большое.

— Маньяк. Сволочь, — констатировал Макар и сплюнул. — Я как увидел Гулькину полуголую и с цветком во рту, сразу просек. Душит и потом издевается. Как нам Вере Павловне про ее Наташу сообщить, а? Бедная она…

— Я ей сам скажу, — ответил полковник Гущин. — Макар, ты меня сюда вызвал, значит, потерпишь сегодня вечером у себя дома.

— Да я сам только хотел вам предложить, чтобы мы двинулись ко мне домой, на озеро, прямо сейчас! — Макар оживился. — Вера Павловна от вас любую новость примет, потому что… Она вас так уважает… и вообще, когда вы приезжаете, для Веры Павловны праздник и… — Макар осекся. Не время сейчас шутить и каламбурить!

— Она давно знала Наталью Гулькину, общалась с ней. Вдруг подскажет нам важные сведения, детали? Например, что за женщина могла навещать Гулькину сегодня в первой половине дня. Судя по всему, именно она — последняя, кто видел Гулькину живой, — ответил полковник Гущин.

— Последним был убийца, Федор Матвеевич, — объявил Макар. — И вы подонка из-под земли достанете. А я вам помогу всем, чем могу. Клаву мы на этот раз в расследование втягивать не будем. Ему после операций и клиники необходим полный покой.

— Что ты за меня решаешь, а? — осведомился Клавдий Мамонтов.

— Я за тебя отвечаю, — ответил Макар.

— А я за тебя. Я же теперь твой частный бодигард.

— Не спорьте. Потому что я сам решу за вас обоих, — вздохнул полковник Гущин. — Сейчас наши здесь все закончат. В присутствии сынка Гулькиной дачу закроют и опечатают. Мы отправимся к тебе в Бронницы, Макар, я побеседую с Верой Павловной. С утра завтра явится Сиваков делать вскрытие в местном морге. Тело первой жертвы, почтальона Сурковой, осмотрим там же. Ну, а потом решим, исходя из полученных свежих сведений, что предпринимать дальше. Пока ведь, кроме трупов и не слишком информативных показаний соседей и отпрыска Гулькиной, у нас ничего особо значимого нет для поиска маньяка.