Мы, Божией милостию, Николай Вторый…

Николай Алексеевич Преображенцев, 2017

В историко-фантастичекой повести "Мы, Божией милостию, Николай Вторый…" рассказывается о путешествии во времени современного молодого человека, который попадает в Россию конца 19-го века и оказывается в центре событий до и после коронации Николая II. В повести приводятся интересные факты о жизни России того времени и о нравах ближайшего окружения последнего российского императора. Описываемые в повести события дают пищу для размышлений о движущих силах и противоречиях, которые привели к трём русским революциям, а также позволяют провести некоторые параллели с проблемами сегодняшнего дня.

Обучение у камердинера

— Голубчик, — сказал я ливрейному, сидя в кресле всё в той же белой рубашки до пят, — я, видно, ударился головой вчера ночью и… ничего не помню. То есть совсем ничего. Нет доктора не надо, то есть не сейчас, попозже позовём. Я буду полагаться на вашу помощь. Вы согласны мне помочь и ничему не удивляться? — Да я за вас, Ваше Величество! — старик вдруг бухнулся на колени, лицо его выражало безмерное волнение и тревогу. — Ну, будет, будет. — сказал я, неожиданно для самого себя. — Царственность появилась, откуда это у меня? Не прост ты, Колька, — подумал я и засунул руки в подмышки, чтобы они меньше дрожали. — Ну-с, начнём, как вас зовут? — Чемодуров, Терентий Иванович. — Откуда вы? — Из Полтавской губернии, там хутор имею. А здесь при дворе уже 10 годов, и уже пять лет ваш камердинер, 200 рублёв вашими благодеяниями в месяц получаю. Ваше Величество, — лицо камердинера выразило страдание, — вы только будьте здоровы и не хворайте, куда ж я без вас? А память, она вернётся обязательно.

— Отлично, — подумал я, — старик точно меня признал, и даже не сомневался ни секунды. А привычка беспрекословно подчиняться и отвечать на вопросы — это тоже хорошо. — Ну что ж, давайте продолжим: какое сегодня число? — 3 мая 1896 года от Рождества Христова. — Я слегка вздрогнул, последние надежды на дурацкий розыгрыш провалились как в яму. Я сглотнул слюну. — А час который? — Да уже девятый. Умываться да одеваться пора. — А что на сегодня намечено? — Завтрак уже накрыт, дочерь вашу принесут, вы по утрам любоваться изволите. — Дочь? — Да, доченька ваша Оленька. Полгодика сегодня исполняется. А дальше там кабинете на столе расписание визитов. А к вечеру встреча на вокзале, супруга ваша, Александра Фёдоровна сегодня приезжает. — Приезжает, откуда? — Из Германии. Захотела, на родине побывать перед коронацией. А вы не поехали, на дела сосламшись. А сами вчера с великими князьями в Мариинский театр, напоследок. И потом на острова… еле привезли вас вчера в пятом часу. — Так, понятно. И… где я сейчас? — Так это ж Александровский дворец в Царском селе. Вы же его сами перестроить велели — только что закончили. — (Никогда не был, надо было родиться в Петербурге). — А днём в 2 часа здесь обед с матушкой вашей Марией Фёдоровной. Да ещё дядья ваши могут прийти после обеда — они без доклада ходют. А вам, Ваше Величество, одеваться пора, — Чемодуров, показал рукой на переносную вешалку, на котором висел военный мундир, под ним стояли начищенные до блеска сапоги. — Вот мундир ваш пехотный, больше ничего не велите подавать. И сапожки. Я вам всё подсобить хочу, да вы не велите, сами одеваетесь. — Хорошо, расскажи-ка мне про дядьёв пока. — Я стал одеваться, а Чемодуров всё говорил и говорил, не умолкая: — Семья-то, государь, у вас большая. Во-первых, жив ещё брат дедушки вашего великий князь Михаил Николаевич, председатель Государственного совета. Очень осанистый. Дальше по старшинству идут четыре родные дяди ваши, четыре брата покойного Александра Александровича. Великий князь Владимир Александрович — большой человек, громкий. А уж поесть любит! Да только французское всё, тонкий вкус имеет и Академии художеств покровительствует. Балета любитель и командир Гвардейского корпуса. — И как командует? — Да как положено. Только вот жена у него католичка — батюшка ваш не жаловал. Затем великий князь Алексей Александрович, красавец, только уж тяжёл больно, но дамам — что, так и льнут. Он — главный моряк, главный адмирал то есть, но это дело не шибко любит. Говорят, на заседаниях Адмиралтейства нальёт другим членам совета коньячку, и всё как по маслу. Дальше третий дядя ваш, Сергей, вот кого не люблю. Он нас за людей не считает… Командир Преображенского полка и Московский генерал-губернатор. А жена у него ангел — Елизавета Фёдоровна, родная сестра жены вашей Александры Фёдоровны. И надо же такому бирюку такое сокровище! А четвёртый дядя ваш Павел, вот уж: и симпатичный, и милый, и собой хорош. Жаль только что супруга его греческая принцесса померла. Но ничего, он утешение себе найдёт.

— А братья и сёстры у меня есть? — А как же! Двое братьев: Георгий и Михаил; и сестёр две: Ольга и Ксения. Георгий, он — цесаревич и наследник престола, пока у вас сыновей нету. Только вот хворает он сильно, на Кавказе живёт, лечится. А пока он здесь был, вы всё шутки-прибаутки за ним записывали и в шкатулку складывали. И младшенький Миша, милый, приятный — золото, а не человек. А ещё есть одиннадцать двоюродных дядьёв. — О, Боже мой, одиннадцать? О них потом. А на каком языке все разговаривают? — На русском, а то как же, батюшка ещё ваш повелел. Только вы с супругой на англицком да иногда с дядьями на французском. — Чемодуров продолжал с удовольствием болтать, а я опять целиком ушёл в свои мысли: — Так, с языками, слава Богу, проблем не будет. Но надо найти ещё кого-нибудь, чтоб обучил этому, этикету. Да и с религией. Хорошо, что меня ещё бабушка в церковь водила и креститься учила. И говорить надо по-другому, совсем по-другому… никакого жаргона и слов-паразитов: типа, короче, в натуре… И никаких «блинов», а уж мата тем более — надо следить за собой постоянно.