Великий язык тюрков

Рафис Салимжанов, 2017

Писатель, философ и драматург Рафис Салимжанов предлагает вниманию читателей свою сатирическую повесть-эссе «Великий язык тюрков», в которой объединены языкознание, философия, история, поэзия и юмор. Книга предназначена для широкого круга читателей.

Пушкин и тарабарский язык

Чуждый язык распространяется не саблею и пожарами, но собственным обилием и превосходством… Как бы то ни было, едва ли полсотни татарских слов перешло в русский язык.

А. С. Пушкин

Внук «арапа Петра Великого» и тут видел дальше всех и больше всех, «едва ли полсотни» слов. Кстати, внук на тюрко-татарском звучит «онык» (отметим про себя и продолжим дальше).

Большое спасибо, Александр Сергеевич, за то, что признали 50 слов.

Некоторые признавали 3 штуки.

Самые продвинутые — 5 слов!

Вы их объегорили (от тюрко-татарского — «йөгерде») 200 лет тому назад.

Как говорится: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»

Простите великодушно, Александр Сергеевич, за «сукин сын»; это вы сами так иногда называли себя, когда писали чересчур хорошо. Между прочим, если эти слова переложить на татарский язык, получается так: «Әй, Пушкин! Әй, эт җан!»

Так что звучат почти одинаково.

Потому что они от одного корня.

Ещё нюанс…

Александр Сергеевич, когда я читаю ваши произведения, меня не покидают смутные (от тюрко-татарского корня «мут») сомнения, что вы иногда пишите…

По-татарски, по-казахски, по-киргизски, по-башкирски, по-узбекски, по-азербайджански, по-кумыкски, по-турецки, по-якутски, по-уйгурски, по-шорски, по-туркменски, по-гагаузски, по-балкарски, по-карачаевски.

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бредёт сама собой;

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русской дух… там Русью пахнет!

(«Руслан и Людмила»)

Темница — от тюрко-татарского слова «төмән» — десять тысяч.

Тужит — от тюрко-татарского слова «тыгыз» — тугой.

Волк   — от тюрко-татарского слова «бүре»   — бирюк.

Баба-яга — от тюрко-татарского — «Бабай-ага».

С-туп-а   — от тюрко-татарского слова «төп» — пень.

Кащей   — от тюрко-татарского слова «күчү» — переходить, переезжать.

Злато — от тюрко-татарского — «алтын».

Как не говорить после этого, что Русь и «русский дух» не пахнут… тюрками?!

* * *

Вы употребляете не 50 слов, Александр Сергеевич. Очень много слов тарабарских вы употребляете.

Даже названия ваших произведений не чужды этого.

«Сказка о царе Салтане» (от тюрко-татарского — «султан»).

«Руслан и Людмила» (Руслан — от тюрко-татарского слова «арслан» — лев).

«Бахчисарайский фонтан» (Бахчисарай — от тюрко-татарских слов: «бакча» — сад, «сарай» — дворец).

«Делибаш» (от тюрко-татарского слова «тилебаш» — дурак).

«Цыгане» (от тюрко-татарского — «чегән»).

«Полтава» (от тюрко-татарского — Малтабар или Балтавар; название происходит от имени хана, который когда-то верховодил в здешних местах).

И сидя, например, около стола (от тюрко-татарского — «өстәл»; «өстә» — наверху) и греясь уютом (от тюрко-татарского — «ою»; «оету») «русской печи» (печь, повторюсь, конечно, исконно русская, кто же спорит, но происходит от тюрко-татарского — «пеш»; «пешерү» — варить)…

Александр Сергеевич, вы написали вот такие проникновенные строки, посвящённые няне:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя.

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя.

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То, как путник запоздалый,

К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачушка

И печальна и темна.

Что же ты, моя старушка,

Приумолкла у окна?

(«Зимний вечер»)

Александр Сергеевич, тут уйма, куча, воз тюрко-татарских слов!

(Заметим, однако, слово «уйма» происходит от тюрко-татарского — «өем», что означает куча… Куча же, в свою очередь, происходит, как я уже говорил, от тюрко-татарского слова «күч», которое означает рой, стаю. Очередь же происходит от тюрко-татарского — «чират».)

Итак:

Лачуга — от тюрко-татарского — «алачык».

Ветхая — от тюрко-татарского слова «беткән» — древний.

Тьма — от слова «төмән» — десять тысяч.

Буря   — от тюрко-татарского слова «бору», «бора»   — крутить, от этого же «буран».

Кроет — от тюрко-татарского — «кору», «корыш». От корня этого же слова, видимо, происходит слово «крыша».

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,

На дровнях обновляет путь;

Его лошадка, снег почуяв,

Плетётся рысью как-нибудь;

Бразды пушистые взрывая,

Летит кибитка удалая;

Ямщик сидит на облучке

В тулупе, в красном кушаке.

Вот бегает дворовый мальчик,

В салазки жучку посадив,

Себя в коня преобразив;

Шалун уж заморозил пальчик;

Ему и больно и смешно,

А мать грозит ему в окно…

(«Евгений Онегин»)

Тут опять целая гора тюрко-татарских слов (грешным делом я подумываю, уж не потому ли так популярен этот отрывок?)

Лошадка — алаша.

Рысь — ыргылу, ыргылып чабу.

Бразды — борозда — буразна.

Кибитка —   кибет — крытая телега.

Ямщик — ямчы.

Тулуп — толып.

Кушак — кушу — соединить.

Дворовый — двор — утар.

Шалун — шаян.

Умильно на пучок зари

Они роняли слёзки три.

Пучок образован от тюрко-татарского корня «уч» — ладонь и плюс приставка по-.

Итак, великий Пушкин употребляет просто громадное число тюрко-татарских слов…

«Такое родство невозможно объяснить иначе, как генетическим родством», — пишет о сходстве двух языков Н.  Хусаинов в своей книге «Словарь тюркских основ русского языка» (Уфа, 2012). Приведу небольшой отрывок: « — А? — говорит русский, если что-то не понял. — Ә? — говорит (чуть помягче) татарин. — А-а! — восклицает многозначительно первый, наконец, поняв, о чём недопонимал. — Ә-ә! — восклицает второй по тому же поводу… И вообще, достаточно проследить за такими по своей природе короткими, многозначительными частями речи, как междометия, звукоподражательные, союзы, частицы и т. п., чтоб увидеть поистине природное сходство двух языков. Причём практически не нужно и комментариев (пройдёмся, для наглядности, толику по ним в алфавитном порядке):

А? (Ә?)

А-а! (Ә-ә!)…

Ага! (Әһә!)

Ай-ай! (Әй-әй!)

Айда. (Әйдә.)

Ах! (Әһ!)

Вай! (Бәй!)

Ба! (Бәй!)

Звон. (Зың.)

На! (Мә!)

Ни то(т)… (Ни те(ге)…)

Кис-кис. (Кыс-кыс.)

Тига-тига. (Дегә-дегә.)

Тук-тук. (Тык-тык.)

Так (просто). (Тиккә.)

Тпруу! (Тырр!)

Чу! (Чү!)

Эй! (Әй!)

Эх! (Әх!)».

* * *

— Оборзели эти тюркоманы!

— Большое вам спасибо, господин Бывалый, за слово борзеть. Данное интересное слово происходит от тюрко-татарского корня «бурзай», что означает вид охотничьей собаки.

— Это вообще куцое обьяснение, шиворот-навыворот!

— Куцое, куцое… Кто же спорит. Я и сам понимаю, что куцое… Куцое означает животное с обрубленным хвостом. Ну вот… Как глянешь с холодным вниманием, так и увидишь, что и данное исконно русское слово происходит от тюрко-татарского — «кис»; «киселгән», то есть обрубленный.

Вот вам и куцое!..

Попробуй догадайся, откуда оно…

Хе-хе…

От гиперборейского, санскрита, индоевропейского, греческого, латинского, этрусского, английского, французского, немецкого, испанского, если знаешь хотя бы один из тюрко-татарских языков, который и лежит в подоснове русского языка.

Ну а вот шиворот-навыворот…

Выворот, воро-тить,  по всей вероятности, происходят от того же тюрко-татарского корня «бору».

Доказательства?

А вот и они:

Русский язык любит прилепить к каждому корню разные приставки: в-, над-, на-, перед-, под-, за-, к-, при-, у- и т. д.

Кстати, один наглядный пример о том, как делаются слова в русском языке. Посмотрите в только что упомянутом стихотворении А. С. Пушкина на прелестное слово «приумолкла».

Образовано от слова  «молчать».

К корню приставлена приставка при-…

Но одной этой приставки великому языку оказалось мало…

К этой приставке приставлена ещё одна приставка у-.

И получилось отличное слово «при-у-молкла».

Однако…

В татарском языке это звучит предельно конкретно: «тынды».

Милые вы мои, не обижайтесь, но приходится констатировать факт, откуда происходит вот это сугубо российское качество «авось, небось да как-нибудь», о котором когда-то говорил русский мудрец мордовского происхождения Василий Ключевский.