Русь Эзотерическая. Учителя и М-ученики

Ольга Манскова

Книга о духовном поиске в конце 90-х – начале нулевых. Посвящается тем, кто искал смысл… И не нашёл. О когнитивном диссонансе нашего времени.

Глава 10. Арей

«…Полу-явь и полу-сон,

Забытье неутоленное,

Дум туманный перезвон…»

(Осип Мандельштам)

Он легко мог представить себя за пультом космического корабля-парусника, летящего в неизвестные глубины просторов космоса, среди рыцарей Круглого Стола или даже среди североамериканских индейцев. Только… Ему было очень трудно представить себя в этом, реальном, мире. Тут ему места не находилось. Он примерял на себя разные маски социума — но ни одна не шла ему. От реальности он старался по возможности устраниться, пока она вновь не врывалась потоком площадной брани в уши, толчком в спину, давкой в автобусе…

С детства его дразнили девчонкой и маменькиным сыночком. Хотя «маменькиным сынком» он не был никогда. Почему-то всегда с трудом общался с матерью и не находил у неё понимания. Наверное, был в отца… Которого никогда не видел.

Он всегда чертил в тетради какие-то непонятные знаки… Или писал стихи. Мучительно-болезненное, до звона в ушах, восприятие мира мешало ему жить. Невыносимо сложно давалось общение с людьми: чужие вибрации нередко приводили его в состояние, близкое к обмороку или потере чувств. Он ощущал себя беспомощным, но беспредельно чутким в растянутом, как резина, времени. И был отделён от происходящего тонкой, но прочной прозрачно-ледяной коркой.

Зачастую он не знал, как ему жить дальше и зачем родился на свет. Тогда жизнь казалась ему слишком трудной и абсолютно безрадостной. В таких случаях он, по собственному определению, совершал «финт ушами» — то есть, бросал всё и срочно уезжал… Куда-нибудь. Лишь бы, прочь. Целью поездки было первое, что придёт в голову. Главное — вырваться из ловушки, из замкнутого круга, хоть ненадолго…

И в этот раз он поступил именно так. Пришёл на вокзал, сел на первую электричку. И вот уже за окном поплыли деревья, сады, огороды, поля… Бесконечные поля подсолнухов и кукурузы. Уже через несколько станций ему стало легче дышать. Постепенно начал приходить в себя, осознавать происходящее… Он, в конце концов, молод, здоров, полон сил… Вся жизнь у него впереди.

Вдруг, через некоторое время, молодой человек обратил внимание на нового пассажира. Тот продвигался вперёд по вагону, но контролёром не был, ничего не собирался продавать и никого не развлекал. И этот пассажир чем-то привлёк его внимание. В ветровке и бейсбольной кепке, со светлыми, довольно длинными волосами и бородой, он был не из этого мира; всё в нем было особенным, даже походка. За плечами у незнакомца был станковый рюкзак: должно быть, он собрался идти в горы.

«Волхв», — почему-то пришла в голову краткая и ёмкая характеристика.

Тем временем, незнакомец явно кого-то искал, а не просто так шёл по вагону. К тому же, пустых мест везде было предостаточно.

Наконец, они встретились глазами друг с другом. И тогда взгляд голубых глаз «волхва» стал пронзительным, а лицо осветила дружеская улыбка.

— Здесь свободно? — спросил он.

И, не дожидаясь ответа, уселся напротив.

— Да, здесь не занято, — ответил парень и вновь уставился в окно. Но человек напротив его явно интересовал. И он то и дело посматривал на незнакомца.

Волхв, между тем, достал из холщовой сумки, перекинутой через плечо, простую папку. Картонную, канцелярскую, с завязочками. Медленно, глянув на попутчика загадочно, развязал узелок и открыл её. Из папки неожиданно, прямо под ноги парня, выпал какой-то листок бумаги. Молодой человек быстро поднял его, чтобы подать незнакомцу. Перевернув его, успел заметить странный рисунок, на котором невольно задержался взглядом. Только затем протянул листок сидящему напротив.

— Это — мандала, — тихо пояснил незнакомец. При этом он наклонился вперёд, придвинулся поближе, и глаза его блеснули лукаво. — Она очень сильная. Принимала мандалу… Одна очень хорошая девушка. Чистый контакт! Взгляни, если хочешь.

Молодой человек приблизил поднятый рисунок к себе, разглядел повнимательней.

— Чтобы лучше почувствовать, как мандала работает, ты можешь просканировать её кончиками пальцев, — предложил странный попутчик. И произнёс это так, будто предлагал своему закадычному другу попробовать только что испечённый и вынутый из духовки пирог.

Мерно постукивала электричка. Но реальности больше не было.

Вернее, её затмило нечто ирреальное, неведомое, непредсказуемое и волнующее. В то же время, молодой человек почувствовал, что всё, что сейчас с ним происходит, именно так и должно было случиться. Это судьба. Так было предначертано; именно этого он ожидал с самого детства…

Ничтоже сумняшеся, он вышел на незнакомой станции вслед за человеком с белой бородой. Потому что «волхв» догадался, что молодому человеку всё равно, куда сейчас ехать, и предложил сойти вместе, всего лишь на остановку раньше. И вот, они оказались на маленькой станции, с фонтанчиком и цветами… Потом пошли на автовокзал, сели на маршрутный, маленький автобус, сплошь набитый людьми: грибниками, отдыхающими и туристами с большими рюкзаками…

Вышли на конечной, и… Отправились в горы.

…Сколько дней назад это было? Два? Три? Неделю? А может, два года назад?

Странное место — Поляна… Будто, с иным измерением времени: из-за насыщенности событиями. Возможно, с иной величиной временной интенсивности… Если, конечно, придумать такую физическую величину: интенсивность (или напряжённость) временного потока.

— С этого дня, ты начинаешь новую жизнь, — сказал ему Андрей, бодро шагая впереди по дороге. Он вёл его к незнакомым парню горам и лесу.

— Поменяй амплуа… Выбери себе какое-нибудь другое имя. Желательно, мужественное и суровое. Ничего не приходит тебе в голову, или… не вспоминается?

— Недавно мне как раз-таки пришло на ум одно, как бы моё, имя: Арей.

— Вот и отлично. Так здесь и назовись. И вот увидишь, что никто не воспримет тебя как вялого романтика с чахоточной грудью, время от времени кропающего заунывные вирши.

— Откуда ты…

— Да у тебя всё на лице написано. Так вот, имени, конечно, мало. Поэтому я и предлагаю тебе так же, хотя бы на несколько дней, поменять и своё амплуа, — лукаво улыбнулся Андрей. — Попробуй стать на время лесным человеком, знающим здесь все стёжки-дорожки…

— А может быть, ещё лесным колдуном? — посмеиваясь, спросил Арей.

— А почему бы и нет? Лесным колдуном! Который идёт сейчас по этой тропке — как к себе домой, чай пить. Впрочем, похоже, мы действительно идём сюда пить чай. Здесь, кажется, уже люди живут. Ну вот, скоро мы погреемся у костерка!

В ответ на эти слова, Арей, впервые за несколько прошедших месяцев, звонко рассмеялся. Приняв слова, как шутку.

Но вскоре они действительно пили чай у костра. Их угощал Сан Саныч. Рассказывал о дольменах и скалах, показывал фотографии окрестностей. Потом они ходили на родник с серебряной водой, на дальнюю лагуну — и снова пили травный чай. Арей сам нарвал для него чабреца, мяты и зверобоя. А потом… он читал Андрею у костра свои стихи.

А сейчас… Сразу после «работы» на небольшой полянке, он не пошёл вместе с Андреем и остальными к лагерному костру. На подходе к нему, потихоньку свернул в сторону и направился к дальнему роднику. Тому самому, который здесь называли «Дедушкой», странным образом углядев в каменных образованиях подобие усов и бороды.

Ещё перед тем, как идти на маленькую полянку, они с Андреем договорились о ночном походе. И вот, Арей пришёл на родник, где должен был в одиночестве настроиться на грядущее испытание.

Сейчас неподалёку от него шелестела под лёгким ветерком небольшая рощица. Вернее, полоска леса, некогда оставленная между двумя полянами. Рощица сохранилась в том месте, где протекал небольшой ручеёк с чистой родниковой водой, который, незадолго до крутого спуска, внезапно пропадал среди камней. А ниже вода просачивалась прямо из скалы — бил источник.

Арей довольно долго сидел неподалёку от «Дедушки», на большом валуне. Пока, наконец, сюда не пришёл Андрей.

— Готов? Тогда, следуй за мной. И — не отставать!

Вначале они пересекли опустевшую, ночную Поляну, освещённую луной. Затем — пошли по тёмному густому лесу. Арей шёл, пытаясь уловить то состояние, в котором пребывал его спутник. Андрей двигался легко, свободно и практически бесшумно. Под его ногами не хрустели сломанные сухие ветки, он интуитивно обходил пни и не спотыкался о камни. В отличие от Арея.

Пытаясь приноровиться к быстрому движению Андрея, Арей вскоре изменил походку: чуть-чуть наклонился вперёд, но не сгибая спины, слегка согнул ноги в коленях, а также соединил на руках в кольцо большой и указательный пальцы. Теперь он старался дышать равномерно, делая попеременно два вдоха и два выдоха. И пошёл значительно быстрее, но всё равно немного отставал от Андрея и постоянно натыкался на ветви деревьев. В то время как идущий впереди Андрей, казалось, всё видел в полной темноте.

— Осторожней! Дальше — пойдёт крутой спуск! — предупредил Андрей. Он остановился и некоторое время ждал, пока Арей его догонит.

После спуска они оказались в низине. Тут протекала неглубокая, но довольно широкая река. По обе стороны от реки расстилалось обширное пространство, усеянное крупными и мелкими валунами. Кое-где валялись нанесённые водою деревья, вырванные с корнем — по ним можно было судить, во что превращалась река во время разлива: должно быть, она становилась очень бурной, занимала всё это широкое пространство и сметала всё на своём пути.

Сейчас вокруг было светло и тихо, лишь журчала вода. Полная луна освещала берег.

Андрей присел на вывороченный с корнем и принесённый откуда-то широкий ствол дерева, что лежал у речной излучины, и стал внимательно изучать противоположный обрывистый берег.

— Насобирай немного светлых мелких камешков, — предложил он Арею.

Здесь попадались кусочки белого кварца, ярко выделяясь из остальных камней при свете луны. Арей насобирал немного. Камешки были холодные, но быстро отогрелись в руках и карманах ветровки.

Ярко светили звёзды, многие из них казались необычайно крупными. Ночь была тихая, безветренная. Арею показалось, что звёзд было как минимум в два раза больше, чем обычно. На небе, как в планетарии, отчётливо вырисовывались туманности, Млечный Путь…

— Пора, — сказал Андрей, вставая. — Нам — туда, — и он указал на противоположный берег. Вернее, на самый его верх, где начинался отвесный обрыв, на краю которого росли деревья. На той стороне реки её берег уходил вверх почти вертикально, обнажая слоистую структуру породы.

Андрей, конечно, не полез прямо по обрывистому утёсу. Они спустились ниже по течению реки, туда, где проходила грунтовка. Там был брод, и они спокойно перешли на другую сторону. Конечно, вода была холодной — но всё же показалась Арею чуточку теплее, чем была днём, в другой речке, близ Поляны.

На другом берегу, вверх от грунтовой дороги уходила тропа. Вскоре, они начали подъём на высокий склон, который начался относительно полого. По сторонам узкой тропы росла крепкая трава и кустарник, за которые можно было уцепиться. Миновав подъём, тропка пошла между краем скалистого обрыва и густым лесом. Идя по ней первым, Андрей вскоре обнаружил небольшое открытое пространство.

— Вот и пришли! — сказал он. — Тут и заночуешь, на этой полянке.

Теперь они стали лицом к обрыву, внизу простиралась река. С других сторон, повсюду начинались непроходимые густые заросли. Со стороны, противоположной обрыву, чуть дальше полянки, гора, густо покрытая лесом, поднималась вверх. С полянки, благодаря открытому пространству, занятому широкой рекой, открывалась красивая панорама звёздного неба.

— Я ухожу, а ты должен здесь остаться один. Это — испытание для тебя, как начинающего колдуна, лесного человека, — то ли в шутку, то ли всерьёз, сказал Андрей. — Жду тебя в лагере, не раньше рассвета.

После этих слов, он скрылся, внезапно и бесшумно. И, по всей видимости, пошёл назад, в лагерь, по какому-то другому пути, поскольку внизу, у реки, Арей его больше не увидел. Хотя, он подошёл почти к самому краю обрыва и глянул вниз. Он теперь оказался как раз напротив небольшой отмели, которую занимало поваленное и принесённое сюда рекой дерево: то самое, после которого русло реки разделялось надвое. Брод тоже был виден вдалеке, но Андрей там не проходил.

Потом Арей долго сидел без всяких мыслей, созерцая ночное небо. Было прохладно. Хорошо, хоть комаров не налетело: наверное, ветер для них здесь, наверху, слишком сильный. «Вероятно, я промаюсь и продрожу здесь всю ночь, без сна. И всё без толку, — подумал Арей. — Интересно, Андрей думает, что я — контактёр? Канал получу? Иначе, что за опыт такой я должен получить? Или, просто мне надо ночь продержаться…»

Внизу раздались какие-то странные, хлюпающие звуки: будто кто-то невидимый босиком шёл по воде… Плюх-плюх, плюх-плюх… Но — никого… Арею стало жутко. Засосало где-то под ложечкой. Он, подальше от тропинки, убрался вглубь лесной поляны. Так, чтобы не видеть реку.

И сразу — будто ветер пробежал по листьям, как сумрачный дирижёр лесного концерта… До Арея донеслись тысячи шорохов и звуков ночного леса. Внизу, у реки, снова что-то зашлёпало. Слышное даже отсюда, и настолько явственно, что он содрогнулся. Вдобавок, стало казаться, что за деревьями вокруг прячутся какие-то загадочные существа, а пространство поляны стало темнеть и сжиматься. Крикнуть бы, что есть мочи — да крик застрял в глотке. Будто бы, и воздух вокруг Арея сгустился и стал превращаться во что-то непонятное, страшное, зловещее…

Вдруг его словно осенило. Он достал из кармана маленькие белые камешки и стал выкладывать их, один за другим, вокруг себя, по кругу, обозначая место защиты, отрезая себя от зоны чёрного леса. Скорее, ещё скорее…

Странно, но, выложив круг, внутри которого он теперь оказался, Арей успокоился. Страх исчез… Ведь, в конце концов, не всё ли равно, что нас оберегает от неизвестности: толстые стены — или же просто круг из маленьких камешков? Арей спокойно лёг в созданном им защитном круге на землю, на траву, и почувствовал себя уютно, как в доме. Земля была влажной и неожиданно тёплой. Он теперь впитывал в себя энергию земли и энергию звёзд, на которые смотрел и от которых заряжался, протягивая к ним руки. Арей ощущал эту энергию кончиками пальцев, так же, как при недавней работе с Андреем, и думал о далёких звёздных мирах. Он дышал полной грудью, вдыхая запахи трав и леса. Лес больше не шумел и не надвигался. Арей уже слился с окружающим его миром, и лес принял его. Немного погодя, он согнул ноги в коленях и обхватил их руками. Потом закрыл глаза и почувствовал, как волны живительных токов пронизывают его тело, проходят сквозь него, а он лежит, как младенец в утробе матери, связанный энергетической пуповиной с небом, со звёздами… Волны энергии стали уносить его куда-то вдаль. И он качался на них, плывя по безбрежному океану мыслей и снов…

Проснулся он, когда уже стало светать и пробуждались птицы. Только начинало светлеть небо. Начинался рассвет: его самый первый рассвет в горах… Он не спеша встал, покинул приютившую его полянку. Спустился вниз, к реке, умылся студёной водой.

Восход Арей решил встретить в одном интересном месте, которое им с Андреем показал Сан Саныч, ещё в день их приезда: на так называемой скале над лагуной. Та скала располагалась довольно далеко отсюда, и потому нужно было спешить; солнце уже вскоре выйдет из-за гор. А с того места, открывалась отличная панорама.

Неожиданно для себя, Арей достаточно быстро и совершенно безошибочно нашёл путь. Быстро взобрался на скалу по её лесистому участку, добрался до самой вершины.

Маленькая терраска для наблюдения, где он теперь находился, располагалась на возвышенности, один из склонов которой обрывисто уходил вниз почти вертикально и обнажал выветренную серую скальную породу. А потому, деревья не заслоняли здесь обзора, как это бывало на многих других вершинах. Других мест, с подобной безлесой вершиной, он поблизости не знал. Именно у подножия этой скалы, после груды плоских серых плит и больших валунов, внизу располагалась одна из самых глубоких и самых живописных речных лагун.

И вот, Арей уже видел край солнца. Оно показалось из-за дальних гор. Вспыхнул первый, яркий луч на светлом, лучезарном небе — и вот горы постепенно освещаются, светлая их полоса — подходит всё ближе и ближе. Наконец, солнце показалось полностью. Теперь Арей смотрел то вниз, на довольно бурную горную реку, на лагуну с чистой прохладной водой, то на горы вокруг. Он размышлял о странностях судьбы и случая, который закинул его в эти места. А ещё, он припомнил подробности сна, что приснился ему этой ночью.

Место, где он теперь находился, немного напоминало то, которое приснилось. Только, во сне река была полноводной и широкой, а в скале, внизу, была пещера.

Вначале, Арей почти позабыл этот сон. Но, вспомнив лишь один фрагмент: скалу и пещеру, он теперь восстановил, вырвал у памяти ускользающее. Вспомнил, как во сне стоял возле скалы с пещерой… И был среди людей. Среди мужчин и женщин, из двух племён, которые издавна враждовали меж собою. Они пришли сюда, чтобы совершить ритуальную церемонию и заключить мир. Одни люди были высокие и черноволосые, другие — среднего роста, светло — или темно-русые. Среди них присутствовал, но не телом, а духом, — так, как возможно только во сне — некий «колдун». Он как бы и проводил эту церемонию; при этом, руководил, как кукловод, самым высоким и плотным черноволосым мужчиной.

Люди стали в круг, в центре которого был костёр, взялись за руки, затянули ритмичную ритуальную песню. Всё вокруг меняло свои очертания, теряло реальность, расплывалось, перемешивалось с неким другим, таинственным и тонким, миром, и теряло осязаемость. Люди, в состоянии аффекта, стали танцевать ритмический, дикий танец.«Колдун», что наблюдал за ними, запел странным, заунывным голосом.

Неожиданно высокий черноволосый мужчина вышел в центр круга, к костру. Выхватил из рядов танцующих хрупкую светловолосую девушку и полоснул ножом по её руке. Затем, он порезал и свою руку. Поднеся свои руки к костру, оба смотрели, как кровь капает в огонь. Через некоторое время, мужчина поднял свою руку и руку девушки вверх. Он показал всем, что порезов уже нет. Потом мужчина толкнул эту девушку в огонь. Она теперь была внутри костра, который вмиг вспыхнул высоким пламенем. К тому же, колдун приказал темноволосому мужчине отрубить девушке голову… И тот достал из-за пояса острый, блеснувший при свете клинок, нанёс удар по тонкой шее… Все вокруг вскрикнули. Миг — и голова полетела прочь. Но тут же, девушка была выведена из костра за руку, этим же мужчиной, нанёсшим ей удар. Оказалось, что она была жива и абсолютно невредима…

Всё — лишь иллюзия.

Затем настала очередь самого черноволосого мужчины. Его толкнул в костёр светловолосый парень. Однако, не отрубил ему голову: она сама мгновенно отделилась от туловища. Впрочем, этот мужчина затем тоже вышел из костра, будто с ним ничего и не случилось…

Всё это было — лишь игры духа.

Постепенно, во сне, Арей осознал, что помогает в чём-то этому колдуну: даёт энергию, и сам становится при этом сопричастным происходящему. Будто, вместе с колдуном он способствует смещению восприятия этих людей, или же… Создаёт некую сферу. Внутри которой материя имеет иные свойства.

И вдруг… подошла очередь и его самого. Он раньше присутствовал незримо — но, внезапно, одна из девушек его обнаружила… И выбрала, как жертву. Она взяла его за руку и подвела к костру. Арей последовал за ней, хотя даже во сне понимал, что совсем не отсюда… И что он станет одновременно и участником странной церемонии, и тем, кто помогает держать контроль. Можно ли совместить несовместимое? Это, скорее всего, очень опасно. И вот, размеренная последовательность церемонии, в виду его заминки, нарушена. Девушка, чувствуя это замешательство, не может толкнуть его в костёр. А это может привести к остановке всей церемонии… Остановке мира… Но тут, ей на помощь приходит черноволосый мужчина, которого контролирует сам"колдун».

Он толкает незнакомца, и вот Арей уже… Внутри костра. Он боялся, что станет контролировать ситуацию разумом — ведь он не был, как другие, в состоянии транса… И потому, его пребывание на костре станет вовсе не безопасным.

И действительно, он почувствовал сильный жар… Но потом понял: что-то действительно сгорает в нём, но… только, внутри его сознания. При этом, он не испытывает ожога телесного. Всё происходит в мире сновидений. Будто бы, что-то из его духовного, а не физического, тела сгорало теперь на костре: что-то ненужное и временное. Но вот, мгновенно, не успев вызвать боль, сгорела, как целлофановая, и его телесная оболочка. Она оказалась тонкой и незначительной. И энергия пламени болезненно, но не губительно, пронзила насквозь тело его духа. И Арей понял, что страшного в мире нет ничего. И никогда с ним не произойдёт ничего ужасного, если он будет твёрд духом. Просто не сможет произойти.

На этом месте, сон закончился. Потом он лежал, проснувшись, на каменистой и влажной земле… В центре круга, выложенного белыми камнями. В позе витрувианского человека. Мгновенно позабыв свой сон.

Он вспомнил его только сейчас: здесь, на скале. Ведь, место в сновидении было чем-то похоже.

«Тело — всего лишь оболочка», — подумал он, припоминая ощущения сна. Арей всегда знал это, но теперь ещё и ощутил. Он как бы получил новое, лично испытанное, этому подтверждение.

Всё так же сидя на скале, Арей наблюдал, как солнце поднимается над горами всё выше и выше. И казалось, вдыхал с каждым вдохом красоту окружающего мира. Рассматривал растущие под его ногами растения: чабрец, дикий лук, а чуть ниже по склону — жёлтые, крупные цветы незнакомого колючего растения. Смотрел вниз, на лагуну, и созерцал самые далёкие отсюда, горы, затуманенные синей дымкой…. И вдруг задумался о том, кто он здесь, на этой разнесчастной планете, зачем он здесь, и, главное, что теперь вообще делать? Сейчас он получил так много… Но это было совсем не то, что нужно для выживания.

Социум, город — всегда выталкивали, изрыгали его, как ненужное миру существо. Да, всем тяжело, и жить совсем стало невозможно… Но разве это — утешение? Тем более, что, в общей своей массе, жили же люди как-то… Горланили песни, давно разучившись, как нация, петь и танцевать. Пили водку — это, якобы, соответствует духу русского человека. Ходили на работу — в большинстве своём, нелюбимую и безрадостную, куда ходишь только ради денег. Ругались — везде и всюду, начиная от трамвая и автобуса… И, продолжая так жить, не ощущали при этом декораций пьесы театра абсурда. Отвратительного, липкого, навязчивого кошмара всего происходящего…

«Кто-то сошёл с ума, — подумал Арей, — или этот мир, или — я.

Отсюда, с этой скалы, ещё более ясно был виден маразм городов, телепередач, газет — всяческая бессмысленность бульварной шелухи, этого постоянного общественного трезвона в конец оболваненных толп, с их тупой озабоченностью всем материальным…

И его новая встреча с этим пошлым и неотвязным миром произойдёт скоро. Как бы он не стремился душой навсегда остаться здесь. В лесу. На этой скале.

«А в наши дни — и воздух пахнет смертью. Открыть окно — что жилы отворить», — вспомнил он стихи Пастернака. Прав поэт… Духовной смертью пахнет — в первую очередь.

Арей чуть не до слёз почувствовал себя одиноким. Таким одиноким, что — хоть со скалы…

И в этот миг обернулся, заслышав сзади лёгкий шорох.

За его спиной, уже стоял Андрей. Как он смог так неслышно приблизиться?

— Я с тобой, — без тени улыбки, твердо и проникновенно, произнёс он. — Теперь я всегда буду с тобой… Даже, когда меня не будет рядом.

— Во сне… Мне снилось место, очень похожее на это. Река, скала, и… В этой скале была во сне пещера, — рассказал Арей, когда они уже шли обратно, к палаточному лагерю.

— А может, здесь когда-то раньше и была пещера… В этих краях их было много, исследователи дольменов прошлого века приводят сведения, что пещеры эти в основном были рукотворными. И там, как им рассказывали местные жители, при нападениях на них скрывались черкесы. В пещерах находили полуистлевшую черкесскую одежду, утварь и оружие… Но, что русские, при войне с горцами, могли засыпать входы, что немцы во время войны могли их разрушить. Да и, просто так, чтобы никто не лазил, могли взорвать вход наши власти. Мне попадалось странное описание, в книге 1904 года, с упоминанием о единой естественной пещере, которая, как там говорилось, была расположена поблизости от посёлков Шапсугского, Хребтового и Фанагорийского, почти в центре окружности, проведённой через эти три… Может ли это быть? Поскольку, Фанагорийский отсюда уж слишком далеко, где-то под Горячим Ключом… Зато, впрочем, там точно есть естественная Фанагорийская пещера, ходы которой доходят — или доходили раньше — аж до Чёрного моря. Что ж, возможно, что некоторые её проходы и сюда вели. Известно, что есть пещеры в районе Свинцовой горы и горы Папай: это близ Пшадских водопадов. Около этих двух гор туристы периодически находят пещерные выходы. Кто-то даже лазил туда, но — очень недалеко. Страшно, всё-таки, да и без всякого снаряжения люди были…