Лыжня

Саяна Зверева, 2022

Посреди зимы, в снежных дебрях Дальнего Востока, группа лыжников исследует новый район. Их руководитель Алексей Бессонов, по прозвищу Граф, вынужден выбирать между собственной семьей и зовом приключений. Будучи примерным отцом четверых детей, он обещает себе и жене, что это – его последний поход. Но кто же знал, что здесь он беззаветно влюбится в Лику – двадцатилетнюю участницу экспедиции? Девушка отвечает Графу взаимностью, и роман увлекает их все глубже и глубже в отношения, которые должны закончиться, едва самолет «Хабаровск-Москва» коснется земли. Однако герои еще не знают, что вспыхнувшие чувства – не последняя опасность, которая следует за ними по пятам. Вдруг обещание Алексея сбудется, правда, вовсе не так, как того бы хотелось? Комментарий Редакции: Необычные декорации, пламенный жар чувств на контрасте с хрустящим дальневосточным снегом, который куда более колюч, чем кажется поначалу. «Лыжня» – это многообразный, интересный роман про любовь и не только. Содержит нецензурную брань.

III

Не знаю, любила ли меня моя мать. Она родила, выкормила, поставила меня на ноги, научила охотиться и добывать пищу в голодные дни, когда не было дичи. Я вышел ничего — и ростом, и шерстью, и мощью. Но когда собственные братья встали стеной и погнали меня вон, она даже не вышла проститься со мной. Я развернулся и пошел прочь, а они шли следом, давая понять, что обратной дороги нет и дом отрезан навсегда. Я знал, что пройдет несколько дней, станет еще голоднее, и они также выдавят следующего. Для охоты места мало, и старшие постепенно выдавливают младших. Мать не препятствует этому, зная, что возле нее остаются сильнейшие. Так я стал изгоем.

Чтобы выжить и обзавестись потомством, молодой самец тигра должен пройти огонь, воду и медные трубы. У меня неплохие способности к выживанию. Когти, клыки, все мое тело создано для убийства, под него заточена и голова. Я заметен лишь в движении, но, стоит мне остановиться — я становлюсь невидимым. Так что в сторону обиды. Тигры охотятся поодиночке. Я нашел прекрасную кормушку, жаловаться не на что. Человеки притягивали всех — от пугливых оленей до наглых кабанов.

Я ушел от грустных мыслей и сосредоточился на окружающем мире. В пору охоты, полагаясь больше на слух, чем на нюх, я верчу туда-сюда свои круглые мохнатые уши. Со стороны это кажется забавными, но, боюсь, эта забава может стать для вас последней. Свет в палатке давно погас, люди утихли. Но стоило мне подняться, как я услышал шевеление и сдавленный шепот.

— Граф, ну хватит. Я не могу уже. Сейчас всех перебудишь.

— Тише, тише.

— Хватит, дурень! Каждую ночь помираю со стыда. Все же слышно. Вон Виталик с Надюхой спят как сурки.

— Вот и пусть спят.

— Завтра день сложный, я не высплюсь, опять пойду в конце.

— Я тебе помогу.

— На себе потащишь?

Смех. Шевеление.

— Тебе же хорошо?

— Хорошо. Мне с тобой хорошо.

— Милая моя.

— Тихо.

— Позвонишь мне в Москве, приедешь ко мне, никому не будем мешать.

— У меня жена в Москве, дети, я не хочу ей изменять.

— А сейчас ты что делаешь?

— В походе не считается. Поход — другая жизнь.

Уж не знаю, зачем господь бог создал людей такими беспомощными. Их фонарики выхватывают из темноты лишь отдельные куски, я же вижу всю картину целиком. Убить человека ничего не стоит: он глух и слеп, как котенок, чует только табак, спирт да горячий обед. Но нападать на человека — последнее дело, так учила меня мать. То же говорю вам и я. Убьешь одного, придут с десяток других, с палками, мечущими огонь. Помните, все законы написаны кровью. Каждое правило — это мертвый тигр. Одно из правил гласит: не попадайся людям, потому что стать пленником можно раз и навсегда. Выйдя из-за решетки, уже не сможешь вернуться к нормальной жизни. Людишки могут убить, а могут засадить за решетку, как они сажают себе подобных. В тесной клетке за несколько дней сойдешь с ума, перестанешь быть тигром. Они будут кормить тебя мясом, чтобы ты навсегда забыл, что значит охотиться — преодолевать расстояния, преследовать дичь, чувствовать лес, свое тело и действовать. Ты будешь питаться мертвечиной, как червяк. Тигр в клетке — больше не тигр, а вонючий плешивый кусок мяса. Ты станешь посмешищем. Человеческие детеныши будут тыкать в тебя пальцами, а с их рук будет капать на землю разноцветное сладкое молоко.

Говорили, людям попалась одна из моих старших сестер. Пытаясь вырваться, она обломала клыки о прутья клетки и провела остаток жизни в зверинце. Итак, для того, чтобы хозяин тайги пошел на конфликт с человеком, и у того, и у другого должны быть более чем веские основания. Уж лучше голодать, если нет дичи, ловить рыбу, рыть коренья, наконец. Лучше двадцать раз начать игру и двадцать раз проиграть. Голодный тигр — все еще тигр.

Я приподнял нос и, припадая к земле массивным пушистым телом, зашел с запада. Ибо ветер дул с востока. Молодая самочка пятнистого оленя подпрыгнула вверх всеми ногами одновременно, и я начал преследование. Глупая и неопытная, она заметила меня слишком поздно. Я догнал ее на третьем прыжке. Редкая удача. Пригвоздив когтями к земле, я сразу перегрыз ей горло, чтоб не мучилась. Я не маньяк-убийца, просто люблю, чтобы пища во время трапезы лежала спокойно.

Я был рад, что встретил этих людей. И та прекрасная Лань, что лежала сейчас расчлененная на кровавом снегу, являлась тому подтверждением. В еде я скурпулезен. Аккуратно отделил орган от органа, то, что планировалось съесть на ужин, сложил в одну кучку, что на завтрак — в другую. И приступил к трапезе.