Миссия в траве

Сергей Бушов, 2019

Содружество переживает нелёгкие времена. Теракты, сепаратисты, ошибки политиков… Тяжело больной и уставший офицер Сил Безопасности, сопровождаемый двумя подчиненными, получает очередное нелепое задание на никому не известной планете. Есть ли в этом задании смысл? Есть ли смысл в его жизни? Как он пришёл к тому положению, в котором находится сейчас, и есть ли из него выход? Обложка книги нарисована автором, Сергеем Бушовым.

8

Анс Арри был весёлым, разговорчивым, современным. Про таких иногда говорят «душа компании». Вот только компании у него, собственно, не было. Никто с Ансом особо не дружил. Почему? Сложно объяснить.

Тяжеловесный, мускулистый, круглолицый, говорил он мало и своеобразно, так что не все его понимали. Я ни разу не слышал от него ничего по-настоящему умного, но своё дело он знал. Знал, когда нужно бежать, а когда притаиться. Когда нужно стрелять, а когда лучше подождать. Стрелял метко, почти не тупил, хотя решения принимать не любил.

— Ну а командиры на что? — спрашивал он и криво усмехался.

Помнится, когда мы высадились на Орофонурре, все были подавлены. Нам предстояло зачистить планету от жителей. От всех. Пусть они были скорее животными, чем разумными существами, это не играет большой роли, когда смотришь жертве в глаза. Мы совершенно не понимали, почему их нужно уничтожать. Но таков был приказ. Начальство возражений не принимало. И только Арри был воодушевлён, весел и готов выполнять работу без всяких сомнений. Глядя на него, и остальные стали потихоньку успокаиваться. Они вслед за Арри стреляли в самок и детёнышей, выискивали спрятавшихся в норах, убивали, убивали… Сам Арри побил собственный рекорд и демонстрировал после миссии счётчик попаданий на бластере. И все с уважением смотрели на эту цифру.

Так что Арри был очень полезным членом группы. Хотя я никогда не разговаривал с ним по душам. Не о чем мне с ним было разговаривать. Может быть, это из-за него у меня выработалась привычка говорить с самим собой. Даже когда я вроде бы обращался к собеседнику, на самом деле зачастую я рассуждал вслух. Хотя нет, Анс тут ни при чём. Я просто больной дебил.

— Доброе утро, — говорю я, усаживаясь в левое кресло.

— А то, — Анс скрипит креслом, потирает лапой ёжик волос, улыбается половиной рта.

Я отворачиваюсь и смотрю на монитор, жмурюсь. Опять неизвестный, дорт, доброжелатель прибавил яркости. Я нащупываю ручку и убавляю.

— Ты что, не знал, что Иблик хочет взять капсулу? — спрашиваю я.

— Да поздняк уже было, — Анс трёт нос. — Он утром припёрся, всё ныл. Говорит: наверно, с командиром беда случилось, надо спасать. Так и ляпнул: «беда». Я ему сказал: сиди, не рыпайся. Он ушёл. Притих типа. А вечером вдруг смотрю — капсула отчаливает. Ну, чего я мог сделать? На сообщения он не ответил. Докладывать про него? А кому он на хер сдался, в конце концов?

Я вздыхаю. Лёгкие надуваются, распирая грудную клетку, им неудобно внутри.

— Не место ему в группе, — говорю я.

— Это точно, — соглашается Анс, снова заскрипев. — Дёрганый он.

Часы в верхней части монитора расплываются, глаза никак не могут адаптироваться к светящимся точкам. Это как смотреть на Зон в полдень. Хочется отвернуться, протереть глаза.

— Сколько сейчас времени? — спрашиваю я. — Сколько до связи?

— Без двух, — сказал Анс. — Да не парься, всё же хорошо прошло. Я ща новости смотрел — паника там крестец какая. Ну, на Ибертао. Все кланы друг на друга наезжают.

Противно звякает динамик, заставляя меня вздрогнуть. Никак не привыкну к этому звуку. Меня вызывает штаб Сил Безопасности.

Я нажимаю раздражающе моргающую красным кнопку приёма.

— Ыкс-майор Дьюрек, — произношу я.

Изображение удаляющегося шарика Ибертао на мониторе сменяется трансляцией из главного зала штаба Сил Безопасности.

Прямо напротив меня — густо покрытое морщинами лицо генерала Апулинафи. Он абсолютно седой, с густыми бровями, близко посаженные глаза смотрят напряжённо и, кажется, немного сквозь меня.

— Добрый день, — говорит он своим неожиданно мягким для своего сурового вида голосом.

— Здравствуйте, генерал, — я знаю, что он, как и я, терпеть не может формальности.

— Я хотел бы поблагодарить вас за безукоризненно проведённую операцию на Ибертао, — неторопливо, с мечтательной интонацией говорит Апулинафи. — Этот прыщик давно нужно было удалить.

— Спасибо, генерал. Хотел уточнить — действительно ли всё прошло хорошо? — мой голос гулко отзывается в черепе, скачет внутри, резонирует в костях. Я привык, но это всё же неприятно. — Не подозревают ли в случившемся Содружество?

— О, не беспокойтесь, — генерал морщится и издаёт сдавленный звук, напоминающий слабое хихиканье. — Вы там всё настолько виртуозно провернули, что не может быть никаких претензий. Настоящего плотника всегда видно.

— Плотника? — переспрашиваю я. Да, я понимаю, что Апулинафи, как всегда, оговорился, но меня уже невозможно остановить. — Это слово я знаю. Это такие, которые рубят деревья, собирают из них плоты. Чтобы плавать по рекам. Или дома. Чтобы не плавать, а жить. Наверно, можно и гробы, только я не уверен, что в этом случае слово подходящее. Кажется, гробы делают гробовщики.

— Ыкс-майор, — говорит Апулинафи, чуть наклоняя голову влево. В это мгновение он выглядит чуть более безумно, чем обычно. — Я ума не приложу, о чём вы говорите.

— Вы сказали, плотника всегда видно, — отвечаю я. — Вот я и попытался понять вашу мысль.

— Я такого не говорил, — Апулинафи поджимает губы. — Где вы находитесь в данный момент?

— Корабль на тихом ходу движется на безопасное расстояние от Ибертао, чтобы усложнить возможное преследование, а затем мы планируем совершить гиперпрыжок в окрестность нашей базы, — отвечаю я. — Всё по инструкции.

Мне хочется ещё добавить от себя, что кораблик мелкий и ни на что не годный, кроме того, чтобы не привлекать слишком много внимания. Внешняя фальш-обшивка пластиковая, что придаёт ему сходство с дешёвыми посудинами торговцев всякой дрянью или с детскими игрушками. Но я замолкаю. Генерал и так несколько рассеян.

— Нет, — говорит он вдруг. — Я думаю, что вам придётся несколько отклониться от данного плана.

Он замолкает на несколько секунд, поэтому я никак не могу не перехватить инициативу.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я. — Нам надо лететь чуть ближе к планете? Или чуть дальше? Или не совершать гиперпрыжок, чтобы сэкономить энергию? Но в таком случае мы будем на базе через несколько тысяч лет, а это не совсем…

— Я имею в виду, — перебивает Апулинафи, — что вы могли бы слетать на Рослин.

— Рослин? — переспрашиваю я. Хочу продолжить, но не могу вымолвить больше ни слова, потому что совершенно не представляю, что такое Рослин и что о нём можно сказать.

— Ну да, — говорит Апулинафи. — Какая вам, собственно, разница — сразу прыгнуть на базу или пару дней провести на Рослине? Разве не здорово — потратить немного своего времени? На пользу обществу, я имею в виду.

— Извините, генерал, — ко мне возвращается способность говорить, — но у нас осталось энергии всего на один гиперпрыжок. У нас заканчиваются продовольствие и лекарства, мы мотаемся по космосу уже почти четыре месяца, и… А где это, собственно — Рослин?

— Квадрат G-114, — отвечает Апулинафи, и уголки его рта поднимаются вверх, будто он улыбается. О Крест, или он действительно улыбается? — Его ещё называют Росьлин или Рошлин. Не слышали?

— Нет, — отвечаю я. — Но, генерал… Если мы, предположим, отправимся в квадрат G-114, то энергии нам хватит только на прыжок туда. Как мы вернёмся? Или вы пришлёте транспорт?

Апулинафи с монитора смотрит на меня, затем поднимает взгляд вверх, в невидимый мне потолок.

— Я подумаю об этом завтра, — произносит он. — А пока у вас будет небольшое поручение. В этом же и заключается ваша служба, не так ли, ыкс-майор?

Видимо, прошло то время, когда я радовался любым заданиям и тут же бросался их выполнять.

— Что за поручение, генерал? — спрашиваю я. — Свергнуть неугодного правителя? Выявить сеть заговорщиков? Истребить домашних животных? Уничтожить запасы пресной воды?

Апулинафи хмурится и снова смотрит прямо сквозь меня.

— Я не припомню, признаться, чтобы я просил вас уничтожать запасы пресной воды. Остальное было, да, но всё имеет разумные пределы.

— От вас всего можно ожидать, — говорю я, глядя ему в лицо. Но на самом деле это не его лицо, а изображение на мониторе. Пикселы расплываются, горят, жгут глаза. Сам Апулинафи далеко, за много световых лет от меня. — Так что на этот раз, генерал?

— Понимаете, — с напевной интонацией говорит Апулинафи, — очень важно сейчас, в момент становления Содружества, проявить лояльность ко всем присоединившимся членам. Пойти навстречу, где нужно. Дело не только в политике, но и в философии мира, единения. Все существа во Вселенной просто хотят счастья. Одни видят счастье в убийствах и насилии, другие — в служении этим первым. И, поскольку на нашей стороне справедливость…

— Генерал, — перебиваю я, — боюсь, я потерял нить.

— Какую нить? — Апулинафи хмурится.

— Я не совсем понимаю, о чём вы говорите.

— Ыкс-майор! — в голосе генерала чувствуется укор. — Я понимаю, что вы устали, но постарайтесь сосредоточиться. Я говорил о вашей миссии. Вам предстоит прибыть на Рослин и проверить информацию об убийстве. Это не займёт много времени. Поставите галочку — и отправляйтесь домой.

— Убийстве? — кажется, наступает моя очередь хмуриться. Я отмечаю про себя, что в последнее время я чувствую свою мимику. Раньше это работало в одну сторону. Я испытывал чувства, они отражались на лице. Теперь движение кожей означает боль, и любое выражение лица отражается на чувствах. — Мы должны расследовать убийство? Разве мы криминальная полиция? В Содружестве стало плохо с полицейскими? С каких это пор?

Лицо Апулинафи заметно мрачнеет.

— Теракт на Гнате, ыкс-майор. Там сейчас работают тысячи людей. В нашей галактике никогда не происходило ничего подобного. Сотни тысяч жертв, больше миллиона пострадавших. И совершенно никто не может сказать, что произошло. Да что же это такое?! — Генерал вдруг повышает голос. — Вы так смотрите на меня, будто впервые об этом слышите!

— Нет, — тороплюсь возразить я. — Я видел сообщение в новостях, просто не осознал масштабы. А кто взял на себя ответственность?

— Да в том всё и дело, что никто! И хуже всего, что мы не можем ничего понять. Никаких улик, в эпицентре взрыва такая каша, что до сих пор даже не определили типа взрывного устройства. Понятно только, что взрыв произошёл на подземных этажах гигантского торгового центра. Там магазинчики, офисы, конторы. Где и что взорвалось с такой силой, непонятно. Целый квартал рухнул в бездну. Там же вниз еще 15 этажей. Было. И вот теперь полиция, СБ, военные — все пытаются в этом разобраться, грызутся, путаются друг у друга под ногами, и конца этому не видно. Я не могу сейчас никого бросить на Рослин, а на сигнал мы реагировать обязаны.

Я, кажется, начинаю понимать.

— С Рослина поступил сигнал из «Эксопа»? — задаю я уточняющий вопрос.

— Ну да, да, я же об этом только и говорю! — генерал, кажется, с трудом не выходит из себя.

— И кто же его послал? — спрашиваю я.

— Это нам неизвестно, — говорит генерал. — Но все детали, что нам известны, я вышлю вам письмом сегодня вечером.

Я на секунду задумываюсь. Мне кажется очень странным, что генерал не знает, кто отправил сообщение в «Эксоп».

— А что говорит местная полиция? — уточняю я.

— Это интересный вопрос, — Апулинафи вновь поднимает взгляд вверх. — Дело в том, ыкс-майор… Рослин пока не входит в Содружество. Они только начали процесс. Лично я плохо понимаю, что там происходит. В любом случае, не тратьте на них много времени. День, два максимум. Просто убедитесь, что местные провели адекватное расследование. Вы правы, что это совершенно не наша компетенция. Но, как понимаете…

— Понимаю, — говорю я. — На «Эксоп» мы обязаны реагировать.

— И к тому же у меня для вас очень много других интересных поручений, — генерал пытается улыбнуться, но губы изображают скорее растерянность. — Удачи.

— Слушаюсь, генерал, — говорю я. — Жду от вас деталей.

— Деталей? — генерал поднимает бровь.

— Вы обещали выслать письмо с деталями дела, — напоминаю я.

— Хм, — говорит Апулинафи. Тут связь прерывается, и я снова вижу на экране удаляющуюся планету Ибертао.

— Они что, офонарели?! — рычит Анс справа.

Я поворачиваю голову к нему. Мышцы шеи растягиваются, и мне кажется, что они сейчас порвутся вместе с натянутой кожей.

— Мы уже четвёртый месяц из миссий не вылазим! — Анс бьёт кулаком по крышке стола, отчего вся рубка вздрагивает, отдаваясь в моём мозгу зловещим дребезжанием. Кстати, в гуле общего шума я чувствую, как справа, в приборах возле ног Анса, тоненько звякает металл, и я подозреваю, что это отпаялся микроскопический контактик. Надо бы проверить. — Да у меня же жена беременная! — продолжает сотрясать воздух Анс, при этом подозрительно скаля зубы. — Уже шестой месяц пойдёт!

— Анс, — говорю я. — Мне тоже это не нравится. Но ты же знаешь — это приказ. Проложи курс.

Я встаю и двигаюсь к выходу из рубки. Надо сказать Иблику.