Метанойя. Обратники

Наташа Эвс, 2023

Когда границу миров нарушают представители Изнанки бытия, появляются они. Обратники – люди, способные установить равновесие.Однажды порталы открываются, чтобы пропустить нарушителей. И происходит опасное вторжение. Это угроза миру людей.Самые сильные на земле обратники объединяются в союз, чтобы во главе со своим лидером противостоять представителям Изнанки, предотвратить духовную пандемию и спасти своих любимых. Но лидер обратников сам имеет тёмное повреждение, и в этой схватке ему придётся вести борьбу с двумя врагами – с Тёмной Изнанкой и с самим собой. Продолжение истории о людях со сверхспособностями, о тайнах прошлого и о любви, способной превзойти законы самой смерти.

Глава 1. Похищение

Я вспоминал, но предпочел бы никогда не знать об этом…

В тот день мы очнулись и увидели друг друга почти одновременно. Никто не понимал, где мы находимся и как сюда попали. Восемь человек, на вид одного возраста, озирались и поглядывали друг на друга в тусклом свете фонарика на стене.

Черноволосый парень пытался привести в чувства девушку, что лежала рядом на полу, и вел себя так, словно они знают друг друга. Шикарная шатенка терла свои виски и, прищурившись, с интересом разглядывала меня. Внушительных размеров кудрявый блондин и темно-рыжий парень в очках нахмуренно осматривали помещение. А худощавая девушка с короткими светлыми волосами очнулась у стены, похожую на дверь со сложными засовами, и, подобравшись поближе, склонила голову, будто пыталась за этой дверью что-то услышать. И только хрупкая длинноволосая блондинка сидела на полу в дальнем углу, сгорбленно и напряженно, и даже не поднимала головы. Помещение, в котором мы находились, было похоже на грузовой контейнер. Мобильные телефоны у всех отсутствовали.

— Эй! Стеф! Очнись! — прикрикивал черноволосый, склонившись над девушкой, которая лежала рядом. — Слышишь? Стефания!

— Хорош ее дергать, — бросил здоровяк. — Она же без сознания, не видишь?

— Молча сиди! — огрызнулся брюнет, продолжая трясти несчастную. Девушка вдруг закашлялась и посинела, выгнувшись в спине.

— Черт! — цыкнула шатенка, тряхнув кудрявой копной волос. — Только мертвых нам здесь не хватало…

— Заткнись еще ты! — дернулся на нее черноволосый. — За такие слова придушу как котенка!

— Ага, вижу, уже потренировался, — равнодушно усмехнулась та.

Вспыхнувший от негодования брюнет оставил свою девушку и кинулся на высокомерную собеседницу, но здоровяк преградил ему путь ударом в лицо, отчего парень упал, как мертвый.

— Потише, пожалуйста, — попросила девочка, сидящая у дверей. — Мне плохо слышно.

— Дурдом, — выдохнула шатенка, обтряхивая свои штаны.

— Похоже на кататонический ступор, — предположил рыжий, склонившись над застывшей в напряженной позе девушкой.

— Ты врач, что ли? — спросил здоровяк.

— Угадал, — кивнул тот, коснувшись руки пострадавшей, словно проверял гибкость кисти.

— Отойди от нее, — пригрозил черноволосый, поднимаясь и вытирая рукавом кровь с разбитой губы. — У нее каталепсия.

— Твоя девушка серьезно больна, — печально констатировал рыжий, поправив очки.

— Удивил, — огрызнулся брюнет, снова присев на свое место. — Это моя родная сестра, а болячка ее от перенесенного в детстве инфекционного заболевания.

— Сестра? — озадаченно повторил здоровяк.

Несчастная девушка вдруг расслабила тело и, шумно выдохнув, повернулась на бок в позу эмбриона.

— Стеф, — позвал ее брюнет, — тебе лучше?

— Да, — слабо ответила она.

— Видела что-нибудь? — снова спросил брат.

— Угу… Вокруг контейнеры, рядом много воды…

— Это что сейчас было? — усмехнулась шатенка. — Приступ ясновидения?

Здоровяк протянул черноволосому руку и качнул головой:

— Был не прав. Я Серафим. Но все зовут меня Кай.

— Януш, — небрежно бросил парень, пожав протянутую руку. — Это моя сестра Стефания.

— Я Леон Берайя, — отозвался рыжий. — Может, подумаем, как мы здесь очутились? Кто-нибудь знает?

— Да! Я, например, не заказывала сюда такси, — возмущенно фыркнула шатенка.

— А имя у тебя есть, красавица? — скрыв улыбку, поинтересовался русоволосый Серафим.

— Эвелин Остин, — ответила та. — Просто Эва.

Януш перевел взгляд на меня и на девушку в углу и кивнул в нашу сторону:

— Эти двое как бы совсем не при делах. Один молча наблюдает, другая вообще ночует. Эй, ты там живая, блонди? А ты че такой спокойный? Может, вы причастны к нашему случаю?

— Глупо запирать себя с вами, — сказал я поднимаясь. — Должна быть причина, по которой каждый из нас сюда попал. Возможно, нас что-то объединяет. Я Марк Равинский.

— Я Николь, — подняла руку девушка с короткой стрижкой, продолжая слушать у двери.

— Эй! Блонди! — крикнул Януш той, что сидела в углу. — Может, предатель — ты?

Я подошел к молчаливой незнакомке и присел перед ней.

— Как тебя зовут?

Белые локоны поднялись, и передо мной появились большие синие глаза, или, быть может, они были другого цвета, но в тот самый момент показались нереально синими.

— Мия Гросс, — тихо ответила девушка, с неким страданием оглядев всех из-за моего плеча.

— Тебе плохо? — снова спросил я.

Мия кивнула, тяжело сглотнув, и шепнула только для меня:

— Клаустрофобия.

— Итак, предателей нет, — громко протянул Януш. — У кого какие версии?

В это время его сестра совершенно пришла в себя и села, опершись спиной о стену.

— Зачем нас держать в контейнере в грузовом порту? — недоумевала она. — В чем мы провинились?

— Откуда ты знаешь, где мы? — удивился Леон.

— Знает, раз говорит, — нервно бросил Януш.

Стефания затянула свои темные длинные кудри в «хвост» и пояснила:

— Во время приступов у меня проблески ясновидения, в зависимости от ситуации.

— Могу подтвердить, — отозвалась Николь, оторвавшись от двери. — Рядом вода и судоходные гудки.

— Еще одна, — усмехнулась Эва.

— Ты что скажешь, молчаливый? — с вызовом обратился ко мне Януш. Его рубашка бордового цвета расстегнулась почти до ремня, открыв взору густо поросшую волосом грудь, и в совокупности с темпераментом и черной волнистой копной на голове это делало его похожим на цыгана.

Я оглядел темное помещение и всех присутствующих.

— Думаю, нам нужно объединиться, а не мериться силами. Искать причину.

— Какой умный, — покачал головой Януш, направившись ко мне. — Давай, ищи!

— Ян! — оборвала его сестра. — Хватит.

— Кто-то идет, — тихо сказала Николь, отпрянув от двери, которая вдруг затрещала, поскрипывая металлическими засовами, и отворилась.

Перед нами появилось шестеро вооруженных человек в темном камуфляже и масках, они оглядели нас и разошлись, уступая дорогу молодому мужчине в черном деловом костюме. Незнакомец шагнул внутрь и почему-то улыбнулся мне.

— Марк Равинский! Ну, здравствуй. Как тебе тут? А, впрочем, вариантов пока нет. — Мужчина посмотрел на остальных присутствующих, задерживая взгляд на каждом, будто сканируя, и продолжил: — Вам принесут еду, свет и спальные мешки, путешествие долгое. В том конце стены есть дверь в дополнительный отсек с биотуалетом. До встречи.

— Супер! — Недовольная Эва сложила руки на груди. — Нас ждет долгое путешествие. Какого черта здесь происходит?

Когда нам внесли все перечисленное, люди в масках по одному вышли за дверь, держа нас на прицеле до последнего. Замки снова щелкнули, и мы остались в прежнем составе.

— Этот тип с ними! — ткнул в мою сторону Януш. — Видели отношение?

— Знаешь их? — спросил меня Серафим.

Я покачал головой:

— Впервые вижу. Сам в таком же положении, что и вы.

— Я ему верю, — объявил Серафим.

Леон посмотрел на нас и нахмурился:

— Ну, и что теперь делать?

— Искать причину, — повторила мои слова Николь.

— Давайте знакомиться, — предложила Стефания. — Кто есть кто и откуда. Может быть, найдем связь.

По ходу знакомства выяснилось, что Димитровы Януш и Стефания из Болгарии, Николь Дюпон из Франции, Леон Берайя из Грузии, Эвелин Остин англичанка, Серафим Псарас из Греции, а Мия Гросс из Дании. Но все имеют русскоязычные корни и выехали с общей родины с родителями по разным странам уже в осознанном возрасте. Самая младшая среди нас Николь, ей почти двадцать, а старший — Серафим, ему двадцать шесть.

— А тебе особое приглашение? — раздраженно бросил мне Януш. Парень явно меня невзлюбил.

— Последнее время проживал на территории Финляндии, — ответил я. — Но родом из Карелии. Родина у нас одна.

— Все не то, — задумчиво произнесла Стефания. — Должно быть что-то еще, что нас объединяет или как-то связывает.

— Все же я тебе не доверяю, — с подозрением прищурился Януш, направившись ко мне. — Чувачок в галстуке явно тебя знает.

— Это ничего не меняет, потому что я не знаю его.

— А может быть, я прав? А? — не унимался задира.

— Ян, успокой себя! — крикнула Стефания.

— Давай, рассказывай нам… — Януш с вызовом дернул меня за рукав, но вдруг резко отлетел назад как тряпка и замер, распластавшись на полу.

Я заметил, как в этот момент Мия тяжело выдохнула, будто сбросила тяжелый груз, и снова опустила взгляд, монотонно переворачивая в руках мелкую вещицу.

Леон и Стефания подбежали к Янушу и стали трясти его, но тот не откликался, и рыжеволосый врач принялся делать искусственное дыхание, попеременно прикладывая ухо в район сердца.

— Что-то не слышу систолу, — тревожно шептал Леон, продолжая реанимировать пострадавшего.

Стефания выглядела испуганно и растерянно, и не сразу обратила внимание на действия медика, но как только пришла в себя, всхлипнула:

— Ты не там слушаешь… Нужно с другой стороны…

— Что с другой стороны? — отмахнулся Леон. — Подожди, я же знаю, что делаю.

— Сердце не там… У Яна инверсия…

В этот момент все вскинули головы и посмотрели на Стефанию.

— Инверсия? — переспросил Леон. — Ты не ошибаешься?

— Нет, — качнула головой девушка, — мы оба родились такими, мы двойня.

— Вот это да, — присвистнул Серафим. — И у меня инверсия.

— Я тоже с такой проблемой, — робко подняла руку Николь.

— Похоже, нашлась причина, — заметила Эва. — И у меня инверсия.

Я вопросительно посмотрел на Леона, который кивнул, признаваясь в таком же пороке развития.

В этот момент Януш очнулся и, озираясь, поторопился подняться с пола.

— Не понял, что за наезд? — в своем тоне рявкнул он, но сестра его резко одернула.

Обернувшись на Мию, я спросил:

— Ты тоже?

Девушка подтвердила, исподлобья глянув на Януша.

— Уже что-то, — кивнул я, — одну общую деталь нашли. Я тоже обратник.

— Мне одной показалось, что нас боятся? — Стефания оглядела всех, отряхивая плечо брата. — Зачем эти здоровые дядьки, выходя из дверей, до последнего держали прицел?

— Есть такое, — согласился Серафим. — Тоже заметил.

— А что в нас особенного, что может их пугать? — развел руками Леон.

— Здесь что-то не сходится, — задумчиво произнесла Эва.

— Эй, молчун, есть версии? — кивнул в мою сторону Януш, отряхиваясь и одновременно поглядывая на меня. — Напрягает твое спокойствие. Кстати, инцидент не исчерпан.

— Что ты пристал к нему? — возмутилась Эвелин. — Это ты у нас эмоционально изобилуешь, хвала небесам, что с нами один такой экземпляр. Достал…

— Даже не думай, — предупреждающе покачал головой Серафим, глядя на Януша. — Не подходи к ней.

— Англичанок любишь? — съязвил задира. — Жаль, мне не вставляют дойные коровы, а так бы поборолись с тобой.

— Боже… Хватит уже, — цыкнула Стефания, хватая брата за рукав, чтобы оттащить в сторону. — У нас проблемы другого характера.

— Вот именно, у нас проблемы, — выделил Януш, оглядев всех. — А эти двое словно вообще не при делах. Может, у них есть ответы? — Он направился к сидящей в углу Мие. — Эй, блонди, расскажи о себе, почему ты не переживаешь, не общаешься? Че ты здесь сидишь? Признавайся, следишь за нами?

Я видел, как Мия в этот момент еще сильнее закрылась, она так и сидела с опущенной головой, зажав в кулак вещицу, которую монотонно крутила все это время.

— Отойди от нее, — обратился я к Янушу.

— С тобой отдельный разговор, — отмахнулся тот в ответ, нависнув над головой Мии. — Че молчим? Мы про тебя ничего не знаем, ты в подозрении.

— Завязывай, Ян, — устало бросила Стефания. — Мы все в равных условиях.

— Выйти хочешь? — не унимался ее брат. — Тогда вставай и действуй! Слышишь? Поднимайся!

Я не выдержал и направился к дебоширу.

— Вставай! — снова прикрикнул Януш, протянув руку, чтобы схватить Мию за плечо, но в эту же секунду его вдруг отбросило к противоположной стене.

Все опешили, прослеживая расстояние полета. Бросив на обидчика взгляд исподлобья, Мия снова стала крутить вещицу, неотрывно глядя на свои движения, только теперь ее руки дрожали, а глаза раскрылись в каком-то страхе.

Я присел рядом и тихо спросил:

— Это ты сделала?

Мия остановила движение вещицы и подняла большие синие глаза, будто решая, можно ли мне доверять.

— Просто кивни, я пойму.

Девушка кивнула, снова бросив взгляд на Яна, который не мог понять, что произошло.

— Тебе страшно? — спросил я. — Ты боишься его?

— Не его, — глухо отозвалась Мия. — Стены.

В этот момент раздался страшный скрежет, и Николь отскочила от двери. Наше помещение закачалось и словно куда-то поплыло.

— Судя по всему, нас перетаскивает кран, — сказал Серафим. — Если мы в порту, возможно, на грузовое судно. Путешествие начинается.

— А почему мы не возмущаемся? — тряхнула кудрями Эвелин. — Сидим, как овцы на заклание, ждем участи.

— У тебя есть варианты? — усмехнулась Стефания. — Против вооруженной охраны?

— У нас даже нет предположений, зачем мы им нужны, — развел руками Леон, — кроме общей инверсии. Но что это дает? С медицинской целью, на опыты?

— Заткнись, — фыркнул на него Януш. — Я не сдамся на такое, пусть выкусят. Димитровы не для опытов родились на этот свет.

Наш контейнер со скрипом опустился на твердую основу и через время мы поняли, что плывем.

Вся ситуация была странной, никто не понимал причины нашего похищения, а это было именно похищение с удержанием в плену группы людей. Зачем им восемь молодых человек с разных концов земли? Нас взяли каждого в определенное время, что-то вкололи или еще как-то воздействовали, чтобы в беспамятстве привезти сюда. Теперь нас везут к следующему пункту, предоставив условия в виде еды и спальных мешков, значит, им нужно доставить нас невредимыми. Снова зачем? Мужчина в костюме меня знает, и мои подозрения пока текут только в одном направлении, но я бы все отдал, чтобы это было ошибкой.

— Все равно сбегу, — сквозь зубы прорычал Януш, споря с сестрой. — Живым не дамся, ты меня знаешь. Твари… Еще посмотрим, кто кого.

— Может, поесть? — протянула Эвелин, разворачивая контейнер с едой, который мы получили от мужчины с галстуком. — Сколько часов уже плывем.

— Давай, красавица, — радостно пристроился к ней Серафим, — составлю тебе компанию.

Я заметил, как Ян посматривает на Николь, и в его взгляде совсем нет раздражения, а наоборот, это совершенно другой взгляд, чувственный.

— Эй, Ники, — позвал ее изменившийся задира, — у тебя есть спальный мешок? Ты бы села на него, на полу можно заболеть. Кто потом будет отвечать за твои сопли?

Николь смущенно улыбнулась и, подвинув мешок, перелезла на него и поджала ноги.

Леон вполголоса беседовал со Стефанией, и мне показалось, что все нашли себе пару, только я и Мия продолжали сидеть в одиночестве, замкнутые, нелюдимые, словно социофобы.

Я не всегда был таким. В детстве — намного общительнее, как рассказывала мама. Мое развитие опережало сверстников, но все же мне удавалось социально адаптироваться.

По мере взросления, мне открывали тайны семьи, и эти тайны негативно влияли на мое психологическое и духовное состояние, замуровывая в кокон интроверта. И даже будто бы оставляли невидимые раны, которые с возрастом не заживали, а наоборот более ныли и воспалялись. Осознание всего, что связало мою семью и меня самого, с годами раскрывалось все больше и яснее, и от этого становилось тяжело. Я сильнее замыкался в себе, ощущая некие проблески странных воспоминаний, которых не было в моей жизни, а значит, они были в моей другой жизни — внутриутробной. Знаю, это невозможно, но я говорю правду. Я вспоминал. И предпочел бы никогда не знать этого. Мама пыталась сгладить острые углы тайны, и только Константин, которого я называл отцом, не щадил меня, считая, что знание проблемы принесет пользу. Возможно, он прав. Правду необходимо знать, потому что незнание не освобождает от ответственности.

Я Марк Равинский, родился и вырос в счастливой любящей семье, но эстафетную палочку по продолжению принять не смогу, потому что однажды, еще во внутриутробной жизни, я был поврежден темным существом, верховным древним духом, который уничтожил во мне клетку любви.

— Хватит, Ян! — крикнула Стефания, оттаскивая брата от Мии. — Перестань, это не сработает!

Я кинулся на помощь одинокой девушке, которая втянула голову в плечи и напряглась, словно ожидала нападение разъяренного быка. Встав на пути дебошира, я предупреждающе вытянул руку:

— Тебе лучше отойти.

— Это она меня откидывает, я понял! — Януш пытался вытащить рукав из цепких пальцев сестры. — Она странная, так пусть поможет нам вскрыть эту чертову дверь!

— Остынь, — повторил я, чувствуя ту самую волну, что не раз вырывалась из меня и причиняла боль людям. Она поднималась внутри независимо от моего желания в опасных и напряженных ситуациях. И сейчас я ее почти упускал.

— Пусть так же толкнет двери! — не унимался Ян. — Что ей стоит? Все равно сидит без дела. Эй, блонди, не хочешь выйти отсюда?

— Тебя, похоже, в детстве кусали бешеные звери, — усмехнулась Эвелин, наблюдая, как Януш рвется к Мие, борясь с удерживающей его сестрой.

Мне пришлось сделать медленный выдох, успокаивая свою волну, но Ян вдруг вырвал свои руки из цепких оков Стефании и схватил Мию за плечо, отчего она вздрогнула. В этот момент я не смог сдержаться и в ответ схватил хулигана за локоть. От моего прикосновения Януш взвыл и скрючился в неестественной позе, опускаясь на пол. Когда я убрал руки, он еще какое-то время лежал в застывшем состоянии.

— Что ты с ним сделал? — раскрыла глаза Стефания. — Кто ты такой?

— Супер! — восхищенно произнес Серафим. — Хоть кто-то успокоил.

Я тут же пожалел о том, что другие узнали мою проблему и сконфуженно пожал плечами:

— Хотел защитить девушку.

В это время Мия подняла голову и сухо объявила:

— Я в состоянии сама себя защитить.

— Она говорящая! — шутливо удивился Серафим.

Тело Януша начало отпускать от ступора, и он с трудом поднялся, поглядывая на меня и на Мию.

— Сволочи… В тихом омуте черти водятся, — зло процедил брюнет, нервно поправив воротник рубашки. — Эти двое отличаются от нас, не просто так они такие загашенные. Ну и черт с вами… Хотите в рабство, валяйте, а я сдыхать не собираюсь.

После этого случая все разбрелись по контейнеру, от усталости некоторые легли на спальные мешки, кто-то с подозрением разглядывал еду в коробках, я же вернулся на свое место ближе к дверям. Понаблюдав за Николь, которая продолжала прислушиваться к звукам извне, я спросил:

— Что слышишь? Где мы сейчас?

— Вокруг вода на большое расстояние, — задумчиво ответила девушка. — Люди с оружием близко ходят, их много, все мужчины. Но они… такие…

— Что? — не выдержал я долгой паузы. — Какие? Что ты знаешь?

— Среди них есть те, кто отличается, — тихо произнесла Николь. — Они другие… Пульс странный, дыхание, движения… Не знаю, как объяснить.

— Понял, — скорбно кивнул я. — Для меня это важно. Если еще услышишь странности, поделись со мной, хорошо?

На самом деле, мне совсем не хотелось услышать про новые странности, я не хотел, чтобы мои подозрения подтвердились и даже боялся этого. Невольно соединяя происходящие события с видениями из внутриутробной жизни, я ощущал холод, и становилось не по себе. Почему именно сейчас? Зачем сейчас? Нет. Пусть я ошибусь. Что угодно другое… Пусть это будет ошибкой.

Сколько часов мы уже плывем? Все стихли, приуныли, устали. Мия сидела в том же углу, в той же позе и переворачивала в пальцах мелкую вещицу, на которую смотрела не отрываясь. Кажется, она не вставала. Что с ней такое? Эта девушка явно отличалась от всех, но меня не покидало ощущение, что мы с ней похожи.

Прихватив бокс с едой, я подошел к отшельнице и протянул контейнер.

— Что-нибудь съешь. Так ведь легче не будет.

Мия спрятала в ладони вещицу и подняла голову, поражая синими глазами.

— Аналогично для тебя, — холодно ответила она.

Я тоже не прикасался к еде, и сейчас Мия указывала на это.

— Хорошо, давай вместе поедим, — предложил я.

— Нет аппетита.

Мне осталось замолчать, сконфуженно глядя на бокс с пищей, и на какое-то время между нами повисло безмолвие. В конце концов я решился снова заговорить.

— Давно открыла в себе способности?

— Зачем тебе это? — сухо бросила Мия.

Я пожал плечами.

— Просто хотел поговорить с тобой. Мои силы приходили постепенно, это тянулось с детства, и до сих пор не знаю, как ими управлять.

— Научишься. При случае придется.

Задумчиво глядя в пол, я помолчал и снова спросил:

— Что ты прячешь в руке?

Мия обвела меня тяжелым взглядом, затянув паузу, и вдруг раскрыла ладонь, на которой лежал маленький бронзовый брелок — фигурка кролика.

— Это от мамы. Осталось.

Я тут же пожалел, что влез в личную жизнь незнакомого человека и виновато произнес:

— Прости. Думал, что-то незначительное.

— Что-то незначительное не займет такое место в жизни, — словно с упреком ответила Мия. — Будь внимательней.

Мия продолжала меня удивлять. От нее веяло спокойствием, самодостаточностью и даже силой. Хотя внешний вид был обманчив.

— Сейчас ты выглядишь лучше, — заметил я. — Лучше, чем в начале. Твоя фобия прошла?

— Ко всему привыкаешь, — Мия посмотрела на кролика в ладони, — даже к боли.

— Ты контролируешь фобию? — удивился я.

— Вся жизнь это поле сражения и учения. Приходится.

— Мне плохо удается контроль над собой, а ты молодец. Еще что-нибудь умеешь?

Ловко подкинув кролика, Мия спрятала его в кулак, и ответила:

— Будем считать, что это все.

Я понял, что лезть дальше нет смысла и замолчал.

Наш контейнер качало как колыбель, некоторые сонно моргали, Эва дремала на плече довольного Серафима, а Николь свернулась калачиком на спальном мешке, продолжая слушать мир за стенами, не замечая, как черноволосый Ян, пристально смотрит на нее. Леон и Стефания нашли общий язык, обсуждая что-то вполголоса. А мы с Мией оставались сидеть недалеко друг от друга, но на самом деле мы были далеко, каждый в своем зашифрованном мире интроверта, в своей скорлупе социофоба, там, куда доступа нет почти никому.

Я чувствовал Мию. Она была человеком из моего мира, хотя старательно скрывала это. Мое мужское начало не проявляло того интереса, что испытывают люди к противоположному полу. Мне казалось, что я одинокий космический объект, двигающийся по личной траектории, который не сталкивается с другими, а идет по нужному плану мироздания. Наверное, некоторые замечали мои странности и складывали обо мне разные небылицы, но что я мог поделать. Все мои странности корнями от повреждения. Повреждения, которым пропитал меня верховный представитель темной Изнанки, когда пребывал во мне еще во внутриутробном возрасте.

Спустя долгое время мы поняли, что перестали плыть. Часов ни у кого не оказалось, но по ощущениям был уже другой день. Присев рядом с Николь, я спросил, что слышно, и она ответила:

— Много людей вокруг, разных, разговоры обо всем… Это какой-то порт. Кажется, мы куда-то приплыли.

В этот момент словно из внутреннего микрофона раздался голос: «Всем пройти в малый отсек. Повторяю, пройдите в малый отсек».

— Это туда, — Леон указал на помещение с биотуалетом. — Там малый отсек контейнера.

Мы поднялись и побрели к стене, и когда все перешли, переход закрылся и заблокировался, а потом что-то загремело.

— Что за… Нас отцепляют от контейнера, — напряженно произнес Серафим, оглядывая стены.

— Какого черта тут происходит? — возмутился Януш.

— Эй! — крикнула Эва, подняв голову. — Что за произвол? У нас есть права!

— Нет у вас никаких прав… — прошипел голос в микрофоне. — Ждите инструкций.

Наш отсек куда-то снова погрузили и повезли, как показалось, уже по дороге. Спустя долгое время мы остановились, послышался грохот замков, и двери распахнулись, открывая нашему взору группу вооруженных людей в черных масках, вставших по обе стороны каменной лестницы, ведущей вниз. Нам жестами указали спускаться, пришлось повиноваться.

Спускаясь, мы молча переглядывались, и только Януш противился, огрызаясь по пути с охранником, который тыкал в него дулом автомата, заставляя следовать за всеми.

Через темный коридор нас провели в помещение, огражденное железными прутьями.

— Отпустите нас! — крикнула Эвелин. — Какое право вы имеете лишать нас свободы? Мы все иностранные граждане…

— Замолчи, — процедил ей сквозь зубы охранник. — Ждите инструкций.

— Что это? — вдруг спросил другой охранник, испуганно озираясь по сторонам. — Черт! Ты это видишь?

Тот, что впихнул Эвелин в клетку, растерянно покрутил головой и пожал плечами:

— Нас предупреждали, будь с ними начеку.

Когда замки на решетках закрылись, мы остались одни.

— Что с ними было? — вполголоса поинтересовалась Стефания. — Я ничего не заметила, а они будто бы увидели.

— Под кайфом козлы, — сплюнул Януш.

— Ничего не понимаю, зачем мы им? — возмущалась Эвелин. — Что за издевательство… Нужно выбраться и найти посольство, попросить защиты.

— Это не конечная остановка, — задумчиво произнесла Николь. — Нам снова предстоит дорога.

— Что ты слышишь? — спросил я.

— Они ждут чего-то. Есть главный, который должен дать сигнал.

— Прямо боевик снимают, — качнул головой Серафим. — До сих пор не верю, что все это происходит.

— Ущипнуть? — усмехнулась Эва.

Некоторое время мы просидели взаперти, и в какой-то момент я заметил, что Мия стоит у дальней решетки и тихо беседует с охранником.

— Она с ними? Полюбуйтесь, — указал на это Януш. — Выходит, я был прав?

— Да нет, тут что-то не так, — вполголоса произнес Серафим, посмотрев по сторонам. — Она же странная, может, что задумала.

В этот момент охранник вытащил ключи и протянул Мие, которая тут же отправилась открывать замки. Все оживились и направились к выходу, не понимая, что происходит, но радуясь возможности сбежать.

Ключей в связке было много, и Мия торопливо подбирала один за другим. Охранник стоял неподалеку с отрешенным выражением лица и не реагировал на наши действия. Замок не поддавался, и все начали нервничать, только Серафим бубнил что-то про паутину, которая мешает открыть дверь.

— Ее нужно снять, она же запутает ключ, — хмурился здоровяк. — И вон ту тоже убрать, — указывал он вытянутой рукой повыше, где-то на уровне своей головы.

— Какая к черту паутина! — огрызнулся Януш. — Ты нанюхался? Не мешай нам!

— Ну вот же она, — удивился Серафим. — Вы что, не видите?

— Не срабатывает, — выдохнула Мия, устало потрясая рукой.

Ян торопливо шагнул к решетке.

— Дай, я попробую.

Через пару минут он тоже начал сдаваться.

— Просто уберите это, — не унимался Серафим. Он протянул руку и провел ладонью по воздуху, словно протер запотевшее стекло. Тут же раздался щелчок, и замки открылись. Все застыли в ступоре, поглядывая друг на друга.

— Че стоим? — шепнул довольный Януш. — На выход!

Мы ринулись в открытые двери, но тут же остановились, увидев, как в помещение заходят охранники и молодой темноволосый мужчина в деловом черном костюме.

— Какая встреча! — широко улыбнулся незнакомец. — Не стоит утруждаться, мы пришли к вам сами.

— Черт… — с отчаянием выдохнул Ян.

Мужчина подошел к охраннику, который отдал Мие ключи, и щелкнул перед его лицом пальцами. Тот сразу очнулся, растерянно глядя вокруг. Незнакомец жестом приказал увести его, и пара в черных масках утащила бедолагу за поворот.

— Че за фигня тут творится? — не выдержал Януш. — Делаете, что хотите, сами скрываетесь. Боитесь нас?

— Почему же, я не скрываюсь, — развел руками мужчина, — и даже представлюсь. Меня зовут Джозеф Браун, я буду сопровождать вас до пункта назначения.

— Что еще за пункт назначения? — нахмурился Серафим.

— И почему вы держите нас взаперти? — возмутилась Эва.

— О, вопросов много, понимаю, — покачал головой Джозеф. — Вы все узнаете, только чуть позже. У меня нет полномочий раскрывать информацию. Скоро мы прибудем на место, и все уляжется.

— Сейчас ты у меня уляжешься, — зло процедил Ян и направился к мужчине, но парня остановили стволы автоматов, приставленные к его бокам.

Не обращая на это внимание, Джозеф медленно развернулся ко мне и оглядел с головы до ног.

— Марк Равинский, — довольно протянул он. — Как долго мы тебя ждали. Теперь все будет иначе.

— Ты его знаешь? — вполголоса спросил Серафим.

— Нет, — ответил я, размышляя о том, почему уже второй незнакомый человек называет меня по имени.

— Не скромничай, Марк, — мужчина качнул головой, — ты не узнаешь меня?

Я напрягся, оглядывая мнимого знакомого, но узнать его у меня не получилось.

— Ну, ничего, — заулыбался Джозеф, — ничего, память скоро вернется к тебе. Впрочем, как и ко всем придет понимание цели вашего сбора. Советую думать хорошо, прежде чем отвечать, потому что вам будет сделано особое предложение.