Ключ от стального сердца

Тата Ефремова, 2022

Чтобы как следует подготовиться к экзаменам, одиннадцатиклассница Майя вынуждена на некоторое время переехать к молодой, эксцентричной тёте Оле, занятой необычным бизнесом. А после переезда и начала учебного года в другой школе все становится другим. Нереальным… волшебным… странным. Новые открытия, старые друзья и недруги… и чувства, которые то поднимают ввысь, то доставляют невыносимую боль.

Глава 7

Майя

В общем, Бурята я узнала сразу, по высоким скулам и глазам. А он меня не узнал. В последний раз мы виделись в седьмом классе, а в разных чатах и профилях бывших (а теперь нынешних) одноклассников из шестнадцатой гимназии он, как видно, не бывал.

Он стоял передо мной, обмотанный полотенцем вокруг бедер, и с него на пол в прихожей стекала вода. В брови блестело кольцо-пирсинг. От угловатого мальчишки-семиклассника в Буряте осталось лишь очень необычное лицо и… совершенно наглый взгляд. Макс вымахал под потолок, а в верхней части тела стал похож на равнобедренный треугольник… весь сплетенный из мышц.

С точки зрения самой сути Ковалева, лучшей ситуации он не смог бы придумать даже при многодневном планировании: он стоял передо мной почти голый, а дар речи почему-то потеряла я. Глупо, правда? Я все ждала, что Бурят скажет:

— Ефимова, ты, что ли? Че приперлась? Я тебе какое плохое зло сделал?

По крайней мере, именно так он раньше и выражался. Я рада была, что осталась неопознанной. Ну подумаешь, оказались соседями! Ну воевали в сопливом детстве! Проехали.

Собралась с мыслями и наорала на него. И Бурят — о боже! — он смутился!

Впрочем, все по порядку.

Выходные прошли уже привычно, спокойно. Я съездила домой, подменила на полдня теток. Еще раз убедилась в несомненных плюсах семейно-общинного строя. Даже Алька (сколько бы ни изображала ущемленность в правах) страдала не особо — успевала погулять с подружками и позаморачиваться всякой дурацкой фигней в сети.

Я спросила маму, не боится ли она, что мелкие вконец избалуются. Мама махнула рукой и сказала, что ей пока все равно. Она подумает и попереживает об этом завтра… или послезавтра. Жизнь прекрасна, пока маме дают поспать и поесть.

Оля все неделю торчала дома с телефоном в руке, раскрытом на приложении купли-продажи, и расстраивалась. Как выяснилось, улов в последнее время был у нее небольшой. Люди ездили в отпуска, тратили свое время на солнце, воздух и воду и не особо хотели заниматься старьём. Наконец, тетке улыбнулась удача.

Она зашла на кухню, где я сидела с учебником у раскрытого окна (и украдкой наблюдала дворовую жизнь), и заявила:

— У нас клиент!

— У нас? — удивилась я.

До сих пор по договору с мамой Оля меня особо не трогала. Если честно, мне самой было так скучно, что я с удовольствием взяла на себя часть обязанностей: время от времени готовила, убирала и ходила в магазин. Это помогало немного проветрить голову. Гулять и на пляж у меня как-то не складывалось. Вероника уехала, а Димка загадочно молчал. Получается, мы с Винни-Пухом теперь жили почти рядом, как мечтали раньше, а общаться не могли. Должно быть, Димона опять строило его семейство.

— У нас, — кивнула Оля. — Мне нужна твоя помощь.

Меня снова допустили до святая святых — пирамиде с коробками.

— Ищешь набор елочных игрушек, — деловито проговорила тетка. — В деревянном футляре с надписью «С новым тысяча девятьсот пятьдесят вторым годом!». Только осторожно, прошу, не побей раритет. Там полный набор игрушек, двенадцать штук, все целые, что сейчас редкость. Я прошу за него двести баксов. Третья или четвертая коробка снизу. Спасибо, Майка! Клиент назначил встречу через полтора часа в кафе на Витебской, а я с грязной головой!

— Клиент симпатичный? — ехидно переспросила я, аккуратно перебирая содержимое первой коробки.

На мой взгляд, не такая уж грязная была у Оли голова. В ее буйных дредах могло запросто завестись птичье гнездо — и никто не заметил бы.

— Ну-у-у… — протянула тетка из своей комнаты, — фотка в вотсапе ничего так. Я в душ!

Футляр, разумеется, обнаружился в самой нижней коробке. Я отодвинула металлический замочек и осторожно приподняла крышку. Игрушки лежали каждая в своем углублении на слое пожелтевшей ваты. Дед Мороз, Снегурочка, медведи, белка, лиса, зайцы, снеговики и дети в смешных шапочках. Как такое чудо могло сохраниться?

Упаковав футляр в пленку, я помогла Ольге высушить волосы феном.

— Состричь? — спросила она у меня, глядя в настольное зеркало.

— Ты что? — испугалась я. — Не надо! Классно!

— Все равно придется, отрастают. Да и пора мимикрировать под нормального, с точки зрения общественного мнения, человека. Теперь ты садись, а я над тобой поколдую.

— Что? Зачем?

— Немного макияжа. У меня такая палетка от «Диор» есть — закачаешься! Я в Виндхуке подрабатывала промоутером в молле — красила девушек. Они там любят синий цвет на все веко. Или серебро. Красиво. Но тебе мы сделаем нюд, будет сексуально, но невинно: вроде и накрашена, а вроде нет.

… — Кстати, о секси-шмекси, — сказала Оля. — В нашем доме этажом выше поселился замечательный сосед. Молодой, лет двадцать. Очень симпатичный.

— Это который на байке? Тот, что прямо нам в окна газует? — фыркнула я. — Он все время в шлеме.

— А мне он личико открыл, — Оля загадочно улыбнулась, — когда я на него наехала из-за дыма и грохота. Такой, — тетка выдвинула вперёд челюсть и прищурилась, — сам язвительный, но внешне типа вежливый. Обещал больше во дворе не заводиться, за забор своего железного коня выкатывать. Познакомить вас? Вы подружитесь, зуб даю. Ты такая же: тебе слово — ты десять в ответ.

— Ты знаешь, как его зовут?

— Не знаю. Как раз будет повод узнать.

— А кто отговаривал меня парня заводить? Давай лучше о твоем покупателе поговорим. Кто? Сколько лет? Статус какой?

— Зовут Евгений. Женька, да. Какой-то офисный планктон, судя по всему, но симпатичный офисный планктон. Сказал, что ищет подарок мамочке. Упоминание мамы меня немного напрягло. Терпеть не могу маменькиных сынков.

— Подарок на Новый Год? Самое время, — съязвила я.

— Готовь сани летом, — тетка пожала плечами. — Мне все равно, у кого какие бзики. Мне деньги нужны.

— Женат?

— Сделка не повод для столь интимных вопросов.

— Но ты все равно надела именно то платье, которое тебе суперски идет.

— Мне нельзя расслабляться: это в твоем возрасте судьба может ждать за поворотом, а в моем она часто начинает филонить.

— Зачем ты берешь с собой меня?

— Во-первых, так надежнее. Ни одной сделке свидетели еще не мешали. Во-вторых, ты девочка симпатичная, проверю парня на вшивость.

— Польщена.

— Обращайся.

… — Ты все ещё переживаешь из-за Артёма? — осторожно поинтересовалась я, когда мы вышли из дома.

— Представь себе, ни капли. С глаз долой — из сердца вон. Я в юности так настрадалась с этой самой первой любовью, ну ее. Теперь стараюсь не особо… вовлекаться в чувства. Учись, пока я жива. Мальчики, парни, мужчины — это интересно, однако собственная целостность важнее.

— Учту, — на полном серьезе обещала я.

Я жаждала узнать подробности первой любви Ольги, но время поджимало. Мы отправились в кафе пешком, благо все лучшие заведения города находились в его старой части, в том числе и на Витебской.

Евгений оказался очень интересным молодым человеком: высоким, крепким и"фактурным", как любит выражаться моя мама. Очки в узкой оправе только добавляли ему харизмы. Он действительно работал в офисе — в собственной нотариальной конторе. Так что насчет «планктонности» Оля не угадала.

— Потрясающе, — Евгений открыл коробку и растерянно заморгал. Глаза его заметно увлажнились. — Фото не может передать очарование настоящих вещей, согласны? Моя мама тяжело больна. Я стараюсь проводить с ней больше времени. Мы много говорим, мама часто вспоминает детство и юность. Их она помнит лучше, чем настоящее, — молодой человек помолчал. — Пятьдесят второй — год ее рождения. В детстве у нее была такая же коробка. Поскольку настоящее и прошлое у нее путается, она иногда начинает искать в доме вещи, которых уже давно нет. И каждая находка — радость. Вот я и стараюсь скрасить ей… оставшееся время. Простите, отвлекся. Я беру набор. Деньги переведу по курсу, прямо сейчас.

Ольга ни на секунду не оставляла деловой тон, но я видела, что Евгений ей интересен. Зато мне стало скучно. Я допила чай, догрызла пирожное и, когда «взрослые», увлекшись воспоминаниями, дошли до ностальгии по школьным годам, вышла на улицу — поглазеть на вечернюю жизнь города. Мимо кафе текла толпа, в массе красиво одетая и оживленная. В ней сразу были видны приезжие. У них были особые лица — лица людей, которые открывали для себя новый город и его достопримечательности.

— А он ничего так, да? — спросила я, когда тетка и Евгений вышли из кафе и распрощались.

— Да, — задумчиво проговорила Оля, провожая взглядом высокую фигуру нового знакомого.

— И это так трогательно. Любить свою маму, так о ней заботиться.

— Да.

— Вы хоть контактами обменялись? — я ткнула тетку локтем в бок.

— А? — проснулась та. — Да, конечно. Женя будет время от времени кидать мне заказы в мессенджер. Ему нужны вещи из шестидесятых.

— Отлично, — сказала я, ощущая, как рот у меня растягивается прямо до ушей.

Дома я почувствовала, что мне не хватило нашей сегодняшней прогулки. Я бы еще погуляла, в этом романтичном платье, со взрослой прической и макияжем. Возможно, я что-то пропускаю, думала я. Все обещают, что самое веселье начнется на первом курсе вуза, главное, потерпеть. А я хочу сейчас. Веселья и бурной романтики.

Оля уехала за очередным «уловом», а я сидела на подоконнике и слушала звуки города. А еще бульканье чайника этажом выше. Там были открыты окна на кухне. Странно. В нашем случае компания по установке климат-контроля, в которой Оля заказала сплит-систему, с трудом справлялась с изнывающей от жары клиентурой и который день кормила нас «завтраками», обещая вот-вот привезти заказ. Но у этих-то, сверху, уже торчал под окном внешний блок кондиционера. Иметь кондюк и не пользоваться? Непостижимо.

Чайник посвистел. Потом посвистел и побулькал. Потом похрипел… и затих. Ветер принес в окно характерный запах газа. Несколько секунд я сидела и думала, что делать. Потом сорвалась и выскочила в коридор. Взвилась вверх по лестнице. Принюхалась. У дверей соседей запаха не было, но я вспомнила уроки ОБЖ и, вместо того, чтобы позвонить в звонок, начала стучаться.

— Чайник! Газ! — выкрикнула я в лицо парню, что открыл дверь.

Это потом я его узнала и подумала, что могу сейчас с успехом влипнуть в знатный позор — если ошиблась или если сосед уже устранил опасность. Тогда я мысленно сказала «прости» своей репутации адекватного человека, отпихнула растерявшегося Бурята в сторону и прорвалась на кухню. Там свистел выходящий из погасшей конфорки газ.