Хрустальный мир

Роуз Сноу, 2019

Пророчество ведьмы сбывается: проклятие набирает силу, и теперь, когда Джун и Блейк стали гораздо ближе друг к другу, Грин-Манор поглотила зловещая тьма. У Джун остается совсем немного времени, чтобы остановить неизбежное и не дать Блейку погибнуть. С помощью особого дара она пытается проникнуть в прошлое, чтобы выяснить, как уничтожить проклятие. Но правда у каждого своя, и чтобы узнать то, что случилось на самом деле, Джун предстоит расширить границы хрустального мира.

Глава 7

Дорога к дому Эдмонда Эйкройда проходила по живописной пляжной тропинке под высокими пальмами и помогла мне немного успокоиться. Хотя был декабрь, здесь царила приятная температура около десяти градусов, так что я чувствовала себя очень комфортно в своей тонкой куртке. Примерно через полчаса мы добрались до поместья историка. Оно находилось между дюнами и было огорожено невысокой каменной стеной. Сам дом был построен из белого камня и производил приветливое впечатление своими красивыми голубыми ставнями, чего, однако, нельзя было сказать о его владельце.

— Я приехал на остров Святой Агнессы, чтобы меня оставили в покое, — угрюмо проворчал старик в зеленом вязаном свитере. У него была седая борода и кустистые брови, из-под которых он недружелюбно смотрел на нас.

— Ваш адрес нам дала Аманда, подруга моей бабушки, — любезно сказала Лили.

— Твою бабушку я не знаю, а Аманду терпеть не могу. — Этот тип хотел захлопнуть дверь у нас перед носом, но Престон просунул ногу между дверью и проемом.

— Мы прилетели сюда только ради вас.

Старик закатил глаза.

— Конечно, это совершенно меняет дело, — сказал он. — Тогда заходите и выпейте со мной чашку чая.

— Таким вы мне уже гораздо больше нравитесь, — улыбаясь, сказал Грейсон. — Это британская вежливость, которой славится наша страна.

— Скорее, это английская глупость, не способная распознать сарказм. — Эдмонд Эйкройд посмотрел на ногу Престона. — У меня нет проблем с тем, чтобы раздавить ее.

Теперь я знала, что Аманда имела в виду под словом «чудак».

Однако Престон лишь спокойно пожал плечами.

— Давай, старик.

— Престон! — глаза Лили сузились. — Так мы ничего не добьемся.

Престон фыркнул.

— А как же тогда? Стоять здесь и позволять старику оскорблять нас? Действительно, эта стратегия гораздо лучше.

— Послушайте, у нас всего несколько вопросов, — попыталась я разрядить обстановку. — Если вы сможете рассказать нам что-нибудь о проклятии, мы больше не будем вас беспокоить.

— Проклятие в том, что вы здесь. Довольны?

— Очень смешно, — заметил Грейсон. — Вы, кажется, настоящий шутник. Видите ли, теперь я понял ваш юмор. Знаете, что я нахожу забавным? Провести весь день перед вашим домом. Мы приехали сюда не для того, чтобы нас прогнали.

— Это частная собственность.

Грейсон пожал плечами.

— Тогда вызовите полицию.

— Пожалуйста, — снова вмешалась я. — Это действительно важно. У нас всего лишь несколько вопросов. Возможно, вы единственный, кто может нам помочь. Речь идет об истории Дарктрю.

Казалось, что старик напряженно размышляет, и я надеялась, что моя приманка сработает. В конце концов, этот человек был историком. Это должно было возбудить его любопытство.

— С каких это пор молодые люди интересуются историей? — Он неодобрительно посмотрел на нас.

— Мы очень интересуемся этим. В самом деле, — сказала Лили.

— Если это так…

Я на мгновение обрела надежду, но потом Эдмонд Эйкройд добавил:

— Если вы так интересуетесь историей, то вам несложно будет ответить мне на исторический вопрос. Если вам это удастся, я отвечу и на ваши вопросы.

Престон фыркнул.

— Серьезно? Для чего нам эти игры?

— Договорились, — быстро сказала я. — Если мы сможем ответить на ваш вопрос, вы ответите и на наши.

Эйкройд почесал бороду. По нему было видно, что он искал особенно сложный вопрос, на который мы не сможем ответить.

— В тысяча восемьсот сорок шестом году корабль Ее Величества «Аякс» стал первым линкором Королевского флота с винтом. Кто запатентовал этот механизм за двадцать лет до этого? — Он выжидательно приподнял подбородок.

Конечно, никто из нас не знал ответа, поэтому мне не оставалось ничего другого, как использовать мой личный «Гугл».

Я избегала использовать свой дар с тех пор, как испытала угнетающий опыт в истине дяди Эдгара, но сейчас у меня не было выбора. В какой-то момент я бы все равно использовала его снова, так почему бы не сейчас.

Я решительно посмотрела в карие глаза Эдмонда Эйкройда, искрящиеся, полные предвкушения. Он явно предполагал, что мы не сможем ответить на его вопрос.

Через долю секунды все вокруг меня превратилось в мир из хрусталя. Я немного помедлила, прежде чем спросить правду о корабле «Аякс» и его винте, но на этот раз, к счастью, у меня не было проблем с тем, чтобы снова вернуться в реальность.

— Это был сотрудник лесного управления Йозеф Рессель, австриец, который получил патент на гребной винт в тысяча восемьсот двадцать седьмом году.

Эдмонд Эйкройд выглядел так, словно призрак пригласил его на послеполуденный чай.

— Ну ладно, — наконец буркнул старик и открыл дверь. — Но скажу сразу, что много времени тратить не стану.

Внутри коттеджа пахло табаком. Мистер Эйкройд провел нас в просторную гостиную, которая выглядела очень уютно и не соответствовала его отталкивающему виду. По потолку шли светлые деревянные балки, они по цвету хорошо подходили к битком набитым книжным полкам. Между полками в старинном камине пылал огонь, а сверху на нем стояла ваза со свежими розами. Над камином висели карандашные наброски различных, незнакомых мне птиц. Я узнала только тупика с его характерным клювом и вспомнила, как читала в самолете, что остров Святой Агнессы — рай для любителей птиц. Вероятно, еще одна причина, по которой старик поселился здесь, помимо небольшого количества людей.

Мистер Эйкройд сел в старое красное кресло у окна и предложил нам занять места на кушетке в бело-синюю полоску.

— Должен признаться, вы произвели на меня впечатление, — сказал он после того, как все мы уселись. — Немногие знают, что к этому приложил руку австриец. — Он поджал губы. — Справедливости ради, теперь вы можете задавать свои вопросы. Но чая не будет. В конце концов, вы практически напали на меня.

Лили на мгновение закатила глаза, чего мистер Эйкройд, к счастью, не заметил.

— У нас есть вопросы по поводу проклятия, наложенного сотни лет назад, — быстро сказала я, потому что не хотела терять время.

Историк сложил руки на груди.

— Проклятий много. Я сам про себя только недавно проклинал вас. Тебе нужно быть более точной.

— Речь идет о проклятии ведьмы по имени Скарлетт. Вы продали торговке антиквариатом Аманде страницу из ее дневника, а копию другой страницы отправили по почте.

— Верно. У меня больше нет страниц, если ты думаешь об этом.

— Мы это знаем, — заявил Престон, нетерпеливо наклоняясь вперед. — Но, может быть, вам еще что-нибудь приходит в голову касательно этой истории? Например, сколько недель останется «дьяволу», прежде чем его убьет собственный брат?

Что-то во взгляде Престона изменилось. Он выглядел таким серьезным, что у меня по спине пробежал холодок. Престон очень беспокоился о том, что действительно может стать убийцей Блейка.

— История? — Историк пренебрежительно рассмеялся. — Так вы это называете? Эту историю рассказал мне один старик, который и оставил мне страницы из дневника.

Мое сердце взволнованно забилось.

— Кто это был?

Он тут же махнул рукой.

— Тот человек давно мертв. Но история, которую он мне рассказал, до сих пор жива для меня. Что вам известно?

За несколько минут Лили и Грейсон подытожили то, что мы узнали по дневниковым записям и от лорда Масгрейва. Когда они закончили, мистер Эйкройд наклонился к столу, чтобы поджечь трубку с табаком.

— История Скарлетт всегда очаровывала меня, потому что она была верующей ведьмой, что для мирянина уже кажется противоречием. — Он затянулся трубкой и выпустил колечко дыма. — В любом случае ее беспокоило поведение миловидной Дианы, которая была увлечена братом собственного мужа.

При его словах я на мгновение почувствовала на себе взгляд Престона. Против моей воли мое сердце начало стучать быстрее, но я старалась это игнорировать.

— Скарлетт ненавидела, что Диана завлекала мужчин своими красивыми зелеными глазами и манипулировала ими, как ей хотелось. Поэтому ведьма попыталась использовать силу медальона, чтобы раскрыть истинный характер Дианы. Но попытка не удалась, и произошло ужасное преступление, за которое невинный был брошен в тюрьму. В тюрьму Блессингсоул, из которой ни один заключенный никогда не возвращался живым. Бедные люди записывали свои последние желания и бросали их в бутылках в море, где они погибали так же, как и их будущее.

Невольно мне подумалось о книге Аманды и о муже Мод Харпер, с которым, согласно ее письму, явно поступили несправедливо.

Мистер Эйкройд встал и подкинул еще дров в камин, продолжая рассказывать:

— Больше я ничего об этом не знаю. Но Скарлетт, казалось, понимала, что силы медальона опасны, и закопала его в ночь полнолуния, пока по какой-то причине драгоценность не попала в руки Дианы. Когда Флетчер поймал Диану в постели со своим братом, он сорвал медальон с ее шеи и бросил на пол. В этот момент основная часть магической энергии, должно быть, ускользнула и перешла к присутствующим в комнате. Когда все трое поняли, что у них внезапно появились особые способности, то попробовали свои силы. Они играли с ними, как дети, и начали наслаждаться новыми возможностями. — Эйкройд вытянул ноги. — Одно повлекло за собой другое, и беда не заставила себя ждать. Говорят, что при этом пострадали люди. Когда Скарлетт наконец забрала медальон у Дианы, завязался жуткий спор. Конечно, жители деревни поддержали Диану, потому что кто тогда верил ведьме? В наказание Скарлетт была выпорота. Местные жители воспользовались возможностью, чтобы излить на нее гнев и свои страхи, которые оставались с ними на протяжении многих лет. Ведьма после этого была практически полужива, но ей все же удалось проклясть Диану, Хитклиффа и Флетчера, даже без медальона. Остальное ты знаешь. — Он протер глаза и повернулся к Престону. — И к твоему вопросу. Предположительно прошло двенадцать недель. Я всегда подозревал, что Скарлетт выбрала двенадцать, потому что это число имеет особое значение в Библии.

Я глубоко вдохнула. Двенадцать недель. Это было меньше, чем я надеялась, но, по крайней мере, больше, чем я боялась. Наконец у нас появилась дата. Быстро я подсчитала в уме, сколько времени у нас осталось. Моя ночь с Блейком состоялась в октябре, сразу после бала-маскарада шесть недель назад. А это означало, что у нас осталось ровно шесть недель.

— Сорок два дня, — сказала я.

Историк раздраженно посмотрел на меня.

— Что, простите?

— Ничего, — пробормотала я и быстро откашлялась. При этом я ощущала нервозность в каждой клеточке своего тела. — У ведьмы были дети?

Мистер Эйкройд покачал головой.

— Нет.

— Вы уверены? — быстро переспросил Престон.

— Конечно, в конце концов, она была очень верующей и не родила бы внебрачного ребенка.

— А как насчет… — Лили колебалась, прежде чем заговорить вновь: — Как насчет какой-либо формы реинкарнации?

Историк чуть не задохнулся.

— Ты имеешь в виду, ведьма переродилась? Девушка, вы пришли не по адресу. Я не из этих эзотерических чудаков.

— Есть ли способ снять проклятие? Хоть какой-нибудь? — спросила я. — Вы что-нибудь слышали об этом?

Мистер Эйкройд выпустил в воздух колечко дыма.

— Человек, который оставил мне страницу дневника, придерживался мнения, что медальон был источником всех зол. Если удастся полностью уничтожить медальон и разбить камень, чтобы и остаточная магия могла уйти, получится разрушить проклятие.

— А где медальон? Есть ли какие-нибудь указания на это? — спросил Престон. Он еще больше подался вперед, опираясь локтями на колени.

Историк пожал плечами.

— Не имею ни малейшего представления. Но я также не думаю, что таким образом можно снять проклятие. Я больше склоняюсь к тому, что кости ведьмы нужно найти и сжечь. По крайней мере, это сработало в другой истории. — Мистер Эйкройд потер свои густые надбровные дуги, снова вздохнул и затянулся трубкой. — Хотя, как и в случае с проклятым медальоном, я понятия не имею, где находятся кости ведьмы.