Завербованная смерть

Сергей Зверев, 2008

Сотрудник внешней разведки ФСБ должен уметь все. Иначе провал. Капитан Александр Оршанский внедрился в цирковую группу и отправился с ней на зарубежные гастроли. Разведчик подозревает, что кто-то из циркачей снабжает иностранцев секретными чертежами военного значения. Но пока он пытался вычислить шпиона, местная полиция его самого упекла за решетку. Вот и попробуй работать в таких условиях! Что ж, с полицией разобраться несложно, а вот противника переиграть – не всем по зубам…

Глава 9

Александр мог предположить все, что угодно, но только не то, что из только что приехавшей цирковой труппы именно эта троица из добрых нескольких сотен кипрских кафе и ресторанов выберет как раз тот, в который он с Вероникой зашли несколько минут назад. В общем-то, до иллюзиониста и дрессировщика Оршанскому не было никакого дела, что же касается юной обворожительной Изольды…

Как говаривал один из его друзей-коллег — всегда нужно иметь запасной аэродром. А еще лучше — несколько. Это касалось, в том числе, и отношений с прекрасной половиной человечества. Как-то еще сложатся отношения с обворожительной, но своенравной и непредсказуемой Вероникой… Да и сложатся ли вообще? Очень может быть, что после этого ужина независимая гимнастка сделает Александру ручкой, и на этом все их встречи прекратятся. Оршанский отнюдь не исключал такого поворота событий. Вероника — девушка независимая, и не только по складу характера, но и финансово. Работает здесь, за бугром, получает неплохие деньги, таких поклонников, как Оршанский, у красавицы Вероники, судя по всему, пруд пруди… Непонятно, по какой такой причине эта местная дива вообще согласилась провести сегодняшний вечер в обществе рядового, по отношению к другим курортникам-россиянам, московского журналиста.

Другое дело — наивная, но отнюдь не менее привлекательная Изольда. Возможно, конечно, что между ней и ее работодателем-иллюзионистом существуют какие-то внеслужебные отношения, но как раз это для Александра никогда не было помехой. Муж, равно как и жена, не стена. Может и подвинуться. А поскольку жить Оршанскому предстояло не в гостинице, а непосредственно под боком у Изольды Гальчевской, то возможности подвинуть эту самую стену возрастали у московского мачо из ФСБ многократно.

Одним словом, светиться перед очаровательной блондинкой в обществе жгучей красавицы-брюнетки Александру было не с руки, поэтому он откинулся на спинку стула, выпав из круга света над их столиком и скрыв свое лицо в тени. Для пущей страховки журналист пригнул голову и стал тщательно листать меню.

— Вероника, — обратился он к своей соседке, — а почему ты выбрала именно этот ресторан? — Во время их недавнего дефиле по улочкам Лимассола Александр произнес такой зажигательный и убедительный хвалебный спич, что воздушная гимнастка была покорена и любезно согласилась перенести их отношения из области «вы» в область «ты». — Признаться, я, как турист, хотел отведать местной, кипрской кухни. А это — почти что русская изба, со слишком шумной и разгульной русской публикой, грязноватыми совковыми скатертями, подозрительными рожами официантов и наверняка какой-нибудь кислятиной вместо прекрасного местного вина. — Не поднимая головы, он с недовольным видом шелестел листами меню. — Может, пока не поздно, поменяем место дислокации? Заказ мы пока что не сделали, официанты к нам не спешат, хотя мы и сидим здесь уже полчаса…

— Не больше пяти минут, — поправила своего недовольного спутника Вероника и отложила меню. У их столика тут же появился молчаливый гарсон. — Здесь прекрасный вид на море. А то, что ресторан русский — это означает только то, что его владелец — россиянин. Если ты внимательно читал меню, то должен был увидеть, что здесь не подают щей, борщей, блинов и квашеной капусты. Кухня — исключительно местная. Плохих «мусаки», «тавва» и «купепкя» я на острове пока не встречала. — Официант почтительно поклонился, отдавая дань уважения гурману киприотской кухни. — И ни один хозяин ресторана не позволит подать посетителю плохое вино. Он скорее себе руку отрежет, чем лишится потенциального клиента, — продолжала Вероника, снисходительно насмехаясь над дилетантизмом Оршанского. — Туризм — это основная статья доходов не только острова, но и каждого гражданина этой страны.

— Извините, — вмешался в диалог молчаливый доселе гарсон, — очевидно, вы раньше никогда не бывали на Кипре. — Он мягко улыбнулся, подтверждая тем самым справедливость слов спутницы Александра. По-русски он говорил с сильным акцентом, но вполне сносно.

— Два года назад я некоторое время прожил в Ларнаке, — немного напыщенно парировал Александр, — так вот там заведения, вроде этого, ни у туземцев, ни у туристов особой популярностью не пользуются. Как бы местная купепкя не оказалась такой же безвкусной, как и в Ларнаке. — Он обеспокоенно глянул на свою спутницу.

— Этот ресторан, — Вероника сделала недвусмысленное ударение на слове «этот», — меня вполне устраивает.

— Если господам не нравится находиться среди публики, — снова встрял в разговор официант, понимая, что назревает скандал, в результате которого заведение может лишиться сразу двоих клиентов, — у нас имеются отдельные и очень уютные кабинки за ширмой. — Он указал как раз на то место, где за полотняной стеной устраивались дрессировщик, иллюзионист и его юная ассистентка. — Правда, оттуда вид на море не так хорош, но пейзаж вечернего побережья и лимассольского порта в огнях вас не разочаруют. — Гарсон снова вежливо наклонил голову. — Правда, это будет стоить чуть дороже…

— Н-у-у-у, вариант, в общем-то, неплохой, — произнес Оршанский, немного поразмыслив. И в самом деле, перейдя за ширму, он убивал сразу двух зайцев: скрывался от глаз белокурой Изольды и мог услышать, о чем будет вести разговоры троица. Подслушивать впрямую Александр не любил, предпочитая доходить до истины не такими примитивными способами, а путем создания сложнейших логических цепочек. Другое дело — стать невольным, именно невольным свидетелем разговора… Лишних двадцать долларов того стоили. — Что скажешь, Вероника?

Однако девушка пропустила его вопрос мимо ушей. Она пристально глядела в ту сторону, куда указал официант. Точнее, на тех троих человек, которых чуть ранее заприметил журналист. Она уставилась на циркачей так, как когда-то на этих берегах смотрела на своих невольных собеседников горгона Медуза. И если бы сейчас кто-нибудь из этой троицы встретился с гимнасткой взглядом, то наверняка тоже окаменел бы.

— Хорошо, Александр, — холодно произнесла Вероника, — будь по-вашему. Давайте уйдем из этого заведения и поищем более подходящий для вас ресторан. — Она встала и тоже отступила в тень. Александр последовал ее примеру, в полумраке подошел к гимнастке, осторожно взял ее за локоть и прошептал:

— Вы что, знаете этих людей?

Ответом была сверкнувшая в глазах черноволосой красавицы молния. Понимая, что за следующими его словами может последовать гром, Оршанский только тихо предложил:

— Я понимаю, что эти типчики, — он выразительно глянул на Вольдемара Жозеффи сотоварищи, — мало у какого человека вызовут симпатию. Однако будет не очень удобно уходить вот так, сразу. Давайте воспользуемся предложением гарсона, уединимся в отдельной кабинке, избавимся от этой намозолившей глаза публики и просто проведем с тобой наедине в тишине прекрасный вечер, который ты согласилась мне подарить. Когда мне еще выпадет такое счастье? — Он со всей щенячьей нежностью и покорностью, на какую только были способны его артистические способности, смотрел на Веронику, и сердце неприступной красавицы дрогнуло.

— Хорошо, Саша, — она подарила ему многообещающий взгляд, — только ради вас. И будете развлекать меня весь вечер.

— С удовольствием, — радостно подтвердил Оршанский, следуя за гарсоном по темному проходу между столиками. — Я буду читать вам стихи и петь дифирамбы, — он незаметно сунул в карман официанту десять долларов и тихо прошептал: — Пожалуйста, мне нужен букет, достойный этой дамы.

Гарсон почтительно слегка наклонил голову.