Гладиатор в погонах

Сергей Зверев, 2017

Подполковник ГРУ Максим Иконников, направленный в Сирию с особым заданием, попал в плен к экстремистам. Бандиты пытаются манипулировать пленником, склоняя его к сотрудничеству и надеясь на хорошие дивиденды. Максим делает вид, что принимает условия игры, но втайне готовит побег. Опытный разведчик не знает, что реальную опасность для него представляет не только банда кровожадных террористов, но и родное высокое начальство, до которого уже дошли сфабрикованные доказательства подлой «измены» подполковника Иконникова.

Глава 6

«…Максимус неистово бьет двумя мечами по щиту противника. Тот отступает. Грамотно, внимательно следя за каждым движением Максимуса, ожидая, когда тот допустит оплошность в атаке. Максимус делает подсечку по сгибу правой ноги Фламмы, противник теряет равновесие, но не падает, а только приседает и опускает щит. Его голова остается вдруг открытой. Меч в правой руке рассекает воздух, летя в горизонтальной плоскости в голову противника. Вот она, победа!

Но Фламма вдруг делает нырок, затем подпрыгивает, и Максимус оказывается перед ним стоящим сбоку. Однако для удара мечом у Фламмы позиция неудобная. Тогда гладиатор бьет Максимуса щитом в левой руке. Удар такой мощный и неожиданный, что Максимус летит на песок. В его глазах меркнет свет, в голове гул. Когда он открывает глаза, перед ним стоит Фламма, его меч упирается ему в горло. Максимус чувствует, как острие меча пришпиливает его к земле, как по шее медленно струится его кровь. Рев трибун оглушает:

— Максимус, Максимус…»

— Максим, Максим. — Теперь свое имя он слышит наяву.

Он с трудом разлепляет веки, видит перед собой Ингрид. Она обтирает его лоб ладонью, ее лицо встревожено и кажется ему удивительно красивым. В голове гул и тупая боль, его тошнит.

— Где мы, что с нами? — Максим морщится от боли, приподнимается на локте, осматривается. Они находятся в полуподвальном помещении, он лежит на земле, солнечный свет проникает через узкое окно.

— Ну наконец-то! Ты так долго был без сознания. Как ты?

— Вполне сносно. Контузия…

— Нас взяли в плен. Все остальные погибли. Они взорвали наш микроавтобус.

— В каком районе мы находимся?

— Я не знаю. Нас долго везли на юго-восток.

— Понятно, в сторону Ракки. А кто нас взял в плен?

— Я не знаю. Они все такие страшные. Там, в последнем БТРе, были раненые солдаты. Они их добили. Попей воды. Они дали нам только воду.

Максим с помощью Ингрид долго пил воду из кувшина, потом опять лег на земляной пол. Тупо смотрел на глиняный потолок. «Вот и все, — мелькнуло в голове, — в самом начале командировки. Обидно».

Он потрогал карманы. Пусты. В потайном карманчике брюк остался только эллипсовидный жетон с номером военнослужащего. Конечно, они вытащили все документы, сейчас изучают и радуются. Взять в плен военного советника — это большая удача.

— Что с нами будет, Максим? — Девушка напряженно смотрит в лицо разведчика.

— Тебя выкупят. Ваши обычно выкупают своих граждан.

— А тебя?

— Ликвидируют.

— Почему?

— Я разведчик. Таких, как я, они очень не любят. Немножко попытают, а потом отрежут голову.

— Ужас! Но почему ты об этом говоришь так спокойно?

— Разведчик — это гладиатор. Он сам идет навстречу смерти и всегда должен быть к ней готов.

— Может, ты выдашь себя за журналиста?

— Нет, Ингрид, у них мои документы.

Снаружи щелкнул засов, дверь открылась. В проеме двери возникла мужская фигура.

— Ю! — мужчина поманил пальцем Максима. — Вставай, выходи.

Максим встал с трудом, голова кружилась, но ноги держали тело. Вышел на улицу. Солнце уже садилось, багровый закат заливал полнеба.

— Гоу. — Боевик ткнул его в спину дулом автомата. Пошатываясь, Максим пошел вперед, стараясь запомнить планировку улицы, по которой его вели. Навстречу шли два бородатых боевика.

— Куда ты его, Муслим? — спросили они провожающего Максима на арабском.

— Саладдин велел привести.

— А что вы его там не пристрелили?

— Какая-то важная птица.

Боевики прошли мимо, с интересом рассматривая пленного.

«Значит, Саладдин, — подумал Максим, — он действует в провинции Идлиб. А эти боевики поставили логичный вопрос в отношении меня. Почему они меня там, на дороге, не прикончили? Обмен? Нет, не похоже. Выкуп? Тоже маловероятно. Что-то другое». Подошли к городской площади, которая была, видимо, центром города.

— Сюда. — Провожающий толкнул Максима вправо. Вошли в дом, в большой прихожей двое боевиков играли в нарды. При появлении Максима они прервали игру, тоже посмотрели на пленного, проводили его взглядами, но уже злыми.

Максим остановился перед дверью. Провожающий робко открыл ее, заглянул в комнату:

— Я привел его.

Затем повернулся к Максиму, приказал:

— Проходи.

Иконников вошел в просторную комнату. У стены напротив двери сидел за достарханом Саладдин: сириец, мелкий мужчина лет пятидесяти, жиденькая бороденка, взгляд карих глубоко посаженных глаз колючий и неприятный. Рядом с ним стояли два моджахеда, молодые боевики, обвешанные оружием, насупленные и важные.

На достархане — жареная козлятина и баранина, лепешки, сыр, сухофрукты, виноград. Саладдин, когда Максим вошел в комнату, только скользнул по нему взглядом, взял со стола бутылку воды, налил полстакана, стал пить небольшими глотками. Понятно, подумал Максим, изображает из себя истинного мусульманина: пьет воду только после заката солнца.

Отпив воды, Саладдин поставил стакан на достархан, прилип к пленнику холодным взглядом. Спросил на плохом английском:

— Ваше имя, звание, зачем прибыли в мою страну?

— Зачем спрашиваете? У вас все мои документы, — ответил Максим.

— Отвечать! — злобно рыкнул Саладдин.

— Иконников Максим, подполковник, военспец.

— Зачем ехали в Хмеймим?

— На брифинг, организованный для наших и иностранных журналистов.

— Какой еще брифинг? — Саладдин подозрительно посмотрел на пленника.

«А, ну да, он же не знает значения этого слова», — догадался Максим.

— Рассказать всему миру о наших планах по восстановлению нормальной жизни в вашей стране.

— Лазутчик, — Саладдин прилип злобным взглядом к Максиму, — вы еще хуже американцев. Кто эта женщина?

— Корреспондентка «Дойче велле», это всемирно известный телеканал в Европе. Поэтому вы с ней поаккуратней…

— Лучше бы о себе подумал, — усмехнулся бандит. — Завтра решу, что с тобой делать. Увести!

Обратный путь был без приключений. На улице темнело, становилось прохладней. Когда Максим вернулся в темницу, Ингрид подбежала к нему, явно обрадованная:

— Ой, как хорошо! Я уже подумала, что вам отрезали…

— Что отрезали? — удивился Максим.

— Голову.

— Нет, не отрезали. Моя голова не проходит по их стандартам, и, кроме того, головы они отрезают обычно по утрам.

— О, майн гот, ваш черный юмор меня шокирует!

Неожиданно щелкнул засов на двери. Вошел мальчик лет двенадцати. Он бросил на земляной пол одеяло, положил на него несколько лепешек в полиэтиленовом мешке. Посмотрел на пленников с любопытством, ни слова не говоря, вышел. Снова щелкнул засов на двери.

— Это, конечно, не пять звезд, но… какой-никакой сервис, — покачал головой Максим.

Он расстелил на земле одеяло, пригласил Ингрид присесть и принять скудное угощение.

— Как мы будем спать? — прервала размышления Максима Ингрид.

— Можно по очереди. Полночи ты на одеяле, полночи я.

— Я предлагаю лучший способ: одеяло большое, поэтому ляжем вместе, спина к спине. Так теплее и целая ночь сна.

— Спина к спине — это оригинально, хотя больше подходит для другой ситуации.

Они улеглись, через несколько минут Ингрид уже спала. «Хорошая нервная система», — поразился Максим. Сам он долго ворочался и заснул только часа через два.