«Воробьев и Леонтий»

Петр Альшевский

Историк, кандидат наук Воробьев входит в соприкосновение с новгородским колдуном Леонтием. А рядом идет жизнь – древняя, современная, всегда, мягко говоря, непростая.

37

С газетчиком я говорил, о вакансии в рекламном отделе после моих красочных описаний услышал.

Насчет Новгорода времен колдуна Леонтия меня повело распинаться.

Готовится небольшая заметка, концентрированной бы ее для читателей… увлекательно вы вещаете!

Благодарю.

Рекламные тексты не желаете попробовать сочинять?

Поощрять погоню за длинным рублем мне морально непросто… координаты оставьте. Припрет — позвоню.

Я БЕЗДАРНОСТЬ, а он гений?

Мало пользы от сравнений!

Разъезжающий по Руси

скандинавский маг Фулаффсон на днях

появится в Новгороде.

Сходить мне на него посмотреть? —

Леонтий у себя вопрошает.

Подметил бы что-нибудь ценное,

расширил свой арсенал,

заметившие меня земляки

потребуют, чтобы Фулаффсона

на магический поединок

я вызвал.

Не пойду я, дома останусь, над созданием

разноцветных огоньков

с привезенными из Твери порошками

растущим над собой колдуном

поработаю.

38

Прорванная ракетка для бадминтона. Семейная реликвия, подталкивающая меня зарыдать! Откровенно говоря, мусор, для выбивания ковров мною в парке подобранный.

Ковры, следуя моде, я давно выбросил.

А ракетка висит.

Дожидается женщины, которой ради соблазнения я похвастаюсь — сувенир, присланный мне из Джакарты. Великого индонезийского чемпиона ракетка.

ЗРЕЮ сферы.

Чертов клюв!

Возвышенно отрешенный Леонтий

летавшую над ним чайку

не замечал.

Она крупная,

кружащая все ниже и ниже,

думала ли она

подвергнуть его нападению,

никто кроме нее не знает,

но если и так,

воплощения не случилось.

А то Леонтий бы вскинулся.

С нервными грубыми криками

возвращение в действительность

совершил.