3. Остров Кораблекрушения
— Пошли, Элли, — сказал Сиф. — Чувствую, едой пахнет, а я умираю с голоду.
Элли помедлила, оглядывая статую Королевы.
— Мм? А, а, ага, иду.
Она как раз собиралась повернуться, когда заметила нечто вдали на пляже, где ещё льнул к берегу туман.
Тёмный силуэт, смазанный по краям, как мираж.
— Сиф, а это не корабль? — спросила она. Всегда стоило убедиться, что он видит то же самое, что она.
Сиф нахмурился.
— Да. — Глаза у него сделались круглые. — С чёрным парусом.
— Это же не тот, который ты видел, тот, что следовал за нами? — спросила Элли.
— Я… не знаю.
Они смотрели, как корабль скользит к берегу. Он был маленький, самое большее на двух человек. У Элли на глазах с палубы спрыгнула высокая фигура и осмотрелась по сторонам.
— И это ты тоже видишь? — прошептала Элли. Слишком уж тень напоминала тот тёмный силуэт, который она видела в недрах волн.
Сиф кивнул, вглядываясь в туманную дымку.
— Пошли. Кто бы это ни был, я сомневаюсь, что он захочет нам помочь.
Они заторопились вдоль пляжа к широкой щербатой деревянной лестнице, поднимавшейся из песка и встроенной в низкую гряду скал. Сверху доносился запах шипящих на огне помидоров, сладость ванили и розовый аромат, Элли слышала шумную толкотню многолюдья. Она оглянулась через плечо и увидела, что тёмная фигура остановилась посреди пляжа на некотором отдалении.
— Он… следит за нами?
Взяв Сифа за руку, она повела его вверх по лестнице на вершину скалы. В край музыки и цвета.
Мимо с хохотом носились дети, швыряясь друг в друга апельсинами; кувырком падая на землю куча-мала, они принимались бороться на желтоватом песчанике, словно разыгравшиеся щенки. Позади рыночная площадь гудела покупателями, одетыми в туники и платья всех оттенков осенней листвы. Все улыбались, чесали языками, весело торговались, толпились у затянутых кружевным тюлем прилавков, где были вывалены смятые кожаные башмаки, мерцали нити жемчуга, беспечно высились груды шляп.
В центре рынка покоился кит.
Он лежал на брюхе, подняв голову навстречу изогнутому кверху хвосту, и блестел драгоценными камнями, облепившими всю шкуру, прямо как морские жёлуди; из челюстей его волочилась борода зелёных и синих бумажных лент. Пасть отверзалась, как пещера, и внутри разместился целый оркестр флейт, лютней и скрипок. Две женщины в длинных, до пят, расшитых платьях пели, волосы их были схвачены жёлтыми лентами. Голоса женщин глубоко отдавались в чреве деревянного кита, так что казалось, будто это он поёт. Стайка ребят зачарованно сидела в тени.
Элли заморгала, пытаясь объять всё взглядом. Как может существовать такое веселье? Сиф сделал несколько опасливых шагов вперёд, и Элли заметила, как его съёжившаяся и напряжённая, словно тугая пружина, фигура обмякла, плечи распрямились, побелевшие костяшки пальцев снова сделались коричневыми, как только он разжал кулаки.
— Кажется, этот остров может оказаться в точности таким, как мы надеялись, — сказала Элли.
— Но что, если нас преследуют? — вопросил Сиф. — Тот корабль…
— Ну а где проще спрятаться, как не на острове, полном людей? Я ведь прятала тебя на острове, полном людей, правда? От трёх сотен Инквизиторов.
Сиф окинул рынок пристальным взглядом.
— Тут славно, — признал он.
Элли вдохнула ручеёк дыма, тянущийся от куриных ножек, жарящихся над заглублённым кострищем. От одного запаха желудок заёрзал от голода.
— Нам нужны деньги, — сказала она.
— А? — сказал Сиф, не сводя глаз с женщины-эквилибриста на ходулях, бросавшей цветы толпящимся внизу детям.
— Деньги. На еду.
Сиф пожал плечами:
— Я могу просто наловить рыбы.
— Нам нужна не только рыба, Сиф. У нас даже башмаков нет! А где мы будем спать? Нам нужно найти работу. Тогда мы и деньги получим, и сможем сойти за местных. На тот случай, если кто-то действительно последовал за нами.
Сиф сощурился, глядя вдаль, а затем указал:
— Ты посмотри на все эти рыболовецкие шхуны! Там, должно быть, порт. Пошли!
Людская толпа расступалась перед Сифом, провожая его одобрительными улыбками и перешёптываясь с едва скрываемыми усмешками. Для Элли никто не расступался, а если кто и смотрел на неё, так разве что нахмурившись. Это вызывало у неё раздражение. Она нагнала Сифа, тяжело переводя дух, и придирчиво оглядела его. С такой безупречной кожей, большими глазами и симметричными чертами люди наверняка находили его внешность привлекательной, вынуждена была признать она. Это тоже вызывало у неё раздражение.
— Смотри, — произнёс Сиф.
Они вышли на вершину холма, высящегося над блистающим океаном с россыпью кораблей. Все до единого были стройные и столь же безудержно расцвеченные, как и весь остров: паруса окрашены, корпуса аляповато размалёваны — в общем, доки напоминали залитый водой цветник.
— Мы можем получить работу на одном из них, — сказал Сиф.
— Ох, — вздохнула Элли, дёргая обтрёпанные обшлага своего бушлата. Она представила себе, что вот они на шхуне, Сиф затаскивает огромную гору рыбы, а она, Элли, стреноженная рыболовной сетью и совершенно беспомощная, никуда не может деться, пока матросы забрасывают её вопросами, кто собственно она такая. — Эм, они ни за что не позволят женщине ловить рыбу. Даже Кастион не допускал женщин на свой корабль.
Сиф указал на пристани, иглами прошивавшие ковёр из шхун.
— Элли, да здесь половина матросов женщины.
— Ну… — Элли подняла свою трость. — А что с моей больной ногой?!
— Вон у той женщины вообще одна нога. Пошли, — Сиф потащил её к скрипучей деревянной лестнице. Море было зелёное, как расплавленные изумруды, а под ласковыми волнами Элли приметила крохотных переливчатых рыбок и розовеющие румянцем кораллы. Здесь из воды не торчали шпили и крыши, как в Городе, — все здания, должно быть, были построены уже после Потопления. Быть может, Ковчег врезался в остров, и его обитатели решили, что от добра добра не ищут, и выстроили здесь для себя новый дом.
Элли и Сиф плутали по докам, наблюдая, как матросы проносят по настилам ящики с влажно поблёскивающей рыбой, которые затем поднимались вверх на холм системой примитивных лебёдок — Элли уже критически поглядывала на неё, планируя улучшения. Они подошли к концу одного из причалов, где сидел на стуле массивный мужчина. У него была квадратная обветренная голова и широкие тёмные руки и ноги, все в шрамах и буграх, как кора дерева. Он развалился под большим газетным разворотом, словно надеясь, что под ним его не видно.
— Я ищу работу, — сказал Сиф.
Мужчина заворчал, а затем почесал повязку на глазу, внимательно оглядывая Сифа.
— Хорошо, — кивнул он. — Берись за швабру. Палубу нужно будет отдраить, когда Виола вернётся.
— Я не хочу драить, — возразил Сиф. — Я хочу ловить рыбу.
Мужчина закатил единственный глаз и, выудив из кармана колета[2] трубку, принялся набивать её табаком. Элли выглянула из-за плеча Сифа, раздосадованная тем, что мужчина на неё даже не взглянул.
— Ты с внешних островов? — спросил он.
— С острова Ингарфа, — уверенно заявил Сиф.
Мужчина фыркнул.
— Островитяне вечно заявляются сюда, думая, что работа просто свалится им на голову. Только что прибыли, а? — Он в первый раз глянул на Элли. — Что-то вы молоды для молодожёнов.
Сиф приглушённо хохотнул, смешок показался Элли оскорбительным.
— Мы не молодожёны, — она ущипнула Сифа за руку. — Моё имя Элли Л… — Она вздрогнула, вспомнив тёмную фигуру на пляже. — Элли Стоунволл. А это Сиф. Мы… брат и сестра.
— Да неужели? — Мужчина удивлённо перевёл взгляд с Элли на Сифа. И правда, сложно было найти двух менее похожих людей — Сиф был высокий и сильный, а Элли маленькая и тщедушная, волосы жидкие, тело теряется в безразмерном бушлате. Единственным разумным объяснением может быть то, что Сиф приёмный, решила Элли.
— Она приёмная, — сказал Сиф, и Элли кисло посмотрела на него. — Кто-то оставил её у нас на пороге. Мои родители были в ужасе.
Мужчина захихикал.
— Могу себе представить, — произнёс он, и Элли и его наградила хмурым взглядом. — Или драить палубу, или ничего. Ага, вот и твой шанс.
Небольшая шхуна с двумя парусами продвигалась вдоль причала, подтягиваемая на тросе моряком. На носу у неё была вырезана недовольная свинья. Два других моряка спустили с палубы ящик, и старик заглянул внутрь. Глаза его в ужасе округлились.
— Дык едва наполовину! — вскричал он.
— Всё потому, что рыба едва есть, папа, — заметила морячка, последней сошедшая со шлюпа. Она была примерно одних лет с Элли, с густыми чёрными волосами и тёмно-коричневой кожей, а уж своими длиннющими руками она одолела бы в борьбе даже Анну. На плече у неё пристроился крохотный серенький котишка. Элли думала, что это пришпиленная к тунике набивная игрушка, пока котёнок не мявкнул жалобно. — Больше не было ни сегодня, ни вчера, ни весь прошлый месяц. И дело не только в рыбе — Джессика говорила, что её мать на ферме едва сводит концы с концами, а цена ячменя взлетела так, что Молворт считает, что к осени останется без пива.
— Всё наладится после Празднества Жизни, — мужчина стиснул руки. — Королева оделит. Воздадим Ей хвалу.
— Себя Она оделит, — фыркнула девчонка. — Она небось ворует всю еду для Себя и Своих богатеньких друзей.
Котёнок громко мяукнул в знак согласия.
— Прекрати немедленно этот богохульный бред, — рявкнул мужчина. — Доиграешься, опять тебя арестуют.
Девочка закатила глаза.
— Кто это? — спросила она, кивнув в сторону Сифа. Элли она словно и не замечала.
— Понятия не имею, — пробурчал мужчина. — Я пытаюсь убедить его отдраить палубу. Он с внешних островов, так что вряд ли рассчитывает много получить. Вдобавок… — он наклонился к дочери и зашептал, — думаю, он глуп как пробка.
— Разрешите мне выйти в море на этой лодке, — твёрдо сказал Сиф. — Я найду, где есть рыба. Я… У меня есть особая техника, — прибавил он, видя, сколь мало впечатлили девчонку его слова. — Я лучший рыбак у нас на острове. Я… спорю на сегодняшний обед?
Элли схватила его за запястье.
— Сиф, — прошипела она. — Если они увидят, как ты обращаешься к своим силам, они могут что-то заподозрить.
— Я не стану к ним обращаться, — прошептал Сиф. — Рыба придёт ко мне. Она и раньше следовала за мной — и та косатка тоже. Мне даже не придётся использовать мой дар.
Старик, потеряв к происходящему интерес, бурчал что-то себе под нос, склонившись над полупустым ящиком. Девочка с любопытством посматривала на Сифа.
— И какой обед? — спросила она.
— Виола, брось ты разговаривать с этой морской губкой, — проговорил её отец. — Выходи опять в море и наполни остаток ящика!
Девочка зевнула и подставила руку, чтобы котёнок мог сползти по ней.
— Ладно. Но морскую губку я беру с собой.
— Что?
— Он или говорит правду, и тогда у нас будет улов получше этого, или он чокнутый, и я получу бесплатный обед. Кстати, меня зовут Виола, — прибавила она, адресовав Сифу медленную небрежную улыбку.
Сиф пожал Виоле руку.
— Сиф, — представился он.
— Меня зовут Элли, — сказала Элли, хотя, похоже, её никто не услышал.
Виола гоголем прошла к шхуне, поманив за собой Сифа. Сиф оглянулся на Элли:
— Идёшь?
— Ох, — сказала Элли. — Я… — Она посмотрела на Виолу, на остальных матросов и снова вообразила, что она стреножена сетью и не может увильнуть от расспросов. Не может помешать им узнать, кто она на самом деле. — Я думаю, мне лучше здесь остаться.
Сиф нахмурился:
— Почему?
— Я… Очень жарко. Я мгновенно обгорю. Стой, у меня тут где-то есть то, что тебе пригодится.
Она пошарила в карманах и, вытащив пригоршню карандашей и пузырёк с овечьей кровью, отыскала пару дырявых перчаток.
— Спасибо, — удивился Сиф. — Но они не подходят к моему наряду.
— Они смогут прикрыть синие разводы у тебя на коже, морская губка, — прошептала Элли. — Вдруг ты попадёшь в переплёт и будешь вынужден использовать свой дар. Вообще-то… — Она посмотрела на голые руки Сифа. — Может, тебе и бушлат тоже взять.
Она нервозно смяла лацканы своего бушлата.
— Элли, правда, ты не обязана это делать, — встревожился Сиф.
— Лучше так, чем снова на костёр, — сказала она и с тяжёлым вздохом сняла бушлат и отдала его Сифу. Она обхватила себя руками, тотчас чувствуя обвевающий шею ветерок и чужие взгляды, взгляды — везде.
Сиф натянул бушлат. Пальто, на Элли практически висевшее, на него едва налезло, но всё же неплохо закрыло руки.
— Пошли, приятель, скоро отлив, — окликнула его Виола. Сиф зашагал к кораблю, и Элли вдруг ощутила такую пустоту, будто ей недоставало всех членов, потребных человеческому существу.
Может, это оттого, что она отдала ему свой бушлат.
