Убежище. Книга пятая

Ольга Назарова (2024)

Убежище всегда бывает только для своих — тех, которые понимают, принимают, любят и защищают друг друга. Но никто не живёт в вакууме, в пустоте, поэтому рано или поздно рядом будут появляться новые люди. Кто-то будет близким и своим, а от кого-то захочется бежать как можно быстрее и подальше. Только вот… куда бежать, если за спиной у тебя твоё убежище и те, кто тебе дорог? Значит, от чужих и чуждых придётся держать круговую оборону. И вот уже дрогнул московский вокзал от решительной поступи энерговампирской тётушки, плюющей на всех, кроме себя любимой, и обнаружился в местных лесах алчный тип, который промышляет отловом птиц, а ещё едут к новому обитателю подмосковного дачного посёлка жадные и ненасытные родственники, уверенные, что их нужно содержать пожизненно.На все эти вызовы нашим героям придётся давать отпор. Нет, не потому что обитатели убежища негостеприимны, а потому, что не стоит тратить свою жизнь на тех, кто любит только потреблять окружающих, ничего не давая взамен.

Глава 6. Разговоры и планы

Владимир был готов к звонку мамы по экстренному выдворению тётушки, но звонка всё не было и не было.

— Я вообще себе не представляю, как можно её выносить! — рассказывал он Нине.

— Как я поняла, Людмиле Владимировне просто очень жалко ту девочку…

— Киру? Да. Мне её самому жалко. Главное, я не понимаю, зачем эта невозможная тётка приволокла её в Москву? Уже три дня как приехали, но Антонина даже не попыталась врачам её показать: бегает по риелторам! Правда, для нас это хорошо, потому что тётка возвращается такой перенасыщенной эмоциями, что к маме не пристаёт, Мишку вообще не замечает, Киру тоже практически… Я-то надеялся, что удастся её отправить домой до свадьбы, но, похоже, она прибыла надолго.

— Может, Людмиле Владимировне помочь нужно?

— Нет! Мама справляется, да и потом… Нин, ты же к свадьбе готовишься, столько всего делаешь! А с этой тёткой помочь может только рейс Москва — Хабаровск!

— А что она с риелторами-то делает? — удивилась Нина.

— Как что? Квартиру ищет. Желательно на Фрунзенской… — расхохотался Владимир.

— Там же непомерно дорого!

— Именно. Я ей сразу сказал, чтобы и не думала там купить, но она абсолютно убеждена, что где-то есть квартирка как раз для них! Типа, остальным и не найти, а она вот возьмёт и откопает! Сходила к риелторам. Сначала к крупным. Ей сразу объяснили, что по чём, получили от неё ураган с доставкой в офис, но стояли на своём: на Фрунзенской можно купить только собачью будку и то на тележке! Теперь она бегает по мелким риелторам и требует желаемое с них.

— Бедные! — посочувствовала незнакомым людям Нина.

— Ну, да… Правда, я им очень благодарен: они невольно дают возможность Кире передохнуть. Мама говорит, что, как только Антонина уходит, Кира прямо оттаивает. Ну, и Мишка с ПП с ней хороводятся: всё время её вытаскивают то погулять, то пообщаться.

— Погоди… Как ПП? Они что, у вас? — Нина поражённо уставилась на жениха.

— Ну, да, а что?

— И они знают Киру?

— Конечно!

— И ещё не было никаких разрушений, землетрясений, цунами и ураганов?

— Ну, тётушка падает постоянно, но ПП в это время у нас дома не наблюдается.

— Падает? — Нина прикрыла глаза, соображая, что могли учинить её драгоценные племянники, чтобы устроить падение и одновременно обеспечить себе алиби.

— Ага! Нее, это не ПП! — успокаивающе покивал Владимир.

— Миша?

— Неа! Это Фёдор! — рассмеялся Владимир. — Он подстерегает тётку и поддаёт ей под коленки головой. Причём вот же умник: валит её на диван, или на кресло, или на кровать, короче, так, чтобы она себе ничего не переломала, и тут же стремительно исчезает. Ну, ты знаешь, как коты умеют. Просто растворяется.

Он хмыкнул.

— Если бы мне раньше кто-то сказал, что я могу говорить так про кота, я бы решил, что надо мной смеются. Но, ёлки-палки, Фёдор реально разумен!

— Да они все разумны, просто не все считают нужным это демонстрировать, — кивнула Нина. — А Антонина не поняла, кто это её роняет?

— Неа… Она как-то… пугается, что ли! Людей она отродясь не боялась. Никаких и никогда. Скандал? Чем больше, тем лучше! Пьяные? Снесёт как стенобитная машина. Она даже как-то изловила одного не очень вменяемого мужика в Хабаровске. Ходил такой вечерами в парке и демонстрировал женщинам самое ценное, что у него в организме выросло. Развлечение такое у паразита было — кто-то пугается, кто-то визжит, кто-то убегает, а ему и здорово. Он забавлялся, пока тётку не встретил, распахнул плащ, а Антонина свет Ивановна кааак взвоет, как хватанёт колышек, что под руку попался… И ничего, что колышек к заборчику был приделан намертво: оторвала! Вот так, вращая над головой колышком с останками заборчика, она и гнала мужика через весь парк прямо в гостеприимное местное отделение полиции. Причём он как был гмм… а-ля натюрель, так и влетел в дежурку с криками «спасите!» Видать, он как узрел, что она с заборчиком учинила, сразу представил, что будет, если она до него самого доберётся!

Нина хохотала так, что чуть не уронила с колен Полосатость.

— Оооой, даже от такого трудного характера польза имеется! — выговорила она, переведя дыхание.

— Ага, имеется, а как же! Только вот я подозреваю, что у нас на свадьбе проявления этого характера будут несколько неуместны. Так что финты Фёдора, который тётку немного озадачивает, меня очень даже радуют. Может, она малость поутихнет.

— Возможно… — Нина задумчиво погладила Полосатость. — Знаешь, меня смущает то, что ПП ничего такого не учинили!

— Ну, может, каникулы, отдыхают они… — легкомысленно отозвался Владимир, который семьдесят четвёртый раз бросил Гирю «палочку» размером с хорошую дубинку и тоже наивно надеялся отдохнуть. Но Гирь подпихивал к нему дубинку, а, когда Владимир старательно отводил глаза от половины древесного стволика, клал ему на колени тяжеленную лапу и влюблённо заглядывал в глаза.

— ПП? Нееее, тут что-то не так! — вздохнула Нина и была права.

Пашка, Полина и Мишка как раз обсуждали это, вольготно разместившись в Мишкиной комнате.

— Всё не так! — злилась Полина, сверкая глазами. — Если бы не Кира… Ах, сколько всего можно было бы сделать! Но если эта невозможная хищница-людоедка уедет, то и Киру увезёт!

Полина, сама не зная почему, испытывала к Кире примерно такие же чувства, как к забитой кошке или собаке. Ну невозможно было спокойно смотреть, как эта девчонка сворачивается калачиком в кресле и засыпает, как только её бабка уходит из квартиры.

— Ей тринадцать! Ну, почти тринадцать, а ведёт она себя как старушка, усталая, оголодавшая старушка! Поспать и чтобы не трогали — главная цель! А это пюре… — Поля про пюре спокойно вспоминать не могла: сразу чувствовала, что звереет. — Картошку ей, видите ли, нельзя! Полнеют от неё. Ага! Ложку пюре ела так, словно это величайшее лакомство, чуть не тряслась над ним, и ту я заставила слопать: сказала, что иначе обижусь! В мозгах такое дикое месиво, что ужас просто. Балет, балет, балет… ррррр, слышать про это не могу! Да ещё страх, что потолстеет и родители совсем от неё отвернутся!

Мороженое Кира ела ещё два раза, каждый раз ужасаясь своему поведению. Ела и даже глаза закрывала от удовольствия, поэтому и не видела, какими мрачными взглядами обменивались её новые приятели.

— Да уж, Кирку жалко, — глубокомысленно кивнул Пашка. — Вид у неё, правда, такой, что без слёз не взглянешь: некрасивая, мрачная такая всегда, лишнего слова не вытянешь, но тоже человек… Ай, Полька!

Метко брошенная диванная подушка сбила философа с небольшой табуреточки, и он обиженно продолжил уже на полу.

— Чего ты кидаешься?

— Того… Она раз в сто красивее твоей Анечки из параллельного класса! А мрачная от жизни такой весёлой! — Полине категорически не нравилась девчонка, которой симпатизировал её братец: манерная блондинка, которая глупо хихикала и нагло строила Пашке глазки. — И не зови её Киркой! Так её бабка величает.

— Какая у меня тяжкая жизнь! — Пашка уселся по-турецки на полу, облокотившись на диван и обняв за шею счастливого Пина. — Не сестра, а чёрная мамба! И кошку подобрала себе под стать! Аааай, Полька! — он затряс рукой, на которой в виде прищепки повисла чёрная Атака.

Беззвучное «фас», сказанное Полиной, моментально превращало Атаку в катастрофически стремительное создание. Вот и сейчас она прыгнула на руку Пашки, поднятую в философском взмахе, и куснула его за запястье.

Мишка разумно помалкивал. Кира ему тоже показалась совсем некрасивой и мрачной, но он умел держать язык за зубами.

— Ладно, пошутили и хватит! Кирке, не-не, Кире, — Пашка вовремя поправился, покосившись на строгую сестру, — ей и правда хорошо бы хоть на какое-то время дать передохнуть. Только вот как обесточить бабку?

— Слушайте! Она ведь ищет дешёвую квартиру в районе Фрунзенской. А там цены дичайшие, я знаю. Бабушка и папа ей говорили. Только она всё равно уверена, что найдёт. Так может нам ей помочь?

— Найти квартиру? — удивился Пашка, зато Полина сообразила быстрее. Наверное, потому что, в отличие от брата, не была занята отдиранием от себя Атаки.

— Баран! Не найти, а помочь искать! Разместить объявления по несуществующим адресам!

— А зачем по несуществующим? — Пашка осторожно отцеплял от себя одну лапу котёнка-подростка, а как только переходил к другой, первая тут же возвращалась на своё место.

— Да затем, что она людям, которые окажутся по реальным адресам, мозг вынесет! Атака, фу. Плюнь ты его, а то он две мысли одновременно думать не умеет! — скомандовала Полина и подставила руки, ловя своё чёрное сокровище и водружая обратно на плечи.

— Так… Это интересно! Ну, положим, будет она ездить по адресам и что?

— Да не просто так ездить, а тогда, когда нам нужно! Ну, вот через пару дней у Нины свадьба. Как вы думаете, что эта тётя-мотя на свадьбе устроит?

— Ничего хорошего! — мрачно ответил Мишка. — Я уже слышал её рассказы о том, как она веселилась в качестве гостьи! Одна свадьба даже расстроилась, потому что Антонина наговорила гадостей жениху про невесту и невесте про жениха. Оба поверили, короче, вместо свадьбы вышел ужас ужасный!

— Ну, это и к лучшему! На фига жениться людям, которые с готовностью верят всяким разным, говорящим гадости про их любимых? — авторитетно заявила Полина. — Но в нашем случае всё не так. Чтобы там она ни несла, Нина и дядь Володя не разойдутся, но вот праздник им испортить эта вампирша может запросто!

— Поль, а давай мы её между нашими тётками посадим, а? — осенило Пашку. — Они обе пираньи, конечно, но за своих порвут, как Тузик грелку!

— Да запросто порвут! Только вот нужен ли этот процесс на свадьбе? Тихо они не могут, а громко… сами понимаете, будет не к месту! — Поля никогда не относилась с придыханием к самому празднеству, не мечтала о платье, о фате и прочих играх под названием «хоть день, но побуду невестой». Наоборот, они с Пашкой на одной из свадеб запустили фейерверки прямо в шатре, приспособленном для проведения банкета! Правда, им было по восемь лет да и фейерверки вспыхнули вовремя, остановив намечающийся скандал среди девушек, кучно поймавших букет невесты. Короче, обошлось «малой кровью» и небольшим количеством воды, которой потушили скатерть… Но вот Нина такого да и любого другого безобразия просто не заслуживала!

— Нда… наша Нина имеет право выйти замуж без шоу под названием «тёточные бои без правил», — сформулировал Пашка.

— Именно! Брат, да ты умный! — хихикнула Полинка. — Ладно, идея есть, осталось немного: разработать план и осуществить его. Думайте, а я пошла Киру кормить, а то она сама так и будет сидеть да вздыхать над тарелкой.

Кира и правда вздыхала.

— Тёть Люда, я не могу… Я же вес прибавлю! — Кира невольно принюхалась: пахло восхитительно. — У меня и так уже плюс полкило лишних!

— Где именно? Покажи мне то загадочное место, где они у тебя в плюсе. У тебя скоро будет не телосложение, а теловычитание! — Людмила пыталась рассмешить девочку, подбодрить её, осознавая, что её убеждения — верный путь к булимии или анорексии. — Солнышко, у тебя нет не то что лишнего веса, у тебя и нормального-то, необходимого для здоровья веса недостаточно. Я же врач — могу об этом судить. А когда бабушка тебя на консультацию ведёт?

— Не знаю. Бабушка занята. Я спросила… — Кира помолчала, вспоминая гневную отповедь бабушки на свой вопрос. — Но она пока занимается другим.

— Понятно, ну, ладно… А! Поля! Ты есть будешь?

— Есть? Ну, если только пару ложек за компанию с Кирой. Ты же составишь мне компанию? Да? А то мальчишки так болтают, а мне скучно!

Поля и Людмила мимолётно переглянулись, и обе про себя усмехнулись: чего только не сделаешь, чтобы эта несчастная, забитая балерина перестала сама себя мучить.

Антонина Ивановна возвращалась в квартиру Людмилы страшно раздосадованная. Она-то была уверена, что виденные ими в интернете цены на квартиры в нужном районе Москвы это так… фигня! Это всё для других — для богатеньких московских простаков. Она и поехала-то, заранее ощущая себя победительницей, зная, что вернётся и скажет:

— Пусть всякие дурачки покупают за такие деньжищи, а я вот поискала, поискала и нашла!

Только вот её уверенность после общения со всеми риелторами, до которых она добралась, и разговоров с владельцами квартир, наотрез отказывающихся продавать жилплощадь в нужном районе по её цене, слегка пошла трещинами и стала осыпаться, противно похрустывая под ногами, а знание принялось скукоживаться, принимая форму, издевательски напоминающую всем известную фигуру из трёх пальцев, сложенных особым образом…

«Ну, должно же мне повезти! — злилась Антонина. — Я точно знаю, что где-то ДОЛЖНО быть то, что я хочу!»

Эта убеждённость строилась на том, что Антонина когда-то весьма удачно вышла замуж. Муж, осознав, во что вляпался, очень быстро с ней развёлся и, желая сохранить рассудок и здоровье, оставил ей приличное количество имущества. Это имущество она использовала, получая неплохой доход. Короче, Антонина считала себя крайне везучей в финансовом плане женщиной, приписывая своё благосостояние исключительно своему везению и чутью, а не великодушию бывшего мужа.

— Мне просто нужно ЭТО найти! Представляю, как я утру всем нос! — бормотала Антонина Ивановна, просматривая объявления по продаже недвижимости.

Она так увлеклась охотой за своей удачей, что на внучку особого внимания не обращала и даже Людмилу игнорировала! Кроме охотничьего азарта, её волновало только одно:

— Что происходит в Людкиной квартирке? — менее смелый человек мог бы попросту испугаться ощущения, что тебе под колени что-то врезается и ты падаешь, но Антонина при всех её недостатках была не из робкого десятка, поэтому упорно оставалась у Людмилы, правда, теперь бдительно смотрела по сторонам.