Смерть Земли

Сергей Булгаков

Сборник рассказов в жанре антиутопии авторов творческого объединения «Посредник» (toposrednuk.ru) посвящён темам будущего, возможным сценариям конца света и миру в эпоху постапокалипсиса.

Таймер

СЕРГЕЙ БУЛГАКОВ

Войцех Подольски сидел в пабе, пил уже третью кружку пива и смотрел по телевизору футбольный матч «Леха» с «Легией». Таким образом он пытался снять нервное напряжение. Войцех работал врачом на скорой помощи в Варшаве. Это был вечер после его очередного дежурства. Обычно он проводил такие вечера дома, читая книгу или копаясь в глобальной сети, но именно сегодня привычное одиночество ему было не по духу и хотелось общества других людей. Все его мысли крутились вокруг сегодняшнего выезда по вызову больного. Вначале всё казалось очень обыденным и понятным: температура, тошнота, рвота. Но эта самая температура, невзирая на два сделанных укола, с легкостью перешагнула сорок два градуса всего лишь за пятнадцать минут, и пациентка, потеряв сознание, умерла у него на руках. У неё даже пар пошел изо рта! А тело сморщилось, как будто из тела выкачали всю воду. Войцеха передернуло при одном этом воспоминании, он допил пиво и заказал ещё одну кружку. «Ужасно, ей же было не более сорока лет», — пробормотал он. Затем он, по-прежнему ничего не замечая вокруг себя, покачал головой: «Сорок лет — это по документам, но выглядела она лет на двадцать пять, максимум. Конечно, она жила в элитном районе, денег у неё было предостаточно, наверное ела „таблетки молодости“ каждый день».

Тем временем первый тайм футбольного матча закончился и команды ушли на перерыв. Началась реклама. На экране появился молодой парень в спортивных шортах, красивый, загорелый, накачанный.

— Мне тридцать пять лет, — начал он, — но посмотрите на меня и скажите, на сколько я выгляжу? Найдите в себе силы признаться, что я выгляжу на двадцать лет! Благодаря чудо-таблеткам «ТТВ19», которые я употребляю ежедневно. С тех пор я не постарел ни на день! Компания «Юэроп фармацевтик индастриз» предлагает вам ни больше ни меньше как вечную молодость или даже вечную жизнь. Наши таблетки не имеют побочных эффектов, улучшают работу организма в целом, излечивают сотни заболеваний, но самое главное — они не дают вам стареть! А теперь скажите мне, сколько бы вы заплатили за такую таблетку? Триста евраней? Пятьсот? Вы так дешево цените свою жизнь? Наше специальное предложение: одна таблетка — всего лишь тысяча евраней! Подумайте, фактически бессмертие за триста шестьдесят пять тысяч евраней в год! И это дорого?! Приобретайте «ТТВ19» только у дилеров «ЮФИ», всё остальное — подделка.

Дальше мелким шрифтом пробежала строчка о том, что предложение действительно только при покупке годового курса таблеток.

Еврань был общей евразийской валютой, возникшей в 2024 году после финансового слияния юаня и евро. Евранем пользовались в Европе, Азии и Северной Африке. Главным конкурентом евраня был международный доллар (моллар), которым пользовались по другую сторону Атлантики в обеих Америках, а также в Австралии и Океании. Они были свободно конвертируемыми, ходили по всему миру, и даже курс был почти одинаковым. Наличные практически канули в прошлое, уступив место электронным деньгам и электронным же ценным бумагам. В отсталых странах до сих пор использовали и устаревшие доллары, и евро, и рубли, но это постепенно безвозвратно уходило.

Собственно говоря, за первую половину двадцать первого века человечество не так уж сильно изменилось. Не было сделано ни одного великого эпохального прорыва в науке. Регулярные полеты людей к другим планетам Солнечной системы так и не стали реальностью. Космические программы по-прежнему стоили слишком дорого, так что Луна и тем более Марс оставались недостижимыми для населяющих Землю хомо сапиенс. Люди по-прежнему воевали в локальных конфликтах, выкачивали заканчивающиеся природные ресурсы и озверело старались обогатиться. Единственным революционным событием были «ТТВ19» — чудесные таблетки, благодаря которым люди не старели и практически не болели. Создателем таблеток считался Гордон Браун, занимавший в «ЮФИ» пост вице-президента. Это открытие сделало его из рядового ученого совладельцем компании и сказочно богатым человеком.

— Гол!!! — радостно завопил голос из динамиков. Уже на первой минуте второго тайма полузащитник «Легии» открыл счёт сильным и точным ударом метров с сорока. Вратарь, не ожидавший такого развития ситуации, совершил отчаянный, но запоздалый прыжок и до мяча не дотянулся. От этого гол получился ещё более красивым.

Войцех довольно улыбнулся и хлопнул по ладони соседа справа за барной стойкой, который также болел за «Легию». Но радость прервал неожиданный телефонный звонок. Он тяжело вздохнул и с неудовольствием ответил. В динамике звучал строгий, но и одновременно испуганный голос начальника его медицинской бригады:

— Подольски, приезжайте срочно в больницу! Тут такое!

— А что происходит? — спросил Войцех, который совсем не хотел сейчас работать.

— Три подряд случая, аналогичных вчерашнему! И есть подозрения ещё на пять! Срочно, я сказал! За оплату сверхурочных не беспокойтесь.

Подольски залпом допил пиво, вытер губы рукавом и направился к выходу. Перед самой дверью он оглянулся на экран и увидел, что один из футболистов лежит на газоне, корчась в конвульсиях. Вокруг столпились другие игроки и медики. Кто-то сделал звук громче. Голос комментатора недоуменно бормотал в эфире:

— Непонятно, что с ним случилось, но видно, что ему очень плохо… А ведь не было никакого столкновения, на повторе мы видим, что он просто падает и начинает дёргаться всем телом…

Войцех выскочил из бара и стремительно помчался к метро.

* * *

Марсель Англома спал отвратительно. Ему снились языки пламени, охватывающие всё вокруг, а когда у него начали гореть руки, он проснулся в холодном поту. Так плохо ему ещё никогда не было. Часы показывали половину четвертого утра. Он с трудом поднялся и подошел к окну. Как обычно фонари не горели, где-то лаяли бродячие собаки, нищие копались в мусоре, вдалеке раздалась пара выстрелов. В общем, типичная картина для жителя окраины Руанды. Марсель включил телевизор, чтобы хоть немного успокоиться. Древний «Панасоник», которому было уже лет тридцать, засветился и выдал круглосуточный новостной канал Анголы. Красивая кудрявая ведущая, сияя ослепительной белозубой улыбкой, рассказывала, как ангольская народная армия под командованием героя — генерала Мусаи — добивает войска бывшего президента Джомоа (свергнутого три месяца назад) на юге страны.

А потом началась реклама. Даже в Африке, раздираемой многочисленными военными конфликтами, погибающей от голода и недостатка воды, реклама особенно не отличалась от показываемой в Европе.

— Купите новый «Тайонда»! Управляйте дорогой!

— Наши чипсы самые хрустящие! Целых десять процентов натурального картофеля!

— «Блэк Спайс» — истинный аромат настоящего мачо. Любая женщина станет вашей, почувствовав этот запах!

— Кроссовки «Айк» с ускорителем бега! Стометровка за восемь секунд — без проблем!

И, конечно же, «ТТВ19». Куда же без них.

— «ТТВ19»! Революция в мировой науке. Секрет вечной молодости! Всего за тысячу евраней — одна таблетка. Хотите жить вечно? Это возможно! «ТТВ19» — наш выбор!

Марсель улыбнулся. Он пробовал «ТТВ19» только раз, около двадцати лет назад, когда учился в Москве, в Университете дружбы народов имени Уго Чавеса. Тогда они с друзьями ограбили какого-то богатенького мажора и в его сумке нашли, помимо прочего, упаковку этих чудо-таблеток, целых десять штук. В то время это было самое новое и обсуждаемое научное открытие, которое стоило баснословных денег. Каждый взял себе по таблетке, а остальные они продали на одном из рынков за четверть цены и потратили деньги на ночные клубы, женщин и выпивку. Свою таблетку Марсель берёг долго, до того случая, когда запущенная вирусная инфекция вызвала осложнение в виде сильнейшего воспаления легких. Тогда одна съеденная «ТТВ19» спасла ему жизнь. Вот бы сейчас ещё одну… Мужчина застонал от боли, опираясь на стену, дошёл до дивана и рухнул на него, потеряв сознание.

Через какое-то время Марсель очнулся, с трудом сумел подняться и сесть. Его лихорадило. Он взглянул на свои руки, увидел, как они иссохли, а кожа сморщилась. Марсель немного отклонился в сторону большого треснувшего зеркала и увидел в нём вместо своего отражения какого-то худого старика с белой от седины головой.

А за окном начинался новый день.

* * *

Профессор Милявский оглядел студентов, собравшихся в аудитории для сдачи экзамена по теории государства и права. Впрочем, студенты не видели направления его взгляда, так как глаза были скрыты непроницаемыми затемненными очками, которые представляли собой неотъемлемую часть образа профессора. За время сессии Милявский уже сумел заработать больше десяти тысяч евраней, однако ему хотелось ещё больше. Хотя… впереди намечались ещё пересдачи, которые как раз и были основой прибыли профессора. Вот очередной студент, Роман Жуков, бледный от волнения, присел за стол перед Милявским для ответа.

— Политический режим характеризует методы воздействия государства на общественные отношения…

Милявский не слушал, он думал о том, как построит на своем дачном участке каменную беседку для шашлыков и второй гараж для новой машины.

— Василий Васильевич? — студент уже закончил ответ и сидел, вопросительно глядя на профессора.

Милявский презрительно взглянул на парня из-под очков и начал свою любимую игру, в которую играл со студентами последние лет пятьдесят.

— А… ну а в чём суть этого вопроса?

— Я же только что рассказывал…

— Нет, поясни, в чём важность этой проблемы?

— Ну как же! Я же…

— Вот ты всё это говорил-говорил. Но вот чем это значимо для науки?

Студент ошалело хлопал глазами, пытаясь понять, чего хочет от него профессор. Конечно же, на самом деле профессор хотел получить хотя бы пятьсот евраней на пересдаче, поэтому холодно и строго смотрел на парня.

— Иди почитай, тебе самому интересно станет, — снисходительно произнес наконец Милявский.

— Но…

— Иди, иди, — повторил профессор, — увидимся на пересдаче.

Роман вышел из аудитории с опущенной головой, мысленно всячески проклиная профессора.

Все знали, что тот преподает в университете долгие годы, нагло и не таясь берёт взятки практически чуть ли не со всех студентов. Конечно, имея столько денег, он наверняка принимал «ТТВ19», эти чудесные таблетки, практически с момента их появления в продаже, поэтому внешне выглядел словно законсервированный, как обычно говорят про тех, кто не меняется годами, и не испытывал никаких проблем со здоровьем.

Все уже привыкли к тому, что профессор слишком часто для его возраста менял девушек, среди которых были и его студентки, и девчонки с других факультетов, и просто те, которые ему нравились. Стоит отметить, что это в какой-то мере были взаимовыгодные контакты. Да они и сами были рады с ним встречаться, поскольку он не только тратил на них значительные суммы, но и за особые заслуги покупал им «ТТВ19», чтобы они оставались такими же молодыми, здоровыми и красивыми, пока ему не наскучат.

Вот и сегодня, не изменяя своим привычкам, после экзамена Милявский прошел по университетскому двору Всесоюзного Университета, обнимая Ромкину однокурсницу — красивую блондинку Ольгу Белову, которая была с ним уже последние пару месяцев. Роман одиноко сидел на скамейке напротив остановки, курил, нервно теребя пальцами сигарету, и провожал парочку мрачным взглядом. Ясное дело, что она встречалась с этим старпёром исключительно из-за денег, и её это, видимо, устраивало. Ну а с другой стороны, что плохого в желании девушки жить красиво и использовать для этого все возможности? Не таскаться же ей со своими сверстниками по дешёвым кафешкам и кино, получать в подарок три розочки и бижутерию, а сексом заниматься, пока родителей нет дома… Роман злобно усмехнулся. В принципе, такая практика, когда молоденькие девчонки фактически продавались состоятельным мужичкам, за последние десятилетия стала настолько обыденной, что в другой ситуации не привлекла бы Ромкиного внимания, но сейчас в его душе всё переворачивалось, потому что Ольга ему очень нравилась. От мыслей о том, чем этот старый, пусть и хорошо выглядящий, тип занимается с ней в постели, парня покорёжило, и он невольно остановил взгляд на лежащем в паре метров кирпиче.

А в самом деле, что ему было терять? Всё равно Милявский никому не ставит за знания, а денег, чтобы дать ему взятку, найти было просто нереально. Конечно, может быть, мать и устроилась бы на третью работу, но он сам бы себе этого не простил. Можно было ещё взять перерыв в обучении, заработать за три-четыре месяца нужную сумму и заплатить продажному профессору, однако Ромка эту мысль отогнал от себя. В конце концов, зачем ему нужна эта учёба? Честному юристу всё равно много не заработать, а кому нужна работа, не приносящая денег? Уж лучше бритым наголо маршировать в казарме, тем более что армию власть последнее время всячески обласкивала своим вниманием, щедро прикармливая её, как последний рубеж защиты своего режима.

Тем временем Милявский с молодой подругой сели в его новенький чёрный внедорожник. Роман решительно подобрал кирпич и огляделся по сторонам. Вроде никого не было. По крайней мере, он никого не увидел. Когда машина тронулась с места и находилась уже в непосредственной близости, парень замахнулся кирпичом, но в последний момент сдержался. Это, конечно же, был бы глупый поступок. Камеры же всё фиксируют, а значит, его найдут и заставят платить ущерб. А то и дело уголовное вообще завести могут. Мысль о слезах матери остановила Ромкину руку.

— Чтоб ты сдох, мразь, — прошипел молодой человек с ненавистью, глядя вслед резко рванувшемуся внедорожнику.

Сразу после этих слов машину швырнуло в сторону, потом в другую, затем она развернулась и понеслась обратно — прямо по направлению к главному входу. Точнее, она ехала совсем не прямо, а постоянно виляя, но неизбежно приближаясь к парадной лестнице университета. На скорости джип влетел по ступенькам вверх и разнес стеклянные двери учебного заведения. Остановить движение безумной машины смогла только бетонная стена фойе. Ромка сразу бросился к месту столкновения и оказался там даже быстрее уже успевшего после начала смены налакаться охранника, растерянно хлопавшего глазами.

К счастью, дверь с пассажирской стороны с усилием, но открылась, и Роман увидел, что Ольга, на первый взгляд, вроде бы серьезно не пострадала. Всё-таки системы безопасности в дорогих машинах уже многие годы делали с умом. Парень сумел вытащить девушку и осторожно положил её на пол, подсунув под голову свой свёрнутый пиджак.

А на водительском сиденье, уткнувшись носом в подушку безопасности, скрючилось ненормально высохшее тело профессора Милявского. Он тоже, судя по внешнему виду, серьёзно не пострадал, но при этом всем было очевидно понятно, что жизнь стремительно покидала его. Обезумевший взгляд пожилого мужчины метался, не замечая никого и ничего вокруг, а с губ срывался какой-то звериный рык. Впрочем, это продолжалось не более минуты. Никто не успел ничего предпринять. Профессор дёрнулся последний раз и затих.

Стало совсем тихо. Охранник наконец сообразил и бросился вызывать экстренные службы. Ольга слабо застонала и попробовала пошевелиться, приоткрыв глаза.

— Лежи, лежи, не двигайся, — прошептал Роман, — я рядом, всё будет хорошо.

Прибывшие медики установили, что Ольга отделалась лишь многочисленными ушибами и переломом левой ноги, профессор же и вовсе не получил от столкновения серьёзных повреждений, а умер по какой-то совершенно другой причине. И по лицам врачей Рома понял, что это далеко не первая такая смерть, которую они видят.

* * *

На расширенном заседании руководства «ЮФИ» присутствовали её вице-президент Гордон Браун, три члена президиума, а также представитель правительства Европейского содружества Дик Крюгер и сенатор Маккейн.

— Скажите, Гордон, неужели вы не тестировали эти таблетки перед тем, как выпустить их на рынок? — вкрадчиво спросил Маккейн.

— Конечно, тестировали, но никому и в голову не могло прийти, что их действие проявится только через двадцать три года. Первая тестовая группа замечательно себя чувствовала на протяжении целых восьми лет. Правда, потом все они, все девять человек, разбились на самолете при посадке в Майами. Но компания решила, что и восьми лет достаточно. Затем протестировали ещё пару лет на нескольких тысячах людей. Вы понимаете, нескольких тысячах! Никаких побочных эффектов! Только плюсы. Мы же изначально создавали «ТТВ19» для лечения болезни Паркера, а это страшнее рака и СПИДа вместе взятых! Да я и сам жрал эти поганые таблетки на протяжении почти двадцати лет! Мне жить осталось чуть больше трёх!

— Зачем вы их вообще придумали?! — взревел Дик Крюгер.

— Ха! — глаза Брауна гневно и презрительно посмотрели на чиновника. — Да если бы не эти таблетки, то весь земной шар был бы давно охвачен эпидемиями, и это ещё не считая эффекта молодости… Да вы бы сейчас были дряхлым дедом, может даже с мочеприёмником в кармане! «ТТВ19» позволили выжить сотням тысяч людей. Да, они не всегда излечивали навсегда от какой-либо болезни сразу, но позволяли ослабить вирус и делали возможным традиционное лечение. А неоднократное их принятие позволяло поднять иммунитет людей на недостижимые иными способами в ближайшие лет сто высоты!

— И что, нет никакой надежды? — Крюгер немного смягчил тон.

— Нет! И её точно не будет в обозримом будущем! Это не вирус, не бактерия, это что-то непостижимое для нашего разума. Вы просто резко стареете через восемь тысяч шестьсот пятьдесят восемь дней после принятия первой таблетки. Организм этого не может перенести, и человек умирает в жутких муках за несколько минут. Никакая терапия не поможет. Поверьте мне, мы использовали самые продвинутые технологии! Представьте себе, эти проклятые таблетки родители давали детям как лекарство. Даже в развивающихся странах почти все хоть раз в жизни съели хотя бы одну таблетку. Вы же помните эту глобальную благотворительную программу? Гуманитарная помощь достигала таких объёмов, что на каждого жителя Африки, Азии и Латинской Америки, по статистике, пришлось две-три таблетки. Ну, спишем на коррупцию треть, которую разворовали, но тем не менее.

— И что же ждёт нас, если не найти противоядия? — сенатор Маккейн злобно сверлил взглядом побледневшего Брауна.

Гордон уже думал над этим, поэтому ответил почти сразу:

— Обобщить всю информацию я пока не смог, но с уверенностью могу сказать, что людей, которые ни разу в жизни не пробовали «ТТВ19», около двухсот миллионов. Причём это довольно разношерстная публика. Согласно данным ООН, более двух миллиардов таблеток были распространены в отсталых странах, то есть этих людей мы вскоре похороним. Около одного миллиарда являются постоянными клиентами «ЮФИ» — их тоже вычеркиваем. Всемирный Центр общественного мнения в прошлом году установил, что восемьдесят шесть процентов жителей планеты пробовали «ТТВ19». Армии всех стран мира раз в год давали их своим военным, а детям делали прививку на их основе сразу после рождения.

— А кто же останется, Гордон?

— Прежде всего, это коренные малочисленные народы, ведущие традиционный образ жизни: чукчи-оленеводы, буряты, карелы… горцы, дикие племена Южной Америки, Океании, немного индейцев, бедуинов, ну и аналогичные народности. Они уже многие годы ведут замкнутый образ жизни и никогда про эти таблетки не слышали. Наверное, они даже не заметят, что все остальные умерли. Помимо этого останутся некоторые адепты религиозных течений, в основном монахи-христиане в монастырях, буддийские, индуистские… Люди, которые в силу своей веры отказывались принимать «ТТВ19», видя в том искушение и сопротивление воле Бога. Однако многие, наоборот, видели в этих чудо-таблетках благодать и, посещая храмы, принимали их регулярно. Города вымрут почти все. Только беднейшие останутся, так как они не имели возможности купить «ТТВ19». Конечно, некоторые их воровали, но у большинства было желание лишь добыть себе еды.

— Вы хотите сказать, что человечество не обречено на вымирание? — спросил Крюгер.

— Нет, перечисленные мной категории людей будут жить так же, как и раньше, кроме того родятся же новые дети, которым не будут давать эти проклятые таблетки. Вопрос в том, как общество переживёт смерть огромного количества человек в относительно сжатые сроки.

— Нужно немедленно изъять «ТТВ19» из продажи и вообще уничтожить их запасы! — прорычал Маккейн. — И рекламу запретить! Но пока не будем говорить людям всей правды, может быть, ещё будет найдено лекарство?

— Не обнадёживайте себя, мистер Маккейн, — отрезал Браун, — в нашей лаборатории собраны лучшие специалисты в мире, и они до сих пор не смогли решить эту проблему. Я ещё, конечно, буду пытаться, но шансов практически нет.

— Да как вы вообще придумали эту дрянь?! — взревел Маккейн.

— Это сложно объяснить, и я сейчас не собираюсь этого делать, — отмахнулся Браун.

— Нет уж, — сенатор вдруг вытащил из-под стола пистолет и навел его на ученого, — рассказывай нам всё!

— Вы угрожаете смертью человеку, уже обреченному умереть? — усмехнулся Браун.

— Три года на кону как-никак, — ощерился Маккейн.

— Вы всё равно не поверите.

Гордон вопросительно посмотрел на трёх членов президиума — дряхлых морщинистых стариков. Они переглянулись между собой и закивали.

— Скажи им, — прошамкал первый.

— Пусть узнают, — сиплым голосом добавил второй.

— И удивятся, — хмыкнул третий.

Гордон Браун достал из портфеля и положил на стол небольшой чёрный кубик размером чуть больше пачки от сигарет, помещенный в полиэтиленовый пакетик.

— И что это? — хмыкнул Маккейн.

— Источник «ТТВ19», — коротко ответил Браун. — Этот камешек нашли рядом с местом падения Антарктического метеорита около тридцати лет назад.

— Вы хотите сказать, что из этой штуки делали таблетки? — с недоверием произнёс сенатор.

— Не совсем, — покачал головой Гордон, — я сейчас всё вам продемонстрирую.

Он подошёл к шкафчику, вытащил из него маленький аквариум с водой, поставил его на стол и опустил кубик в воду, предварительно вытащив из полиэтилена.

В ожидании все столпились вокруг. Через пару минут из предмета стала интенсивно выделяться слизь тёмно-красного цвета. Она быстро заполнила аквариум и прекратила дальнейшее расширение.

— В общем, — прервал молчание Браун, — именно из этого выделенного вещества сделана основа «ТТВ19».

— Хрень какая-то, — пробурчал Крюгер, — нас пичкали инопланетной жижей!

— Получается, что все таблетки в мире, то есть их основа, произведены из этого маленького кубика? — спросил Маккейн.

— Угу, — кивнул Браун. — Только этих предметов тринадцать. Все они были найдены в районе падения метеорита. Больше таких нет. Предметы абсолютно идентичные по тем характеристикам, которые мы смогли измерить: плотность, масса, размеры. А вещество они выделяют только будучи помещёнными в воду с весьма любопытным процентом содержания соли.

— И что это за любопытный процент? — ухмыльнулся Крюгер.

— Шесть целых, шестьдесят шесть сотых и ни тысячной больше или меньше.

— Чертовщина какая-то! — сказал Крюгер и выругался. — Вы, наверное, совсем тронулись умом, а я вместе с вами, раз выслушиваю эти бредни про метеориты и дьявольские числа. Вы же учёный!

— А я и не придавал раньше этим числам никакого значения, — отмахнулся Браун, — но последние события даже меня заставили взглянуть на мир несколько по-другому. Три шестерки фигурируют во многих предсказаниях конца света и сатанинского промысла, но вопрос всегда заключался в том, где их искать.

Остаток дня прошел в детальных обсуждениях планов на будущее, которое ещё утром виделось в смелых мечтах бесконечным, а сейчас — трагически коротким. В ходе споров Маккейн всё же нечаянно выстрелил из своего пистолета, попав в стену, за что получил весьма внятную затрещину от Крюгера, а Брауну с трудом удалось их разнять. Только три члена правления хранили абсолютное спокойствие и лишь время от времени бросали какую-нибудь уточняющую реплику.

* * *

Уже примерно через полгода девять миллиардов населения Земли стало катастрофически быстро уменьшаться. За первую неделю «Предельного кризиса», названного так доктором Брауном, в день умирало по пятьдесят-сто миллионов человек. Люди буквально сгорали как бенгальские огни. В отчаянии они бросались в церкви, ожидая божественного спасения, и нередки были случаи, когда впоследствии находили их иссушенные тела прямо перед алтарями. Люди умирали и в Мекке, и в индуистских храмах, и в палатах элитных клиник.

Однако даже в этой череде ужасных смертей была какая-то справедливость. Количество съеденных при жизни таблеток напрямую влияло на силу предсмертных мук. Многие бедняки, которые только раз пробовали «ТТВ19» или были привиты вакциной, умирали спокойно, без судорог, часто даже во сне и почти всегда практически безболезненно. Зато «элита общества» — миллиардеры, высшие чиновники, политики, криминальные боссы, торгаши, звёзды шоу-бизнеса и им подобные испытывали воистину адские мучения. И никакие деньги не могли спасти их от страшного и неминуемого конца или хотя бы ослабить боль.

Когда уже нельзя было и дальше скрывать правду о причинах массовых смертей, мировые правительства сделали соответствующие заявления. Почти никто им не поверил. Рассказы о каких-то прилетевших из космоса метеоритах не впечатлили народ, посчитавший, что истину от него как всегда утаивают. Это спровоцировало ещё больший хаос, вспышки грабежей и насилия. По опустевшим городам бродили отряды мародёров и разбойников. Государства формально ещё существовали, но власти реально не могли обеспечить порядок даже на небольших территориях.

Но самым страшным ударом стало то, что дети, рождённые у родителей, хотя бы один из которых принимал «ТТВ19», тоже несли в себе механизм отложенной и неминуемой смерти в предназначенный час. Это была настоящая катастрофа, предвещавшая закат всего человечества.

Несмотря на это, не все опустили руки и поддались панике. Наиболее развитые страны сумели объединить людей, сохранивших остатки разума и человечности. Они создали небольшие «оплоты», в которых собрали своих лучших специалистов, передовые технологии и запасы необходимых ресурсов.

Гордон Браун трудился ночами напролёт в своей лаборатории, но все его попытки разгадать принцип воздействия препарата на геном человека не давали никаких результатов. В часы редкого отдыха от главной работы он сумел соорудить микрочип, который, будучи вживлённым в организм человека, мог точно определить оставшееся до его смерти время.

Теперь на его руке всегда светилось маленькое табло с обратным отсчетом. Когда начали истекать последние сутки, Гордон собрал в конференц-зале немногих оставшихся своих специалистов и провел с ними последний брифинг.

— Все наши попытки оказались безрезультатными. Видимо, наш разум не в состоянии пока постичь эту тайну.

— Но ведь есть в мире один человек, который не умер! Значит, надежда остается?! — воскликнул один из ассистентов.

— Конечно, мистер Англома — действительно удивительный случай. Человек вмиг постарел, но после этого все процессы в его организме замерли. Мы провели на нём сотни опытов, но так и не установили, в чём заключается его уникальность. Что ж, я надеюсь, что вы продолжите исследования и после моей смерти.

— Да ведь в том и дело, что этот Марсель ничем не отличается от других людей, но когда мы вживили ему изобретённый вами чип, то часы сразу показали нули, а он живёхонек!

— Я даже подозреваю, что он теперь даже бессмертен, — ухмыльнулся Гордон, — но эту загадку вам предстоит решить без меня.

— Тяжело жить со знанием того, что скоро умрёшь, — вздохнул кто-то.

— А вот здесь ничего не поменялось, — улыбнулся Браун. — Люди всегда знали, что они умрут. В нашей психике изначально заложен механизм, позволяющий противостоять этому знанию. Тысячи лет люди жили, смирившись с неизбежностью смерти. Разум лишь цеплялся за иллюзорные надежды на то, что смерть произойдет не сейчас и не с тобой конкретно. Теперь нам всем предстоит смириться не только с её неотвратимостью, но и с предопределённостью её момента.

В зале царило мрачное молчание.

— Прощайте, друзья мои, — тихо сказал Браун, — все мы уйдем, но первая задача ученого — сделать так, чтобы человечество продолжало жить. Неважно, сколько нам отпущено, можно и за день перевернуть мир или его погубить.

Браун вышел, закрылся в своем кабинете и умер, крича от боли, точно в тот момент, когда на табло высветились четыре нуля.

* * *

«Часы Брауна» стали неотъемлемой частью жизни людей, ведя постоянный отсчёт времени, оставшегося им до конца. Их вживление стало обязательным, позволяло более грамотно распределять ограниченные людские ресурсы на необходимые посты. Было очевидно, что не имело смысла переучивать человека на другую специальность, если ему оставалось жить лишь пару месяцев.

В одном из сохранившихся «оплотов», названном Новым Новгородом, Рома Жуков готовился стать отцом. К счастью, в плане родов медицина смогла добиться значительных успехов и обеспечить почти стопроцентную гарантию рождению здорового малыша, причем практически безболезненно для его матери.

В ожидании этого столь радостного события Роман шагал взад-вперед по коридору приемного покоя и нервно смотрел на свои обычные часы, а пару раз даже взглянул и на жизненный таймер. Юристом он так и не стал, так как обществу гораздо нужнее были технические специалисты, поэтому ему пришлось пройти программу обучения работе с электрооборудованием. Ольга стала его женой уже здесь, в «оплоте», куда они добрались, преодолев немало трудностей погрузившегося в хаос мира. Он не мог с уверенностью сказать, что она любит его, но вместе им было хорошо, а ещё она вот-вот должна была родить ему ребенка.

— Ваш малыш, — раздался приятный мужской голос с явным польским акцентом, — поздравляю!

Погрузившийся в свои мысли Роман и не заметил, как к нему подошел медик, державший в руках сверток с новорождённым.

— Ну что вы остолбенели, папаша?! Принимайте сыночка, — улыбнулся мужчина.

— Спасибо, — только и сумел проговорить парень.

Роман осторожно взял на руки завернутого в белоснежное одеяние сына и посмотрел на его умиротворенное спящее личико. И хотя он знал, что доживет лишь до времени, когда эта кроха только начнет бегать, он чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

— Ваша жена ещё спит, но через три часа уже сможете её увидеть, — продолжил медик, — и ребенок будет с ней. Всё прошло очень хорошо, без каких-либо осложнений.

Роман оторвал взгляд от сына и поднял глаза на врача. Его лицо было очень знакомым, причем ещё до «оплота». Хотя, учитывая население всего в около десяти тысяч жителей, он мог видеть его и здесь. И вдруг парень вспомнил.

— Погодите, ваша фамилия ведь Подольски? — спросил Роман.

— Конечно, у меня же на халате это написано, — улыбнулся медик.

— А ведь это вы тогда перед началом всей этой катастрофы дали развернутое интервью для международных независимых новостей, где рассказали о масштабах происходящего? В Варшаве дело было? Тогда правительства еще молчали…

— Я, — хмыкнул Войцех. — Меня потом выгнали с работы за распространение панических настроений. Ну ничего, сейчас я здесь и весьма этому рад.

— Можно я сам отнесу сына в кроватку? — спросил Роман.

— Можно, сегодня моя смена, а я — добрый! — рассмеялся Войцех.

Они шли рядом по длинному белому коридору, и Роман на мгновение посмотрел на тыльную сторону ладони доктора, где на дисплее уже стартовал отсчёт последних суток его жизни. Несмотря на это, мужчина был в хорошем настроении и даже свой последний день старался провести с пользой, помогая родиться новым маленьким гражданам мира.

Но и в ручку новорожденного малыша уже был тоже вживлен маленький таймер, на котором стремительно и неумолимо бежали в обратном отсчете секунды из отведенных ему 8658 дней жизни. И вся жизнь с этого момента должна была протекать с оглядкой на эти секунды. Это был новый мир, мир таймера.