Осколки магии

Роуз Сноу, 2019

Ложь ужасна и порочна. Но правда гораздо болезненнее. Ледяной хваткой она обхватывает сердце и сжимает так крепко, что, кажется, можно умереть… Как только Джун приехала в поместье дяди в Корнуолле, ее жизнь превратилась в хаос. Оказывается, она не только обладает необъяснимым даром узнавать правду силой своего взгляда, но и на всю ее семью наложено древнее смертельное проклятие! Под страхом неведомых последствий Джун не должна сближаться со своими таинственными кузенами Блейком и Престоном. Но как быть, если Престон постоянно пытается с ней флиртовать, а от глубоких синих глаз Блейка у Джун захватывает дыхание? Так или иначе, Джун пообещала себе выяснить правду. Но как далеко она готова зайти?..

Глава 7

Плавучий дом бабушки Лили мягко покачивался на волнах. Он напомнил мне смесь плавучего поезда и красочного каравана, причем вся палуба была заполнена пышно разросшимися растениями в разноцветных горшках. Хотя я еще не знала бабушку Лили, ее дом мне сразу понравился.

— Привет, бабуля! — прокричала Лили сквозь мягкий шум прибоя.

В этот момент из двери высунулась миниатюрная пожилая женщина с накрашенными красным губами. Ее белые волосы были собраны в косу, а глаза, несмотря на множество мелких морщинок вокруг, излучали что-то девичье. При виде Лили ее лицо посветлело, и она одарила внучку широкой улыбкой.

— Лили! Хорошо, что ты пришла. Скажи, может, ты видела мою черную записную книжку?

— Эм… нет. К сожалению, нет, — невозмутимо ответила Лили, в то время как мы с Престоном обменялись быстрыми взглядами. Лили перепрыгнула через узкий причал, ведущий к лодке, и обняла свою бабушку, одетую в лиловое платье без рукавов длиной до пола, которое открывало ее загорелые руки.

— Как жаль! — бабушка Лили вздохнула и потянулась за лейкой, полной дождевой воды, чтобы полить растения на палубе. Тот факт, что еще минуту назад дождь лил как из ведра, казалось, ее совсем не беспокоил.

— Я записала, на какой лошади хотела бы покататься, — пояснила она, поливая растение с фиолетовыми цветами. — Старение, конечно, лучше, чем его альтернатива, однако забывчивость — это не очень приятно.

После этого она выпрямилась и перевела свой взгляд с Лили на Престона, а затем на меня. Мы проследовали за Лили по причалу, и из-за этого теперь у меня было ощущение, что я стою посреди торгового зала цветочного магазина. Престон все еще держал свою доску для серфинга, которую он мягко прислонил к окрашенным в темно-зеленый цвет балкам домика.

— А вы кто? — Бабушка Лили коротко погладила внучку по голове. — Ну, тебя я, конечно, узнаю. Все не настолько плохо, но кто остальные?

Лили указала на Престона и меня.

— Престон и Джун, знакомьтесь, это моя бабушка.

При слове «бабушка» пожилая женщина дернулась и возмущенно замахала лейкой перед носом Лили.

— Пс-с-ст! Ты не должна говорить это плохое слово.

— Какое плохое слово? Престон? — Лили усмехнулась. — Не знала, что вы уже знакомы.

Пожилая дама перевела взгляд с внучки на Престона.

— Я чувствую напряженность между вами обоими. Что вы сделали моей внучке?

Он приподнял одну бровь.

— Я ничего ей не сделал. Я бы никогда не прикоснулся к ней.

Лили скрестила руки на груди.

— И за это спасибо.

Я с улыбкой наблюдала, как Престон на мгновение закатил глаза. Видимо, он уже не был уверен, что визит к бабушке Лили действительно хорошая идея.

— Тебе нравится этот парень, дорогая? — просто спросила пожилая дама.

— Нет, конечно нет, бабушка.

— Опять это слово. — Она покачала головой. — Мы же договорились, что ты будешь называть меня Вайолет. В крайнем случае можно бабуля, но все же… не стоит.

Лили расправила плечи и глубоко вздохнула.

— Ладно. Джун и Престон, это Вайолет, которая выглядит так, как будто может быть моей старшей сестрой.

Вайолет засияла.

— Это ты красиво сказала. А теперь зайдите на чашечку чая. — Она поставила лейку на пол и пробралась между влажными от дождя растениями к двери. Лили, Престон и я последовали за ней, причем Престону пришлось немного наклониться, чтобы пройти через низкую входную дверь.

Внутри домика было уютно и слегка пахло лавандой, но без особого порядка. Вайолет, по-видимому, очень нравился фиолетовый цвет, потому что я обнаружила много вещей этого цвета. В гостиной были фиолетовые декоративные подушки, перед окном висели лавандовые занавески, а на полу лежал сиреневый лоскутный ковер.

— Садитесь. — Вайолет указала на сиденье перед привинченным к полу столом. На овальной столешнице, помимо развернутой газеты с результатами ставок на скачки, лежала еще колода карт и пачка носовых платков. — Сначала я приготовлю нам мятный чай.

Престон с любопытством оглядел маленький плавучий дом и, наконец, первым сел в кресло. За гостиной с небольшой мини-кухней узкий проход вел в еще одну комнату, скрытую темно-фиолетовой бархатной занавеской.

— А есть пирог? — спросил Престон. Я села рядом с ним на скамью, чувствуя рассеянную нервозность от того, что сегодня, возможно, наконец-то узнаю что-то о проклятии. И хотя не ожидала, что Престон будет присутствовать при этом визите, его беззаботность очень хорошо подействовала на меня.

— У меня нет пирога, но есть печенье, — сказала Вайолет через плечо, наливая горячую воду в фарфоровый чайник, на котором было изображено множество маленьких незабудок.

— Его я тоже с удовольствием буду, — сказал Престон, одергивая свою влажную футболку, в то время как мы с Лили снимали наши куртки.

— Странный день для серфинга, — заметила Вайолет, подходя к нам с лиловым подносом. На нем находились четыре чайные чашки различной формы и тарелка с темно-коричневым печеньем. — Волн совсем нет, да еще дождь.

Престон схватил печенье и сунул его в рот.

— Странный день, чтобы поливать свои цветы, вы не находите?

Вайолет на мгновение остановилась, раздавая чашки, прежде чем на ее красных губах появилась усмешка.

— Боже мой, какая же я рассеянная, — пробормотала она. — Когда-нибудь я утоплю все свои растения. Тебе нравится печенье?

Престон кивнул, и Вайолет быстро достала с кухонной полки банку с сахаром.

— Замечательно. Я испекла его для собаки моей подруги. Ты первый человек, который его оценил.

Престон подавился печеньем, а Вайолет вежливо похлопала его по спине.

— Все в порядке?

Престон пододвинул ухмыляющейся Лили тарелку с печеньем.

— Конечно. Вы потрясающий пекарь, — с этими словами он взял себе еще одно печенье, от которого демонстративно откусил.

— Этот мальчик мне нравится. — Вайолет подмигнула Лили, которая закатила глаза.

— Пожалуй, только тебе одной.

Престон весело посмотрел на Лили.

— Ты лжешь.

— Нет, не лгу.

— Но ты покраснела.

— Кроме моих волос, у меня больше нет ничего красного.

Вайолет ласково гладила Лили по взъерошенным влажным волосам.

— У меня тоже когда-то была такая чудесная рыжая грива. Поэтому тогда, в школе, они называли меня ведьмой. Однако мне не нужна была магия, чтобы мужчины сворачивали себе шеи.

— Могу себе представить, — сказал Престон, тем временем приступая к третьему печенью.

— Хватит подлизываться, — проворчала Лили и откинулась назад в кресле. — Она слишком стара для тебя.

Престон усмехнулся.

— Ревнуешь?

— Продолжай мечтать.

Его усмешка стала шире, прежде чем он повернулся к Вайолет, которая все еще стояла возле стола.

— Хорошо, ваша внучка может быть маленькой ведьмой, но это не про вас, не так ли? Вы не из тех, кто утверждает, что может заглянуть в будущее?

— Пф-ф. Ненавижу, когда люди думают, что я могу это сделать. Но мне все известно о любовных чарах.

Вайолет еще раз подмигнула Лили, которая в ответ громко фыркнула.

— Ни за что.

— Тогда, может быть, вы знаете какие-нибудь истории о ведьмах или колдовстве в этой местности? — я воспользовалась возможностью, чтобы направить наш разговор в нужное русло.

Бабушка Лили села к нам за стол с плиткой шоколада. При этом мне почему-то пришло в голову, что по статистике в шоколадной плитке можно найти до восьми лапок насекомых. Впрочем, я об этом не упомянула, потому что Вайолет уже окинула внучку слегка неодобрительным взглядом, и мне не хотелось поймать такой же на себе.

— Историй о ведьмах или колдовстве столько же, сколько песка на берегу моря, дитя. И в Корнуолле его полно. — Она налила всем нам по чашке чая.

— А как насчет сказаний, связанных с Дарктрю? — спросила я. — Или… — Пару мгновений я колебалась. — Или с каменным кругом в Бодмин-Мур?

Вайолет зажмурила глаза и отломила кусочек от плитки шоколада, который задумчиво сунула себе в рот.

— Ты имеешь в виду легенду о Херлерах?

— Нет, не эта легенда, — бросила Лили. — Эту мы знаем. Как и историю о старом Перлмане, который хотел утопиться в колодце Дарктрю, потому что у его жены было что-то с садовником.

— Неправда, — сказал Престон, жуя. — Она была с пекарем.

— Грейсон утверждал, что это был почтальон, — сказала я, после чего Вайолет начала громко смеяться.

— Что такое? — Лили хмуро посмотрела на бабушку, которая так рассмеялась, что пролила свой чай.

— Вы трое хуже старых сплетниц, с которыми я встречаюсь на педикюре каждый вторник.

Престон расслабленно откинулся на сиденье.

— Эй. Возможно, я и ем собачье печенье, но я не сплетница. — Судя по вызывающему блеску в его глазах, ему вполне могла прийти в голову идея применить свой дар к Вайолет. Но следующие несколько секунд прошли без треска или звона оконных стекол.

Вайолет тоже взяла себе печенье и макнула его в чай.

— История о несчастном Перлмане существует в бесчисленных вариантах. То это был пекарь, то священник или домашний врач, с которым якобы жена изменяла ему. Но, как я всегда говорю Лили, в каждой истории есть зерно истины. И дело в том, что брак Перлманов закончился задолго до того, как произошел скандал.

— И с кем ему изменяла жена? — спросил Престон, который, казалось, наконец, насытился.

— Я слышала, это была ее лучшая подруга, — сухо ответила Вайолет.

Недоверчивое выражение скользнуло по лицу Престона.

— С женщиной?

Лили рассмеялась.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы лучшей подругой называли мужчину?

— Так вот почему существует так много разных версий. — Я потягивала свой чай. — Потому что правда для него была хуже лжи.

Вайолет одобрительно кивнула.

— То, что его жена изменяла ему с другой женщиной, старый Перлман не выдержал. Поэтому он начал распускать слухи о возможных любовниках.

— А потом? — спросила я. — Неужели он и в самом деле пытался утопиться?

— Чушь, — ответила Вайолет. — В одном из пабов на окраине Дарктрю он так нагрузился, что отправился домой, с трудом удерживаясь на ногах. Затем он случайно споткнулся о край колодца и утонул.

— Прекрасная история, — иронически заметил Престон. — По-видимому, не всегда желательно, чтобы истина выходила на свет. — При его словах Лили чуть не поперхнулась чаем, и я заметила, как она уклонилась от моего взгляда.

— Тем не менее истина обычно находит свой путь, — возразила Вайолет и встала, чтобы отнести пустую тарелку из-под печенья к раковине. — Может быть, теперь вы скажете мне, к чему все эти вопросы? Я также обещаю не спрашивать, почему вы хотите знать то, что хотите знать.

Лили, Престон и я коротко переглянулись.

— Может быть, вы знаете какую-нибудь легенду об истине и лжи? — решительно спросила я. — Что-то, что может иметь отношение к этой местности? — Я старалась, чтобы мои ожидания не стали слишком большими. В конце концов, мы с Лили уже просмотрели несколько книг с легендами и тем не менее ни на что не наткнулись.

— Я действительно знаю одну старую легенду, в которой речь идет об истине, — задумчиво ответила бабушка Лили. — В ней даже присутствует каменный круг, если я правильно помню.

— Честно? — удивленно спросил Престон.

Мое сердце забилось быстрее.

— Что говорится в этой легенде?

Бабушка Лили вернулась к столу и села. Затем она разгладила свое длинное платье, прежде чем начать рассказывать.

— Легенда о принцессе, которая не могла выбрать между двумя принцами. Оба, по-видимому, были очень искусны в том, чтобы шептать ей на ухо сладкие слова, причем принцесса не была уверена, каким любовным клятвам следует верить. Вот почему она попросила совета у могущественного друида, чтобы найти свою настоящую любовь.

— А как же иначе, — заметил Престон, явно не принимавший все это всерьез. — Если бы мне пришлось выбирать между двумя женщинами, я бы, конечно, сначала обратился к своему приятелю-друиду за советом.

— Хочешь продолжить рассказ сам? — спросила Вайолет.

Престон очаровательно улыбнулся.

— Конечно, нет. Пожалуйста, продолжайте.

— Друид предсказал принцессе, что только один из принцев лелеет добрые намерения, и дал ей волшебный камень, с помощью которого она должна была узнать правду. — Вайолет на мгновение остановилась. — Я думаю, что камень был заключен в какую-то безделушку, но я не знаю, была ли это цепь, или кольцо, или браслет.

— Неважно. Что произошло потом? — спросила Лили, которая внезапно странным образом занервничала.

— Ну, этот волшебный камень оказался гораздо мощнее, чем предполагал друид, — продолжила Вайолет. — Он не только мог заставить принцессу отличить правду от лжи, но, по-видимому, также обладал силой, чтобы заставить других людей говорить правду или лгать.

При ее словах я сухо сглотнула. Даже Престон вдруг перестал казаться таким невозмутимым. Странная, напряженная тишина повисла над нами, и взгляд в ярко-голубые глаза Престона подсказал мне, что и он задавался вопросом, было ли это источником нашего дара.

— Камень мог гораздо больше, — продолжала Вайолет. — Таким образом, принцесса могла не только распознать истину в сердцах других, но и ослепить этих людей и завоевать их для себя. После того как принцесса использовала камень друида, чтобы сделать свой выбор между принцами, она уступила силе его магии. При этом ее сердце становилось все темнее, пока ее принц ей не надоел.

— А потом? — спросила я, так как Вайолет перестала говорить именно в этот момент.

Бабушка Лили пожала плечами.

— Остальное я уже не помню настолько точно. Кажется, друид вернул себе камень. Но что он с ним сделал, я не знаю. Может быть, он его закопал.

— Где закопал? — выпалил Престон.

— Без понятия, — сказала Вайолет и на мгновение подняла газету, чтобы заглянуть под нее. — Но, если бы знала, где древний друид тысячу лет назад зарыл волшебный камень, я бы вам сказала. Так же, как вы сказали бы мне, если бы где-то видели мою черную записную книжку, не так ли?

— По-моему, ее забрала Лили, — насмешливо заметил Престон, разрушая тем самым чары, которые околдовали всех нас во время рассказа. — Можно почти сказать, что она украла ее.

— Что? Я вообще ничего не крала! — прошипела Лили и покраснела.

— Вы знаете что-нибудь о зеленых и синих? — рискнула я сделать еще одну попытку, прежде чем Лили и Престон вцепятся друг другу в волосы.

— Зеленые и синие? — Вайолет почесала вырез своего платья. — Прости, дорогая. Я ничего об этом не знаю. Я больше по части фиолетового.

— Ты тоже скоро станешь фиолетовым, если продолжишь так глупо на меня смотреть, — пробормотала Лили в сторону Престона. — От синяков.

Престон проигнорировал Лили и повернулся к ее бабушке.

— Вы знаете что-нибудь о проклятии, связанном с этой историей о друиде?

— Ну, для людей, близких к принцессе, это было проклятием, что у нее был камень, — сказала Вайолет. — Больше я, к сожалению, ничего не знаю. Но могу расспросить людей, если хотите.

— И что это там было? — спросила я после того, как мы покинули плавучий дом Вайолет. Престон сразу же спустился на пляж со своей доской для серфинга, так как внезапно поднялся ветер. При этом он выглядел более задумчивым, чем прежде, и мне стало интересно, извлек ли он что-то для себя из истории о друиде. Потому что, несмотря на его спокойствие во время нашего разговора на спортивной площадке, легенда о возможном происхождении наших способностей, похоже, не оставила его равнодушным.

— Где? А что там было? — нервно спросила Лили, подозрительно быстро уклоняясь от моего взгляда.

Покачав головой, я остановилась и положила руку ей на плечо.

— Эй. Мне не нужно обладать магическими способностями, чтобы увидеть, что ты что-то скрываешь от меня.

Лили закатила глаза.

— Имеешь в виду, что я терпеть не могу Престона?

— Нет. Потому что этого ты определенно не скрываешь. Здесь что-то другое. — Я изучающе посмотрела на нее.

— Ничего такого, — сказала Лили и, расправив плечи, направилась к автобусной остановке.

Нахмурившись, я побежала за ней.

— Лили! А теперь скажи мне, наконец, что происходит.

— Это… — Она остановилась и глубоко вздохнула, а затем дрожащими пальцами вытащила из кармана серебряное кольцо с сапфиром и бриллиантами. — Грейс сняла кольцо во время урока физкультуры, — прошептала Лили. — И вот я…

— О нет, — пробормотала я, глядя на блестящую безделушку. — Ты взяла его. Но почему?

— Я не знаю, просто так вышло! — прошипела Лили. — Я вообще ничего не могла с этим поделать, это было похоже на то, словно какая-то невидимая сила овладела мной и заставила сделать это.

— Невидимая сила? — с сомнением повторила я.

— Невидимая сила, которая заставляет меня делать ужасные вещи, — несчастно пробормотала Лили, прижимая обе ладони к глазам. — Я чувствую себя такой виноватой. Почему я продолжаю делать нечто подобное?