Один сон на двоих

Татьяна Корсакова, 2023

И вот ты прошел посвящение: поверил в упырей, Тёмного пса и даже собственную исключительность. Ты всё ещё не готов к бою, но тебе не оставили выбора. Тебе нужно спасти любимую, защитить друзей и не умереть при этом самому. И ты принимаешь вызов! Вот только с каждым разом все сложнее понять, кто друг, а кто враг. Нужно ли бояться тех, кто скрывается во тьме? Можно ли доверять тем, кто рядом?..

Глава 1

–…Нет в мире совершенства, — сказала Астра, а Мирон с какой-то странной тоской подумал, что вот он — образчик совершенства, новый виток эволюции, существо, отобравшее у человека желтую майку лидера, стоит прямо перед ним и иронично усмехается.

— Отрываю от ужина? — вежливо поинтересовался Мирон и крепко сжал осиновый кол.

Расклад нынче был такой, что ужином запросто мог стать он сам, но сдаваться без боя — не в правилах его рода. И убегать от опасности тоже. Такие вот дурацкие правила!

— Уже не отрываешь. — Астра стерла кровь с уголка рта. Наверное, сытость вызывала в ее черной душе некое благодушие, раз она перешла с официального «вы», на интимное «ты». Или у первородных тварей просто не принято церемониться с будущим ужином?

— И кто это был? — Мирон сделал осторожный шаг навстречу упырице. Безумие и отвага… Куда ж от них деваться?

— Тебе не нужно этого знать, Мирон. — Астра тоже сделала шаг ему навстречу. — И лучше выброси свое… — Она на мгновение задумалась, а потом продолжила: — Свое оружие. Поверь, оно не выглядит достаточно убедительным.

— Это с какой стороны посмотреть, — сказал Мирон, но вместо того, чтобы сделать еще один шаг вперед, шагнул в сторону.

Так они и кружили — маленькими приставными шагами, как два пса, примеряющиеся, как бы половчее вцепиться друг другу в глотки. Шансов вцепиться было куда больше у Астры — Мирон не испытывал по этому поводу никаких иллюзий. Но Астра почему-то медлила. Может быть, забавлялась, как забавляется с полудохлой мышью сытая кошка?

— Ах, mon cher, — сказала она и снова улыбнулась, — как же мне импонирует твоя горячность! Молодая кровь…

— Из ваших уст это весьма сомнительный комплимент. — Мирон едва не добавил «мадам», но вовремя одумался. Никакая она не мадам, а самое настоящее исчадие ада. Даже пострашнее Цербера с его пылающим взором. Кстати, поддержка Цербера ему бы сейчас не помешала. Хотя бы моральная.

— И чувство юмора. — Астра замерла и добавила с вполне искренней грустью в голосе: — Очень жаль, Мирон…

— Что вам жаль? — спросил он, шкурой чувствуя приближение развязки, и занес руку с зажатым в ней осиновым колом.

Наверное, слишком медленно занес, потому что Астра вдруг оказалась очень близко. Можно сказать, интимно близко. Длинные ногти — или все-таки когти? — вонзились в шею аккурат над яремными венами. Одно движение — и он истечет кровью. Тут и к бабке не ходи.

— Жаль, что приходится вот так.

От Астры тонко пахло дорогими духами. Духами пахло, а кровью — нет. И не улыбалась она больше, а просто смотрела. Глазищи у нее были огромные. Один сплошной зрачок на всю радужку. И посмотреть, что же там — в глубине этих черных зрачков — хотелось просто невыносимо. Посмотреть хотелось, но Мирон сопротивлялся изо всех сил. Сил только на то и хватало, чтобы сопротивляться. Пальцы, сжимавшие осиновый кол, разжались сами собой. Вот и не осталось у него оружия. Если только кухонный нож…

— Не делай глупостей, mon cher. — Голос Астры был медово-ласковый, и когти, которыми она сжимала Миронову шею, почти не причиняли боль. — Давай покончим с этим быстро.

Ему не хотелось быстро. Не хотелось стать легким перекусом для первородной твари. Или хотелось? По крайней мере, животного страха Мирон точно не испытывал. Как и обуревавшей его до этого момента ярости. Гипноз! Астра пыталась его загипнотизировать!

В солнечном сплетении вспыхнуло и начало стремительно разгораться пламя. Оно не причиняло боли, оно отвлекало от страшного — от тьмы в зрачках Астры.

— Что же, совсем без прелюдий? — прохрипел он, нашаривая в кармане кухонный нож.

— К сожалению, мне некогда, mon cher, — Астра улыбнулась. Улыбка ее была самая обыкновенная, человеческая — никаких устрашающих клыков.

— Ну, как скажете. — Мирон тоже улыбнулся и всадил лезвие в живот Астры.

Она ахнула как-то совершенно по-женски, и в черном ее взгляде появилось обиженное удивление. Всего на мгновение Мирон испугался. Не за собственную жизнь, а за то, что вот прямо сейчас убил не первородную тварь, а обыкновенную женщину, взял грех на душу. А потом то ли ногти, то ли когти не слишком глубоко, но вполне ощутимо царапнули кожу на шее, и все сомнения враз развеялись. Следом за ними развеялся и туман в голове. Астра разжала пальцы, отпуская Мирона на волю. Вторую руку она прижимала к своему животу. На шелковой пижаме расползалось черное пятно. Кровь просачивалась сквозь ткань, марала аристократически длинные пальцы Астры, капала на землю.

— Ну как же так? — спросила она одновременно с раздражением и болью в голосе.

— Ну вот как-то так… — Мирон отступил на шаг, подхватил с земли осиновый кол, готовясь к новому нападению.

Но нападать Астра не стала, сложившись пополам и по-прежнему прижимая руку к животу, она отступила на шаг и тут же растворилась в темноте. Несколько мгновений Мирон слышал едва различимый шорох листьев под ее ногами, а потом все стихло. Может, и не было никакого шороха. Может, это все его богатое воображение. И никуда тварь не делась — зализывает раны где-то поблизости, а потом нападет, вопьется клыками в горло уже без всяких прелюдий.

Почти минуту Мирон оставался на месте, вслушиваясь в каждый шорох, готовясь к неизбежному. Неизбежного не произошло — Астра не вернулась. То ли решила прикончить его в другой раз, то ли рана оказалась не слишком приятной. Мирон сомневался, что банальный кухонный нож мог причинить серьезный вред подобному существу, но надеялся, что дыра в животе все-таки доставит некоторый дискомфорт. И шелковую пижаму он ей точно испортил, а дамочек, пусть бы даже и упыриц, состояние одежды иногда заботит куда сильнее, чем состояние здоровья.

Все эти мысли носились в голове Мирона стаей растревоженных летучих мышей, царапали мозг острыми коготками, бестолково бились изнутри о черепную коробку. Голова раскалывалась от боли. Или не от боли, а от попытки противостоять вампирскому мороку?

В темноте вспыхнули два красных огонька, а через мгновение к Мирону вышел Цербер.

— Ты зачем бросил ее одну? — спросил Мирон одновременно строго и облегченно. Строго, потому что не исключал, что Астра рванет к Лере. А облегченно, потому что отбиваться от упырей в компании призрачного пса было веселее.

Цербер мигнул дважды. Это, очевидно, означало, что претензии Мирона не обоснованы и с Лерой все в порядке. По крайней мере, пока.

— Идем к ней! — Мирон хотел было сунуть осиновый кол за пояс, но передумал. Кто их знает, этих первородных тварей? Вдруг Астра передумает уползать с поля боя и вернется!

Собственно, брести рядом с Мироном Церберу не было никакой необходимости, в пространстве он перемещался весьма ловко. Но, наверное, выглядел Мирон сейчас не самым лучшим образом, поэтому призрачный пес решил поддержать товарища. Да и не брели они, а трусили резвой рысью. Мирон впереди, Цербер прикрывал тылы.

С Лерой все было в порядке. Мирон первым делом проверил все витальные функции и осмотрел ее шею на предмет укусов. Никто Леру не кусал, обошлось!

Он на цыпочках, чтобы не разбудить Семеновну, вышел из флигеля и уселся на лавочку. Цербер тут же материализовался напротив.

— Астра… — процедил Мирон сквозь стиснутые зубы. — Модная писательница, светская львица… Кто бы мог подумать, что она и есть наша тварь! Нежданчик, да?

Цербер ожидаемо не отозвался, даже глазом не моргнул: ни один раз, ни два, ни даже трижды.

— И ведь я ее не прибил, — продолжил Мирон с досадой. — Ни тогда, ни сейчас. Неубиваемая какая-то нам попалась гадина. Как думаешь, теперь, когда она знает, что я знаю, она свалит из Гремучего ручья?

Цербер склонил черепушку на бок. Красный огонь в пустых глазницах горел ровным пламенем.

— Что-то мне подсказывает, что не свалит. Похоже, у них тут что-то вроде родового вампирского гнезда. Этакая малая родина и место силы. Я только одного понять не могу, — Мирон снова посмотрел на Цербера: — Зачем им Лера?

Цербер наклонил черепушку в другую сторону, щелкнул зубами.

Мирон потер виски. Голова по-прежнему раскалывалась, но, чтобы найти обезболивающее, нужно было оставить свой боевой пост, а пойти на это он никак не мог. По крайней мере, до рассвета. Зато можно позвонить Харону. Собственно, самое время звонить Харону. Ночь в разгаре.

Харон ответил на звонок почти мгновенно, наверное, держал мобильник поблизости.

— Что? — спросил он бодрым и ничуть не раздраженным голосом.

— Все, — сказал Мирон так же бодро. — Я ее нашел!

— Кого? — Голос Харона оставался ровным, почти равнодушным.

— Нашу первородную тварь. — Можно было выдержать драматическую паузу, но Мирон не стал — с Хароном такое не прокатывало. — Милочка была права: это женщина.

— Ты ее убил? — спросил Харон таким скучным тоном, что Мирону сделалось обидно.

— Я ее не убил, — сказал он после секундной паузы. — Она не такая, как наш дружок из оврагов.

— А какая она? — И вот, наконец, в голосе Харона проклюнулся интерес.

— Она?.. — Мирон задумался. Первым на ум пришло очевидное: Астра была красивая. Но Мирон сказал другое: — Она умная, Харон. Умная и хитрая. Она, конечно, тварь, но не безмозглая тварь. Если ты понимаешь, о чем я.

— Я понимаю: она умная и хитрая, — повторил Харон задумчиво. — Мне сложно понять другое.

— Что именно? — Разговаривать с Хароном всегда было нелегко, а уж по телефону еще сложнее.

— Почему ты до сих пор жив?

— Я? — На мгновение Мирон растерялся. — В смысле, почему я до сих пор жив?! Может быть потому, что всадил ей в живот кухонный нож? Понимаю, что это не антикварная шпага, но все же. — Ему вдруг сделалось обидно, словно Харон его в чем-то упрекал.

— Я думаю, она не хочет тебя убивать, — сказал Харон после небольшой паузы. Обиды в голосе Мирона он ожидаемо не заметил. — Она нападала на тебя уже дважды…

— И дважды мне приходилось делать ей лапаротомию в походных условиях! — огрызнулся Мирон.

Наблюдавший за ним Цербер мигнул трижды, но это было не насмешливое, а одобрительное подмигивание. По крайней мере, Мирону хотелось так думать.

— Хоть ты меня понимаешь, — сказал он, прикрывая микрофон ладонью.

Цербер мигнул один раз и улегся у его ног.

— Если она первородная… — Харон запнулся, а потом сам себя поправил: — Если она особенная — из породы тех упырей, которые орудовали в лощине во время войны, то она очень сильная. Во всех смыслах: и физическом, и ментальном. Думаю, с ней не справился бы даже я.

— Даже ты? Ну разумеется!

Мирон усмехнулся и чуть было не погладил Цербера по черепушке. Руку он отдернул в последний момент. Все-таки физический контакт с призраком причинял определенный дискомфорт. Шрам на ладони уже предупреждающе пульсировал тупой болью.

— Я не хотел тебя обидеть. — А ведь и в самом деле не хотел. Нет у Харона такой опции. Специально он не обижает никого и никогда. Проблема в том, что и чувство такта — это тоже недоступная для него опция. Тут уж никуда не деться. — Я хотел сказать, что, если бы она хотела тебя убить, она бы тебя убила. Ты ей зачем-то нужен, Мирон.

— Она пыталась меня загипнотизировать, — сказал Мирон задумчиво. — Кажется, пыталась.

— А ты?

— А я не поддался. — Он снова потер виски. — Но голова теперь болит просто невыносимо. Прихвати аспирин, когда приедешь. Ты же приедешь?

— Я приеду.

Вот и положительная сторона личности Харона: он никогда не задает лишних вопросов. Ну, почти не задает…

— Зачем я тебе там нужен, Мирон?

— Нам надо что-то решать с Лерой. Считаю, что оставлять ее в усадьбе опасно. Как думаешь?

— Я буду через час, — вместо ответа сказал Харон.

— Не въезжай через центральный вход. Не стоит поднимать на уши всю усадьбу. Встретимся у потайной калитки. У тебя же есть с собой ключ?

— У меня есть с собой ключ, но это может быть опасно. Та женщина…

— Тварь первородная, — поправил его Мирон.

— Тварь первородная может быть еще где-то поблизости.

— Ты боишься за меня или за себя, Харон? — Все-таки не удержался Мирон от сарказма. Может, это стресс из него так выходил: вместе с колючими, как битое стекло, словами.

— Я не боюсь, я просчитываю варианты. — Сарказм Харона тоже не брал. Пора было бы уже привыкнуть. — Но, если ты в самом деле ее ранил…

— Я ее ранил!

— Если ты ее ранил, — терпеливо повторил Харон, — то ей определенно нужно какое-то время на регенерацию.

— Какое? — тут же поинтересовался Мирон.

— Думаю, это зависит от тяжести повреждений.

— Колотая рана передней брюшной стенки. Это как минимум. Была бы эта тварь живая, кровотечение и перитонит были бы ей обеспечены, а так только поахала.

— Ей было больно? — спросил Харон. В трубке послышались какие-то посторонние звуки. Кажется, разговаривал он уже на ходу.

— Мне показалось, что да.

— Она сразу удалилась?

— Удалилась? — Мирон усмехнулся. — Я бы сказал, уползла.

— Но убить тебя она все еще могла. — Харон не спрашивал, а утверждал.

Мирон вспомнил опасную остроту то ли ногтей, то ли когтей и потер кожу на шее.

— Теоретически, могла. Ей бы хватило на это всего нескольких секунд.

— Но не убила. Ты ей нужен, Мирон.

— Зачем?

— Я пока не знаю. Подумаю над этим в дороге. Жди.

В трубке послышались гудки отбоя. Мирон сунул мобильник в карман.