Жемчуг цвета крови

Сергей Александрович Баталов, 2023

Огромная планета земного типа ,на девяносто пять процентов покрытая водой. Мировой Океан скрывающий под толщей воды несметные богатства.... Гражданская война, длящаяся десятилетиями. И крохотные "стальные кракены" – автономные рудодобывающие комплексы – глубоководный "дома" повстанцев, строящих коммунистическое будущее в отдельно взятой звездной системе Эридана. Внутри одного из стальных монстров живет мальчик по имени Молот, чьи родители погибли на работе и боец подразделения специального назначения – Ленор, чья задача – убивать и взрывать то, что принадлежит противнику – Эриданской Империи, претендующей на те же территории, что и – Союз. Кто выживет в яростной схватке "красных" и "белых" – мальчик, названный в честь стального сталинского наркома и его старший товарищ Ленор или потомственный аристократ Лев Прозоров, с "племянницей"; адмирал Космического флота, когда волею Провидения они окажутся в одном и том же месте в одно и то же время?

Глава третья. Ленор

Ленор проснулся от довольно неожиданного ощущения, пришедшего из неожиданного места. Ощущение было в высшей степени приятным… Он поднял голову, приподнялся на локтях.

Коротко стриженая голова, по-хозяйски обосновавшись между его ног, ритмично поднималась и опускалась, и с каждым таким движением стремительно нарастало наслаждение…

— Который час? — с трудом спросил он, откидываясь назад. Скулы уже сводило от предвкушения близкой разрядки….

Девушка не ответила: рот ее был занят.

— Иди ко мне, — позвал тогда он.

Она неохотно прекратила занятие, которое, похоже, приносило её удовольствие не меньшее, чем мужчине. Одним движением натренированного и гибкого тела она переместилась на Ленора, оседлав его торс. Темноволосая, смуглая, гибкая, мускулистая, девушка чем-то напоминала ему пантеру — из мира, канувшего в небытие несколько поколений назад….

Её рука нырнула вниз…

— Постой! Давай эту часть нашего общения мы закончим вечером. Ты не против?

— Я против! — молодая проказница игриво улыбнулась. — Хочу сейчас! Ты забыл, как долго я ждала эту ночь?

— Ничего я не забыл, Вилена! Это ты забыла, что у меня сегодня за день. Вот потрачу все силы в кровати — и сгину на задании.

— Дураки вы, мужчины, — мускулистая красавица капризно выгнула губки. — Для вас воинский долг перед Родиной всегда важнее любви!

Впрочем, обижалась она недолго

— Хорошо, — согласилась она. — Но тогда дай слово, что следующая ночь — моя!

— Первая же ночь, как вернусь, твоя!

— Даешь слово?!

— А как же твой друг? Боюсь, Феликс не одобрит твоего увлечения мной.

— Да плевать мне на Феликса! Я люблю только тебя! — Она погладила пальчиками свои соски….

….Её лицо на миг исказили похоть и вожделение.

— Но живешь ты с ним….

— А вот это тебя не касается! — перемена в настроении девушки была на удивление резкой. — И вообще, собирайся! Совещание — через сорок минут. Имей в виду, его проводит сам комбаз.

Ленор присвистнул. Задание могло оказаться намного сложнее, чем он ожидал.

— Я — первая!

Мускулистая фигурка проворно соскользнула с мужчины, быстро зашлепала босыми ногами в крохотный душ — пожалуй, единственную настоящую привилегию командира подразделения подводных спецназовцев.

— Да уж, привилегия… — пробормотал Ленор, отзываясь на собственные мысли. Нежным взглядом он проводил обнаженную подружку до пластиковой занавески. — Подохнуть первым — вот и вся привилегия… Правильно вчера тот пацан сказал — смертники мы…

— Любимый, я не слышу, вода шумит! Повтори, пожалуйста, громче!

— Я говорю, что тоже тебя люблю! Очень!

— Тогда давай жить вместе! — Из-за пластика высунулась по-мальчишечьи стриженая голова Вилены. — И ты каждое утро будешь просыпаться от… — она поиграла язычком. — …от моих ласк!

Голова спряталась.

— Ты же знаешь — это невозможно!

— Ну да, помню…. Подписка и все такое….. А когда заканчивается эта твоя «подписка»?

— Когда подохну, — буркнул Ленор.

— Что? Не слышу!

— Как решит командование!

— Поня-атно! — разочарованно протянула девушка, перекрыла подачу воды и отодвинула полупрозрачную занавесь. — Иди, твоя очередь!

Мужчина, мельком глянув на большие настенные часы, шагнул в душевую. Холодная вода прогнала остатки сна и сладкой истомы….

Когда Ленор вернулся в кубрик, Вилены в кубрике уже не было.

«Встретимся на построении», — усмехнулся он. Через разрез на груди он забрался в «комбез» — тонкий, прочный и теплый комбинезон темно-синего, почти чёрного цвета. Работать сегодня предстояло на глубине, а времени на переодевание, скорее всего, командование — не даст….

Командир подразделения подводного спецназа пару раз испытал (на собственной шкуре, на чьей же еще), что означает командирская фраза: «К исполнению приступить немедленно»!

Однако на общее построение «кракенов» Ленор так и не попал…..

— Как отдыхалось? Как спалось?

Крепкий широкоплечий мужчина с обвисшими плечами бывшего борца-тяжеловеса и сизым носом профессионального пьяницы глянул с хитрецой; прошелся по рубке, заложив руки за спину….

Командир базы — комбаз — до того, как"зашагал вверх"по административной лестнице, много лет прослужил третьим помощником начальника центра подготовки частей специального назначения.

Всех частей.

Ибо времени и ресурсов на то, чтобы для каждого рода войск устраивать отдельный лагерь, у повстанцев не было.

Под его неусыпным оком набирали силу «кракены», «коршуны», «барсы» и весь остальной «животный мир», составлявший элиту вооруженных сил строителей нового коммунизма.

Дискриминации или просто ограничений по половому признаку в войсках, особенно в элитных частях, давно не было (более всего девушки ценились в разведке). Служебные романы между молодыми людьми вспыхивали, как порох в казенной части древнего кремниевого ружья… (Ружье, кстати, было настоящим, и висело оно на стене кабинета начальника лагеря).

А где любовь — там всегда соперничество, ревность….

Доходило и до смертельных случаев….

Редко, но — доходило.

Курсанты-краснофлотцы, не поделив"коллегу" — красавицу, насмерть схватывались в День Быка — так полуофициально-полушутливо называли здесь обязательные еженедельные спарринги «в полный контакт».

Группами или попарно сходились в небольшом восьмиугольнике, заплетенном прочной металлической сетью….

И бывало, что выходил из восьмиугольника только один; второго — выносили…

От этих"боев без правил"освобождали только будущих пилотов. Остальные бились — все, включая девушек.

Причем, самыми беспощадными были именно они…

Ленор мысленно поморщился.

…Каким-то образом каперанг — начальник лагеря — уже узнал о его редких рандеву с Виолой — подчиненной Ленора и гражданской женой Феликса, «кракена»-подводника из его подразделения.

Разумеется, Феликс тоже был"в курсе", что его гражданская"жена"неровно дышит к их командиру. Он даже пытался пару раз поставить Ленора на место, — во время тех самых Дней Быка, которые для спецназа никто не отменял и после «учебки», и которые являлись неотъемлемой частью регулярной подготовки «кракенов».

Но…

Ленор был умен, силен и опытен….

Дважды Феликс пытался отделать соперника, но всякий раз схватка заканчивалась быстро, причем не в пользу её инициатора….

Тогда он решил проучить «по-мужски» уже свою возлюбленную, — вызвал её на бой.

В крохотном подразделении, где все отношения, сколько ни скрывай — как на ладони, его подлость не прошла. Дорогу Вилене к решетчатой калитке преградил командир подразделения; и он же занял её место в восьмиугольнике….

Ленор тогда так измордовал ревнивца, что с ристалища его унесли, а потом он два или три дня отлеживался в медицинском отсеке….

Ухаживала за ним все это время, разумеется, Вилена.

Но и потом Феликс — упрямый, как молодой бычок, и ревнивый, как старый мавр, не успокоился. Как-то раз подговорил на спарринг со своим командиром одного командированного — огромного бугая-«спеца».

Шкафообразный соперник Ленора поначалу произвел на бойцов, знающих толк в рукопашных схватках, хорошее впечатление. Все, кто имел доступ к такого рода развлечениям, как День Быка, немедленно собрались у сетки стального восьмиугольника.

Но, к большому сожалению Феликса, чуда не произошло. Доблестный представитель тайной полиции не смог отомстить командиру «кракенов» за его"поруганную любовь".

Зато всем стали отчётливо видны различия в принципах и подходах к подготовке войск специального назначения и «жандармов» — так за глаза называли этих заплечных дел мастеров. А отличие заключалось в том, что «спецов» учили бить; да что там бить — убивать голыми руками, но при этом не давали приёмы защиты (и правда, зачем они героям, чья работа — пытать, и чьи противники — просто люди?)

«Жандарм», одними руками способный сломать дерево, если б оно здесь росло, или пробить головой внешнюю переборку базы, — настолько быстр и мощен он был, — оказался несостоятелен в схватке с настоящим противником.

Ленор легко уклонился от первого натиска, сделал финт, другой… Соперник никак не отреагировал на пробные удары. Тогда «кракен» не стал мудрить, разорвал дистанцию и от души припечатал его классическим хай-киком — в голову. «Спец» рухнул на пол восьмиугольника, словно старинный дубовый шкаф, которому незаметно подпилили задние ножки…

….В последнее время"любовный треугольник"никак себя не проявлял, по крайней мере — внешне. Однако многоопытный командир базы знал — "углы"таких"фигур"могут"запылать пожаром"в любой момент.

— Ленор, — я не слепой, — посерьёзнел он. — Поэтому приказываю: все ваши амуры — временно отставить.

— Есть отставить амуры!

— Не паясничай. Не на прогулку вас посылаю…

Комбаз повернулся к офицеру спиной, почти загородив широкой спиной средних размеров сейф, покрутил колесико кодового замка; открыл массивную дверцу.

— Держи пакет! — Приказал он, поворачиваясь. — Вскроешь в заданной точке! Координаты точки получишь непосредственно перед выходом! К выполнению задания приступить немедленно! Всё, можешь идти!

Спал Молот отвратительно. Его мучили кошмары.

Стоило ему ненадолго отключиться — на сознание накатывала черная волна ненависти и злобы. Словно могучая и злая сила стремилась подчинить себе его разум. Мальчик просыпался с криком, вытирал простынею пот, выступивший на лбу, снова ложился, задремывал… и снова вскакивал.

Лишь к утру, когда кошмар отступил, он заснул по-настоящему.

…Громадная черно-белая рыбина, плоская, как манта, и огромная как кит, с белым брюхом и черным верхом качается на поверхности моря. Двое неизвестных, старый и молодой — бедные рыбаки, судя по одежде, — подплывают на лодке к"рыбине", осторожно её осматривают. Все люки у субмарины крепко задраены…

— Гляди-ка, дед! — неожиданно говорит молодой. — Сломаны оба винта. Разве такое бывает?

— Бывает, внучек. Если их кто-то испортит.

— Интересно, в этой лодке есть кто живой?

— Нет, скорее всего. Она болтается здесь уже дня три, и за это время из неё так никто и не вышел.

— Что будем делать?

— А что делать? Отбуксируем к берегу и сообщим куда следовает. Без нас разберутся!

…Смена картинки.

Из черно-белого «ската» извлекают тела тех, кто был внутри. Дедушка и внук дружно отворачиваются, морщатся от смрада…. Отлично видно лицо моряка, которого вытаскивают из подводной лодки последним. Это тот самый «кракен», вступившийся вчера за Молота, не позволивший пленному имперцу оторвать мальчику ухо.

…Молот проснулся.

Некоторое время он непонимающе смотрел по сторонам, пытаясь понять, куда делись море, лодка и рыбаки. Слишком уж реальными были увиденные им во сне сюжеты.

«А что, если это не просто сон? — кольнула беспризорника внезапная тревога. — Мне ведь уже снилась всякая хренотень, которая потом сбывалась. А в этот раз — как?..»

Он быстро оделся, по ходу дела соображая, куда бы понадёжнее припрятать вчерашнюю находку. Не нашел ничего лучше, чем затолкать контейнер поглубже в тот же вентиляционный короб, через который он когда-то покинул «трешку».

Молот выскочил за дверь, быстро огляделся.

Ничего подозрительного!

Извилистую"тропу", ведущую к доку, через который выходят в океан самые маленькие подводные лодки, он знал слишком хорошо…

….Предчувствие — не самая бесполезная вещь в морском деле. Особенно, если это предчувствие чего-то нехорошего.

Ленор в который уже раз — в третий, кажется, — протестировал все оборудование лодки, тщательно проверил оружие, затем системы жизнеобеспечения субмарины….

Командирская"манта"выглядела идеально — словно субмарину только вчера спустили со стапелей на воду.

Но… Как ни странно, идеально-стерильная чистота и настораживала командира «кракенов».

Ленор — порою сам не очень щепетильный по части чистоты, отнюдь не содержал в идеальной чистоте некоторые подсобные (а если честно — то и основные) помещения вверенных ему спецназовских подлодок. Сейчас же «скат» не просто блистал чистотой, он был буквально"вылизан" — от передней кромки отсека управления до рулей глубины и курса.

К аппарату кто-то явно приложил руки…..

Причем, таким образом, чтобы максимально сократить время подготовки, а значит — время пребывания у уреза плавучего понтона, выполнявшего в доке роль мобильной пристани.

— Ну, что, командир, отходим? — обратился к нему матрос, он же помощник капитана, он же — «кракен», он же… Обычно экипаж «ската» состоял из трех человек, но сегодня, с учетом сверхсекретности задания, в «автоном» были допущены всего двое.

— Отходим!

Ленор напоследок обежал взглядом субмарину, затем — док. Поодаль от понтона стояла малочисленная группа людей. Внезапно среди нескольких техников и оружейников он заметил… Феликса!

«Это-то что здесь делает? — неприязненно подумал командир. — Провожает кого-то? Уж не меня ли?»

В группе произошло движение, вперед выбрался невысокий, худенький, хорошо одетый подросток.

"Где-то я его уже видел", — удивился Ленор. — "Где, когда"?

Парнишка пробежал несколько шагов и что-то закричал. Голос его также оказался знаком. Ленор прислушался.

— Дяденька смертник! Дяденька смертник!

«Э-э-э! Вчерашний воришка!» — вспомнил «кракен».

Это и правда был тот самый беспризорник, которому чуть ухо не открутили. Только одет совершенно по-другому… Опять у парня что-то случилось? Ладно, потом разберемся… Ленор повернулся спиной к пирсу, заметив краем глаза, каким взглядом"ужалил"его Феликс.

Сзади послышался громкий всплеск.

— Человек за бортом! — крикнуло сразу несколько глоток.

Ленор обернулся.

Вчерашний оборванец сиганул в ледяную воду и поплыл, стремясь из своих не очень больших сил добраться до субмарины.

Командир спецназовцев, ни секунды не медля, швырнул мальчишке спасжилет, который ему подал из люка напарник. Попал точно под руку горе-пловцу. Тот вцепился в оранжевую ткань… Когда мальчишка был уже у борта, Ленор зацепил его за одежду и без усилий выволок на верхнюю плоскость «манты».

— Зачем с пирса спрыгнул, ты, головастик?! Хочешь, чтобы под винты затянуло?! — Он замахнулся.

Подросток не дрогнул, смело глядя в глаза мужчине. Ленор остановил пощечину в считанных сантиметрах от его лица.

— Говори, что случилось?

— У вашей лодки испорчены винты!

— А ты откуда знаешь?

Мальчишка промолчал, отвернулся от «кракена», пожал плечами.

— Вы просто проверьте!

— Пошел вон! Чтоб мои глаза тебя больше не видели!

Ленор толкнул нарушителя в руки подоспевших солдат из взвода охраны, вернул напарнику мокрый спасжилет и полез в субмарину.

«Бред! — подумал он, проверяя остаточную емкость аккумуляторов и состояние маршевых электродвигателей. — Откуда несмышленышу знать что-то о винтах? Разве что из компьютерных игрушек? Наиграются до одурения, чтоб потом путать свою стрелялку с реальностью…»

Он приказал задраить верхний люк, проверил герметичность судна. Убедившись, что все штатно, отвел вперед рычаг управления.

Лодка отошла от понтона, начала погружаться в воду….

Ленор слегка увеличил обороты левого двигателя, включил реверс правого… Настроение было — хуже некуда. Тревожные предчувствия так никуда и не делись….

«А если этот"герой"прав? — спросил он себя. — Может, подслушал чей-то разговор… Вон, как в воду бросился… Если он прав — что тогда? Кого назначишь виноватым в случае чего?»

Ленор выключил оба мотора, прекратив погружение.

— Доложить обстановку!

— Отошли от причального бона, — сказал напарник. — Находимся в двадцати метрах от выхода в открытый океан.

— Приготовь мое снаряжение. Немедленно!

Матрос даже не спросил, зачем командиру столь срочно понадобился его водолазный костюм.

Ленор, кляня тесноту «ската» (он всегда ругался, когда ему приходилось напяливать на себя громоздкий глубоководный костюм, и восхищался компактностью и малозаметностью субмарины, когда им удавалось скрыться от преследователей), влез в «скафандр». На флоте почему-то прижилось именно космическое наименование глубоководного снаряжения — скафандр.

Затем он выровнял внутреннее давление с забортным, открыл нижний люк…

Разведывательная подлодка поражала своей красотой и совершенством.

Ни одной выступающей части.

Титановый «скелет», залитый специальным веществом, делал лодку почти неотличимой от морского позвоночного; и эту иллюзию дополняло то обстоятельство, что внешнее покрытие корпуса обладало всеми свойствами дельфиньей кожи. Окрас поверхности соответствовал цветам гигантского морского ската — манты. Но самое главное — корпус практически полностью поглощал звуковые, радио и гидроакустические волны! То есть был незаметен на экранах любых радаров.

«Скат» создавали гении краснофлотской инженерной мысли.

Лишь могучий глубоководный тепловизор был способен обнаружить подводную лодку: по тепловому следу, оставляемому «Мантой».

Устранить сей недостаток представлялось возможным, однако требовалась сложная система преобразования тепловой энергии в электрическую, а такая аппаратура занимала слишком много места и в суперкомпактную глубоководную субмарину-манту просто не помещалась.

Единственная внешняя деталь, которая сразу выдавала искусственное происхождение объекта — винты. Небольшие малошумящие винты сложной формы в кормовой части судна.

Именно к ним сейчас и направлялся Ленор.

Беглый осмотр показал, что никаких изменений нет.

Но Ленор никогда не дорос бы до командира элитного спецподразделения, если бы во всем полагался только на беглый осмотр….

Он вынул из нарукавного кармана фонарь, включил его, дотошно осмотрел все детали винтов…

«Дьявол всегда кроется в деталях!» — захотелось воскликнуть «кракену», когда он обнаружил-таки то, что искал.

В болтах крепления отсутствовали штифты фиксации этих самых болтов.

Диверсию подготовил очень опытный специалист морского дела, к тому же досконально знающий устройство разведывательной субмарины. Аппарат, отойдя от базы на большое расстояние — достаточное для того, чтобы сигнал бедствия не мог быть принят на базе, — потерял бы где-нибудь в океане оба винта.

А это означало смерть.

Медленную и мучительную от нехватки кислорода где-нибудь на глубине; либо — опять же медленную и мучительную — от жажды на поверхности океана, который в этих широтах и в это время года затихает мертвящим штилем чаще и дольше, чем где-либо на Умзале, на девяносто пять процентов покрытой этим самым Океаном.

Ленор усмехнулся. Он не был сторонником поспешных выводов, но, если учесть переход их с Виленой отношений в новое качество, а также если вспомнить, кто его сегодня провожал в поход, очень могло статься, что винты подпортил Феликс. Либо кто-то из дружков этого подлеца.

Офицер — диверсант вернулся на корабль за инструментом…

— Ты зачем прыгнул в воду?

Солдат строго посмотрел на задержанного, потом незаметно огляделся по сторонам. Молот сообразил, что охраннику не очень хочется тащить мокрого подростка в штаб через всю базу, и он хотел бы прямо на месте определиться, что с ним делать.

— Я… это…

— О чём вы говорили с командиром лодки?

— Ни о чём мы не говорили!

— Что ж я, слепой, по-твоему?

— Да он хотел мне уши надрать! За чем, говорит, с пирса прыгнул? А я не прыгал! — Молот подпустил слезу в голос. — Не прыгал я, дяденька!

— Как же ты в воде оказался?

— Меня кто-то толкнул… — он заревел, растирая кулаком несуществующие слезы. — Сза-а-ади!..

— Кто? — В голосе солдата появился неподдельный интерес.

— А я знаю? Для смеху, наверное… Дяденька, можно мне домой? А то очень холодно. Мама говорит, если долго ходить в мокром, обязательно простынешь.

— Родители-то где?

«Контрольный вопрос» не застал Молота врасплох.

— Они в мо-о-оре….. — он снова заплакал.

Дальше спрашивать было бесполезно. Это понял бы даже самый тупой охранник. Никакой малец никогда не ответит, куда и на сколько его родители «ушли в море» — большая часть заданий были секретными. А ждать, когда они вернутся, держа паренька под арестом… Для этого надо было иметь каменное сердце.

— Вали отсюда, и быстро! — решил охранник, ещё раз оглядевшись.

— Спасибо, дяденька!

— В следующий раз не подходи к краю причала. Тебя, может, и не толкал никто, нечаянно задели…

Молот уже бежал прочь. Переодеться и обогреться под струями горячего душа, действительно, не мешало бы….

…Ленор включил автопилот, закрыл глаза…

Он любил море, поскольку родился именно здесь, на Умзале — планете, которую зодчие нового коммунизма в Эриданской системе назвали просто и понятно, в полном соответствии с заветами Ильича — Умрем За Ленина!

Коренному умзалийцу не любить море было невозможно — Умзала, по сути, и была планетой-океаном, поскольку всего одна двадцатая часть поверхности этого мира досталась суше, остальное же — морям и океанам, под которыми скрывались богатейшие запасы самых разных минералов, из которых особняком стоял один — монацит….

…Родился будущий командир красных диверсантов в крохотном рыбацком поселке на берегу Океана, и всё детство его прошло под непрерывный шелест волн. Вода была повсюду, куда ни глянь; вода простиралась до горизонта, а также уходила далеко за горизонт…

В имя"Ленор"его родители вместили сразу три столпа коммунистической идеологии — слова"Ленин"и"Октябрьская революция".

Отец новорожденного мальчика работал специалистом по обслуживанию УНЭС — Универсальной электростанции. УНЭС была сердцем каждого из крошечных поселений, угнездившихся вдоль линии прибоя. Мощности компактного генератора теоретически должно было хватать на пятьдесят-сто человек; он, собственно, и создавался когда-то именно как универсальный модуль для обслуживания небольших экспедиций в дальнем космосе или на малоисследованных планетах.

В УНЭС, кроме непосредственно генератора, входило все, что требовалось для выживания и эффективной работы исследовательско-разведывательной группы: опреснитель морской воды, блок для расщепления воды на водород и кислород (первый компонент использовался как топливо, второй входил в состав дыхательных смесей), а также другое вспомогательное оборудование. Что касается водорода, то на нём работали двигатели надводных и подводных судов.

Увы, в реальности мощностей УНЭС хватало на полное покрытие потребностей лишь тридцати, максимум сорока человек.

Когда-то, после Исхода, на новой родине землян коммунистами был построен завод по производству таких модулей; люди успели загодя заготовить несколько сотен УНЭС… А потом завода не стало — началась нескончаемая война между имперцами и коммунистами, идущая уже несколько десятилетий с переменным успехом….

Не стало и инженеров, обладавших знаниями и опытом, необходимыми, чтобы сконструировать другой, более мощный УНЭС.

Собственно, потому-то сначала все коммунистические рыбацкие поселки, разбросанные по океанскому побережью, насчитывали именно такое количество жителей: тридцать — сорок. Однако благодатный климат и пищевое изобилие способствовали тому, что численность рыбаков быстро увеличивалась.

Росло и потребление электричества, стало не хватать пресной воды…

Первым, что урезали специалисты по обслуживанию электростанции, стало производство водорода. Иначе говоря, производство топлива для лодочных и других моторов внутреннего сгорания, было резко сокращено.

— Переходите на парус! — отрезал один из инициаторов этого нововведения, некто Соврес. — Или бурите скважины, чтобы качать пресную воду из-под земли.

Буровое оборудование в силу тотальной нужды на океаническом дне, в рыбацких поселках слыло большой редкостью, и потому вопрос с парусом был решен раз и навсегда.

Однако в поселках, которые возникли вблизи достаточного количества питьевой воды — на реках, ручьях, возле подземных источников или даже ледников, — население начало расти бурными темпами….

В крошечном рыбацком поселке, в котором родился будущий командир «кракенов», едва ли не вся пресная вода поступала из опреснителя.

Здесь, как и везде, рождались дети; они учились, вырастали… Но когда приходило время заводить семью, покидали «малую родину», вынужденные искать место на стороне — там, где вдоволь было не только пищи, но и пресной воды.

Отцу Ленора, можно сказать — повезло….

Его специальность — специалиста по обслуживанию УНЭС, — ценилась весьма высоко, поэтому он смог остаться в родном поселке.

Мать Ленор не помнил. Она умерла вскоре после того, как малышу исполнился год. Погибла нелепо….

…Тёплым летним вечером прогуливалась босиком по верхней кромке прибоя и нечаянно напоролась стопой на острый шип, отломившийся от панциря какого-то чрезвычайно ядовитого морского гада, разбившегося о берег во время быстротечного внеочередного шторма….

….В поселке — полушепотом — передавали друг другу, что перед смертью она не мучились.

Дед по маминой линии становился неразговорчивым, когда внук спрашивал о том, как погибла его мама.

Он повторял Ленору одно и то же: шла по берегу, на что-то наступила, — и рухнула на влажный песок.

Все произошло на глазах нескольких человек. Когда односельчане подбежали к женщине, она была уже мертва. В открытых глазах не было боли или страха — только удивление.

Её так и похоронили — с выражением безмерного удивления на лице.

Отец, глубоко и искренне любивший мать Ленора, больше не женился.

Со временем он стал все чаще пропадать на работе. Была ли тому причиной тоска по умершей жене или того требовало техническое состояние машин и механизмов УНЭС? Кто мог бы дать ответ сейчас, когда прошло пару десятков лет по земному исчислению?

Отца не стало, когда Ленору было девять.

Как ни надежны универсальные механизмы, но и они время от времени выходят из строя. Однажды в поселковом УНЭС произошел обрыв трубы системы охлаждения главного генератора.

Отец Ленора полез внутрь блока, к месту прорыва, из которого под большим давлением вырывался пар. И в тот момент, когда он уже практически закончил работу (завальцевал, пропаял аварийный участок), рядом с этой трубой лопнула еще одна. Пар, нагретый до температуры в двести градусов, ударил прямо в открытое забрало защитного костюма…

Хоронили погибшего в закрытом гробу, а дед в категорической форме запретил подпускать внука к телу зятя ближе, чем на сто шагов.

Дед был суров и справедлив, воспитывал внука в строгости и уважении к любому труду, равно как и людям труда; научил Ленора многим полезным навыкам. Но возможности дать внуку приличное образование у него не было.

Он рано стал брать мальчика с собой в море («Приучаю к труду!» — объяснял он свои действия друзьям и соседям). Ленор, поначалу ненавидевший Океан за то, что тот отнял у него мать, не сразу, не за год или два, но всё же полюбил бескрайнюю голубую стихию, скрывавшую множество тайн….

….А потом пришло время выбора профессии.

На стройного, крепкого паренька сразу"положили глаз"«красные военкомы» — "охотники за головами"военных команд, подбирающие кандидатов в вооруженные силы повстанцев.

После долгих раздумий и короткого совета с дедом Ленор принял решение — идти служить в красный флот.

В коммунистической"учебке", особенно в первые недели, ему было очень тяжело. Сверстники, в совершенстве освоившие компьютеры и прочие электронные штучки, откровенно посмеивались над худощавым, нескладным новобранцем — за его элементарное неумение нажать «три заветные клавиши», выключающие или перезагружающие «вычислитель» (это слово в некоторых колониях Эриданского Союза распространилось куда шире, чем традиционное — «компьютер»).

В кроссах и стрельбе бывший рыбачек тоже ничем не выделялся.

И лишь когда обучение дошло до морских дисциплин…

Полторы, редко — две минуты выдерживали под водой, на одной лишь задержке дыхания, вчерашние подростки, выросшие в подводных"домах" — базах или более урбанизированных поселках, нежели тот, в котором прошло детство Ленора.

Будущий «кракен» спокойно дождался своей очереди на первое погружение, нацепил ласты, щелкнул очками по лицу… и ушел под воду — как утонул.

С первой попытки он собрал ВСЕ десять тестовых предметов со дна. При этом расстояние, которое он проплыл на одной задержке дыхания, составило не менее трехсот метров!

Его участь была решена.

Примерно в то время во флоте началось формирование подразделения красных «кракенов» — будущей элиты подводного спецназа коммунистических повстанцев. Одним из первых, отдельным приказом, туда был направлен скромный бывший рыбак из всеми забытого поселка.

А дальше…

Дальше началась настоящая учеба и настоящие тренировки.

За последующие три года Ленор изменился и внешне, и внутренне. Теперь мало кто из односельчан, встреть он случайно поселкового сироту, узнал бы в крепком, красивом, коротко стриженном шатене с военной выправкой того самого соседского мальчишку, который днями напролет рыбачил с дедом на самых отдаленных отмелях Океана.

….Потом началась служба.

Было много заданий — опасных, а частенько — казавшихся невыполнимыми. Но природные сметливость и основательность, привитые дедом, принесли свои результаты.

Спокойный, рассудительный, неконфликтный Ленор у зодчих нового коммунизма находился на хорошем счету, поэтому, когда на задании погиб первый командир красных «кракенов» — Ёж, командовать отрядом красного спецназа назначили Ленора.

Но власть — не только большие возможности, но и, прежде всего, большая ответственность. Осознав это едва ли не с первой минуты пребывания на новом посту, Ленор больше времени стал уделять тренировкам, навигации, изучению материальной части. Резко сократились потери личного состава, о новом грамотном руководителе диверсантов узнали на самом"верху"коммунистического подполья.

Впрочем, безоблачное существование Ленора, как командира разведывательно-диверсионного подразделения, продолжалось недолго. До тех пор, пока под его начало не попали два новичка: Вилена и её гражданский муж Феликс — остатки отряда «кракенов» с соседней базы.

Тот отряд почти весь погиб при неясных обстоятельствах. Во время очередной заварушки Феликс каким-то чудом уцелел; он же спас и Вилену, потерявшую сознание при взрыве. Но что это был за взрыв, и какой характер носило задание, в ходе выполнения которого был выкошен добрый десяток не самых слабых бойцов красного флота, Ленор так и не выяснил, хотя, запросов подал изрядно.

Руководство, как водится — отмалчивалось….

К его искреннему сожалению, Вилена сразу положила на него глаз. Он долго противился ответному чувству, вспыхнувшему в нем, но, в конце концов, любовь победила — они стали тайно встречаться.

Хоть и редки были эти встречи, но… тайна продержалась недолго.

Как когда-то говорили на Земле — шила в мешке не утаишь…

…Ленор открыл глаза, мельком глянул на часы, на карту; выключил автопилот…

Впереди начинались малоисследованные области морского дна. Теперь ему с напарником придется во всем полагаться только на самих себя, на свой опыт и, разумеется, на интуицию.

Рука подводника нырнула за пазуху, извлекла оттуда светло-коричневый пакет — тот самый, который вручил ему комбаз. Конверт показался моряку на удивление тонким. Обычно он содержал не менее десяти-двенадцати листов — схемы, карты, инструкции… Описание оборудования или снаряжения…

Приказ, поместившийся на половинке машинописной странички, был самый что ни на есть простой — разместить комплекс аппаратуры слежения на заданном участке дна.

Только и всего.

Фокус состоял в том, что упомянутый участок примыкал и частично перекрывал некое место на морском дне, которое все краснофлотцы давно и хлестко прозвали «черной дырой».

Пространство морского дна, отмеченное на не слишком подробных картах, по предварительным данным геологической разведки, было очень перспективным. Предполагались не только большие запасы залежей минерала, за которым, собственно, и"охотилась"подводная база, но и интересные пищевые перспективы. По каким-то причинам поверхность Океана в двух километрах над возможным месторождением ценнейшей руды оказалась необычайно богата планктоном. А где планктон, там и рыба.

Но…

Сначала здесь сгинула субмарина аквагеологов. Причем, при загадочных обстоятельствах. В назначенное время командир лодки вышел на связь. В его последнем рапорте не содержалось и намека на какие-нибудь отклонения от «штата» (то есть от нормы, от штатной обстановки на сленге подводников), а голос не выдавал ни малейшей тревоги.

А потом они вдруг исчезли с экранов всех систем слежения.

Словно их и не было никогда в этой части морского дна.

Разведгруппа «кракенов», посланная для поиска и спасения экипажа субмарины, также не вернулась. Пропала она при схожих обстоятельствах: на подходе к подводному месторождению — «штат», а спустя какое-то время — неожиданное исчезновение….

….Задача экипажа Ленора — произвести установку сенсорных придонных буев. Прилагалась карта-схема, каким именно образом надлежит устанавливать секретное гидроакустическое оборудование.

Буи — крохотные автономные модули — обладали уникальной долгоживучестью, но имели существенный недостаток — малый радиус действия. Разумеется, сделано это было исключительно для того, чтобы скрыть наличие таких буев в интересующем повстанцев районе моря или озера, однако возникали серьёзные сложности при съеме информации с этих аппаратов.

Двести метров — такова максимальная дальность подводной связи, на которую были рассчитаны модули-буи. Для эффективной работы всей сети буев расстояние между ближайшими закладками не должно превышать ста метров — только в этом случае гарантировалась передача данных в случае обнаружения или повреждения одного из звеньев подводной цепи.

Посему установку буев необходимо было производить максимально скрытно.

Практика показала — такую работу могли выполнить только солдаты элитного спецназа.

Очевидно, данный участок морского дна, необычайно богатого минералами, представлял для руководства повстанцев весьма большую экономическую ценность, коль уж даже после двух крайне болезненных потерь все-таки было принято решение продолжать исследования.

Приказы не обсуждаются, приказы — выполняются.

Эту азбучную истины Ленор давно уже воспринимал, как данность…

Способов установить сенсоры было два.

Первый — через шлюзовой отсек, наподобие того, какой бывает на каждой подводной лодке, и второй — вручную. При первом варианте выброшенный из «ската» модуль просто ложился на дно и легко мог быть обнаружен (например, сканированием дна высокочувствительными радарами-трайлерами, созданными специально для обнаружения именно такой суперкомпактной шпионской техники, а то и визуально, — боевыми пловцами). Лишь при ручном способе установки, чреватом всякими сюрпризами, достигалась максимальная скрытность установки буев.

Ленор после тягостного раздумья выбрал второй вариант.

Выход в воду на таких глубинах — большой риск для водолаза. Современные биотехнологии позволяли людям безболезненно погружаться очень глубоко, на километры и километры от поверхности Океана, однако…

Море всегда остается морем, а человек — лишь человеком….. Риск погибнуть в Океане — случайно, при неблагоприятном стечении обстоятельств — существует всегда…

— Выравниваем давление!

Напарник Ленора тяжело вздохнул; он лучше других понимал, что именно означает эта команда. Давление в субмарине будет подниматься до тех пор, пока не сравняется с забортным. Только тогда откроется нижний люк, и боевой пловец сможет выйти в Океан.

Командир взглянул на бортовой сканер — ему почудилось некое движение на самой границе чувствительности бортового локатора…

Нет, ничего….. Все пока — «штатно». И впрямь — почудилось.

«У тех, кто погиб здесь до нас, тоже все было штатно», — неожиданно вспомнил Ленор….

….Первым делом следовало установить «мамку» — наиболее мощный информационно-вычислительный и передающий блок. В «мамке» накапливалась информация, поступавшая от модулей-сенсоров; здесь она обрабатывалась, отсюда по защищенному узконаправленному каналу передавалась на базу.

Именно поэтому её нужно было маскировать надежнее всего. Если противник обнаружит «мамку», он имеет отнюдь не призрачные шансы найти и сам ПРК, скрытый от алчущих и жадных имперских глаз на многокилометровой глубине.

А это чревато для «дома» о-очень большими неприятностями!

Ленор в очередной раз привычно проверил герметичность своего костюма, кивнул напарнику: мол, я готов, подтянул к «окну» — открытому люку в брюхе «ската», — тяжелую тушу «мамки»…

…Когда бочонок с оборудованием, ставший в воде почти невесомым и потому укрепленный для надежности сразу двумя якорями, занял свое место на дне между парой крупных камней, Ленор вернулся за первой связкой буев.

— Как обстановка? — спросил он, в упор взглянув на подчиненного.

— Пока — «штат». Но…

— Что — но?

— На границе чувствительности фиксируются какие-то движущиеся объекты.

— В какой стороне? Какого приблизительно размера?

— О размерах судить сложно. Может, стая рыб, может, большой кракен или осьминог. Направление… Юго-запад.

Это было именно то направление, в котором двигались погибшие субмарины, и именно по этой линии Ленору надлежало установить цепочку сенсоров.

«Дело дрянь, — подумал он. — Дальше в “манте” двигаться нельзя. Слишком большой, заметный… Нет, будем действовать по-другому. Не так, как другие ребята».

— Слушай приказ! Выключить «мамку» и буи, прекратить передачу данных на базу в режиме реального времени! «Манту» — на дно! Отдать носовой якорь!

— Командир, ты думаешь, что не вернешься?

— Отставить! Я вернусь! Твоя задача — обеспечить максимальную скрытность лодки! Отключить источники шума, вообще — обесточить внутреннее оборудование.

— Все?

— Да, все! Выключи бортовой вычислитель и сканер, выключи освещение. И еще… Старайся поменьше двигаться по кораблю. Заляг как тогда, в засаде, помнишь? Дыши пореже и потише. Со мной не разговаривай….

— Когда ты вернешься?

— Не отвлекайся…. Перед тем, как опустишься на дно, выброси в «окно» все пять связок буев. Не забудь привязать к ним какой-нибудь груз. Только не металл. Лучший вариант — камень…

…«Авоська» с сенсорами движения не затрудняла.

Наверное, потому, что двигался Ленор очень медленно, осторожно, ежеминутно осматривая пространство впереди себя, позади и по бокам.

Пока все было спокойно.

Только однажды слабое встречное течение принесло часть головы большой рыбины, кем-то или чем-то перекушенной. Срез был свежий, и Ленор утроил бдительность.

Он поставил первый буй, замаскировал его камнями, потом — второй. Потом третий и четвертый… Ничего нового в обстановке не появлялось.

Пятый буй. Достигнута граница чувствительности локатора «манты», к тому же — выключенного в настоящее время. Ленор воткнул штырь сенсора в дно, огляделся,…. Ничего не заметил в кромешной тьме; на ощупь двинулся дальше…

Ничего.

Используя только компас, он переместился еще на пятьдесят-шестьдесят метров; ощутил внезапный ток воды. Впереди было движение. Что-то ворочалось на дне — прямо по курсу; что-то сильное, быстрое и, несомненно, опасное…

Боец достиг «точки принятия решения».

В любом деле, где есть риск, где возможности твои ограничены, а техника твоя несовершенна, наступает момент, когда от твоего и только от твоего выбора зависит, чем дело закончится. Когда единственным оружием остаются твой опыт и твоя интуиция. Иначе говоря, такая «точка» знакома каждому, кто хоть раз ходил на задание…

Ленор замер…..

Медленно опустился на дно.

Ситуация была не столь простой, как могло показаться.

Да, опасность более чем реальна, и это достаточный повод, чтобы свернуть операцию. Однако, во-первых, до сих пор не добыто ни капли информации, способной пролить свет на причину исчезновения двух не самых плохих экипажей вместе с их субмаринами. Во-вторых, не факт, что к этому имеет отношение тот невидимый пока объект, который находится впереди.

Наконец, в третьих. Да, часть буев выставлена, включая «мамку», то есть задание, пусть и не полностью, выполнено. Но их количества явно не хватит для сбора достоверных сведений о том, что здесь, собственно, происходит. Повернуть назад — значит уйти ни с чем.

Нулевой результат.

А это, как ни крути, в условиях военного времени — практически то же самое, что и измена.

Получается, нужно двигаться дальше.

Решение далось командиру непросто. Но, коль уж оно принято…

Ленор шевельнул ластами и, едва не касаясь животом дна, проплыл вперед. Воткнул в дно штырь с буем. Заложил камнями…

Сверился по компасу с курсом, проплыл еще, снова воткнул штырь. Замер, осматриваясь и вслушиваясь….. Потянулся к камням….

Окружающая чернь не позволяла понять, что творилось вокруг, но она же надежно прикрывала разведчика от чужих глаз.

Ленор своим телом все время чувствовал постороннее движение — слева о себя, справа, спереди, сзади…..

Опытный воин, Ленор для выполнения задачи не случайно выбрал ложбину, тянувшуюся по дну и похожую на русло несуществующей реки. Возможно, когда-то здесь произошел разлом, потом трещину затянуло илом. Нельзя было так же исключить, что это и есть русло бывшей реки — если допустить, что давным-давно здесь была суша, невесть по каким-то причинам опустившаяся на дно Океана…

Закончилась первая десятка буев. Пришло время возвращаться за следующей «авоськой»,

«Госпожа Фортуна сегодня ко мне явно благосклонна, — мысленно усмехнулся Ленор. — Впрочем, почему “госпожа”? Правильнее говорить “товарищ”. Товарищ Фортуна…»