Эдем: земли пар

Ник Гилман, 2023

В этом фэнтезийном романе читателей ждет увлекательное путешествие в мир, населенный парами. Пары связаны между собой Ла-эйсон, которая дарует им вечную молодость, долголетие и сверхспособности, но при этом связывает их так тесно, что смерть одного из партнеров неминуемо приводит к смерти и другого. Адам и Ева – главные герои романа, чья связь становится главной темой произведения. Описывая детально фантастический мир, автор создает роман-метафору о любви и зависимости, что делает "Эдем" не только захватывающим приключением, но и глубоким философским произведением.

Глава 1

На границе края Терра, на опушке Террийских чащоб, расположился крохотный город Веспир. Здесь жители ведут спокойный образ жизни, живут в уединении с миром и не вносят в него никаких изменений. Постройки, как и полагается террийскому направлению искусства, своим видом подражают природе во всей её красоте и простоте. Фундаменты домов овиты корнями растений, которые тянутся вверх по желтоватым стенам и оседают на черепице крыш. Палисадники украшены множеством полевых растений с яркими бутонами, а главные дороги выложены желтоватой брусчаткой. И хотя жители этого небольшого городка гордо именуют себя террийцами, вглубь чащоб Террийских земель они не торопятся. Предпочитая жить на опушке леса, они занимаются торговлей на приграничной территории у главного тракта.

Как и в любой другой день, улицы этого крохотного городка были забиты народом. Жители старались продать свой товар любому проходящему мимо путнику, заманивая всевозможными хитростями. Мужчина в светло-сером плаще, скрывая лицо под капюшоном, шел мимо лавок с неряшливо одетым юношей. Его одежда была неприметной: светлая рубашка, широкие штаны, затянутые ремнем, и великоватая куртка. Однако его челка и короткий хвост сзади выделяли его среди толпы.

— Чего хмурый такой, Адам? — спросил его мужчина в светло-сером плаще.

— Думаю о своем, дядя. Думаю, о своем — ответил юноша, смотря под ноги.

Может, расскажешь по пути? Убьем время разговором. Так и не заметим, как дойдем до рынка.

— Ты не любишь философствовать, дядя Абрам.

— Я и город этот не люблю, но что поделать — поправил капюшон, спрятав свое лицо от яркого света, — так что выкладывай, что тебя беспокоит.

— Тебе…не становится не по себе от того, что все выглядят одинаково молодо? Меня от тебя совсем не отличить! Хотя мне всего шестнадцать, а тебе уже за сотню лет…

— Тебя правда именно это волнует? — удивился дядя.

— Есть еще пара вещей, но начнем с этого.

— Скажем так, со временем меня начали волновать в жизни вещи куда важнее, чем то, как выглядят остальные. Но я тебе скажу так: отличить возраст можно по взгляду. Те, кто прожили достаточно долго, порой уверенны в том, что знают все на свете. Их глаза полны спокойствия и терпения. А вот юнцы жаждут узнать этот мир как можно скорее! Их глаза горят и сияют в порыве страсти! А нетерпение — их вечный проводник.

— Вспоминаешь себя в молодости, да, дядя?

— Разве что совсем чуть-чуть.

— Что же у нас за мир, где с годами меняется лишь взгляд?

— Самый удивительный мир. Но могу тебя обрадовать. Отличия у пар все-таки есть! У тех кто постарше, тату уходят вниз к запястью гораздо дальше, чем у молодняка. Или ты считаешь, что вечная молодость — это плохо?

— Нет. Просто становится не по себе, что я всю жизнь буду общаться как-будто со сверстниками, хотя на деле это не так.

— Однажды даже думать об этом не будешь. Поверь моему опыту. А теперь говори, что по-настоящему тебя беспокоит. Я тебя знаю, Адам. Эмоции ты прятать так и не научился.

— Все то ты видишь, дядя.

— И все же.

— Не то, чтобы волнует… От случая к случаю лишь думаю…Ну, хорошо. Я не особо понимаю природу пар. Вернее так, я не могу прочувствовать ее, понять эмоционально. Как работает «Ла-Эйсон»? Банально, что собой представляет, ведь, по сути, у нас не существует права выбора из-за нее. Всю жизнь я обязан провести с тем, кого по началу даже не знаю! Лишь потому, что за меня «нечто» сделает однажды выбор!

— Ты так говоришь, потому что все еще ильниец³, Адам. Не забывай об этом. Вся твоя жизнь до момента связи — это лишь подготовка к встрече со своей судьбой. Ты приобретаешь навыки, набираешься опытом, чтобы дополнить своего будущего партнера. Точно также, как это делает и та, что дарует тебе судьба. Да и разве нужен нам этот выбор? Представь, как было бы тяжело, если бы нам приходилось бы самим искать того, кто будет с нами до конца наших дней? Ла-Эйсон облегчает жизнь во много раз! И скорее всего, именно она обеспечивает нам долголетие и защищает от болезней.

— А вдруг Ла-Эйсон за меня выберет некрасивую девушку?

— Какой ты строптивый! Я тебе скажу так, Ла-Эйсон сделает все так, что твоя партнерша для тебя будет самой красивой на свете! Она станет для тебя идолом красоты.

— И каким это образом? Она поменяет лицо?

— Дурак ты, Адам! Я ж серьезно говорю.

— Мне не понять, честно. Я ничего не испытываю сейчас и твои слова для меня звучат, подобно сказке из детства.

— Поверь мне! Ты и сам не заметишь, как Ла-Эйсон себя проявит. А со временем у тебя появятся способности, даруемые парам вместе с сильными чувствам.

— Ага. Способностями, которыми еще даже не все пользуются, да, дядя?

— Мы с тобой это уже обсуждали. Я ими пользуюсь в исключительных случаях. На этом и закончим разговор. Тем более, мы уже почти дошли — резко отрезал дядя Абрам, натянув посильнее капюшон и выйдя с узких улиц Веспира на центральную площадь.

Особенность архитектуры этого города заключается в попытке адаптации Патэтской культуры к Террийской. По канонам архитектуры края Патэт — город представляет собой множество зигзагообразных улиц, ведущих к просторному центру. А вот оформление города выполнено согласно Террийскому направлению. Стены, увитые плющом, крыши с прочными крупными листьями поверх черепицы, а также игры темно-зеленых и светло-желтых тонов. Все это является воплощением культуры далекого и чуждого юга.

Пробираясь сквозь оживленную толпу, Адам и его дядя Абрам вышли на просторные аллеи города, украшенные вдоль уникальными деревьями. Их бутоны напоминают розы, знакомые почти каждому жителю этого мира. Этот искусственно созданный вид называют — Милигридиями. Стебли, покрытые прочной корой, достигают высоту в несколько метров, а их кроны усеяны множеством перламутровых крупных лепестков, размером с взрослую ладонь. Ветер с легкостью срывает их с бутонов, осыпая каждого проходящего мимо путника. Поймав один из таких лепестков, Адам, растер его между пальцев, играя с отблеском под открытым солнцем.

— Здесь красиво. Почему мы не переберемся сюда? — спросил Адам, выкинув остатки лепестка на землю.

— Из соображений безопасности и собственного желания. Никогда не знаешь у кого какие способности есть, а жить в городе, подобному пороховой бочке, мало удовольствия доставляет, — ответил Абрам, подходя к прилавку с фруктами.

— Ведь и дома могут напасть в любой момент. Разве нет?

— Верно, могут. Но подходящих всегда видно издалека. Мир этот…

–…Не так хорош, как кажется. Я помню, дядя. Ты уже сотню раз это говорил. Но стоит ли прятаться от мира, когда есть такие уютные места?

— Проживешь столько, сколько я, поймешь. Так что здесь мы надолго не задержимся.

— Даже в трактир не зайдем за кружечкой эля? — ехидно улыбнулся Адам.

— Ох…Искуситель…Разве что за одной — толкнул его в плечо дядя.

Прикусив губу и отойдя от прилавка с фруктами, Абрам осмотрелся вокруг, выискивая намеки на наличие трактира. Стоило только подумать о еде, как запахи специй в мгновение ока обострили обоняние. Свежие вырезки диких животных так и заманивали Абрама вцепиться в них мертвой хваткой, а ароматы трав зазывали окунуться в них с головой. Следуя позывам изголодавшегося желудка и пробираясь вглубь, Абрам вместе с Адамом вышли на узкую улицу, где среди вытянутых вверх жилых домов располагались мастерские и трактиры. Солнце уже сильно припекло, сухость во рту вызывала невыносимую жажду, и Абрам, не раздумывая, зашел в ближайший трактир, название которого даже не заметил.

Откинув капюшон и выпустив свои темные волосы, убранные назад, он сел вместе с Адамом за ближайший столик у круглого окна с видом на спокойную улицу. Стены помещения изнутри были обвиты плющом, мебель сделана из массивного дерева и расставлена хаотично со стульями. Блюда гостям подавались в необычных лодочках, созданных из широких и плотных листьев. Этот способ подачи был визитной карточкой всех заведений на территории земель Терры. Заказав несколько блюд и напитки, Абрам начал нервно перебирать монету между пальцами, оглядываясь по сторонам.

— Все в порядке, дядя? Ты какой-то дерганный сегодня, — поинтересовался Адам, глядя на его бегающие из стороны в сторону темно-карие глаза.

— Я чувствую себя некомфортно, когда в помещении тесно и много пар.

— Ты слишком асоциален, так нельзя! Но я знаю, что ты скажешь… Вот поживешь столько, как я, поймешь! — пародировал Адам, положив руки на пояс с важным видом.

— С твоим нелепым сарказмом — это уж вряд ли!

— Пользуешься юмором, прям как способностями.

— Я и без способностей многое что могу. Они мне просто не нужны — подкидывая монету, с улыбкой на лице ответил Абрам.

— Так я и поверил, — тяжело выдохнул Адам, после чего наступило неловкое молчание.

Его дядя был явно не в настроении общаться, как бы этого не хотел племянник. Получив все возможные сухие ответы на все возможные пустые вопросы, Адам не вытерпел томительного ожидания и жестом подозвал трактирщика. Он долго обсуждал выбор хмельных напитков и возможных закусок к ним, часто обращаясь к своему дяде, но тот лишь отвечал улыбкой, не проронив ни слова. Вежливо поблагодарив трактирщика, Адам задавался вопросом, почему его дядя всегда такой скрытный? Он не рассказывает о прошлой жизни, не показывает свою сверхсилу, а лишь даёт наставления и томительные нравоучения о том, как стоит жить. По мнению Адама, даже не жить, а существовать. Изо дня в день на одном и том же месте, не познавая мир, знакомства, приключения.

— Быстро вечереет — перебил его мысли дядя.

— Даже чересчур, но что поделать, в такое время сейчас живем — прервал трактирщик, поднося кружки, доверху наполненные элем.

— Как же я вас ждал! — со счастливыми глазами произнес дядя, сдув пену с кружки и за несколько секунд осушил сначала одну, а затем и вторую к которой только прикоснулся Адам.

— Кажется Ла-Эйсон дала тебе способность по скорости питья хмельных напитков — опешив от наглости произнес Адам, — даже ничего не оставил мне!

— Все равно я плачу! Трактирщик! Повторите еще две, но с другим видом эля!

— Придется спуститься в подвал за ними, десять минут подождите, не вы одни! — прокричал из-за стойки толстяк с в белом фартуке с завитыми усами.

— Он точно давно не пользовался способностями — подметил дядя.

— Это как ты узнал? — спросил Адам

— По форме живота. Те, кто активно их используют остаются всегда в хорошей физической форме, так как много сил и энергии уходит на применение сверхсилы — объяснил дядя.

— Почему тогда у тебя пуза нет, а, дядя? — сложив руки крест накрест, подметил Адам.

— Не задавай вопросы на которые не хочешь знать ответы — ехидно ответил дядя.

— Простите, здес-с-сь занято? — обратилась таинственная фигура в натянутом капюшоне.

— Как видите, мест нет! — ответил дядя, закинув ноги на свободный стул.

— Дядя! Это грубо! Он просто хочет нам составить компанию! — возмутился Адам.

— А я просто демонстративно отказываюсь от этой компании, — повысил голос Абрам.

— С-с-с-спасибо, вам! — обратился таинственный незнакомец к Адаму, — вы удивительно добры. Удачи вам этим вечером — откланялся незнакомец и пошел к барной стойке, никого больше не тревожив.

— Зачем ты так! Он ничего плохого нам не сделал — обратился Адам к дяде.

— Ты хочешь дождаться этого? — спросил дядя.

— Ты неисправим и просто невозможен! Я никогда не буду таким мнительным, как ты!

— Проживешь, как я, будешь! Советую обращать внимание на мелкие детали. Например как часто ты встречал пар с дефектом речи? — поинтересовался дядя, посматривая на незнакомца за барной стойкой.

— О чем ты?

— В его речи некоторые буквы были будто протянуты, я бы даже шипением это назвал. Знаешь, у меня с юных лет перед хорошей дракой всегда зуд в одном месте, а сейчас так вообще не могу нормально сидеть.

— Лучше избавь меня от подробностей. Мы можем уйти прямо сейчас — предложил Адам нервно оборачиваясь назад.

— Не смотри так прямо. Сейчас принесут эль, и мы пойдем перекусить в другое место, — закончил Абрам и продолжал наблюдать за ситуацией издалека.

Абрам не хотел подпускать к себе эту странную, на его взгляд, личность. Но не потому что он, как считал Адам, мнительный и недоверчивый. Дело было совсем в другом. Чутье подсказывало ему, что что-то до ужаса знакомое и пугающее было в этом незнакомце. Как будто легкий ветер старых воспоминаний просвистел прямо над головой.

Пальцы начала колотить легкая дрожь, а внутри комом подступал неописуемый страх. Какофония звуков ушла на второй план, лишь отдаленным эхом донося информацию до его ушей. Зрение обострилось в разы, осматривая различные детали, окружавшие таинственную личность, ведь он явно зашел сюда не просто выпить. Точно! Он преследовал какую-то цель и постоянно смотрел на настенные часы прямо над барной стойкой, где довольный трактирщик выносил долгожданные напитки для Абрама из погреба. Хозяин трактира поставил тяжеленные кружки на стол, расплескав пену в разные стороны и задев гостя. Вытащив из фартука широкую салфетку, он молниеносно принялся оттирать стол и рукава незнакомца, но тот лишь презрительно отдернул руку, толкнув изрядно подвыпившего посетителя сзади. Как и полагается любому жителю Терры, глубоко ценящего свое личное пространство, тот не стал долго разбираться и выбил его кинетической силой из стула, опрокинув прямо через стойку.

По таверне прогремел грохот из кружек, стучащих по столу, и гогот посетителей, ожидающих продолжения. Распрямив свои усы, трактирщик принялся помогать подняться неуклюжему гостю. Увидев его лицо, глаза толстяка на мгновение застыли в ужасе. Последнее, что они увидели, это блеск когтей и резкое движение руки возле его шеи.

Всеобъемлющий хохот сменился на шипящее рычание. На месте таинственного незнакомца разрасталась фигура, разрывая по швам одежду и ломая изнутри кости. Лапа, покрытая чешуей, зацепилась когтями за стойку, вылезающими из фаланг пальцев на несколько дюймов вперед. Некогда худощавая спина разрослась мышцами и покрылась золотой чешуей. Капюшон окончательно спал, оголив голову ящера, который вцепился пастью в тело несчастного трактирщика. Легким движением вытянутой мощной шеи оборотень швырнул его на ближайший стол, окропив все кровью. И пока за доли секунды все приходили в себя от необъятного ужаса, ящер обвил своим длинным языком первую жертву и притянул к себе, пробив грудную клетку когтями насквозь. Следом рухнула супруга этого несчастного, схватившись от невыносимой боли за свое сердце. Рык прозвучал так громко, что многим заложило уши, а спустя несколько мгновений такой же рык раздался в десятках других мест города Веспир.

— Раптолаки! — прокричал кто-то в трактире. Прежде, чем ящер успел что-то сделать, один из гостей сгенерировал из воздуха ледяные колья и мгновенно пригвоздил оборотня к стене по рукам и ногам. Истошные от боли завывания и рев раздавались по всему трактиру до тех пор, пока его голову не пробил насквозь широкий ледяной шип.

Осознав произошедшее, толпа ринулась к двери, расталкивая друг друга и переворачивая мебель. Кто-то прыгал из окна, не думая о предстоящей боли, кому-то удалось выбежать первым, а кому-то повезло меньше. Не успев среагировать, в хаосе событий, Адама скинули со стула. Топот тяжелых сапогов оставлял синяки на его руках и ногах. Обезумевшая толпа не обращала внимание на то, что было у нее под ногами. Лишь рука дяди Абрама, схватив за тиски, оттащила подальше в сторону.

— Адам, ты как? — отряхивая его одежду от грязных следов по рукам и ногам, дядя внимательно осматривал его ссади и кровоподтеки.

— Я…я вроде цел, — уставившись на растерзанные тела пар и ящера, промямлил Адам.

— Так, Адам! Нечего смотреть, нам пора уходить — развернул к себе своего племянника Абрам, но тот опешил от страха и не слышал — Адам! Соберись и слушай меня внимательно! Нам надо выбираться отсюда и поскорее. Мне надо чтобы ты делал так, как я тебе скажу. Ты меня понял?

— Дядя…Он ведь… — испуганным и совершенно оцепеневшим голосом бормотал Адам, смотря куда-то вдаль. Сцены ужаса повторялись в голове раз за разом до тех пор, пока по его щеке не прилетела крепкая оплеуха.

— Еще раз, ты меня понял?

— Да, дядя. Понял.

— Извини за этот скромный жест, но у нас совершенно нет времени на вдохновляющую мотивационную речь, — сказал Абрам, схватив Адама за руку и резким движением двинулся в сторону двери.

Последний луч солнца покинул этот некогда спокойный и уютный город, отдав его во власть сумрака и наступившей жатвы. Силуэты на крышах, рычали, поблескивая глазами и наслаждались видом паникующих, пока еще живых, блюд на своем пиру. Самые смелые из оборотней мгновенно прыгали на землю, распугивая свою добычу и выискивая ильнийцев, самых уязвимых существ на свете.

— Всем держаться в центре города! Гвардейцы Терры вас защитят! — прокричал во весь голос стражник, метнув изо всех сил факел в узкий переулок.

Силуэты чудовищных ящеров вышли на свет, облизывая длинными языками свои огромные вытянутые пасти. Игривый настрой одного из них прервал каменный шпиль, появившийся из-под земли и располосовавший назойливую ухмылку раптолака. Его собратья мгновенно настигли дерзкого защитника, прежде чем тот успел нанести следующий удар. Их клыки и когти разрывали оливковую ткань кожаных доспехов вместе с плотью, окрашивая щебень улицы в багровые тона.

Хаос царил повсюду. Оборотни нападали резко и неожиданно. Вспышки сверхсил пар озаряли мрак улиц. Повсюду были слышны звуки сражений, крики и боль. На одной из улиц, ведущих из центра к окраинам города, небольшая группа пар отбивалась от очередной атаки оборотней. Зигзагообразное построение зданий позволяло парам легко прикрываться за стенами и сражаться на расстоянии. К одной из таких групп присоединились Абрам со своим племянником Адамом.

— Мы ведь в безопасности? Да, дядя? — спросил Адам, наблюдая как очередного оборотня сожгла заживо пара.

— Пока еще нет, — осматриваясь по сторонам, ответил он, — вроде это был последний из ящеров, — Абрам уважительно кивнул паре, расправившейся с раптолаком. В ответ они не повели и взглядом. Гордо выпрямившись, пара рассеяла языки пламени и двинулась вперед держась в стороне от остальных. Молодняк, — подумал про себя Абрам, но его мысли прервал голос племянника.

— А куда мы идем?

— Мы ищем, где спрятаться, — сухо ответил Абрам, держась поближе к стене.

— Прятаться? Разве ты не будешь сражаться? — возмутился Адам.

— Я приберегу свои силы на крайний случай, — вполголоса ответил его дядя, — здесь есть кому проявлять свою сверхсилу, — кивнул Абрам в сторону нескольких пар впереди.

— Но как же помочь остальным? Нас ведь оберегают. Хотя мы их даже не знаем! — рассердился Адам.

— Спокойнее и тише говори! Это их выбор. Я никого не заставляю себя охранять.

— Так нельзя, дядя.

— Но так надо. Это называется выживание. Много мужества умереть не надо, а вот выжить, когда страх — единственный твой спутник. Это совсем другое дело.

— Я тебя не понимаю. Мне стыдно за тебя.

— Со временем сам поймешь. А по поводу нравоучений оставь их при себе. Не самое подходящее место для них ты выбрал.

— Но дядя…

— Слушайся меня! — прикрикнул Абрам, но тут же притих, — слушайся меня и тогда увидишь рассвет.

Адам хотел многое сказать ему касательно его цинизма, но решил отложить диалог на потом. На время на улице наступила тишина. Небольшая группа пар наконец-то смогла перевести дыхание, давая восстановиться своим силам и зажить ранам. Эхо бойни осталось далеко позади в центре города. Но Абрама это затишье волновало еще больше. Его не покидало ощущение, что за ними следят и всего лишь ждут подходящего момента для атаки.

Пока пары пытались выбраться из города, оборотни вовсю лакомились своей добычей. Центр города был заполнен трупами и залит кровью. От некогда ароматной рыночной площади и аллей милигридий не осталось и следа.

В одном из полуразрушенных домов ящеры смаковали плоть тех, кто пытался спрятаться, но не преуспел. Оборотни рвали свою добычу, огрызаясь друг на друга, подобно диким зверям. Застывшая гримаса боли и страха была привычным зрелищем на искалеченных телах пар. Вся мебель в доме была перевернута и сломана. На стенах были следы от когтей и использованной парасилы.

Через зияющую дыру в крыше запрыгнул белый раптолак. Он был в разы крупнее и выше своих сородичей, а лицо имело пароподобный вид. Его острое зрение легко фокусировалось на мелких деталях, недоступных обычному глазу. Мир для ящера был окрашен в исключительно оранжево-желтых тонах. Среди разрушений оборотень заметил нечеткие следы, как пар, так и своих сородичей. По их расположению, он с легкостью воспроизвел всю картину случившегося. От момента, как оборотни проникли в дом через окно, как нескольких из них вышибли парасилой обратно, и до момента, как паре пришлось резко отступить дальше по коридору. Это оборотня удивило, так как по следам к ним никто так и не приблизился. Вдохнув через щелевые ноздри, он уловил знакомые запахи чабреца, различные виды специй, несколько ящеров, запах хозяев и ребенка. Зрачки в этот момент сузились и ящер стремительно пошел на своих длинных ногах в сторону коридора. Проходя мимо выбитых дверей, оборотень приблизился к той, откуда раздавалось жадное чавкание. Вероломно войдя в комнату, он мгновенно пришел в ярость. Схватив одного из ящеров за шею, раптолак пригвоздил его окровавленную морду рядом с телом маленькой девочки. Все остальные оборотни прижались к земле, боясь пошевелиться. Белый ящер бил беспощадно своей громадной лапой до тех пор, пока раздвоенный длинный язык сородича не перестал трепыхаться и обхватывать его ногу. В доме нависла тишина и не было слышно даже легкого рычания. Лишь вой ветра проносился по коридору. Самым длинным когтей белый оборотень пронзил чешую, окропив кровью шею мертвого раптолака. Оскалив острые, как бритва зубы, он повернулся к остальным.

— Почему я так с-с-сделал? — свирепо спросил белый ящер, постукивая большим когтем по расцарапанным половым доскам, — отвечайте же!

— Вы запретили нам убивать детей, — смотря в пол, тихо ответил один из оборотней.

— Неужели? А это тогда что? — рассвирепел раптолак, указывая на обглоданное тело девочки.

— Это вышло с-с-случайно, — виновато произнес один из оборотней.

— Наш с-с-собрат пыталс-с-ся забрать девочку, но когда он ее с-с-схватил на него напала ее мать. Она выбила его с-с-своей с-с-силой в другую комнату через с-с-стену. Шея девочки не выдержала такого удара и с-с-сломалас-с-сь.

— И вы решили, что раз она мертва, то можно и с-с-сожрать? Из-за таких жадных выродков, как он, мы для пар главные враги, — пнув труп оборотня, рассвирепел белый ящер.

— Мы не прикасались к ребенку.

— И правильно. Иначе бы были уже мертвы. Я знаю, как для вас с-с-соблазнительно полакомиться ребенком. Ведь детская печень с-с-совсем другая на вкус-с-с. Но богиня ночи одарила нас-с-с вс-с-сех с-с-своим даром не затем, чтобы мы ели детей. А чтобы мы их обращали. От этих невинных чад завис-с-сит наше будущее. И ваша задача не наедаться и убивать, а находить детей.

— Да, Древний, — смиренно поклонились ящеры, замерев в ожидании.

Их вид не вызывал ничего, кроме жалости. А их обращение «древний» лишь навевало воспоминания о том, как долго ящер живет в этом мире. О дне, когда он стал первородным оборотнем. Одним из нескольких. В те дни он был таким же дикарем и чудовищем, как лежавший рядом мертвый собрат. В голове мелькнуло воспоминание его самой первой жертвы — юной девочки у водоема. В груди смешалась тупая боль и чувство жажды. Глаза наливались кровью, запах юного ребенка манил вцепиться, но ящер был непреклонен. Он должен быть примером для остальных и не поддаваться зову зверя. Чувства обострялись все сильнее. Сладковатый аромат казался повсюду и надо было скорее уходить. Отдав команду, белый ящер выбрался вместе с остальными оборотнями на крышу с видом на город. Языки пламени охватывали целые кварталы, на крышах мелькали силуэты сородичей, а вдали мерцали вспышки последних сражений.

— Вождь. С-с-скоро взойдет с-с-солнце, — сказал один из оборотней.

— Будто с вос-с-сходом с-с-солнца мы превращаемся обратно, — презрительно фыркнул Древний, осматриваясь вокруг.

— Разве нам не пора отходить? Пока не пришли другие пары.

Оборотень сделал вид, что не слышал вопроса. Его голова медленно двигалась будто пыталась поймать направление ветра. Среди какофонии звуков сородичей, пар, порывов ветра, белый ящер распознал протяжный и надрывистый писк ищеек. Оборотней, выискивающих ильнийцев и подающих сигнал на определенной частоте.

— Нес-с-сколько ищеек нашли детей в западной час-с-сти этого города, — заявил Древний.

— Каков будет ваш приказ?

— Детей не трогать! Я их поймаю с-с-самолично! Ос-с-стальных убейте, — прорычал вожак, — на охоту живо! — вытянувшись во весь рост, оборотень издал оглушающий рев.

По городу одним за другим раздались ответные возгласы его собратьев. Все, как один, пустились на крыши по одному лишь зову. Рычащие тени ящеров мелькали на фоне пылающих домов и неслись к своей цели во всю прыть.

Тем временем Абрам вместе со своим племянником Адамом и небольшой группой пар подошли почти к выходу из города. Улицы-зигзаги давно расширились, дома стояли уже не так плотно, как прежде, а горизонт был усеян звездами. Впереди виднелись очертания поля на множество лик и главного тракта в Патэтские земли. Утомленные погоней пары заулыбались в ожидании последнего рывка, но их мимолетное счастье рассеялось с трепетом земли. Абрам понимал, что эту атаку им не пережить. Силуэты и крики ящеров становились все ближе с каждой секундой.

— Адам, слушай и запоминай. Я воспользуюсь силой, но ненадолго. Твоя задача держаться со мной рядом и ни в коем случае не отходить, ясно?

— А что потом?

— Будем импровизировать, — Абрам схватил Адама за плечо и крепко зажмурился. Орнаменты его татуировки засветились бледно-серым светом. Черные контуры извилистых волнообразных фигур засияли ярче и мир преобразился в призрачный оттенок. Адам увидел очертания улиц, мерцающих домов и блики фигур в безжизненных тонах. Его дядя приложил палец к губам и указал на просвет в узкой улице. Двигаясь вглубь, Адам осторожно осматривался по сторонам. Позади него раздавались душераздирающие крики, вспышки сверхсил и крики ящеров. За несколько мгновений от группы пар не осталось и следа. Абрам презрительно фыркнул, потащив своего племянника в один из домов.

Взломав кремовую дверь, перед ними предстала просторная прихожая, вытянутый коридор с разветвлениями в разные комнаты и широкая лестница на второй этаж. Сквозь призрачную пелену были видны следы борьбы. Поломанная мебель, расцарапанные стены и потрескавшийся потолок были типичным украшением этого места. Призрачная пелена спала и Абрам с Адамом вернулись в реальный мир, закрыв за собой дверь.

— Где мы только что были? — тихо спросил Адам, потирая свои замерзшие ладони, — и почему там так холодно?

— Я называю это междумирьем. Мои способности позволяют мне заглянуть за завесу этого мира и оказаться по ту сторону, — шепотом ответил Абрам, переводя дыхание.

— У тебя такие способности и ты их скрывал? Это же настоящий дар! Ты можешь появляться из ниоткуда! Почему ты молчал об этом все это время?

— Поверь мне — это не дар, а проклятие. И я очень надеюсь, что тебе не достанется нечто подобное.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что в том мире есть существа куда пострашнее тех, что в этом. Там действуют другие законы и я не просто так скрывал все.

— Что теперь? — шепотом спросил Адам.

— В больших домах обычно есть скрытые комнаты, где можно переждать. Быстро осмотримся и спрячемся в одной из них.

— А может вернемся в твое междумирье?

— У меня не хватит сил удерживать нас обоих там слишком долго. А они могут понадобиться мне на экстренный случай.

— Ладно, будь по-твоему. А где обычно делают эти скрытные комнаты?

— В детских комнатах, шкафах, под полом. Но чаще всего в детской, чтобы можно было быстро спрятать ильнийца.

— Осталось еще найти ее в этом огромном доме, — Адам засмотрелся по сторонам и наступил на осколки разбитой вазы. Треск эхом прошелся по дому.

— Серьезно? Смотри под ноги, — тихо процедил сквозь зубы Абрам, но было уже поздно. Сверху раздались чьи-то шаги с характерным постукиванием когтя по полу. Абрам покачал головой и резко исчез. С лестницы второго этажа показались два больших желтых глаза. Ящер медленно спускался на четвереньках, оскалив свой ряд клыков. Адам стоял в оцепенении, не понимая что делать. Оборотень выпрямился во весь рост, блеснув когтями и стремительно пошел на Адама.

— Легкая добыча, — облизнувшись, произнес ящер. Сравнявшись лицом к лицу, раптолак уже замахнулся рукой, но вдруг остановился. По его телу прошла острая боль, и он чувствовал, как стилет пронзал его со спины. Абрам появился также неожиданно, как и исчез. Он несколько раз проткнул оборотня со спины и повалил его на пол.

— В следующий раз не стой столбом. Если не можешь отбиться, прячься, — сказал Абрам, протирая стилет о плащ.

— Я…я даже подумать не успел. Он мертв? — спросил Адам, указывая на ящера.

— Я проткнул ему воздушный мешок под ребрами три раза. Он уже не встанет, — ответил Абрам, отойдя подальше.

Ящер слабо дернулся, кряхтя и царапая пальцами по деревянному полу: ты…ты с-с-сдохнешь, — произнес он и издал резонирующий крик. Стилет прилетел аккурат меж глазниц, но возглас услышали его собратья.

— Ишейка…Сегодня явно не наш день, Адам, — Абрам скривился, осознавая, что времени не осталось.

— Мне страшно, дядя, — задрожал племянник.

— Бояться нормально. Это даже хорошо! — ответил Абрам, перемещаясь из стороны в сторону, — спрячься и не высовывайся. Я их отвлеку. Ты меня понял?

— Да, да, конечно. А куда?

— Быстро спрятался! — крикнул на него дядя.

С улицы донесся вой раптолаков. Адам свернул в небольшую комнату, похожую на спальню. Вспомнив слова дяди о потайных местах, он открыл шкаф. Отодвинув одежду, Адам нажимал на стенку, но она оказалась обычной. Под ковром тоже не было никакого люка. Ящеры проникли в дом, и единственное, что оставалось Адаму, — залезть под кровать и сжаться. Через щель он наблюдал, как дядя ловко управлялся стилетом, но оборотней становилось все больше. Они наносили ему рваные раны, но он успевал им отсекать конечности. Огрызаясь, ящеры выстроились полукругом и наблюдали, как Абрам держится из последних сил, ожидая атаки.

— Давайте, нападайте! Я вас всех здесь перережу! — крикнул на них Абрам. Смех ящеров мгновенно стих, и в дом вошел огромный белый ящер. Без лишних колебаний он схватил Абрама и швырнул его в комнату, где прятался Адам. В два прыжка ящер уже держал Абрама за горло, медленно разрезая его плоть.

— Я чую запах ильнийца. Где он?

— Он уже далеко. Пока я вас тут вырезал, он сбежал.

— Ты врешь, — когти впились в Абрама еще сильнее. Кровь струями стекала на пол, с-с-скажи мне. И я тебя не трону. Нам нужны лишь дети, а не вы.

— Я непонятливый. Да и ты еще говоришь невнятно.

Ящера это разозлило, и он ударил Абрама головой о дверцу шкафа.

— Так понятно? — ящер ударил его еще раз, — теперь ясно? — удары следовали один за другим. Когда ярость прошла, он отпустил Абрама. Тот рухнул на пол, заливая все кровью. Он видел как Адам смотрел на него из-под кровати. С переломанной челюстью и изуродованным лицом, он пополз к нему.

— Что ты там мычишь? — спросил белый ящер, но Абрам не останавливался.

— Дядя, — прошептал Адам, протягивая ему руку.

— Прячься, — промолвил Абрам и коснулся его ладони. Тату засияли ярче прежнего и Адама стало затягивать в неведомое пространство.

Окружающее пространство расплылось и растянулось линиями вдаль. Звезды неслись перед глазами. Белая пелена затмевала привычный глазу мир, а пространство расширялось и сужалось попеременно, насилуя вестибулярный аппарат.

Адам рухнул плашмя лицом вниз. Переведя дыхание от тяжелой посадки, он заметил, что лежит посреди какого-то тракта. Дорога устремлялась за далекий горизонт, где вокруг было ни души. Окружение было мрачных оттенков серых тонов. Воздух постоянно мерцал, а само место навевало тоску и чувство опустошенности. Адам видел перед собой лишь горизонт пепельных лощин на фоне белого неба. уда же его отправил дядя, и куда ведет эта дорога?

Понимая, что у него нет другого выбора, Адам отряхнулся от пепла и пошел по ней вперед. Определить время суток или точное местоположение было невозможно. Погода была абсолютно безветренной. Но чем дальше шел Адам по тракту, тем больше темных силуэтов появлялось по обе стороны от него. Вскоре стали видны очертания очертания деревьев, похожих на те, что он встречал в своем мире с одним единственным исключением: все было покрыто вязкой жидкостью, напоминающей чернила. Черные капли медленно ползли по стволам вверх к кроне, отрывались от тонких ветвей и растворялись в воздухе. Адам, сам того не заметив, невольно сошел с дороги, к одному из подобных деревьев. Странное чувство манило его прикоснуться. Его рука сама потянулась к черной смоле, но за миг до конца, проявились очертания женского лица с обворожительной улыбкой.

— Я бы на твоем месте это не делала — сказало женское лицо сладким голосом, после чего показалась вся фигура целиком.

Вязкая жидкость спадала с ее тонких изогнутых плечей, оголяя лебединую шею. Сиреневое платье прекрасно подчеркивало все достоинства ее соблазнительного тела. Черные, как смола, волосы волнами струились в воздухе, а кожа была лилово-серого цвета. Больше всего Адаму запомнились ее глаза. Розоватые белки с бордовыми радужками. Адам был ошеломлен и в то же время очарован появившейся перед ним незнакомкой.

— Я… — замялся, Адам, не сводя с нее взгляд.

— Ты всегда так таращишься, когда видишь перед собой девушку в облегающем платье? — укоризненно спросила она.

— Извините, я…ничего не хотел такого, — возразил Адам.

— Ага. Как же! Все хотят, на то я и такая! — облетев вокруг Адама, она прошептала на ухо, — но ох уж эти манеры и скромность смертных. Иногда вам так не хватает напористости, — улыбнувшись она прикоснулась бедром к его руке, — не смущайся! Я всего лишь играюсь, — отлетев в сторону, рассмеялась она.

— Я даже не знаю, кто вы такая, — сделав шаг назад, ответил Адам.

— О! Поверь! Тебе не стоит знать, кто я на самом деле. Я единственный раз прощу тебе такое искрометное любопытство и не отвечу на твой вопрос — улыбнулась она, одарив легкой пощечиной.

— И все же, как мне к тебе обращаться?

— Ах…имена…у меня их так много, но раз ты так настаиваешь, то называй меня Эрис, — покачивая бедрами, она направившись к своему появившемуся из воздуха трону.

— Эрис…Весьма звучное имя!

— Ага, также как и у тебя, Адам.

— А ты откуда знаешь мое имя?

— Слишком много думаешь и не о том, что следовало бы, — сказала она, усаживаясь на троне с элегантностью и грацией.

— Значит умеешь читать мысли. А что еще можешь? — поинтересовался Адам.

— А мы быстро перешли на «ты». Всегда забавляло это в мужчинах. Все зависит от настроения, могу помочь, могу навредить. Смотря, как будешь вести себя, — сказала она, зевая и оперевшись на ладонь.

— То есть помочь тоже можешь?

— Ты про своего дядю? Это не лучшее место для свиданий.

— Может, перестанешь читать мои мысли?

— А ты учись их прятать, дуралей! — Эрис появилась за спиной и отвесила легкий подзатыльник.

— Так ты поможешь мне с ним? Пожалуйста, мне очень надо! А я не знаю где он и как его найти! — попросил Адам с щенячьим взглядом.

— Сердце разрывается от такой картины. Потерянный мальчик и его ближайший родственник! Скажем так, я позволю исполнить одно твое желание, просьбу, называй это как хочешь, но перед этим дам шанс хорошенько подумать. Действительно ли тебе так нужна встреча с твоим дядей, м? — прислонившись спиной к его спине, кокетничала Эрис.

— Тут и думать нечего! Он меня сюда отправил не просто так. Я его очень хорошо знаю. Он должен быть где-то здесь, — уверенно ответил Адам.

— Ты так уверен? — подняв бровь, она отдернула свои шелковистые черные волосы.

— Абсолютно! Я должен с ним встретиться и тебе меня не переубедить.

— Ох…мужчины…хоть бы раз думали масштабно — закатила глаза Эрис, после чего переместилась дымкой к своему трону и рассекла лезвием воздух.

Разрез в пространстве стал расширяться, оголяя истинные покровы этого мира. Бесконечная толпа пустых, черных как смоль, душ, идущих без цели неизвестно куда. Легким движением руки богиня вытащила из толпы одного из них и подтолкнула его к Адаму. Не смотря на то, что очертания тела развевались темной дымкой в воздухе, черты лица были один в один, как у его дяди Абрама. Сердце юноши пронзила невыносимая боль в груди.

— Нет, нет, нет. Этого не может быть! — Адам осматривал тень своего дяди, — Я знаю его! Он мне говорил, что силы свои оставил на экстренный случай. Вот он наступил. Он отправил меня сюда и сам должен был пойти следом. Он умеет ходить между мирами. Я не верю в это! Это не он, — голос Адама дрожал, а дыхание стало учащенным.

— А я тебя предупреждала, — холодно ответила Эрис.

— Предупреждала? Ты знала все! Ты прекрасно знала, что с ним стало и не сказала мне! Ты обманула меня! — гнев и ярость захлестнули Адама.

— Я бы посоветовала тебе внимательно выбирать выражения и уметь подбирать тон, — лицо богини стало суровым и беспристрастным. Адам понял, что еще немного и он сам может составить компанию своему дяде. Взяв себя в руки, сделав вдох и выдох, он на мгновение закрыл глаза, пытаясь усмирить волну гнева.

— Хорошо! Ладно! Извиняюсь за эту вспышку, я был не совсем тактичен, — заметив приятную улыбку Эрис, он продолжил, — может мы можем как-то договориться? Ты ведь можешь абсолютно все, сама сказала. Освободи моего дядю, а взамен проси, что хочешь.

Эрис расхохоталась. Подойдя к юноше вплотную, она погладила его по щеке.

— Милый Адам, неужели ты думаешь, что все так просто? Меня рассмешили твои неуклюжие попытки манипуляций, но еще больше предложение. Что ты можешь мне дать такого, чего нет у меня?

— Я…я не знаю. По-сути у меня ничего нет, — его голос наполнили нотки тоски и печали, — а что бы ты хотела? Разве богини не мечтают о чем-то?

— Мечтают? А ты умеешь удивить вопросом! Но я не могу вернуть твоего дядю к жизни. Видишь ли, он теперь в другой компании и при этом не слишком живой. Так что как бы ты не просил, я этого не сделаю. К тому же, если мне не изменяет память, я тебе предлагала исполнить одну и только одну просьбу! И как ты ее потратил?

— Я уже это понял. Бесцельно, — смиренным тоном ответил Адам.

— Именно! И мне даже жаль тебя. Но вины твоей нет. Как ты сказал, я знала куда больше, чем ты.

— И что теперь? Я останусь здесь навсегда? — спросил Адам, заставив Эрис слегка ухмыльнуться.

— Откровенно говоря, в другой ситуации я бы просто ушла, но что-то в тебе есть необычного. Момент с торгом мне очень понравился. Даже перед тем, как сгинуть, смертные цепляются за любую возможность лишь бы остаться. Но я правда не знаю, что с тебя взять, если честно.

— Может я могу как-то потом помочь? Я знаю, что дядя пытался мне помочь. Спрятать меня на время, но теперь мне надо вернуться. И думаю, что Абрам сам бы этого хотел, — Адам посмотрел на безмолвную тень своего дяди, что так и продолжала стоять рядом, смотря куда-то за горизонт. Юноша протянул руку, желая прикоснуться к нему в последний раз, но Эрис быстро его прервала, пройдя сквозь душу дяди и толкнув мальчишку в грудь.

— А-а-а! Руками не трогать! Иначе он заберет тебя с собой, а тебе туда пока что рано! А теперь вернемся к твоему предложению, — Эрис схватила за плечо тень дяди и бросила в разлом к другим душам, — значит ты хочешь со мной договориться в долг? Верно понимаю?

Да. Желание в обмен на долг.

— Это звучит интересно. Ты его хорошо сформулировал?

— А какие будут условия долга?

— Не люблю притворяться торговкой. Давай условия обсудим при следующей встрече, идет?

— У нас будет следующая встреча?

— Ах, милый и наивный, Адам. Многого ты не знаешь о жизни! Конечно будет! Просто не сразу. Ты обдумал свое желание?

— Так, чего же я хочу. Я бы хотел вернуться в свой мир. Но последнее место, где я был — это дом с дядей и оборотнями. При это я остался совсем один и даже не знаю куда мне теперь податься и как быть.

— Боишься одиночества, да, Адам?

— А кто его не боится?

— Ага…Я думала ты не настолько разумный, чтобы думать наперед.

— Я понимаю, что ситуацию с дядей мне уже не изменить. Но я пытаюсь представить чтобы он сделал на моем месте. И зная его, он бы принял ситуацию такой какая есть и решал как быть дальше.

— Умеешь удивлять! Я тебя услышала. И тогда у меня последний вопрос, какой твой любимый цвет волос?

— Э-э-э…черный, — нахмурив брови, ответил Адам.

— Прекрасное чувство вкуса! — произнесла Эрис, после чего резко схватила его за ворот рубашки, поцеловала в щеку и толкнула вперед.

Позади остался этот серый мир, раскатистый смех и ожог от губ на память.

Адам приземлился на лугу неподалеку от опушки леса. Свежий воздух наконец-то наполнил его легкие, ветер развевал его каштановые волосы по ветру, а небо ярко озарял пожар города Веспир. Слишком много событий выпало на его долю за эту длинную ночь, но мысли, куда идти дальше, прервал треск из высокой травы. Пот прошиб его в мгновенье ока, ожидая, что чудовище вот-вот выползет по его милую душу, но перед ним появилось то, что он ожидал увидеть меньше всего на свете. Девушка. Она жестом подозвала к себе, прижав указательный палец к своим губам.

— Ты один? Как ты тут оказался?

— Я…я не знаю, — растерянно ответил Адам.

— Понятно, шок еще. Я сама была в таком состоянии, но сидеть и ждать, когда меня сожрут, я не собираюсь. Ты идешь? — осматриваясь по сторонам из высокой травы, спросила девушка.

— Я…Я иду. А куда? — растерявшись спросил Адам.

— В лес.

— Там же оборотни.

— Нет. Их там нет. Они не любят туман.

— Откуда ты знаешь?

— Просто поверь мне!

— Ладно. А как тебя зовут?

— Меня зовут Ева — ответила девушка, махнув своими черными, как смоль, волосами.

Вдвоем они направились к бледной пелене тумана, что так таинственно исходила из чащобы загадочного края Терры.

Примечания

3

Ильнийами называют детей, у которых еще не образовалась связь. Дословно означает «колыбель» на старом наречии. Используется при обращении старших к младшим.