Глава 7
«Белая кофта с разрезами на рукавах, короткая юбка и туфельки в стразах ей удивительно шли. Варя с изумлением рассматривала себя в огромное зеркало Зоиной прихожей, и не верила, что видит себя. Перед ней была совершенно незнакомая девушка: высокая, стройная, красивая.
— Н-да, — протянула Федорова оглядывая дело рук своих и выдала. — Конкурентка. Просто девочка — конфеточка. Понятно, как нужно одеваться, лапа моя? — и выдала сундучок с косметикой. — Завтра макияж самостоятельно повторишь, а это выкинь, — отдала заколку для волос. — Укладка пару дней продержится. Завтра в таком виде придешь — все курсы у ног лягут, включая преподов.
— Завтра? — ужаснулась Варя.
— Завтра. Ты оказалась ходовым товаром. Прямо с руками оторвали, только свистнула. Геминопластику, что ли сделать? — протянула, задумчиво Косицину рассматривая.
— Это что?
— Ничего, дремучесть, — буркнула. — Иди.
— Домой?
— А куда?
— А завтра?
— А завтра ой. Вечером стулья, утром деньги.
— Зоя, скажи по — русски.
— А я по-каковски? Завтра твой клиент прибудет, посмотрит на тебя. Аукцион еще работает, но он как вцепился, так не отпускает и вряд ли даст тебя перехватить. Ну, и что ждать? Глянет на тебя завтра, потусуетесь, а там как пойдет. Сладитесь, ночь отведешь — утром деньги получишь.
— От него?
— От меня.
Фу, ты, — мысленно перекрестилась.
— А кто он? Как зовут?
— Мужчина. Зовут, как назвали. Завтра увидитесь — сама спросишь, — подтолкнула к выходу. — Коленца выкидывать не вздумай — порвет, как грелку.
— Это как?
— Лучше не знать, — отмахнулась, за дверь выставляя.
У Вари сложилось впечатление, что Зоя чем-то очень недовольна. Но она не могла допустить мысль, что Федорова недовольна собой, тем предприятием, которое затеяла. Косицина оказалась смазливей, чем она предполагала и востребованной, чем могла подумать. Таким образом, ее нечаянная возможность подзаработать, грозилась лишить ее постоянного дохода, если Варя вздумает пойти по ее стопам. Правда та пока дура дурой, но и Зоя в свое время такой же была. И боялась и зажималась, моральные костыли с собой таскала — было. Прошло. Как снег по весне кануло. Сейчас вспомнить — смешно и грешно. И все же чуть больно, что не вернется та Зоинька, пусть глупая, пусть наивная, но чистая, во что-то заоблачное верящая.
— Надо было Вердыгина ей подсунуть, — вздохнула, поправляя выбившийся локон. Оглядела себя в зеркало и опять вздохнула: с Томом не поспоришь. А взял тот с места в карьер, будто только такого предложения и ждал.
Даже подозрение образовалось — не жениться ли часом собрался? С него станется.
Придется Зое деньгами довольствоваться.
Триста пятьдесят, что ей уже сегодня обламывается — повод меньше голову дурным забивать. Каждому свое».
Максим похолодел и захлопнул дневник.
Куда же ты ляпаешься, дурочка, куда? — так и хотелось закричать, остановить девчонку. Но понимал — поздно, понимал — не повернуть, не вернуть — все уже случилось.
Том? Если тот Том?..
С чего он взял? Томов много, во всяком случае, не один.
Мужчина сварил кофе, побродил по кухне, пытаясь привести в порядок мысли взбудораженные прочитанным, и опять сел читать.
