Лыжня
Посреди зимы, в снежных дебрях Дальнего Востока, группа лыжников исследует новый район. Их руководитель Алексей Бессонов, по прозвищу Граф, вынужден выбирать между собственной семьей и зовом приключений. Будучи примерным отцом четверых детей, он обещает себе и жене, что это – его последний поход. Но кто же знал, что здесь он беззаветно влюбится в Лику – двадцатилетнюю участницу экспедиции? Девушка отвечает Графу взаимностью, и роман увлекает их все глубже и глубже в отношения, которые должны закончиться, едва самолет «Хабаровск-Москва» коснется земли. Однако герои еще не знают, что вспыхнувшие чувства – не последняя опасность, которая следует за ними по пятам. Вдруг обещание Алексея сбудется, правда, вовсе не так, как того бы хотелось? Комментарий Редакции: Необычные декорации, пламенный жар чувств на контрасте с хрустящим дальневосточным снегом, который куда более колюч, чем кажется поначалу. «Лыжня» – это многообразный, интересный роман про любовь и не только. Содержит нецензурную брань.
Оглавление
II
Когда я проснулся, уже смеркалось. В воздухе чувствовался неявный запах съестного и дыма. Они были недалеко. Лесным пожаром пахнут жилища людей. Меня пугала их печка, и все же я решил подойти поближе.
Я шел медленно и осторожно. Через час я еще не видел шатра, но уже знал, что их там не меньше шести. Я различал пять голосов, но понимал, что людей больше. Кто-то все время молчал, хотя шевелился. Остальные кричали, тараторили, смеялись, гремели железом. Среди них были самки — от них шел мягкий аромат лета, времени, когда цветут цветы и зреют ягоды.
Их шатер выглядел довольно забавно, но в детстве мать рассказывала мне, как выглядит зверинец, где тигры пляшут перед зрителями наравне с псами, лошадьми и прочей скотиной. Да и старшие братья пугали меня этим зверинцем, дескать, не будешь соблюдать наш закон — попадешься к китайцам или в цирке плясать. Меня учили не связываться с человеком. Любой охотник может быть охотником на тигров. Не зря они называют нас «Тойота»: продав тушу в Китай, можно купить приличный автомобиль.
Но эти ребята точно были не опасны. Сами клоуны в своем же цирке, они пришли в лес не за пропитанием, а… мне и сейчас смешно — за развлечением! Невероятно, но со временем я понял: они проводили в тайге свой отпуск! Именно поэтому они были так веселы и беззаботны. Шатер ярко светился изнутри, тени плясали на его стенах, а внутри шел непринужденный разговор.
— Отличный складывается поход, Граф! Ей-богу, я доволен.
— Погоди, Андраш. Самое интересное еще впереди.
— Что ж, мы отлично подготовились к самому интересному, — примирительно сказал хрипловатый женский голос.
Хозяйка его, однако, была молода. Как говорится, в полном расцвете сил. Судя по тембру, ей уже удалось обзавестись потомством, чего нельзя было сказать об обладательнице другого голоса, явно девичьего. Девица та была счастлива. Она говорила немного, но звонко и радостно, и эта радость сразу передалась мне.
Охотник в лесу всегда настороже, как солдат на задании. Лес контролирует его, а он старается контролировать лес. Эти же ребята явно получали удовольствие. И спирт они пили не как охотники — за тихим разговором, чтобы залить стресс и усталость, а громко, с песнями и болтовней.
Тот, кого звали Графом, был здоров и полон сил, но в его голосе явно чувствовались срывающиеся нотки настороженности и сомнения, как будто что-то бередило его, не давало покоя. Оно понятно, Граф доминировал, и в его стае явно были те, кто бы с удовольствием занял его место. Стая — она и есть стая, что волчья, что человечья. Вожак должен все контролировать, и Графу это неплохо удавалось. Все прочие самцы относились к нему дружелюбно. Все, кроме одного. И этот человек молчал.
— Граф, ты когда начал ходить в лыжные походы? С рождения? — острил Виталик.
Все смеялись, и вместе с ними смеялись и скакали по стенкам жилища их тени. Смеялся и сам Граф, а когда все утихли, серьезно сказал (в его речи ощущалось желание быть ментором и наставником):
— В свой первый лыжный поход я пошел в 17 лет с Томилиным. И чуть не лишился пальцев, когда пять минут на ветру чинил голыми руками сломанное крепление.
— А что было дальше? — спросила девочка.
— Да я уже не помню подробностей… — вздохнул Граф. — Помню, что трудно было перебинтованными руками кружку держать, когда в поезде на обратном пути трое суток квасили с нефтяниками спирт с вареньем. Дома мама даже разбинтовывать не стала, сразу отправила в травмпункт. Врач разбинтовал, а там уже гангрена, кончики пальцев черные.
Среди прочих звуков — смеха, шевеления, гудения печки, послышалось шуршание бумаги.
— Вот смотрите, — сказал Граф, — мы идем вверх по реке Тихой. Впереди — гора Самандзига.
— Господи, язык сломаешь!
— Самандзига по-удэгейски — шаман, — вставил слово тонкий мальчишеский голос.
— Я смотрю, ты подготовился, — то ли покровительственно, то ли насмешливо произнес голос постарше. Это Виталик.
— Самандзига — высшая точка цирка[4], где ни один перевал еще не пройден, — продолжал Граф. — Туда мы и направляемся.
— А где наш перевал? — спросила девочка.
— Вот. Это перевал ведет в цирк. Есть его фото 67-го года. На вид — 1Б. Подъем из леса по ущелью, на границе зоны леса открытый склон. Затем до перевального взлета по кулуару, а там — непонятно. Может, скальный взлет, может, проход найдем по осыпи, в действительности может быть все, что угодно.
— А дальше? — спросил мальчик.
— Дальше — неизвестность… — вдохновенно и немного с усмешкой ответил Граф.
— Где ты взял эти чудо-хребтовки[5]? — прогудел вместе с печкой Виталик.
— Купил у сторожа за бутылку водки в местном краеведческом музее. Кстати, сторож этот, говорят, шаман. Лечит алкоголизм, сглаз и порчу. Так я и не понял, что он говорил — то ли святые, то ли гиблые эти места.
— Одно от другого часто неотделимо, — сухо заметил молчун.
— Господа, разрешите, я произнесу тост?
— Валяй! — хором закричали господа, а громче всех дамы, и Андраш продекламировал:
Аккордным эхом мы вернемся с гор
И, зазвенев, откликнутся стаканы.
Заглянет солнце между штор,
А ты, мой друг, увидишь каны.[6]
Поднялся шум, гам, все повскакали с мест и принялись чокаться железными кружками и пить.
— Ты с шаманом говорил? — тихо спросил мальчик.
— Выходит, с шаманом, — ответил Граф.
— Он, наверное, мой родственник.
— Придешь в деревню — поймешь, кто там тебе родственник, — усмехнулся Граф.
— Местные шаманы поклоняются тигру.
— Дикие люди, — вздохнул Виталик. — Чего весь вечер молчишь, Юрка?
— Спать, кажется, пора, — нехотя ответил Юрка, — завтра день трудный, ответственный. А после таких возлияний не встанет никто.
Поднялся ропот: да не, ну что ты. Ну нет, чтобы я, да чтобы мы… Но стали укладываться. Они были еще молоды, но не юнцы. Пятеро ребят, две девушки. Я не видел никого из них, но нюх и слух снабдили меня всей необходимой информацией: сколько кому лет, кто в каком физическом состоянии, кто как будет спать, кто наутро встанет бодрячком, а кто будет мучиться с похмелья. Кто лидер, кто серый кардинал, кто оппозиция. Кто кого любит, кто кого ненавидит — завязка была ясна. И я хотел продолжения.
Однако ночь — время охоты. Надо было подумать о пропитании. Нет, что вы, я не людоед. Еды кругом и без того хватало. Привлекаемый объедками, за людьми тянулся целый шлейф непуганого зверья. Мне оставалось лишь прийти и взять свое. Я планировал перехватить дичь метрах в пятидесяти от палатки, чтобы никто с утра не дай Бог не наткнулся на мои следы. Бедняги, если бы они их увидели, их беззаботный отдых был бы окончен!
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лыжня предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
