Вслед за расколотой луной

Светлана Турмова, 2023

После смерти Киннана III на престол должен взойти его сын Роланд. Но не все так просто. Почему король ненавидел сына? Зачем обязал жениться на княжне Снауланда? Какую роль играет древний маг из мира мертвых? Чем поможет героям нож убийцы? И стоит ли ворошить прошлое, вскрывая старые раны? Как много вопросов требуют ответа…

Глава 5

Не ждали?..

Весь оставшийся день прошел в хлопотах, ибо на рассвете Виррейну предстояло покинуть Дангар и отправиться в дальний путь в Снауланд. По всем расчетам выходило, что по морю до конечной цели придется добираться две недели и столько же обратно. Юноша возражал против большого количества спутников, согласившись лишь на общество капитана корабля и его команды, с собой же Виррейн не хотел брать никого.

— Мне не нужна компания! — Резко отметал он все доводы Роланда и Гедеона.

— Но ты ведь едешь как чрезвычайный посол! Негоже заявляться к князю Фиорну в одиночестве! В конце концов, это невежливо! Ты представляешь Дангар!

— С каких пор тебя заботят официальные церемонии? — Подняв бровь, сыронизировал Виррейн.

— Ну, предстоит же мне, в конце концов, взойти на престол, — сухо бросил задетый за живое Роланд. — Привыкаю потихоньку.

Гедеон поспешил вмешаться в назревающий конфликт:

— Угомонитесь оба! Клянусь Солнцем, последний раз мне приходилось вас разнимать в шестилетнем возрасте, когда вы на морском берегу не могли поделить ракушки и швырялись друг в друга пригоршнями песка!

Принц и его наперсник переглянулись и расхохотались. Виррейн, сменивший гнев на милость, согласился принять в свою компанию лорда Дина — одного из старейших членов Королевского Совета. Несмотря на зрелые годы, сей господин был крепок, умен, да и внешность имел представительную. Помимо советника к послу прикреплялись трое стражников в качестве охраны.

— То есть ты полагаешь, меня надо охранять? — Не удержался от колкости Виррейн.

— Не тебя, а невесту его высочества, — одернул Гедеон. — Мальчик мой, уйми свою браваду: так полагается — мы не можем нарушать обычаи, сопровождающие высокие визиты!

Юноша только рукой махнул, мол, делайте, как хотите! И отправился спать — вставать-то ни свет ни заря.

***

Едва ступив на пристань, Виррейн присвистнул: принц не поскупился, предоставив для путешествия «Солнечный» — лучший корабль королевского флота! На борту вовсю кипела работа: команда заканчивала грузить поклажу, приводить в порядок такелаж и готовилась поднимать паруса.

— К чему так много всего? — Удивился Виррейн, волею обстоятельств записанный в послы.

— Это дары князю, княгине и их дочери, — пояснил подошедший Гедеон.

Юноша закатил глаза: королевские поручения уже начинали его утомлять, впрочем, он и прежде не считал жизнь при дворе занятной. Первый министр угадал мысли воспитанника, усмехнулся в бороду и тут заметил, что Виррейн держит под мышкой книгу в синей обложке.

— Собрался почитать на досуге?

— Почему нет? Путь долгий, надо же занимать себя чем-то, кроме созерцания морских пейзажей.

— Ну-ну…

По всему видно, Гедеон ни на грош не поверил воспитаннику, но от дальнейших расспросов воздержался. Зато протянул юноше запечатанный свиток. Отвечая на вопросительный взгляд, первый министр пояснил:

— Письмо следует передать лично в руки князю Фиорну. Только он имеет право сломать печать. Никто не знает, о чем говорится в послании.

— Как скажешь, — промолвил молодой человек, забирая запечатанный свиток и засовывая его за кожаный, шитый золотом пояс. На одно его плечо был наброшен черный плащ с золоченой каймой, почти сливавшийся с густыми смоляными волосами.

Солнце набирало силу: его сияющие копья насквозь пронзили синее полотно моря, но не смогли пригвоздить ко дну — оно колыхалось, переливаясь волнами, повинуясь исключительно собственному неспокойному нраву и воле ветра.

На пристани показался Роланд, частично упакованный в королевские регалии: темно-бордовую мантию и такую же шапочку с золотым гербом Дангара — гроздь винограда над кубком и обороняющий их меч.

Принц тепло простился с другом. За их спинами толпились праздные зеваки, восхищенно взиравшие на великолепный корабль и богато одетых господ.

— Будь осторожен, — тихо попросил Роланд. — Я не хочу лишиться единственного друга!

— И по совместительству доверенного лица? — Ухмыльнулся Виррейн, не любивший прощания, и добавил, — тебе тоже осмотрительность не помешает!

Наклонившись чуть ближе, юноша перешел на шепот:

— Держись подальше от портрета! С ним не все просто, он, как и стены замка, скрывает какой-то страшный секрет!

Роланд нахмурился, но не успел уточнить, что имеет в виду друг: с мачты на палубу спрыгнул молодой матрос и что-то сказал капитану. Тот бодро отрапортовал:

— «Солнечный» готов к отплытию, ваше высочество!

Принц кивнул. Виррейн поднялся на борт. Следом за ним подтянулись лорд Дин и трое стражей из числа королевской охраны. Спустя пару мгновений корабль отчалил под громкие крики зрителей, желавших путешественникам благополучного возвращения.

Виррейн смотрел, как стремительно растет синяя полоска, отделяющая «Солнечный» от суши — берег оставался все дальше, паруса радостно раздувались, ловя попутный ветер. А вот юноша радости не испытывал, скорее наоборот — его сердце тревожно сжималось.

***

— Лучший корабль… Должна признать, это отличный выбор, мой государь. Уверена, ваша невеста оценит столь широкий жест.

Роланд, прогуливавшийся по саду, вздрогнул: от дерева отделилась тень, превратившаяся под светом солнца в леди Эллинет, удивительную, чудесную Эллинет в платье глубокого винного цвета. Признаться, принц растерялся и несколько мгновений просто смотрел на нее: с того момента, как наследник престола прибыл в столицу, он ни разу не попытался увидеться с возлюбленной.

И вот она сама стоит перед ним, как живой укор его нерешительности или… трусости? Эта мысль больно ужалила Роланда, а сердце забилось с неистовой силой — юноше так не хватало волшебного очарования его леди!

Сейчас фиалковые глаза Эллинет казались почти черными, словно их затянуло тучами внутренней борьбы, а губы, свежие и алые, точно только что отведавшие гранатового сока, были плотно сжаты. Девушка бросала вызов его чувствам.

— Элли! — Роланд встряхнул темно-каштановой шевелюрой и шагнул к ней. — Ты не должна думать, будто я стараюсь внушить княжне любовь ко мне!

— Неужели? Тогда скажи сам: что мне думать? Ты не прислал даже записки! А я-то, глупая, надеялась, что ты тоскуешь…

— Я тоскую! Элли, я отдал бы тысячу престолов за возможность предложить руку тебе!

Лезвия нестерпимой боли резали душу на части, она проявилась и в мучительной гримасе, исказившей черты красивого лица. Девушка стояла так близко! Однако Роланд не смел дотронуться хотя бы до руки, опасаясь утратить остатки самообладания. Она не сводила глаз, и принц прошептал:

— Я, не колеблясь, принял бы изгнание, но не могу обречь тебя на скитания без надежды на счастье!

— А Дангар — на гибель? — Дополнила леди Элли.

Юноша молча кивнул. Он был искренен: Эллинет видела это в каждом жесте, ее лицо смягчилось.

— Завещание отца чудовищно! — Воскликнул принц.

Девушка порывисто схватила руку возлюбленного и прижала к сердцу.

— Прости мое малодушие, — горько произнес Роланд. — Правда: я боялся встретиться с тобою, но лишь потому, что в противном случае уже не согласился бы разлучиться!

— Мы и не разлучимся, — печально проронила леди Элли, — мне ведь предстоит стать фрейлиной… Забавно, да? Будь ситуация иной, такое предложение можно было бы счесть неслыханной удачей для особы моего происхождения! Подумать только: первая фрейлина королевы!

Роланд потрясенно уставился на девушку:

— Так ты все знаешь? Откуда?!

— Ну, доброжелателей много… Донесли.

Помолчав, Эллинет добавила:

— Но ты должен знать: на это я не пойду! Я и без того достаточно унижена и опустошена…

Принц приложил пальцы к ее губам:

— Тшш… Не говори таких вещей. Я найду способ разобраться со всей этой демонической неразберихой! Я узнаю, как разорвать путы колдовской печати. Клянусь, Элли, ибо никто и никогда не сможет занять твое место в моем сердце!

Девушка улыбнулась, стараясь заглянуть в самую глубину зеленых глаз:

— Я тебя люблю и не заставлю выбирать между мной и королевством!

Роланд наклонился к ее губам:

— Этого не потребуется, верь мне!

Налетевший ветер взметнул пряди их волос, и они переплелись, превратившись в смешение оттенков горького и молочного шоколада.

***

Роланда то сжигал внутренний жар, то бил озноб: он метался, сминая простыни, силясь вырваться из плена тяжелого сна. Юноша все мчался по каким-то коридорам, пытаясь поймать некий ускользающий образ. Но только ему казалось, что рука вот-вот ухватит дымный лоскут, принадлежавший неведомому существу, как впереди возникал новый коридор, а таинственный бегун запускал издевательские смешки из другой точки пространства, точно дразня и заманивая за очередную стену.

— Стены, стены… Бесконечные преграды, — в забытьи бормотал Роланд, переворачиваясь с бока на бок. Ресницы чуть подрагивали, но не размыкались.

Вот на руки что-то упало: принц с отвращением смотрел, как капля растекается и постепенно густеет, окольцовывая запястья, — миг, и они уже в оковах! Но это не настоящие оковы! Смолистый запах с примесью гари был весьма узнаваем:

— Печать, проклятая печать! — Взвыл юноша, пытаясь содрать восковые кандалы.

Тоненький смех, временами переходивший в грубоватый басок, отвечал его отчаянию.

Роланд открыл глаза, часто и глубоко задышал, приходя в себя. Лоб заметно повлажнел, шелк подушки тоже утратил первоначальную свежесть, пропитавшись потом. В окно спальни подглядывал круглый лунный глаз, необычайно яркий на фоне ночного неба. Его свет неслышной поступью подбирался почти вплотную к постели.

Тут вдруг принц осознал, что смешки все еще коробят слух. Неужто сон продолжается? Нет, тело вполне ощутимо, значит — не спит!

Роланд проследил взглядом за крадущимся лунным лучом и заметил в кресле у очага темную фигуру. «Неслыханно! Переходит всякие границы! Кто обнаглел настолько, что осмеливается сидеть ночью в покоях наследника престола?» — бессловесно возмутился юноша и решительно двинулся к креслу.

Усмешка была слишком знакомой! Лунный свет явил полную силу и лился, как молоко из кувшина, прямо на ночного гостя.

— Доброй ночи, сын мой! Как видишь, я охраняю твой сон! — Деланно ласково протянул Киннан III и расхохотался в голос.

Ошарашенный Роланд отступил назад:

— Не может быть… Невозможно! Ты… ты…

— Удивлен? — Оскалился король, не двигаясь с места. — Ведь ты уже похоронил меня, не так ли?

Принц сглотнул, не желая верить в реальность встречи.

— Но, как видишь, я и по ту сторону гроба пекусь о тебе и о благе королевства. А где благодарность? Где, я спрашиваю?!! — Неожиданно рявкнул Киннан. — Щенок! Думал, что избавился от меня и можешь жить, как тебе заблагорассудится? Не выйдет, мой мальчик! Дангару нужен настоящий король!

— Кстати, — протянул он с невыносимо фальшивой заботой, — правда же, я славно придумал с королевой и фрейлиной? Весело, не находишь?

— Ты подлец, каких свет не видывал! — Злость придала Роланду уверенности.

— Да, — с удовольствием подтвердил покойный король и тут же скривил хищное лицо, ставшее в свете луны совершенно нездешним. — Да, мой мальчик! Не всем же быть благородными! Но только подлец способен быть столь беспринципным, чтобы рискнуть потягаться с самой смертью!

Принц уже взял себя в руки и приблизился к ночному гостю. С трудом преодолев неприязнь и брезгливость, он коснулся отца. Рука прошла сквозь Киннана! Король сидел в кресле, но не был осязаем!

— Тебя не существует! — С облегчением вымолвил Роланд, испытывая в душе некое злорадство. — Ты все-таки мертв!

— Да. Но это пока, мой мальчик! Дай только срок! Мое время близится! Мое — раз и навсегда!

Роланду показалось, будто за спиной что-то зашуршало: он обернулся, однако увидел лишь окно и в нем — кусок черного плаща ночи, лишенного звездных застежек. Луна зияла в нем, как огромная золотая пряжка.

— Что ты имеешь в виду? — Спросил принц, возвращая взгляд в комнату.

Кресло все так же стояло у очага, однако внутри никто не сидел — ни живой, ни мертвый…