Объединение: до и после. Сборник рассказов (часть 3)

Дарья Чапыгина, 2020

Сборник коротких рассказов с героями книг «Объединение» и «Объединение: альянс». Что было с персонажами до описываемых событий и как они жили после пережитого? Какие тёмные тайны хранило их прошлое, и что оказалось скрыто в истории? Что ожидает в будущем, чего нельзя миновать?.. Всё может оказаться иначе, если взглянуть на судьбу героев (и не всегда главных) через призму их новых историй… Это третья часть серии "Объединение".

Группа автора ВКонтакте: https://vk.com/anviria

Дорогие читатели и впервые открывающие для себя мир планеты Анвирия! Эта книга — коротенькие и не очень «зарисовки» о жизни персонажей книг «Объединение» и «Объединение: Альянс», дань памяти персонажам, которые сопровождали меня столько лет. Надеюсь, вам будет интересно узнать, что случилось с разными героями ПОСЛЕ событий книг и что случалось в их жизнях ДО произошедшего. Большое спасибо за внимание к Анвирии и миру Двусолнечной Системы!

Марис: до короны

По шумной улице шёл юноша с удивительно длинными волосами. Все вампиры оборачивались на него — так он сиял радостью и жизнью, что они, спокойные и степенные, невольно задавались вопросом: уж не человек ли он? Но разве осмелится человек приехать сюда, в Ригену, в Гелиосс — столицу вампирской державы? Вряд ли — и жители тут же отметали эту идею, уходя по своим делам, любуясь уже новыми лицами, думая о других…

Юноша, чьи красивые утончённые черты вводили в заблуждение вампиров, жизнерадостно оглядывался по сторонам, улыбаясь от счастья. Он прикрыл на мгновение необычайно чёрные глаза — да, он здесь, никаких препятствий нет! Теперь осталось чуть-чуть: найти друга Этриха, его возлюбленную Марис, и они сопроводят его на самое важное событие в жизни — на овампиривание. В уютной комнате Этрих подарит ему свой укус, и юноша получит неограниченные возможности, станет вампиром, сможет быстро путешествовать, видеть то, чего не видят другие, а его красота запечатлеется на века, как мраморное изваяние, — вот что ждало его сегодня…

Юноша обернулся и помахал родителям — двум немного смущённым происходящим мужчине и женщине, красотой, уже немного померкшей и от этого элегантной, похожим на него, хоть и многим старше. Они приехали поддержать сына, ведь по программе овампиривания обязательно присутствие свидетелей «не вампиров», дабы в последствии новообращённый не мог предъявить претензии в насильственном перевоплощении.

— И всё же, что за жизнь ты выбрал, Лэй! — подошёл к юноше отец, поглаживая короткую бороду и глядя на двух вампиров в отдалении, о чём-то беседующих. — Уверен ли ты, что вечность для тебя?

— Отец! — добродушно рассмеялся Лэй, — Это будет лучшим подарком, лучшим, что я могу дать себе для жизни!

— Никто не знает, чем что обернётся. — подошла его мать, женщина в длинном синем платье и аккуратной шляпке с декором из маленького букетика свежих цветов. Всем своим видом она напоминала заядлую театралку, только ушедшую с очередной премьеры и уже готовую снова сойти в партер.

Однако не всё было так безоблачно. На другой стороне улицы, скрытой от Лэя высокими гротескными костёлами и башнями, разворачивалась другая сцена.

Марис Аруэлла Жестина, прекрасная вампирша с золотыми волосами, струившимися по плечам роскошного зелёного платья с лентами, шла под руку с Этрихом-Эстебаном Риберти, своим черноволосым привлекательным возлюбленным в чёрном камзоле. Оба светились от счастья, были похожи на прекрасные скульптуры, если бы не движения и не улыбки, которые вдруг сменились замешательством, а потом и неприязнью.

— Пустите! Отпустите их! — раздался крик, полный боли.

Один вампир оттаскивал девушку, вовсе не вампиршу — человека или ферра, от двоих маленьких детей, отчаянно простирающих к ней руки и зовущих её мамой. Детей уволакивал другой вампир, легко, как будто бы те были пушинками на ветру. Словно они и не вырывались вовсе. Молодая девушка безуспешно дёргалась, силясь освободиться, как вдруг державший её вампир всадил ей в горло два острых клыка и впрыснул обездвиживающий яд. Девушка замерла с вытянутой напряжённой рукой, указывающей на детей, а те закричали, но не зажмурились, а только сильнее стали рваться к матери.

— Не могу поверить, сколько ни наблюдаю, что Ригену за это до сих пор не смели с лица земли! — ожесточённо прошипела Марис и, сжав руку Этриха, увела его от места трагедии в проулок чёрных башен, устремлявшихся острыми шпилями к синему небу.

— Думаю, это скоро закончится. Ты же слышала Улиуса. — понизил голос Этрих. — Планирующееся восстание и его план по изменению Ригены уже готовы, осталось только выбрать время, и это поручили нам…

— Была бы я импульсивнее, я бы прямо сейчас дала сигнал к действию. — Марис еле держала себя в руках, чтобы не вернуться на злосчастную улицу и не разобраться с вампирами, но что толку, если другие примут их сторону? Жизнь людей и ферра для них — ничто.

— Понимаю твои стремления. — Этрих с болью обернулся назад. На улице всё стихло, и он понимал, что это значило. — В последнее время таких случаев стало настолько много, что Гелиосс стал похож на скотобойню, а не на столицу сильной империи.

— Империя на крови только и может быть сильной… — спокойно ответила вампирша, но Этрих слишком хорошо её знал, чтобы понять, как она негодует. — Вот только кому нужно жить в постоянном страхе? Разве это жизнь? Разве в страхе родится искусство или подлинная наука?

— Порой страх подталкивает к открытию… — робко вмешался Этрих.

— Ладно, не будем об этом. — Марис издалека легко заметила знакомую фигуру по портрету, который ещё утром показал ей Этрих. — Кажется, мы нашли его.

Этрих бросил взгляд в толпу и тотчас же увидел Лэя.

— Держу пари, он тебе понравится! Такого энтузиаста ещё поискать надо! Я ему завидую, он так полон жизни…

— Ощущаешь себя рядом с Лэем стариком? — поддела его Марис и оба рассмеялись.

— Да, но при общении с ним я словно вновь мальчишка, живой и…

— Только не выпей все его соки! — засмеялась вампирша, а Этрих бросил на неё наигранно-оскорблённый взгляд:

— Как можно!

Лэй любовался шпилем одного из дворцов на площади, каменными горгульями в танце с ангелами, соревнующимися в размахе крыльев над головами прохожих. Этрих подошёл к Лэю сзади, незаметно, как зверь на охоте, и вдруг резко обнял. Лэй вздрогнул, обернулся, увидел друга и радостно заключил его в ответные объятия.

— Этрих! Как я рад!

— Наконец-то мы нашли тебя, Лэй! — Этрих отстранился и протянул руку к возлюбленной. — Знакомься, моя любовь, Марис Аруэлла Жестина, удивительный алхимик и свет всей науки Гелиосса!

— Ну расписал! — губы Марис тронула улыбка. — Рада знакомству, Лэй, Этрих уже неделю говорит только о тебе!

— А в письмах писал мне лишь о вас, Марис. — ответил улыбкой юноша и откинул назад длинную прядь.

Этрих краем глаза заметил, что к ним спешили мужчина и женщина, очень походившие на Лэя, но гораздо старше. Сразу догадавшись, что перед ним его родители, Этрих обернулся, чтоб приветствовать их, но женщина опередила его слова:

— Лэй! Не уходи так быстро, в этих каменных лабиринтах легко потеряться!

— Не тебе, Лэй, а нам. — усмехнулся мужчина, и оба родителя перевели взгляд на Этриха с Марис. На мгновение они испугались — вдруг это не те вампиры, о которых говорил их сын, вдруг его происхождение раскрыли совершенно другие, незнакомые существа, и теперь им грозит опасность? Но Этрих и Марис настолько сияли добродушием, что сомнения вмиг рассыпались. А два золотых крыла, которые разглядели люди под накидкой Марис, показались им ангельскими — золотые перья сияли в лучах солнца, и сомнения в дружелюбии исчезли совсем.

— Этрих, Марис, это — мои мама и папа, Амалья и Рестан Тивори. — Лэй подошёл к родителям и сжал руку матери. — Не переживайте, теперь мы встретились и больше нам ничего не угрожает!

Они пошли по каменной мощёной улочке вдоль чёрных башен и узких, стремящихся в небо дворцов с острыми шпилями, испещрёнными цветами и фигурами. Разговаривали преимущественно Этрих с Лэем, а Марис слушала и поражалась наивности представлений юноши о бытности вампиром, но как можно переубедить того, кто верит в чудо?

Из-за поворота на них налетела весёлая вампирша с лотком. Оглядев всех, она приподняла лоток с товаром и бодро заговорила:

— Дамы и господа, не отведаете ли моих леденцов? Только сегодня приготовила!

Лэй опустил было взгляд на лоток торговки, но вдруг перевёл взгляд на её корсет, утянутый так, будто у девушки отсутствовала пара рёбер. Лэй невольно сжал за спиной руки и понял — их обхвата вполне хватило бы, чтоб охватить осиный стан девушки.

— Мне один леденец. — из интереса сказал он, расплатился и девушка протянула ему красную круглую сладость на палочке.

— Спасибо вам, господин! — улыбнулась девушка и ушла дальше по дороге.

Лэй, под заговорщические взгляды Марис и Этриха, лизнул леденец и тут же поморщился.

— Он солёный?!

— Он из крови! — засмеялась Марис.

— Вампирский леденец, Лэй. Приятного аппетита! — тихо посмеялся Этрих.

— Привыкай, скоро ты такие полюбишь. — улыбнулась мама юноши, глядя как Лэй ищет урну.

Компания зашла в одну из башен. Внизу их встретил мужчина-вампир, поклонился и спросил, записаны ли они на овампиривание. Пока он сверял бумаги, вышла вампирша в белом плаще. По её плечам разметались золотые волосы, а персиковая пудра делала девушку максимально похожей на человека — ведь её обязанностью было успокаивать родственников овампиренного, пока он проходит процедуру, и выглядеть она должна дружелюбно. Вот только неестественно сияющая идеальная кожа, невообразимо шёлковые волосы, блестящие глаза всё равно мало напоминали человеческое обличье.

— Добрый день, прошу пройти со мной в комнату отдыха. — она повернулась к одной из дверей, и Лэй с родителями пошли туда. Этрих и Марис остались, чтобы выслушать инструкции и подписать соглашение, по которому Этрих обещал первое время заботиться о подопечном, которого он должен был обратить в себе подобного.

Лэй с родителями прошёл в просторную уютную комнату с алыми шторами и тяжёлой мебелью из красного дерева. Между пухлыми диванчиками стояли столики на загнутых ножках, а сверху — золотые подносы с печеньем, фруктами, две пиалы с вареньем и чашки с маленьким чайником.

— Если вам что-нибудь понадобится — зовите, а пока расслабьтесь и готовьтесь к лучшему. — златокудрая девушка улыбнулась и вышла из комнаты.

— Ну что ж, ты почти сделал это. — сказал отец, пока его жена проходила к столику и наливала себе чашку чая. Её руки легонько дрожали, но она не выдавала своего волнения ни словом, ни жестом больше.

— Я долго шёл к этому. Это всё же взвешенное решение… — Лэй мечтательно взглянул в окно. Уже смеркалось, на улицах зажигались газовые фонари, и казалось, будто это не улица внизу, а сцена театра, где снуют туда-сюда актёры на репетиции. Репетиции ЕГО новой жизни. Скоро всё случится, и он обретёт силу, а та даст счастье — независимость, смелость, открытый мир возможностей для путешествий без границ! Конечно же, Лэй не хотел убивать людей или ферра, он вполне мог бы найти замену, охотиться на равных с дикими зверями, и, если жертва не смогла убежать, значит, закон природы был бы совершён так и никак иначе. Хотя в этом случае, как отличаются от животных ферра и люди, эльфы?..

Лэй нахмурился такой мысли и тут же перевёл взгляд на родителей. Они вопросительно смотрели на него.

— Мне кажется, так я смогу путешествовать без переживаний о готовой пище, без волнения о простуде — я ведь не заболею под дождём, будучи вампиром! — Лэй кинул взгляд на маму и заметил по едва блеснувшим глазам, что она успокоилась. — Всего лишь надо будет подождать некоторое время, пока моё новообращённое тело не окрепнет после перерождения, но тут Этрих обещал помочь и позаботиться обо мне…

— Какое счастье, что у тебя есть тут друзья. — ответил отец, принимая от жены чашку чая. — Хотя вампиры, вроде, предоставили бы тебе кров на время, пока ты придёшь в себя?

— Да, у них всё продумано, они заинтересованы в пополнении своей страны новыми жителями, ведь детей иметь они не могут… Вроде бы. — пожал плечами Лэй. — В любом случае… Ох, в горле пересохло! — он тоже подошёл к чайнику и налил ароматный светло-жёлтый чай в маленькую фарфоровую кружечку. — Жаль, вы не хотите стать вампирами… — он немного поджал губы, подумав о печальном моменте расставания с родителями в будущем, и отпил из чашки. — Это значит, что я точно переживу вас и буду убит при жизни осознанием, что вас больше… — он запнулся. Его всегда мучили эти мысли, и именно в этот день они выскользнули, сорвались так некстати с губ.

— Ну уж нет, Лэй! — рассмеялся его отец. — Становись-ка ты вампиром! Такая гарантия сохранности сына мне нравится больше, чем если б ты был простым человеком.

— Полностью согласна! — подала голос Амалья. — Так я точно буду знать, что мой сын будет жить полной и счастливой жизнью! А уж компанию ты найдёшь и повеселее, чем родители!

Оба они засмеялись, а Лэй улыбнулся лишь из вежливости. День немного подёрнулся пеленой печали, скорби за неминуемое будущее. Родители никогда не хотели становиться вампирами, отвергали вечную жизнь, хотели тихой смерти в постели во сне или за игрой в шахматы, а Лэй отвергал это. Может, не путешествий ему хотелось вовсе? Может, он бежал от неизбежного? И вот теперь нашёл способ уподобиться Вечности? Войти в неё… но… один? Найдёт ли он хоть кого-то в Вечности? Этрих? Марис? Останется ли он с ними? Или уйдёт?

Страх вдруг закрался в его душу, как вдруг распахнулась тяжёлая резная дверь и вошла златокудрая вампирша.

— Ну что, всё готово, прошу господина Лэя на процедуру! — она, сияющая, кивнула идти за собой.

— Ох, сын… — Амалья встала и обняла Лэя, потом настала очередь Рестана, и Лэй, бодро улыбнувшись им, пошёл следом за вампиршей в новое будущее.

Это будущее ждало за высокой винтовой лестницей, за дверьми кабинета, где он поставил подпись в нескольких документах, потом — за коридором, из которого, наконец, Лэй вышел в маленькую комнату, больше похожую на спальню. В центре стояла большая кровать с балдахином, мягкими подушками и спускающимся на пол одеялом. Рядом стояла стойка для одежды, кушетка, стол с тазом с водой и графином. У окна, плотно занавешенного, чтоб новообращённый не опалил ещё хрупкую кожу, располагался столик с графином с кровью, как сразу догадался Лэй.

— Прошу, снимайте одежду и переоденьтесь в ночную рубашку, так вам удобнее будет переживать немного неприятный момент обращения. — золотоволосая вампирша уже стояла, держа в руках ночную одежду для Лэя. Она положила на постель бельё и, поклонившись, вышла. Юноша прекрасно был осведомлён об агонии, которая ждала его, как только Этрих бы всадил свои клыки ему в тело, но не боялся этого. Ведь каких-то несколько часов, зато потом — вечность! Вечность возможностей и безграничного счастья, вечность, в которой он сможет найти таких же вечных и быть с ними…

Юноша медленно, стараясь прочувствовать каждую секунду, снимал сюртук, рубашку, сапоги и брюки. Он пытался запомнить эти ощущения скользящей по телу ткани, её запах… Оставшись обнажённым, он взял с постели приготовленную длинную ночную рубашку, одел её и сел на мягкие шёлковые простыни. Здесь ему предстояло расстаться с прежней жизнью, здесь…

Дверь с шумом распахнулась.

— Мой принц, сюда нельзя, юноша хочет стать вампиром! — вбежала вперёд, словно закрывая собой проход, златовласая вампирша.

В комнату к ней шагнул парень с растрёпанными пшеничными волосами длиной до плеч. Зелёные глаза парня были тонко подведены чёрным, на щеках были наклеены по три ромбовидных кристалла, а на его голове, подрагивая драгоценными камнями, сияла диадема в форме венца. Парень, рассмотрев пронзающим взглядом Лэя, вздёрнул руки вверх и вскрикнул:

— Это невероятно! Как вам повезло! — и в секунду очутился рядом с Лэем, сжимая его руку и тряся её в неистовом рукопожатии.

Следом за ним вошла девушка с внушительными широкими плечами, ещё больше подчёркнутыми вырезом платья. В её волосах, собранных в две тугие косы, были вплетены большие цветы.

— Вон отсюда. — тихо сказала она золотоволосой вампирше, и та, кивнув, поклонилась и тут же удалилась.

— Что происходит? — вскинул брови Лэй. — А где Этрих?..

— Не знаю я Этриха, — с лёгким раздражением вскрикнул парень, — Зато перед тобой наследный принц Ригены — Юирия Веревиш, и у него к тебе уникальное предложение! — он прижал к груди руку, и кружевной рукав его рубашки дрогнул. — Я собираюсь сделать тебя..! Эм… — он нахмурился, потом наклонился к юноше. — А как тебя, кстати, зовут?

— Лэй… — не успел произнести фамилию юноша, как принц уже кричал, довольно улыбаясь:

— Лэй! Какое дивное имя! — он снова схватил юношу, уже за плечи, — Тебе повезло, мой милый Лэй! Сегодня я назначаю тебя своим первым помощником! Ты ведь знаешь, как важны при дворе такие люди?!

Лэй, немного скептически и немного с улыбкой слушая истеричного наследника престола, решил заметить:

— Вот именно, я ещё человек, меня не успел обратить в вампира мой друг Этрих… — он попытался разъяснить суть происходящего, но, видимо, это волновало принца лишь каплю.

— Так вампир и не может быть помощником! — рассмеялась широкоплечая вампирша.

— Да-да, не может! — глянул на неё и снова обернулся к Лэю принц Юирия. — Ведь иначе ты мне не поможешь! Согласен?

Повисло молчание. Лэй выждал, будет ли ещё тирада слов, но вампиры выжидающе смотрели на него и он понял: теперь говорить ему.

— Нет. Я хотел бы быть вампиром, но большое спасибо за это щедрое предложение! — юноша вложил в эти слова искренность и благодарность, но не успел он договорить и половины задуманного, как принц, закатив глаза, сложил руки на груди и проговорил с раздражением:

— Ну и что медлишь, Юния? Сломай ему руку что ли.

Лэй вскинул брови от удивления, не успел испугаться, как вдруг ощутил лёгкое дуновение ветра от стремительного движения, а вампирша исчезла из поля зрения. Мгновение — хруст! А затем резкая боль прорезала плечо юноши. Он не почувствовал удара, но упал на кровати, вскрикивая и держась за руку. Лэй судорожно хватал воздух, а Юирия присматривался к нему и, наконец, всплеснув руками, воскликнул:

— Ну, не красавец ли?! Какое лицо! А эмоции! Будь ты вампиром, испытывал бы ты быль, играли бы на твоём лице такие эмоции?! Юния, вторую руку!

–Не..?! — не успел крикнуть Лэй, как тут же заорал от нового приступа боли — в локте левой руки, и вдруг всё померкло перед глазами.

***

Этрих, еле сдерживая первый за многие годы приступ гнева, держался за столб кровати. Сквозь зубы он шептал:

— Как вы могли это допустить?! Отдать человека, готового стать вампиром, на съедение?!

Золотоволосая вампирша, виновато стоя чуть поодаль, заламывала руки:

— Что мне было делать?! Это же принц Юирия, сын короля! Если бы я не впустила его, он бы сказал отцу, а как расправился бы со мной он!.. — она задохнулась от эмоций. — Это немыслимо! Принц Юирия говорил мне, что увидел издали господина Лэя и решил заполучить его во что бы то ни стало, сделать помощником!

— Да он из него всю кровь высосет! — не выдержал Этрих, поминая, что Юирия славится любовью к красивым молодым людям и пьёт их кровь как особо сладкое вино. — Помощником! Марис! Как в это можно было поверить! — стиснув зубы он с болью посмотрел на аккуратно сложенную одежду Лэя. — Сегодня должен был быть его лучший день, а стал…

— Ничего ещё не решено. — вдруг ледяной голос Марис Аруэллы прорезал напряжённый воздух комнаты, впуская свежую струю надежды, будто холодный воздух в распахнутое окно. — Улиус хотел сигнала — он его и получит. — она быстрым шагом вышла из комнаты и вдруг обернулась. — Родителям Лэя скажите, что всё прошло успешно, он отдыхает. — её лицо было непроницаемой белой маской. — Устройте их в комнате, где они смогут лечь спать и обеспечьте им полный покой, если не хотите моего гнева.

— Да, госпожа Марис… — тихо прошептала золотоволосая вампирша и скользнула мимо Марис исполнять приказание.

— Марис… — дождался её ухода Этрих, — Ты хочешь дать сигнал к началу восстания?.. — молодой мужчина подошёл к ней. Его лицо было скорбным, ресницы полуопущены, но глаза блестели жаждой действия.

— Это — единственный шанс спасти Лэя. Если мы ещё успеваем его спасти. — тихо ответила вампирша. — И прекратить весь этот кошмар. Улиус взойдёт на престол, и мы получим справедливого короля, а не Веревиша с его сынком.

— Я много раз слушал речи Улиуса и мне нравятся его идеи… но… я боюсь за тебя. — осторожно проговорил Этрих, убирая прядь волос с лица.

— Опаснее, чем в Гелиоссе сейчас, мне не будет. — Марис медленно повернулась к Этриху, рука её взметнулась к его холодной щеке. Вампирша погладила возлюбленного и опустила руку к его груди, вновь прижав к телу Этриха.

— Пока ты со мной… разве я буду бояться? — она закрыла глаза. — Ты — моя сила. — раскрыв золотые глаза, она отвернулась и быстро пошла из комнаты. — Надо спешить. Идём.

***

Пытка повторялась снова и снова. Горло уже было разорвано от истошных криков, но принцу было этого мало.

— Ну что такое! — гнусаво пропел Юирия, сощурив подведённые глаза. — Я ненавижу, когда ТАК на меня смотрят! — он схватил Лэя за растрёпанные длинные волосы и заглянул в непокорные глаза. Хоть Юния и сломала ему обе руки, хоть по малейшему приказу терзала его тело, но Лэй не желал вставать на колени и молить принца взять его кровь. Юирию это безумно злило.

— Этот вот! — Юирия пнул лежащее на полу тело черноволосого обескровленного три часа назад человека. — Этот со страху молил меня! И девушка до него! И другой, вчерашний! Они по одному моему щелчку… — он обернулся, но Лэй смотрел на него с нескрываемым презрением.

— Не мечтай… А!.. — юноша получил удар по лицу, но от резкого движения дёрнулся, и сломанные руки взорвала новая волна боли. Юирия не медлил, ударяя ещё, особенно по рукам, чтоб вынудить юношу молить, но тот не сдавался, хоть и кричал, и задыхался от боли, но ни секунды не сменял дерзкого и несломленного выражения.

— Юния, уйди! — принц замахал окровавленной рукой на вампиршу.

— Вы точно справитесь, мой принц? — она внимательно посмотрела на довольно кивающего садиста, потом кинула острый взгляд на еле дышащего и дрожащего Лэя и достала из складок платья нож.

— О, это я хочу! Хочу! — радостно потянулся к ножу Юирия, и вампирша отдала ему оружие. Потом коротко поклонилась и удалилась из спальни принца.

Как только за ней закрылась дверь, Юирия замер на несколько секунд, и потом отвернулся от двери:

— Ну всё, ушла! — он хлопнул в ладоши, зажав нож между пальцами. — Может, наедине ты признаешься мне в любви и отдашь кровь добровольно?

Лэй сглотнул. Он смотрел перед собой, моргал, фокусируя взгляд, и поднял голову.

— Нет. Я отказываю вам, принц Юирия… — вежливо ответил он, уже не понимая, сумасшедший перед ним или просто истерик с наклонностями маньяка. — Я не хочу быть обескровленным, но я и вправду приехал, чтоб… — он поперхнулся кровью и закашлял.

Юирия, как заворожённый, склонил голову на бок, глядя на алые капельки, текущие по губам Лэя, и вдруг кинулся к нему:

— А, гори оно всё, я хочу тебя прямо так! Длинные волосы, сильный характер, нежная тёплая кожа! Твои чёрные глаза… — он схватил Лэя за волосы и резко дёрнул вверх, заставляя посмотреть себе в глаза. Тот же непокорный тёмный взгляд… Юирия вскричал, откинул голову избитого юноши и, обнажив клыки, вонзил в тонкую шею Лэя. Тот закричал от боли, но Юирия впрыснул ему в тело обездвиживающий яд, боясь, что Лэй будет сопротивляться. Для этого же Юирия просил свою телохранительницу сломать Лэю руки — не дай бог он будет вредить принцу — пусть он и человек, но Юирия боялся его. Боялся, но хотел выпить до дна.

Лэй слабо дёргался в его объятиях. Но Юирии было мало, он хотел большего. Откинув на свою постель Лэя, принц вскочил, побежал к трупу черноволосого юноши, поднял его за волосы и повернул голову с закатившимися глазами к Лэю.

— Видишь!? — он заглянул в лицо бездыханного. — Он вкуснее тебя, жалкий ферра!

Лэй лежал, и как раз смотрел на лицо мёртвого. Он с остатками скорби понимал, как хрупка и никчёмна жизнь, если ею дать распорядиться такому страшному существу.

«И я так буду лежать? Мои руки сломаны… Мне больно… Я не чувствую ног… Бороться, только бы смочь… Я должен думать, что я смогу… Я выживу… Хоть и больно… Заживёт! Но должен… Только б не закрывать глаза! Или закрыть… Так больно!..»

Пока Лэй собирал остатки сил, Юирия наговорился с телом, откинул его и прогулочной походкой подошёл к следившему за ним Лэю. Юноша смог чуть отодвинуться, но вампир поймал его руку, вдохнул аромат взмокшей от пыток кожи и всадил в запястье клыки. Лэй застонал, а Юирия вырвал клыки и всадил выше, потом — снова, уже в плечо. В это же время он смотрел в глаза Лэю, оторвался от плеча и проговорил:

— Пусть ты не сдался, этого никто уже не узнает! — и ножом прочертил по щеке Лэя глубокую царапину. Поднял к ней голову, закрыл глаза и самозабвенно слизнул текущую кровь. Всё вокруг померкло для Юирии. Он ощущал лишь пьянящий любого вампира вкус крови. Это сводило его с ума. Во рту растекался сладкий вкус боли жертвы, околдовывающий своей дьявольской природой. Лэй из последних сил дёрнулся в судороге, а Юирия взвизгнул и отскочил, выставив перед собой нож. Увидев, что юноша всего лишь тяжело и быстро дышит, он хохотнул своему испугу, подошёл к нему и, погладив по щеке, откинул голову Лэя, наклонился и, облизнув белые острые зубы, всадил их в шею своей непокорной жертвы. Мгновенно быстрый пульсирующий поток крови потёк ему в горло, наполняя юношеской силой и пламенем жизни.

Вместе с этим огнём комнату озарила вспышка — за окном разорвался пышный фейерверк, похожий на вспыхнувший в небе цветок пиона. Оглушительные взрывы сопровождались то алыми, то зелёными звёздами искр, и Юирия медленно опустил Лэя, залюбовавшись видом. Он медленно встал, подошёл к окну и пропел:

— Отец всё-таки решил устроить фейерверк? Вот и чудесно! Ты видишь, Лэй? Как красиво! — он облокотился на окно, и взгляд его упал вниз, в шумную толпу. Но тут же он понял, что это вовсе не крики радости. Внизу было сражение, и стража замка таяла на глазах.

— Что ещё за!?.. — вырвалось у него. — Что происходит?! Юния, ко мне!

Дверь распахнулась и в комнату, держа клинок, вбежала вампирша. Она метнула настороженный взгляд на Лэя.

— Он что-то сделал вам, мой принц?!

— Что внизу?! Что там?! — Юирия взбешённо указывал на площадь под окнами башни замка. Юния подбежала, посмотрела вниз и ахнула:

— Восстание! Это восстание, мой принц!

— Что?! — Юирия разозлился ещё сильнее, вцепившись в кружева рубашки длинными пальцами. — Я успею…

Юния неторопливо качала головой:

— Пора уходить, мой принц! Я отвечаю за вас и смогу защитить! Уйдём через чёрный ход! Уверена, ваш отец уже всё понял и ждёт нас в катакомбах под замком! — она в мольбе подбежала к гобелену с картиной охоты на оленя, откинула его, обнажив дверь.

— Но… — Юирия замешкался, глядя то в окно, то на Лэя. Как вдруг на площади разорвался огромный золотой фейерверк. Из золотого цветка вылетела огромная огненная змея, бестелесная, но по контуру, глазам и рту пылающая огнём. Юирия, удивлённый, замер, а змея развернулась и плавно полетела к его башне. Она замерла у первого этажа, поползла по воздуху, словно по стене, заглянула на второй этаж, потом на третий, четвёртый… Когда доползла до одиннадцатого, чуть отдалилась, заглядывая в окно — Юирия отпрянул, встретившись с ней взглядом — и вдруг змея, раскрыв пасть, изо всех сил ударилась об окно, разбив стёкла и разлетевшись искрами пламени по полу.

Юирия упал от маленького взрыва, прикрывая голову. Осколки полетели на него, и он закричал:

— Только не лицо! Моё дивное лицо еле уцелело! — он отполз за постель, схватил с прикроватного столика ажурное золотое зеркало и осмотрел лицо, — О, обошлось! Боги любят меня!

— Мой принц! Нас нашли! — кинулась к нему Юния. — Эта змея! Её создали, чтобы она точно указала, где в башне находимся мы! Уходим же!!!

Юирию парализовал страх, но лишь на секунду. Он, привыкший к защите отца, знал, что, пока пробьют всю защиту башни, он успеет уйти.

Принц подбежал к Лэю, протянул руки, намереваясь взять его с собой, как вдруг дверь спальни открылась, и женский голос заставил воздух дрогнуть:

— Не смей его трогать.

Юирия, оскорблённый до кончиков волос таким обращением, обернулся. Перед ним стояла Марис Аруэлла Жестина с мечом наготове. В дверях показался черноволосый высокий мужчина, также вооружённый, и позади него рухнуло замертво обезглавленное тело охранника.

— Госпожа Марис… Мы верили вам… — начала было Юния, но вампирша прервала её:

— Вы не слушали меня. Вы творили смерть, и теперь она пришла за вами. — и она бросилась на принца.

Юния тут же отразила удар клинком, преградив собой путь к Юирии. Тот поражённо взглянул на меч, поднятый на него, и, бросив Лэя, метнулся к гобелену, мгновенно открыл потайную дверь и кинулся по тёмной лестнице, спотыкаясь, вниз. Быстрее, ещё быстрее — лишь бы скрыться из башни, из замка!

Этрих кинулся было за ним, но услышал тихий стон:

— Этрих… Не бросай… меня!..

Он встревоженно обернулся и увидел, что Лэй ещё дышит. Тяжело вздымалась его грудь, глаза блестели от слёз, а на щеках была кровь и две влажные дорожки. Этрих подбежал к постели, взял руку Лэя.

— Я всё сделаю сейчас, потерпи! — и он всадил в его запястье клыки. Нежно, как любовник, он впрыснул в кровь друга вампирский яд, надеясь, что перевоплощение спасёт юношу, что сил его организма хватит, чтобы пережить перерождение. Этрих ощущал на своих губах вкус крови Лэя, но самообладание и боль за друга не давали ему забыться. Однако, сколько бы яда он ни впрыскивал в юношу, на него ничего не действовало.

Позади среди лязганья лезвий сражения послышался громкий влажный хруст, и по полу что-то покатилось. Этрих резко отпрянул от Лэя, выпустив его руку, и к его ногам прижалась отрубленная голова Юнии, оставляя на камне пола дорожку крови.

— Как он? — быстро подошла к Этриху Марис и встретилась взглядом с измученным юношей с дрожащими губами.

— Мой яд не работает, Марис! — Этрих с мольбой посмотрел на возлюбленную. Она нахмурилась.

— Ты уверен? Может, мало яда?

В ответ Этрих с извиняющимся взглядом склонился над Лэем, коснулся губами его шеи, обнажил зубы и прокусил ему кожу, впрыскивая ещё больше яда.

Марис наблюдала за неменяющимися зрачками Лэя, за ранами, которые так и не затянулись, и за белым лицом юноши, по которому было видно, что осталось Лэю недолго.

***

В лаборатории Марис Аруэллы горели парящие в воздухе помощники-огоньки, освещая всё вокруг мистическим зелёным светом. Этрих аккуратно положил тело друга на кушетку. Вампирша искала среди бесчисленных дневников с опытами один нужный.

— Если мои предположения верны, в роду Лэя был когда-то эльф или кто-то вроде того. Поэтому наш яд на него не действует. — она пролистывала дневник за дневником. Из одного высыпалась груда вырванных листков, но поднимать их было некогда.

— То есть мой яд убьёт его?! — ахнул Этрих, не сводя взгляда с измождённого лица Лэя, который провалился в беспамятство и тихо лежал, еле дыша.

— Нет, это существо в роду было слишком давно, уже исчезла такая опасность, иначе он был бы уже мёртв! — Марис откинула очередной дневник и принялась за другой. — Наконец-то… — она водрузила дневник на подставку на столе со склянками и колбами, схватила одну пустую, ножик, подошла к Лэю и остриём кольнула его палец. — Потерпи, надеюсь, хоть капля крови у тебя ещё осталась, мой друг! — она подставила колбу, в которую полилась тугим потоком кровь из тонкого пальца юноши. Когда было достаточно, Марис тут же отошла, стала вливать разные жидкости в кровь, перемешивала, потом подняла колбу. Два огонька подлетели к ней, меняя свой свет на тёплый жёлтый, и осветили содержимое.

— Готово, Этрих. — проговорила она. — Теперь надо смешать это с твоей кровью. Или с моей, и дать ему выпить.

— Я дам свою. — поспешно ответил Этрих и взял тот же ножик, которым Марис сделала ранку Лэю. Он разрезал себе запястье, не колеблясь ни секунды, Марис вылила на кровоточащую рану лекарство и велела прижать к губам Лэя. Этрих бережно приподнял одной рукой юношу, вторую руку прижал к губам его и прошептал:

— Выпей, это поможет. Пока не затянулась моя рана!.. — он буквально молил друга, сквозь пальцы чувствуя, как утекает его жизнь.

Лэй разомкнул губы и взял в рот кровоточащее запястье. Он медленно пососал его, доставляя Этриху боль, которую он выдал только дрогнувшим мускулом на лице. Сглотнул и лишился чувств.

— Теперь впрысни яд. — спокойно сказала Марис, словно всё так и должно было быть. Этрих повиновался, аккуратно прокусил горло юноши и отдал ему свой яд снова, моля всех богов, чтобы получилось.

Тело юноши дрогнуло. Он выгнулся, и Этрих возликовал. Лэй открыл глаза, стиснул зубы — началось превращение, которого он так ждал. Сжигалось всё человеческое, обновлялись органы, ткани… Тело вздрагивало. Он не кричал — уже не было сил, но боль от превращения явно читалась на лице. Его стало трясти сильнее, и Этрих прижал его руки к кушетке, чтоб Лэй не ранил себя ещё больше…

***

Был поздний вечер. Улицы Гелиосса ещё больше наполнились вампирами — ведь только в темноте новообращённые могли праздновать начало новой жизни — для неподготовленной тонкой кожи солнечный свет был губителен.

Так и Лэй — стоя на балконе башни Марис Аруэллы, укрытый мглой вечера от света, он любовался новым открывшимся ему миром. С попаданием в его тело яда Этриха раны на коже затянулись, кости быстро срослись, а вниманием новой его семьи — Этриха и Марис — раненная душа залечилась, вновь распахнувшись навстречу приключениям и радостям. Конечно, юноше было страшно. Он знал, что может случиться, но сильная душа непоколебимо следовала своему пути. Пусть будет больно — теперь он гораздо сильнее и выносливее человека, пусть будет страшно — но он знает, что за тьмой придёт свет.

Лэй смотрел, как на флагштоках на башнях замка Веревишей сменяются королевские флаги на флаги оппозиции. Потом перевёл взгляд на толпу — большая колонна шла из центра Гелиосса — из тюрьмы — в сторону вокзала. Это были пленные люди и ферра, и теперь, освобождённые, под охраной, они уезжали домой. Живые.

«Я стал вампиром так вовремя…» — думал юноша, накручивая на палец длинную прядь, выбившуюся из высокого хвоста волос. — «При мне совершаются такие великие вещи!.. А скольким вещам были свидетелями Этрих и Марис! Завидую им…» — он облокотился на руки, мечтательно глядя вниз. — «Сколько я увижу в жизни! Буду ли участником великого? Смогу ли?..» — он ощущал трепет в груди, щекочущее чувство предвкушения.

Несколькими этажами выше из окна за ним наблюдали Марис и Этрих.

— Он удивителен. — заметил мужчина. — Так легко забыть всю ту боль…

— У него хороший друг, который помог ему. — ответила Марис. — Если б не ты…

— А если бы не Айса и её заколдованная змея, мы не нашли бы Лэя в башне, и если бы не ты, Улиус бы не начал восстание «Алой зари». — Этрих с облегчением смотрел на уже малочисленную группу ферра и людей. — Удивительные вещи ты способна сделать, Марис.

— Мне есть, ради кого это делать.

***

Через два года Улиус сам стал бесчинствовать в Ригене. Марис Аруэлла Жестина возглавила новое восстание и сама села на трон.