Сквöзь этö окнö я не вижу зäкäт

Призрак Алекс Робин

Прошло немало лет с того дня, когда Луми Снёман, финскую девушку из богатой семьи, жестоко предали, и, наконец, она готова вновь покинуть родной дом, чтобы учиться в университете. Но призраки прошлого не дают ей распрощаться с, казалось бы, забытыми всеми трагедиями, и теперь Луми потребуется немало смелости, чтобы встретиться лицом к лицу со своим ночным кошмаром и начать новый этап в жизни, полный мистики, загадок и слёз.

Глава 7

Второй этап отбора в команду по пессапало ничем не отличался от моей обычной тренировки в Хельсинки. Нас было всего четырнадцать, кто смог пройти первый этап, так что нас разделили на две команды, и мы играли друг против друга.

В мою команду попал Кости, и, на удивление, мы неплохо сыгрались вместе. Кайса увидела в нас двоих большой потенциал. Признаться, мне даже понравилось играть с моим новым другом.

Когда игра подошла к концу, тренер собрала всех на объявление результатов. Выбрали всего пятерых, и, само собой, я была среди них. Я была уверена, что смогу пройти, но вот чему я действительно удивилась, так это решению Кайсы взять Кости в команду. Его счастью не было предела, ведь это, можно сказать, была цель его жизни. Услышав своё имя, он сначала несколько раз переспросил, а затем выбежал из зала, чтобы поплакать.

Первое, что я сделала, когда вышла из зала, так это позвонила родителям. Услышав, что меня взяли в команду, родители сразу же повелели мне приехать домой. Было уже около пяти вечера, но родители всё равно настояли на моём приезде.

Само собой, это сильно расстроило Кости, ведь он снова пригласил меня отпраздновать это событие.

— Да ладно тебе, какие предки! — сказал он, подслушав мой разговор с родителями, — Тебе же не десять лет. Пошли отметим, ведь мы теперь играем в одной команде, прикинь! Это самый счастливый день в моей жизни, это… это просто волшебно!

Мне стало очень стыдно, что я не могла составить компанию Кости в такой знаменательный для него день.

— Эх, очень жаль, — плакал тот, — Мне бы совсем не хотелось пить пиво в одиночестве сегодня.

— А как же общежитие? Я думала там каждую субботу вечеринка.

— Так мне не с кем тусоваться. У меня совсем нет друзей, понимаешь? К тому же я не люблю большие компании. Да ты не переживай, ничего страшного, я привык…

— Ладно, давай так, ты поедешь со мной, — с дуру ляпнула я, после чего ударила себя по губам.

— Что? — переспросил Кости.

Я хотела было отказаться от своих слов, но, уловив на себе поникший взгляд друга, решила продолжить.

— Мне одной скучно будет мотаться в Хельсинки. А что, разве плохая идея? Возьмём с собой Карин, я поговорю с родителями, а потом отметим результаты в гостевом домике.

Глаза Кости засветились от счастья. Он крепко обнял меня, а потом завопил на всю Академию.

Когда я рассказала Карин о своей идее, первое, что она мне ответила, было:

— Ты что, сдурела?

— А что такое?

Карин отвела взгляд, чтобы убедиться, что Кости не слышит наш разговор, и только потом продолжила.

— Что твои родители подумают, когда ты приведёшь его в дом?

Я посмотрела на ковырявшегося в носу Кости.

— Да они же сразу выгонят его! — крикнула Карин, — Тем более для твоих родителей теперь каждый парень, стоящий рядом с тобой, аферист!

— Во-первых, Кости не мой парень и вряд ли когда-нибудь им станет, во-вторых, я просто не могла ему отказать! Родители настояли на моём приезде, а я не могла бросить его в такой день…

Карин помотала головой.

— Да ты бы видела его! Мне просто стало его жаль…

— Слушай, — Карин положила свою ладонь мне на плечо, — Я понимаю, что ты хочешь ему помочь, но не стоит идти на такие безумства.

— И что ты предлагаешь мне делать? Попросить Кости уйти? Оставить его у нас дома, а самим поехать в Хельсинки?

Карин села на диван.

— Я не знаю. Парня действительно жаль.

В тот же самый момент у меня зазвонил мобильник. Звонили родители.

— Ну что, Луми, — донёсся мамин голос, — Ты уже выехала?

— Да, точнее, я выезжаю, — нервно ответила я, — Я приеду, но не одна.

— С тобой приедет Карин? — порадовалась мать.

— Не только. Ещё и Кости.

— Какой ещё Кости? — недоверчиво спросила она, — Это что, твой новый ухажёр?

— Нет, ты что, он просто друг. Он очень добрый и хороший! Он тебе точно понравится. Он это, играет со мной в одной команде по пессапало.

Маму это явно не радовало.

— А ещё он парень Карин, — соврала я.

— Что?! — пробурчала шёпотом подруга.

— А, ну с этого и надо было начинать, — рассмеялась мать, — Хорошо, мы будем ждать вас троих.

— Давай, пока… — ответила я и повесила трубку.

— В смысле парень Карин? — повторила подруга, — Ты совсем что ли?

— Прости, иначе бы не разрешили! — всё защищалась я, — Да какая им вообще разница! Они его даже не запомнят. Просто, прошу тебя, подыграй мне!

Сначала я пожалела, что решила взять этих двоих с собой, но, когда мы начали все втроём подпевать под радио, смеяться и рассказывать друг другу забавные истории, на душе сразу же стало легче.

Мы прибыли в Хельсинки всего через пару часов. Наш семейный дом находился в районе Эйра. Это был огромный трёхэтажный особняк жёлтого цвета в стиле северного модерна. Увидев его, Кости потерял дар речи, и пока мы с Карин встречали прислугу, он всё никак не мог насмотреться.

— Вообще, этот дом достался в нам наследство от прадедушки, — рассказывала я Кости, — Почти сразу после обретения независимости, дела моего прадедушки ухудшились, и ему пришлось сдавать в аренду некоторые комнаты. Моя мать росла, пока здесь ещё был постоянный раздражающий её шум. Дедушка мой разбогател и выкупил это здание.

Мой дом ничем не отличался от других особняков богатеньких семей: та же лестница у главного входа, ведущая наверх, та же кухня, что располагалась слева, и огромная столовая с игровой в правой стороне. Стены моего дома никогда не были голыми — моя матушка просто обожала картины и ковры. И хотя выглядело это сумбурно, безвкусно и некрасиво, мы уже давно смирились с её предпочтениями. К тому же, Карин сама постоянно рассматривала эти уродливые ковры, а моя мать наслаждалась тем, что кто-то ещё разделяет с ней её пристрастье.

«Гостевым домиком» мы называли спальни в одном из коридоров третьего этажа. Это были самые дальние комнаты от кабинета отца, кабинета матери и их спальни. Только в этом коридоре разрешалось беситься, веселиться и кричать во всё горло: никто тебя не услышит. Моя комната так же располагалась на третьем этаже, правда в противоположной стороне от гостевых номеров. После экскурсии по дому мы как раз направились в неё.

Моя комната довольно большая: кровать, на которой при желании может поместиться человек девять, рабочий стол, музыкальный уголок с двумя гитарами, пианино и скрипкой, игровая, уголок для чтения с огромным книжным шкафом. Так же из моей комнаты вели две двери: одна в гардеробную, другая в ванную комнату.

От изумления Кости едва стоял на ногах. Он скрючился как вопросительный знак, плотно прижав локти к груди. И так постоянно смущённый неуверенный в себе юноша явно чувствовал себя несколько растеряно.

— Стоп, — заикнулся он, — А кем работают твои родители?

— Моей семье принадлежат несколько кампаний: деревоперерабатывающая корпорация, две текстильные фабрики. Также он акционер фармацевтической кампании, которая приносит ежемесячно тысячи евро в семейный карман. А, ещё у нас свои нефтяные вышки в России.

— Ничего себе! И этим всем заправляют твои родители?

— Да, но… Скорее просто отец. Мама раньше была адвокатом, но последнее время она только и делает, что пьёт вино в игровой.

— Будь у моего мужа столько денег, я бы так же жила, — подметила Карин.

— Всё это — не отцовские кампании. Всего добился мой дедушка, отец матери. Я его никогда не видела, но мне говорили, что он был умным и очень добрым человеком. Мать моя тоже умная женщина, но она не хотела продолжать семейный бизнес, боялась, наверное. За всё взялся отец, он сейчас всем заправляет. Но и хорошо, наверное, у него определённо талант. Ну и свои заморочки, куда ж без них.

Конец ознакомительного фрагмента.