Беги, если успеешь

Николай Леонов

В курортном городке Лазурный Мыс пропал крупный московский бизнесмен Рештин. Разыскивать его прилетели два муровских сыщика Лев Гуров и Стас Крячко. Рештин любил нырять с аквалангом у скалистого берега, там он и пропал. Пришлось сыщикам тоже стать аквалангистами. Они обследовали прибрежную зону и обнаружили систему гротов, в которых был устроен цех по производству фальшивых долларов. И еще сыщики нашли там взрывное устройство, которое должно сработать через считаные минуты…

Глава 5

Оказалось, что таким решением они убивают двух зайцев. Валерия Алексеевна Самсонова снимала номер в «Титанике». Отыскать ее оказалось не так уж сложно — портье пропустил Гурова и Крячко без разговоров, едва увидел их удостоверения.

— Все-таки и здесь кое-где еще сохранилось уважение к двуглавому орлу! — заметил по этому поводу Крячко. — Вот только захочет ли эта дамочка после общения с местными держимордами беседовать еще с ментами-земляками? Деловые женщины — существа своенравные.

Опасения Крячко оказались преувеличенными. Валерия Алексеевна восприняла их визит спокойно, но с некоторым удивлением.

— Честно говоря, когда я увидела вас на пляже, я ни минуты не предполагала, что вы свои, — призналась она. — Мне подумалось, что явился еще кто-то из ответственных лиц, чтобы задать мне кучу дурацких вопросов.

— Честно говоря, именно это мы и собираемся сделать, — признался Гуров. — Даже отдавая себе отчет в том, что вам сейчас не до нас. Дело в том, что вопросы эти отнюдь не дурацкие, Валерия Алексеевна. Это очень важные вопросы. Но ваши ответы на них еще важнее.

Самсонова нахмурилась. Она настороженно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что происходит.

— Значит, снова вопросы? — сказала она наконец. — Ну и везет мне! Нет, завтра же уезжаю отсюда! Пусть ищут других дураков! Подумаешь, чудо-город! Буду отдыхать на Кипре, в Анталии, наконец!..

Валерия Алексеевна была взбудоражена сверх меры. Стресс все еще давал о себе знать, и накопившееся напряжение женщина пыталась сейчас выплеснуть на головы ни в чем не повинных Крячко и Гурова.

— Ну при чем тут город? — примирительно заметил Гуров, желая успокоить землячку. — Город как раз, по-моему, очень симпатичный. Просто на вас повлияла эта неприятная история. Представляю, как вам было страшно, когда рядом погиб человек…

— Мне? Страшно? Не смешите меня! — резко оборвала его Валерия Алексеевна. — У себя в Смоленске я уже шесть лет занимаюсь бизнесом — такого насмотрелась!.. Мне редко бывает страшно, а сегодня не тот случай. Конечно, приятного на самом деле мало…

— Но что же все-таки случилось? — спросил Гуров. — Говорят, инструктор, который с вами занимался, трагически погиб. А вы что об этом думаете?

Вспышка раздражения у Валерии Алексеевны постепенно проходила. Она вытряхнула из пачки сигарету, совершенно по-мужски сунула ее в рот и щелкнула зажигалкой.

— А почему, собственно, вас это интересует? — спросила она, глядя в упор на Гурова. — Допустим, мне несложно ответить, но все это очень странно выглядит. Я из Смоленска, вы из Москвы, мы знать друг друга не знаем, и вы в глаза не видели моего инструктора, но вдруг вам потребовалось знать, что с ним случилось!

— Мы действительно никогда в жизни не видели инструктора Зацепина, Валерия Алексеевна, — многозначительно сказал Гуров, — но дело в том, что нам очень хотелось с ним увидеться. К сожалению, теперь это, скорее всего, невозможно. Теперь вы понимаете, почему нас интересует это происшествие?

Самсонова глубоко затянулась и испытующе уставилась прямо в глаза Гурову.

— Здесь какая-то тайна, верно? — спросила она. — Признайтесь, здесь какая-то тайна?

— Жизнь и смерть — это всегда тайна, — уклончиво ответил Гуров. — Но, возможно, совместно с вами нам удастся приоткрыть покров над одной из них.

— Не морочьте мне голову! — сердито сказала Валерия Алексеевна. — Теперь я понимаю — инструктора убили! А я как абсолютная дура плескалась рядом и ни о чем не подозревала! Меня же запросто могли тоже угробить! Это было бы даже логично. Не-е-ет! Я уезжаю отсюда сегодня же! Пока эти отморозки не спохватились и не исправили свою ошибку… В таких случаях свидетелей всегда убирают.

Валерия Алексеевна порывисто поднялась на ноги, словно уже в следующую секунду намеревалась покинуть гостиницу.

— Погодите, погодите, Валерия Алексеевна! — вскричал Гуров. — С чего вы все это взяли? Нарисовали тут всяких ужасов… Во-первых, с чего вы взяли, что инструктора убили? Вы что, были свидетелем убийства?

Самсонова остолбенело посмотрела на него, нервно перекатывая в пальцах зажженную сигарету. Смысл вопроса не сразу дошел до нее.

— Ах, черт! Да ничего я не видела! — в сердцах бросила она наконец. — Вы-то с чего это взяли? Я вычислила, что инструктора убили, по вашему появлению. Раз вы специально из-за него притащились сюда из Москвы, значит, его точно грохнули. Какие тут могут быть сомнения?

— Простите, Валерия Алексеевна, но в Москве мы даже не подозревали о существовании инструктора Зацепина, — спокойно сказал Гуров.

— Ну, черт! Тогда я вообще ничего не понимаю! — фыркнула женщина.

— А с аквалангом-то вы успели хоть ознакомиться? — вдруг добродушно поинтересовался Крячко.

Самсонова растерянно посмотрела на него, словно только сейчас обнаружила присутствие в своем номере нового человека. По лицу ее промелькнула тень — видимо, Крячко был из тех мужчин, которые вызывали у нее неприязнь. А он откровенно любовался ею, по-свойски развалившись в кресле и положив ногу на ногу. Его порядком стоптанные башмаки явно соскучились по сапожной щетке, и это обстоятельство не ускользнуло от глаз Валерии Алексеевны. Она слегка поморщилась, глядя на Крячко, а потом с вызовом сказала:

— Я всегда и все успеваю! Женщины вообще куда способнее и талантливее мужчин, хотя последние предпочитаю делать вид, что все обстоит как раз наоборот. Я прекрасно вожу машину, могу постоять за себя в темном переулке, умею стрелять из нескольких видов оружия… С аквалангом теперь я тоже умею обращаться. Я схватываю все на лету. Инструктор это отметил и, кажется, доверился моим способностям. Во всяком случае, он не держал меня за трусы во время погружений, а давал некоторую свободу действий.

Конец ознакомительного фрагмента.