Хватит быть размазней

Саша Расков

Что такое жизнь? Протяжённость эпизодов, наполненных разными проблемами, мечтами и бесконечным ожиданием чуда. Бегущая лента фотоплёнки, которая не останавливается ни на минуту. Можем ли мы прервать круговорот и взглянуть на происходящее со стороны? Рассказы Саши Раскова отражают правду нашего бытия. Мысли, чувства, эмоции – всё, что наполняет каждый прожитый день. Это истории, в которых вы узнаете себя. Истории о буднях и праздниках, любви и ненависти, выборе и его последствиях. Книга содержит нецензурную брань.

Во имя сна

Темнота, окутавшая салон засаленной иномарки, отступала перед каждым фонарём, что мелькали вдоль пустого шоссе. Заднее сиденье, изуродованное гигантскими дырками от пепла, удачно разместило наши персоны, позволяя выпрямить ноги. По левую сторону от меня сидел высокий, красивый и достаточно уверенный Кирилл, имевший успех среди девушек, клевавших на его весёлый характер вкупе с приличной зарплатой. Пока он трепался по телефону, раскручивая очередного клиента, я читал Вождя в «Телеграме». Складывалось ощущение, будто мы ехали на сходку паблика «Миллионер», а не на вечеринку в честь его новой девчонки.

— Сколько уже? — положив трубку, кинулся к часам Кирилл. — Эх, опаздываем!

— Успеем… — промямлил я. — Кстати, куда двигаем?

— В смысле? К Лере.

— Это понятно. По какому адресу?

— В общагу. На Белорусской.

— Погоди. — Мой палец надавил на верхнюю кнопку мобильника. — Она живёт в общаге?

— Ну да, а что? — вопросительно посмотрел он. — Так говоришь, будто сам не жил.

— Жил, но то было в Самаре.

— А разница?

В принципе, никакой. Однако после пяти лет прозябаний в конуре размером десять квадратных метров я выучил несколько правил, которые помогали избегать проблем. Одно из главных — не приводи чужих.

— Забей, — отвернулся я. — Мы пойдём в её комнату?

— Навряд ли, сегодня у них «Осенний бал».

— Комедийные сценки?

— Хрен знает. Типа школьной вечерки. Ну, знаешь… танцы, конкурсы и прочая лажа.

— Значит, пляски.

— Ага, — Кирилл горделиво потряс подарок, но ничего не услышал. — Малясь потусим, возьмём девок и ко мне. Нормуль?

— Вполне, — кивнул я.

Подъехав на парковку страшной кирпичной девятиэтажки, что строилась во времена подросткового периода Царя Гороха, мы оперативно рассчитались, вывалились на улицу. Парковка, заставленная в основном отечественным автопромом, располагалась на заднем дворе комплекса. Почему её организовали вопреки законам логики, я не разобрался, зато вдоволь насладился суровым ветром, который тотчас залез под пальто. Пройдя по тропинке около сотни метров, мы осторожно вошли внутрь. На пороге встретилась группа упоротых ребят, направлявшихся в курилку. Оценив нас взглядом, они что-то брякнули, но так и не остановились. Несмотря на малочисленность, преимущество было за нами. Ребятки это почуяли.

Захлопнув за собой дверь, я увидел знакомую картину. В небольшом холле, между столами вахтёрши и охранника, дьявольски извивалась разгорячённая молодёжь. Давно охрипшие колонки извергали ломаные биты, приводя в экстаз всех, кто заблаговременно повысил градус. Стены, обшитые убогим жёлто-коричневым пластиком, стремительно потели. В воздухе витали запахи алкоголя, секса и чьих-то кислотных духов.

— Кирюся! — воскликнула фигуристая Лера. — Как я соскучилась!

— Привет, малышка! — довольно ответил Кирилл. — Смотри, что я принёс!

Кирилл достал прямоугольную коробку. Глаза Леры округлились.

— Это то, о чём я подумала?!

— Да… «шестёрка».

— Ты мой сладкий! — полезла целоваться она. — Я тебя обожаю!

— Брось, это мелочи.

— Кирюсь, а это кто? Твой друг?

— Ах, да… знакомься, это Саша. — Его правая ладонь упала на моё плечо. — Мой верный друг и товарищ!

— Рад встрече, — протянул руку я.

— Взаимно, — улыбнулась Лера.

— Ну что, где сядем?

— Пойдёмте, я покажу.

Взяв за руку бойфренда, она повела нас в правое крыло здания. Шагая по длинному коридору, я заметил выглядывавший из-за угла крохотный силуэт. Настроив резкость, я распознал шестилетнего паренька с гигантской головой и азиатским разрезом глаз. Мальчуган был одет в дешёвые китайские кроссы, мешковатые брюки и кофейную водолазку, предназначенную для детей постарше.

— Эй, как тебя зовут? Ты…

— А ви скоро удёти? — на ломаном русском перебил он.

Признаться, я слегка растерялся.

— Не знаю. Может, через час. А может, и через два.

— Я хотел спать! Ви мишаити спать!

— Погоди…

Не дослушав, парнишка скрылся. Мне ничего не оставалось, кроме как безразлично пожать плечами и пойти дальше. В конце коридора я наткнулся на аудиторию, принадлежавшую библиотеке. Судя по громкости девичьих визгов, там и отмечали.

— О! Санёк! Ты куда пропал? — передавая мне рюмку, поинтересовался Кирилл.

— Видел пацана мелкого, лет шести. — Ручей клюквенной настойки побежал по телу. — Он спрашивал, когда мы свалим.

— А ты?

— Что я? Я не в курсе.

— Это Тимур, сын нашего дворника, — пояснила Лера. — Они приехали из Самарканда. Мальчик сильно болеет, поэтому плохо спит.

— Вот оно как!

— Расслабься… Вечерок потерпят — не умрут.

Чтобы не прослыть занудой, я целиком растворился в гулянке. Стол не отличался обилием салатов и прочими ништяками, зато выпивки было навалом. Оприходовав сначала настойку, а потом и коньяк, мы как сумасшедшие залетели на танцпол.

Спустя пару треков из прошлогоднего хит-парада, что являлось нормой для подобных тус, юный ди-джей, вещавший из пропускной будки, убавил музыку и, деловито постучав в микрофон, завопил:

— Йоу, йоу, йоу, леди-с энд джентльмен-с, с вами ди-джей Самокат, и это повод как следует пошуметь! — прокатилась волна эмоций. — Ае, ае, как настроение?!

— У-у-у-у! — ревела публика.

— Что?! Я вас не слышу!

— Диман, блядь, врубай уже! — занервничал кто-то.

— О’кей, о’кей! Следующий трек посвящается прекрасной Валерии, которую поздравляет её любимый Кирилл! Желаем счастья, здоровья, деньжат, и, конечно, любви!

Заиграла песня:

«Закрой глаза; всё постепенно, и тебя тут никто не заменит.

Утро подарит нам это мгновение, и холода за окном не помеха.

Пока мы здесь, в тёплой постели, волосы волнами по твоей шее.

Касания трепетны и безмятежны — мы, видимо, нашли то, что долго хотели».

Никогда бы не подумал, что Кириллу нравились «Грибы». Обычно он презрительно относился к музыке, рождённой в недрах Украины. Почему? Да потому, что они делали круто. Слишком круто для тех, кого принято считать врагом. Не найдя подходящей пары, я развалился на стуле. Мимо промелькнул Тимур, набравшийся храбрости выйти. Паренёк жутко волновался — его лёгкие надувались…

«Здесь нас не найдут проблемы, только ты и я в этом мире.

Время застынет на этом моменте; всё, что имею, я отдам тебе.

Пальцы сжимаются крепко-крепко; это всё, что нужно мне.

Готов убежать за тобой на край света, чтобы ещё раз по-новому всё повторить».

Мальчишка страдал. Махая ручонками, словно чокнутый регулировщик, он буквально разрывался от крика. Но никто не отреагировал. Видимо, не так уж и часто между людьми таял лёд, чтобы позволить какому-то там ребёнку ломать кайф.

«Между нами тает лёд, пусть теперь нас никто не найдёт.

Мы промокнем под дождём, и сегодня мы только вдвоём».

Потеряв всякую надежду, парень спёкся, отступил домой. В порыве страсти Кирилл и Лера раздевали друг друга. Выглядело забавно. Даже очень.

«Между нами тает лёд, пусть теперь нас никто не найдёт.

Мы промокнем под дождём, и сегодня мы только вдвоём».

Дверь правого крыла распахнулась — по холлу прошмыгнул маленький камикадзе. Его ловкие пальцы открыли электрощит. Кажется, в руках он держал стакан.

«Между нами тает лёд, пусть теперь нас никто не найдёт.

Мы промокнем под дождём…»

Вспышка. Короткое замыкание парализовало аппаратуру, щиток оглушил помещение скрежетом и воспламенился. Находясь во мраке, народ не сразу осознал, что происходит. Послышался аромат жжёной пластмассы, а за ним повалил едкий дым.

— Горим! — спохватилась толпа.

Паникуя и толкаясь, все бросились к выходу. Острые языки пламени достигли потолка, отчего сработала противопожарная система. Под монотонный сигнал тревоги помещение окатил ледяной душ. Наиболее пьяные поскальзывались, их модные рубашки протирали пол. Одним словом, ад!

По итогам разборок узбекскую семью выперли.

Хочется верить, что у Тимура всё хорошо.