Хватит быть размазней

Саша Расков

Что такое жизнь? Протяжённость эпизодов, наполненных разными проблемами, мечтами и бесконечным ожиданием чуда. Бегущая лента фотоплёнки, которая не останавливается ни на минуту. Можем ли мы прервать круговорот и взглянуть на происходящее со стороны? Рассказы Саши Раскова отражают правду нашего бытия. Мысли, чувства, эмоции – всё, что наполняет каждый прожитый день. Это истории, в которых вы узнаете себя. Истории о буднях и праздниках, любви и ненависти, выборе и его последствиях. Книга содержит нецензурную брань.

Пацанская идея

Солнце неприятно ослепило, когда я опустил стекло, тыкая по крохотной чёрно-зелёной кнопке на двери автомобиля. Привыкнув к чрезмерному свету, я уткнулся взглядом в пролетающие мимо дома, разросшиеся деревья, резвящихся в грязи детей и их мамаш, потягивающих разливное. Насытившись атмосферой рабочего квартала, я медленно повернулся к водиле. За рулём сидел Антон. Его рот извергал проклятья в адрес возлюбленной, которая накануне вынесла ему мозг. Такие откровения случались частенько, поэтому я со временем научился держать спокойствие и не лезть.

— Блядство! — ударив по рулю, выругался Антон.

— Где?! — заёрзал я.

— На Луне!

Конечно, на Луне блядства не было. Зато на душе Антона — наверняка. Дело в том, что неминуемо приближающаяся свадьба и связанный с ней головняк выбили парня из колеи. Приталенный костюм, купленный весной за огромные деньги, сильно погрызла моль. Кремовое платье, фотография которого прошла через всех родственников невесты, втихую продали. А свадебный торт — тот, что должен был произвести впечатление на завистливых подружек, — получился каким-то странным и убогим.

Желая отогнать груз сомнений, Антон вдавил магнитолу, надеясь отыскать что-нибудь из релакса. Пролистав десяток треков — скорее всего, из папки будущей жены, — он внезапно остановился. Воздух зашатался от мощного, достаточно энергичного баса. Пропустив вступительный квадрат, к нему присоединился клёвый магический семпл, напоминавший старую версию «Лаунчпада». Как по мне, звучало круто.

«Я защищаю память о тебе,

Чтобы её не трогали руками-и.

Не разрывали нить, холодными волками

Боясь остаться в скользкой тишине»

Обычно я не фонтанировал от подобных треков, но этот почему-то зашёл. Антон прибавил громкость — колонки захрипели. Судя по довольному лицу, он кайфовал.

— Это «Циркониевый браслет»! Как тебе?

— Чё?! — вытянулся я. — Не слышу!

— Нормально долбит, да?

— Кого?! Кого он долбит?!

«Проходят дни, встречают сотни звёзд,

И я их всех закрыл ладонью-у.

Но твоё имя отзовётся болью,

Которое не понял, не донёс»

Антону позвонили. Вырубив магнитолу, он ответил. Было интересно наблюдать за тем, как менялись его эмоции. Сначала Антон обрадовался, отпустил пару шуток. Ближе к середине подозрительно замолчал. А под конец и вовсе вспылил:

— Скоро приеду, жди!

Ну вот, его опять кто-то подвёл.

— Проблемы? — спросил я.

— Забей… На мойку заедем, ладно?

Автомойка на Офицерской считалась типичным клоповником, который существовал за счёт местных жлобов, не желавших платить больше двух сотен за кузов. Не отличаясь качеством обслуживания или гибкой системой скидок, она всё же умудрялась приносить доход. Секрет крылся в том, что среди клиентов гулял слух, будто все её владельцы, которых за последние пять лет было тринадцать, погибли при странных обстоятельствах. Наблюдая за помывкой, зеваки обожали размышлять на эту тему.

Кто-то считал, что смерть приходила случайно, а кто-то выдвигал теории о карме, правительственном заговоре и чёрном колдовстве.

Подъехав к двухэтажному зданию, мы выползли из тачки, подошли к высоким воротам. Единственный бокс, принимавший с восьми до восьми, пустовал.

— Эй, друг! — обратился к мойщику Антон. — Хозяин тут?

— Наверху, — промямлил тот.

— Сань, подожди здесь. Я мигом.

— Давай.

Антон скрылся на лестнице, а я по привычке вытащил сигареты. Гаражи, мойки и разного рода мастерские мне нравились — там не работал идиотский закон насчёт курева.

— Угостишь? — почёсывая затылок, спросил мойщик.

— Не вопрос…

Вяло поднявшись со стула, мойщик вышел из тени. При дневном свете он выглядел хреново. Облысевшая голова, острые скулы, беззубый рот и адски тяжёлый взгляд. Этот мужик повидал многое. Даже очень.

— Я тебя где-то видел. Только не могу вспомнить где.

— Не знаю, может, на улице… или в магазине, — пожал плечами я.

— Молодой, а ты не родственник Креста?

— Вы знаете Креста? Он мой сосед. Бывший.

— Теперь вспомнил, — кивнул мойщик. — Ты с ним как? Дела водишь?

— Я? Бросьте, какие дела! Здороваемся, когда приезжаю к родителям.

— Правильно… не стоит.

— В смысле?

Мойщик плюнул. Вслед за слюной полетел окурок.

— Как думаешь: кем я был? По жизни?

— В молодости?

— Да.

— Понятия не имею.

— Ну, тогда слушай. В своё время, в году этак девяносто втором, мы с Крестом сколотили бригаду, которая крышевала чуть ли не половину района. А зарабатывали вообще пачками! Шикарные тёлки, евро-хаты, тачки… Бам, бам, бам! — он старательно изобразил удары. — Нормально двигались, душняка не было.

Мойщик оглянулся.

— Короче, ближе к нулевым решили замутиться по деталям. Делюга росла как надо, но в один момент нарисовался левый чушкан, который посчитал себя умнее всех. Как полагается, забились на стрелу. А он, падла, торпед подтянул. Базарили, значит, базарили. Тут чушкан мне надерзил — я ему по лбу и вмазал. Сразу кипиш, стрельба…

— Серьёзно?

— Да, молодой, кровищи было… Жуть!

— Ого! А что потом?

— Суп с котом, — улыбнулся он, но как-то неуверенно. — Дядька чушкана в областной ментовке рулил. Чтобы браткам по этапу не идти, я на себя взял. За пацанскую идею и не такое брали…

— Похвально, — одобрил я.

— Чё тут похвального?

— То, что вы за идею. До конца.

— Слышь, молодой, ты амбиции осади! Мне твоя идея в пятнашку вылезла, — всей грудью кашлянул он. — Ты на меня глянь… Нравится, да? Тоже хочешь?

— Подождите, а разве вам не помогли друзья? Тот же Крест?

Мойщик опустил голову — видать, я задел за живое.

— Вся эта блатота, молодой, до поры. — Он скользнул подошвой по полу. — Базару нет: я поступил красиво, но, честно говоря, слегка жалею. Ты не подумай, что я чёрт какой-то. Просто возня за бабки, которая была в девяностых, себя не оправдала. Вот ты говоришь: помог ли Крест? Помог. Дал сто косарей и сюда засунул. Я же без образования. Так чисто, каблуха за спиной. А он у нас сейчас важная птица — коммерсант! Думаешь, я ему нужен? Не-е, я никому не нужен…

Под ногами Антона заскрипела лестница. Спрыгнув с предпоследней ступеньки, он радостно воскликнул:

— Лимузин будет!

Осенью мойщик умер. Слухи донесли, что от туберкулёза.