Осколки магии

Роуз Сноу, 2019

Ложь ужасна и порочна. Но правда гораздо болезненнее. Ледяной хваткой она обхватывает сердце и сжимает так крепко, что, кажется, можно умереть… Как только Джун приехала в поместье дяди в Корнуолле, ее жизнь превратилась в хаос. Оказывается, она не только обладает необъяснимым даром узнавать правду силой своего взгляда, но и на всю ее семью наложено древнее смертельное проклятие! Под страхом неведомых последствий Джун не должна сближаться со своими таинственными кузенами Блейком и Престоном. Но как быть, если Престон постоянно пытается с ней флиртовать, а от глубоких синих глаз Блейка у Джун захватывает дыхание? Так или иначе, Джун пообещала себе выяснить правду. Но как далеко она готова зайти?..

Глава 6

— Слава богу! Они, наконец, сменили повара. Я уж думал, что мне придется терпеть эту отвратительную еду здесь до окончания школы. — Грейсон сунул себе в рот большой кусок хаггиса.

Я задумчиво подняла глаза. Школьная столовая была наполнена шумом и смехом других учеников, но едва ли я замечала это. Потому что мой разум вернулся к тому моменту, когда меня охватила боль тети Катарины. Я все еще не была уверена, что именно случилось во время игры с дядей Эдгаром в шахматы, но, кажется, мой дар развивается. Видимо, осколок кристалла показал мне больше, чем один момент истины, иначе я не могла это объяснить. Утверждение дяди Эдгара о том, что тетя Катарина была жизнелюбивым человеком, безусловно, правдиво, но очевидно, у нее имелась и другая сторона. Отчаявшаяся и грустная, и должно быть, настолько сильная, что ей даже прописали лекарство от этого. Я не могла сказать, насколько тесно все это было связано с Кеннетом, которого упоминал дядя Эдгар, потому что даже не знала, кто он такой. Бывший возлюбленный? Хороший друг? Или даже ребенок, которого она потеряла?

Кем бы ни был, он, похоже, сыграл большую роль. Я пыталась рассмотреть все варианты. Возможно, печаль тети Катарины была как-то связана с проклятием, которое якобы лежало на нас. Или, может быть, она просто впала в депрессию. Я слышала от Бетти, что тетя Катарина умерла от сердечной недостаточности, но так ли это на самом деле?

— Ты же знаешь, что шотландское фирменное блюдо на твоей тарелке — это овечий желудок, начиненный потрохами? — сказала Лили Грейсону. И ее голос, и выражение лица давали понять, насколько отвратителен был ей его выбор.

— Конечно, я это знаю, дорогуша. И это очень вкусно. — Грейсон облизал губы, прежде чем вытереть рот салфеткой. — С тех пор как Джун осчастливила директора, вернув ему его корону, он, по-видимому, тратит больше денег на нашу школьную столовую. — Он широко улыбнулся. — И мы, наконец, получаем приличную еду.

— Даже не знаю, чего тебе не хватало, — сказала я, вспомнив о нашей школьной столовой во Франкфурте, где было значительно меньше выбора. — Мне и раньше здесь нравилось. Впрочем, до этого было еще и не так многолюдно. — Раздраженно, я закрыла глаза, когда меня снова окликнул проходящий мимо ученик. Грейсон, Лили и я захватили последний свободный столик на шестерых, что было прямо-таки героическим подвигом в переполненном кафетерии. Вот почему я скучала по временам, когда еда волновала значительно меньшее количество одноклассников.

— Я и раньше считала, что еда неплохая, — сказала Лили, которая выбрала салат из лапши с большим количеством майонеза.

Вилка Грейсона остановилась на полпути ко рту. Он смотрел на нее с недоверием.

— Не знаю, где ты была в последние несколько лет, но пирог с рыбой несколько недель назад вообще не имел никакого вкуса, — он сделал многозначительную паузу. — Как будто кто-то его украл.

— Даже сейчас? — Лили вздохнула, потому что Грейсон не мог не указать на ее клептоманию. — Настоящий позор, что я не могу украсть твое чувство юмора. Потому что его просто не существует.

Грейсон бросил салфетку в Лили, и я усмехнулась. Впрочем, улыбка сразу исчезла с моего лица, когда я увидела двух девушек, направляющихся на единственные свободные места, которые, к сожалению, были именно за нашим столом.

— О нет. Сигнал тревоги на двенадцать часов, — пробормотал Грейсон, проследив за моим взглядом.

Лили вытянула шею, как сурикат, и обвела взглядом столовую, пока не обнаружила Грейс и ее лживую подругу Брук, приближавшихся к нам с каждой секундой.

— Ты спятил? Это вообще не двенадцать часов, — прошипела она как раз перед тем, как Грейс и Брук достигли нашего столика. Обе были не особенно счастливы обнаружить нас здесь, впрочем, Лили и Грейсон тоже выглядели не особо дружелюбно.

— Ну круто, — проворчала Брук. Она раздраженно отбросила назад свои черные косы, прежде чем со стуком поставить поднос на столешницу. — К сожалению, это последние свободные места. — С этими словами она нехотя опустилась на стул рядом со мной.

Грейс завязала светлые волосы в высокий хвост, чтобы показать свои сверкающие бриллиантовые сережки. Несмотря на то, что ей приходилось носить ту же школьную форму, что и всем остальным, она всегда умудрялась выглядеть в ней исключительно элегантно. Однако впечатление тут же улетучилось, когда она холодно взглянула на меня и без слов отодвинула свой стул.

За секунду выражение ее лица изменилось и стало гораздо мягче, так как она заметила кого-то позади меня. Я раздраженно обернулась и заметила в толпе широкие плечи Блейка. Он вернул поднос с использованной посудой, прежде чем отправиться к выходу, и почти уже вышел из столовой, когда вдруг обернулся. Наши глаза встретились. Тут же у меня в животе начало покалывать. Судорожно я пыталась успокоить дыхание, что мне не особо удавалось. Взгляд Блейка переместился с меня на Грейс. Я увидела, как он почти незаметно кивнул ей, и почувствовала, что моя грудная клетка на мгновение сжалась.

С колотящимся сердцем я снова повернулась к столу и слепо ткнула вилкой в овощную запеканку, стараясь не смотреть на Грейс, которая тем временем расположилась наискосок напротив меня. Мои друзья, видимо, не заметили обмена взглядами, потому что я слышала, как Лили начала разговор о театральной премьере родителей Грейсона, которая должна была состояться в ближайшее время.

Рядом со мной Брук сделала глоток своей колы, а затем доверительно наклонилась через стол к Грейс.

— Неужели Блейк был у тебя дома вчера вечером? — спросила она так, что я не могла ее не услышать.

Невольно мой взгляд устремился к Грейс, которая, загадочно улыбаясь, опустила глаза.

— Ну, расскажи же, — прошептала Брук, чья бледная кожа покраснела от волнения.

— Расскажу, но пока не могу говорить об этом. Я дала ему свое слово, — прошептала Грейс в ответ, пока я быстро запихивала в рот вилку овощной запеканки, внезапно ставшей на вкус как картон. В отчаянии я попыталась сосредоточиться на разговоре между Лили и Грейсоном, однако ничего не вышло.

— О боже. Хотела бы я быть там. Так же, как и на бале-маскараде, на который ты приглашена, — вздохнула Брук. — Почему мне туда нельзя? У меня такое чувство, что сейчас все для тебя: мало того, что один из синеоких близнецов приходит навестить тебя дома, ты еще и получаешь эксклюзивное приглашение на самый крутой бал года и живешь рядом с лучшим парикмахером в Дарктрю, так что тебе больше не нужно беспокоиться об отросших корнях.

Грейс коротко улыбнулась, а я быстро запила свою запеканку глотком воды. При этом мне хотелось, чтобы их разговор меня не волновал, даже если в нем и фигурировал Блейк.

— По крайней мере, в следующем году я смогу прийти на выпускной в школе, — слегка обиженно продолжила Брук. — Кстати, Кенсингтон как раз ищет двух человек, которые будут участвовать в планировании. Но я предпочитаю наслаждаться вечеринкой, а не организовывать ее.

Грейс кивнула, задумчиво крутя серебряное кольцо на пальце. Темно-синий сапфир в центре был окаймлен сверкающими бриллиантами и идеально сочетался с ее бриллиантовыми серьгами.

— Твое кольцо очень похоже на обручальное кольцо Кейт Миддлтон, — с полным ртом отметила Брук. — Оно новое?

Взгляд Грейс устремился к кольцу, прежде чем после короткого колебания она ответила:

— Да, оно новое.

Пока она говорила, я поймала ее взгляд. В тот же миг ее светлые глаза застыли, а окружающий шум затих. Грохот посуды и разговоры за соседними столиками сначала усилились, а затем полностью исчезли. Я внимательно наблюдала, как все люди вокруг застыли в хрустале, пока Грейс, наконец, не раскололась. Разноцветные стеклянные поверхности медленно расходились и парили в воздухе вокруг ее кресла. Тьма лжи Грейс обрушилась на меня, что даже перехватило дыхание.

Кольцо определенно не было новым. Автоматически я искала истину в самом большом осколке, который бесконечно медленно падал на пол перед столом. Он показал мне Грейс в затемненной комнате перед белым туалетным столиком. У нее были красные глаза, и казалось, что она уже несколько недель не мыла волосы. На столешнице перед изображением женщины с медово-русыми волосами лежало серебряное кольцо с синим сапфиром. У нее были те же высокие скулы и та же улыбка, что и у Грейс. Это была ее мать?

Осколок опускался все ниже и ниже. Я быстро наклонилась, чтобы перевернуть его. Ведь вчера дома у дяди Эдгара получилось так, что мне открылся еще один аспект истины. Но когда я на этот раз перевернула осколок кристалла на обратную сторону, никакой правды там не было.

Вместо этого я почувствовала только давящую лавину вины, когда Грейс дрожащими руками схватила кольцо и медленно надела его себе на палец.

— Скажи, Джун, ты не хочешь присоединиться к нашему разговору? — укоризненно спросил Грейсон. Время снова продолжило свой ход. Я все еще смотрела на Грейс, которая с подозрением посмотрела на меня в ответ. Я быстро отвела взгляд и откашлялась.

— Конечно, — пробормотала я, пытаясь взять себя в руки, хотя смесь боли и вины, которую я чувствовала в осколке истины, все еще давала о себе знать.

— И? — Грейсон выжидающе посмотрел на меня.

— Что «и»?

Он закатил глаза на мгновение.

— Ты спросишь бабушку Лили, может ли она предсказать тебе будущее?

Лили покачала головой, но при этом бросила испытующий взгляд на Брук и Грейс. Они, однако, были погружены в свой собственный разговор.

— Не делай этого, — сказала она, понизив голос. — Бабушка ненавидит, когда люди считают, что она может это делать.

Грейсон тяжело вздохнул.

— Ну вот, ты только что испортила мне удовольствие. Раз уж я не могу пойти с тобой, небольшим утешением для меня стало бы, если бы твоя бабушка слегка прокляла Джун.

Какое-то мгновение мы с Лили просто смотрели друг на друга.

— Нельзя просто так слегка проклясть человека, — сказала Лили с такой серьезностью, как будто это была всем известная вещь.

— Вот несчастье, — сказала я, прежде чем повернуться к Грейсону. — А почему ты сегодня не пойдешь с Лили? — спросила я, хотя точно знала, что Лили специально устроила встречу с бабушкой так, чтобы Грейсон не успел.

— Театральная премьера. Каждый раз одно и то же. Моя мать считает, что ей принесет удачу, если я приду хотя бы на репетицию. То, что для этого мне придется специально ехать в Ньютаун, очевидно, ее не особо волнует.

Я сделала глоток воды.

— Звучит мило, в конце концов, ты своего рода талисман.

— Серьезно, Джун? — фыркнул Грейсон. — Они играют новую постановку «Сна в летнюю ночь» Шекспира. И я скажу тебе, что если ты видишь, как твои родители прыгают по сцене в колготках, то это не сон в летнюю ночь, а просто кошмар.

— Надеюсь, Грейсон никогда не узнает, что я ему солгала, — вздохнула Лили, когда мы после школы сидели в автобусе до Портфолла. Грейсон отправился на театральную репетицию сразу после урока истории, а мы с Лили поехали в маленькую рыбацкую деревушку, где жила ее бабушка. Как назло, это было именно то место, куда Блейк отвез меня в день моего приезда, чтобы я могла вызвать там эвакуатор для своего такси.

Когда мы с Лили вышли из автобуса, всего в нескольких шагах вниз по улице я обнаружила закрытый тогда паб, который, по-видимому, сегодня был открыт. Несколько недель назад Блейк притянул меня к себе там, на краю причала, чтобы уберечь от падения в море. Я вспомнила о грозе и о невероятно голубых глазах Блейка, в которых я заметила яркое, почти неестественное свечение.

Может быть, это свечение имело какое-то отношение к тому, что Блейк был синим, а я — зеленой? Может быть, в этот момент появилась наша особая связь, которая, по словам Масгрейва, была вызвана только проклятием?

— Неужели теперь так и будет? — спросила Лили, когда мы сделали несколько шагов по неровной булыжной мостовой. Двери автобуса с легким шипением закрылись за нами.

— Что будет? — отсутствующе спросила я. В мыслях я постаралась стряхнуть с себя воспоминание о моей первой встрече с Блейком.

Темные облака тянулись по небу, погружая разноцветные фасады домов маленького городка в грязные угрюмые сумерки. В солнечном свете Портфолл, вероятно, был хорош собой, хотя до сих пор мне доводилось сталкиваться с ним только в плохую погоду.

— Что я тебя о чем-то спрашиваю, а ты просто не реагируешь, — сказала Лили наполовину насмешливо, наполовину обиженно.

— Ох. — Сквозь начавшийся моросящий дождь я виновато посмотрела на нее. — Мне очень жаль, Лили. Я сейчас немного не в себе.

— Ладно. — Лили свернула в узкий переулок, который через несколько метров пересекался с большой улицей. — Может быть, я просто привыкаю к разговорам сама с собой. По крайней мере, тогда я говорю с кем-то, кому действительно нравится меня слушать.

— С самой собой?

Она пожала плечами, улыбаясь.

— Больше не с кем.

— Я слушаю и буду тебя слушать, Лили. Обещаю. — Я бросила взгляд на затемненное стекло закрытого рыболовного магазина и натянула на голову капюшон своей куртки, так как дождь становился все сильнее. — Далеко еще до твоей бабушки?

— Нет, еще немного. У нее дом на воде, прямо внизу, на пристани, — ответила Лили.

— Дом на воде? — повторила я недоверчиво. — Подведу итог: твоя бабушка верит в призраков, лечится наложением рук и живет в доме на воде.

Лили усмехнулась.

— Кроме того, она всю жизнь с удовольствием ест шоколад. Во всех его вариациях. Так что не удивляйся.

— О’кей. Это, конечно, будет интересно. Во всяком случае, мне любопытно, знает ли она что-нибудь, — сказала я скорее сама себе. Постепенно во мне росла надежда, что хотя бы сегодня мы узнаем что-нибудь полезное. — Все эти истории, которые я до сих пор читала, так ни к чему и не привели.

Лили со вздохом перепрыгнула через продолговатую дождевую лужу.

— У меня так же. Вчера я еще раз побывала в городской библиотеке Ньютауна, чтобы выяснить что-нибудь об этом чертовом проклятии. Ничего. Зато теперь знаю легенду о короле Артуре вдоль и поперек.

— А я знаю, что дьявол довольно бесцеремонно разгуливает по Англии, — добавила я.

— Он и Робин Гуд.

Усмехаясь, мы свернули на чуть более широкую улицу.

— Единственную интересную вещь, которую я узнала о Дарктрю вчера, рассказал мне дядя. Он сказал, что вся деревня сгорела из-за ссоры двух соседей.

Теперь Лили тоже натянула капюшон на голову, так как дождь не утихал.

— Я читала об этом другое. Будто она сгорела, потому что несколько человек до того напились контрабандным спиртом, что случайно подожгли масляную бочку.

— Действительно?

— Как бы то ни было, Дарктрю уже сгорел и отстроился заново. Сколько книг ты уже просмотрела в библиотеке?

Я уклонилась от женщины с зонтом, идущей навстречу, при этом подняв голову.

— Все еще не слишком много. В эти выходные, к счастью, никого нет дома, поэтому я могу продолжить свои исследования.

— К сожалению, на выходные я уезжаю, — сказала Лили. — Мой отец заставляет нас разбирать вместе с ним наш чердак.

— Звучит мило.

— Мило? Застрять с четырьмя братьями в заплесневелой комнате — это все что угодно, только не мило. Папа считает, что такие действия способствуют развитию нашего чувства сплоченности. Я же считаю, это увеличивает наш потенциал агрессии. — Лили указала на небольшой мощеный причал в конце дороги, который выглядел как продолжение набережной. От него вниз круто уходила каменная стена, за которой в спокойных водах было пришвартовано около десяти рыбацких лодок. — Смотри, мы почти на месте. Бабушкина лодка справа.

Я вытянула шею, чтобы разглядеть дом на воде сквозь мокрые мачты и паруса, когда увидела группу парней с досками для серфинга, стоящих под полосатым тентом. Видимо, они рассчитывали на другую погоду, потому что в данный момент прощались друг с другом и расходились в разные стороны.

Прежде чем выйти из-под тента, один из них еще некоторое время смотрел на море, которое, несмотря на дождь, было абсолютно спокойным. При виде его я невольно остановилась, ибо речь шла не о ком ином, как о Престоне. Его светло-серая футболка прилипла к торсу, и он откинул назад мокрые от дождя волосы, а потом побежал в нашу сторону с доской для серфинга под мышкой. Увидев меня, он удивленно остановился.

— Привет, Джун. — На его лице появилась улыбка. — Что ты делаешь здесь, в Портфолле?

— Я… мы собираемся навестить бабушку Лили, — ответила я. — А ты?

— Я снова хотел покататься на серфе со своими приятелями, так как вчера было здорово. В выходные дни тоже бывают большие волны, но у меня концерт в Лондоне, так что об этом не может быть и речи. И сегодня бог погоды явно не на моей стороне.

— Мне жаль, — сказала я, в то время как мы все стояли под дождем.

— Да, очень жаль, — сказала Лили тоном, который давал понять, что ее совершенно не волнуют планы Престона на серфинг. — Что ж, пока.

— Подожди, Джун. А где живет бабушка Лили? — Престон тыльной стороной руки вытер капли воды с глаз. — Думаешь, я могу рассчитывать у нее на какао и кусок пирога?

Лили слегка наклонила голову и уставилась на Престона.

— Ты хоть знаешь, кто такая Лили?

Престон на мгновение остановился и впервые повернул к Лили свое лицо.

— Да, это ты.

Она фыркнула.

— Это была догадка.

— Но отличная догадка, — усмехнулся он.

— Не знаю, хорошая ли это идея, — быстро сказала я, так как не могла себе представить, что пойду навещать многогранную бабушку Лили вместе с Престоном.

Он поставил доску для серфинга рядом с собой на землю и, небрежно опершись на нее, немного наклонился ко мне.

— Просто скажи, что это тайная встреча. И, конечно, это связано с проклятием, не так ли? — сказал он так громко, что Лили непременно должна была это услышать.

Меня застали врасплох.

— В конце концов, ты ведь сказала об этом Лили, не так ли? — продолжил Престон, и я нахмурилась.

— Откуда ты это знаешь?

— Блейк сказал мне. Включая то, что вы двое рылись в его комнате.

— В самом деле? — пробормотала я, почти желая, чтобы Блейк оказался по отношению к Престону таким же замкнутым, как и ко мне.

— Похоже, ты воспринимаешь эту штуку с проклятием довольно легкомысленно, — сказала Лили тоном Шерлока Холмса.

Престон пожал плечами.

— Я не поверю в это до тех пор, пока не будет иных доказательств, кроме слов одного человека.

— Что именно сказал Блейк? — спросила я, потому что мне все еще казалось странным, что эти двое вдруг снова вступили в такой тесный контакт.

Престон мельком взглянул на небо. Ливень, казалось, подходил к концу, потому что дождь только что заметно утих.

— Блейк сказал, что тебе не удается забыть о деле с Масгрейвом, и хотел, чтобы я помог ему не впутывать тебя в это.

— И ты сделаешь то, что он говорит?

— Никогда, — решительно заявил он. — До этого, конечно, не дойдет.