Страшная граница 2000. Часть 3

Петр Илюшкин

Третья часть книги о боевых действиях в Чечне и Дагестане, о военных мошенниках, о детдомовском детстве героя, о его лейтенантской туркестанской службе. Книга содержит нецензурную брань.

глава 10

Тульский дядя

«Сдал СопроМат — можешь жениться!» — эту поговорку мы познали в 1985 году. И, готовясь к будущей женитьбе, грызли гранит этой сложно-противно-мерзкой науки не щадя зубов своих-чужих.

Грызть науку очень помогали калькуляторы, дефицитные в советское время. Мешал, правда, другой дефицит — батареечный. Самым обидным было, когда в самый разгар ответственных вычислений (например, сколько тротила надобно для подрыва железобетонного бункера) калькулятор «подыхал».

— Спасайте! У кого батарейки есть?! — слышался истошный вопль. И несчастный курсант бегал по классу, выцыганивая дефицит.

Тьфу-тьфу, меня эта беда всегда обходила стороной.

Ибо рядом со мной сидел мой лучший друг земляк Коля Пшеничный. Этот сельский парень, коренастый и спокойный как мамонт, всегда и всё держал про запас.

Так его приучила тяжелая доармейская сельская жизнь.

Эта привычка касалась и батареек.

Поэтому жаждущий первым делом бросался к Мыколе (как на украинский манер называли моего друга).

Коля недовольно сопел, снимал и протирал очки.

Но всегда выручал.

И вот однажды вечером…

Сидим мы как-то в классе, занимаемся сампо (самоподготовкой).

Открывается дверь, и удивленно-радостный голос курсанта Анатолия Диордиева вещает:

— У меня родственники в Туле объявились! Наверное, дядя! Посылку прислал! С колбасой!

Мы, конечно, не поверили этому честному, доброму и предельно наивному курсанту. Родина его была очень далека от Тулы, где-то на границе с Румынией.

— Ага! Тульский дядя прислал тульский пряник! — начал хохмить мой земляк-юморист Гена Руденко, большой любитель пожрать.

— Дядя — это по-туркменски «отец»! Мой дед говорил. Он служил в Туркестане. — не удержался от шутки и я. — Может, у тебя второй отец объявился?

Додик, как прозвали Анатолия, тряс извещением и клялся, что посылка — самая настоящая. И сейчас будем пировать.

Радостно хлопнув дверью, он помчался на почту получать продовольственную помощь от богатого и щедрого дяди. Или папы.

Через полчаса наш Толик вернулся.

В руках — небольшая коробка. Ни колбасой, ни салом, о которых мы размечтались, даже не пахло!

Наивное лицо Толика отражало страшное удивление:

— Вот! С меня еще и деньги взяли! Сказали, наложенным платежом. Товары почтой! Батарейки! Двести штук! Денег еле хватило!

Когда Анатолий вывалил на стол батарейки, все привстали.

А затем стекла окон чуть не вылетели от мощного радостного ржания тридцати молодых жеребцов.

— Дядя! Тульский дядя! — сквозь икоту вопил Гена Руденко.

Не смеялся только один человек — мой друг Мыкола.

Он блеснул очками в сторону ошарашенного Толика:

— Ты же просил батарейки! Я решил тебе помочь. Выписал почтой!

Гена упал со стула, держась за живот:

— Вот он, тульский дядя!