Метанойя. Обратники

Наташа Эвс, 2023

Когда границу миров нарушают представители Изнанки бытия, появляются они. Обратники – люди, способные установить равновесие.Однажды порталы открываются, чтобы пропустить нарушителей. И происходит опасное вторжение. Это угроза миру людей.Самые сильные на земле обратники объединяются в союз, чтобы во главе со своим лидером противостоять представителям Изнанки, предотвратить духовную пандемию и спасти своих любимых. Но лидер обратников сам имеет тёмное повреждение, и в этой схватке ему придётся вести борьбу с двумя врагами – с Тёмной Изнанкой и с самим собой. Продолжение истории о людях со сверхспособностями, о тайнах прошлого и о любви, способной превзойти законы самой смерти.

Глава 8. Неприятные открытия

Мне понравилась власть. Она была заразна

Тайны Мии сделали мою жизнь сложнее. Эта девушка не хотела впускать меня в свой мир, хотя мое присутствие терпела.

Последний инцидент в лаборатории поднял мой статус в глазах ребят. Януш допытывался, что я чувствовал, что со мной произошло, потому что мой поступок выглядел круто. Леон узнал в лаборатории, что анализы мои и Мии отличались от остальных, и это вызвало много вопросов.

Вообще, наше с Мией существование само по себе отличалось, мы были словно инопланетяне, у которых все не так. Даже Федор относился ко мне по-особенному, только непонятно почему.

Случай в лаборатории, где я почувствовал энергию в руках и использовал ее против Хлои и Антона, внес в мое состояние оживление. Ведь это означало, что мои способности можно развить, чего с того момента я стал желать. Мне это удавалось, и на тренировках, и на тестах, и в ситуациях с синими. Последние мне подстраивали Роберт и Тор с одобрения Валентина. Странные люди со светящимися глазами по-прежнему оставались загадкой. Кто-то из них мог общаться, а кто-то был словно зомби, не видящий на своем пути ничего, кроме цели. С такими было и легко и сложно одновременно, и я совершенствовал свою силу все больше.

У Серафима открылась способность улавливать уровень агрессии и подавлять его, и мы прятали способность дешифровки блоков под этой силой. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал о дешифровщике, тогда в крайнем случае, если таковой наступит, мы будем бессильны.

Пришло время, когда нам начали устраивать мини тесты в подземных залах левого корпуса, где мы развивались и росли. Все, кроме Мии. Она неохотно поддавалась всеобщим мероприятиям, но при вынужденном случае, показывала блестящие результаты. Несколько раз я видел, как ее отзывал Валентин, они о чем-то беседовали, и это оставалось закрытой темой. Я пытался прочесть по лицу Мии реакцию на такие встречи с моим родственником, но у нее реакция отсутствовала.

Как-то в коридоре левого корпуса я столкнулся с тремя братьями-близнецами Рабовски: Карлом, Сэмом и Аланом. Их большие темные глаза, казалось, окутали взглядом, ограждая от реальности. Словно меня поглотила бездна пустоты. Я чувствовал от близнецов некую защиту, но это состояние было для меня настолько чуждым и пугающим, что тут же заставило опомниться и усилием воли вернуться в настоящую реальность. Когда мой разум прояснился, я увидел склоненные головы братьев.

— Мы не хотели пугать тебя, Марк, — с поклоном сказал Карл. — Знай, что наша защита всегда с тобой.

— Мы почти незнакомы, — растерянно протянул я, разглядывая одинаковых людей, будто передо мной стояли клоны.

— Мы знаем тебя, — заметил Алан. — И рады твоему приезду.

— С тобой наше будущее, — с нотой загадочности произнес Сэм. — Ты много значишь для нас.

Я с содроганием качнул головой и спросил:

— Зачем мне ваша защита? От кого?

— Мы не хотим, чтобы кто-нибудь помешал нашим планам, — таинственно пояснил Карл. — Пока ты с нами, тебе ничто не угрожает.

— О каких планах идет речь? Вы — это кто?

— Нас тринадцать, и ты знаешь каждого, — проникновенно ответил Алан.

— Но мы трое — особая защита для тебя, — заключил Сэм.

В это время в коридоре появилась маленькая фигурка Стивена, он приблизился и, подняв голову, устремил на меня прозрачные глаза-сканеры.

— Скоро ты будешь готов, — констатировал альбинос, не отрывая взгляда. — Еще немного — и время настанет.

Все еще пребывая в странном состоянии от встречи с близнецами, я собрал все силы, чтобы попытаться узнать побольше информации.

— Скажите, что я должен делать? Мне ведь нужно как-то готовиться к будущей деятельности.

— Ты уже давно готовишься, — раздался голос Хлои. — Как румяный хлебушек в печи.

Появление агрессивной дамы сразу привело меня в чувства и мобилизировало силы. Я медленно приблизился и выдохнул ей в лицо:

— Может, хлебушек уже готов?

— Не тебе решать, — ответила та со свойственной холодностью. — Всему свое время.

В этот момент Хлоя попыталась проникнуть в мой разум. Это чувствовалось особенно неприятно, и ее внедрение всегда отличалось от всех ощущений. Я машинально сжал внутренний блок, и брюнетку выкинуло из моей головы. Она снова попыталась, но и в этот момент мой блок дал отпор. Я даже усмехнулся от ее бессилия, чем только разозлил еще больше. Моя усмешка в лицо сработала, как детонатор, и Хлоя с яростью прыгнула на стену, чтобы оттолкнуться от нее, и в следующий миг страшное женское лицо зависло передо мной. Я не сразу понял, что это повторение того маневра в комнате, когда Мия вырвала меня из омута забвения.

Хлоя горизонтально вытянулась передо мной в воздухе, как натянутая струна, устремив жуткий взгляд прямо мне в лицо. После этого я вдруг потерял себя.

— Хлоя, нет, — спокойный голос Карла заставил дерзкую даму ослабить гипнотическое влияние, и мне удалось очнуться.

От негодования я сжал внутренний блок и швырнул тело оппонентки себе под ноги.

— Давайте закончим миром, — флегматично заметил Алан. — Нам еще долго работать вместе.

Пришлось выдохнуть и отпустить хватку, Хлоя тут же рывком поднялась и, обдав меня ледяной волной воздуха, скрылась в конце коридора.

После этого инцидента я стал размышлять, почему, к примеру, Рабовски относятся ко мне с почтением, а Хлоя ненавидит? Почему отношение такое разное? Каждый из тринадцати встречает меня по-своему. В чем суть? Если на меня возлагают надежды, должны и относиться соответствующе. Но в этом месте все было не так, все неожиданно и неестественно. Я чувствовал ложь, но она была настолько искусно завуалированна, что еще чуть-чуть, и я сам поверю в нее, как в истину.

Время на острове тянулось и быстро и медленно одновременно. Казалось, мы с ребятами завязли тут уже вечность, в то же время ощущались происходящие в нас изменения. Мы возросли в управлении своих способностей, научились быть более сплоченными и внимательными. Но все сильнее я чувствовал непонятную тягу, не зная куда и зачем, только чувство это развивалось во мне странным чужеродным ростком, содрогая сердце.

Как-то раз, после очередного тренировочного теста, меня потянуло на зов. Я просто шел по коридорам, не понимая, что ищу, плутал в левом корпусе и пытался найти источник тяги. Мне встречались лаборанты, люди в серых длинных фартуках, везущие алюминиевые тележки с тряпочными тюками, даже Федор, который хотел что-то сказать, но мое состояние было направлено лишь на цель. Я прошел мимо всех, словно сомнамбула, и вдруг понял: зов идет со стороны винтовой лестницы, что была в самом конце корпуса, в закрытой зоне с красным доступом. Меня тянуло туда с непреодолимой силой, которая разливалась гипнотическим шепотом по всему моему существу, заставляя идти вперед.

Оказавшись на ступенях, ведущих вниз, я начал осторожно спускаться, поглядывая в самую середину спирали, уходящей будто в недра земли. Там виднелось алое зарево, как если бы в том месте пылал гигантский костер, что было странно, ведь спуск по лестнице уходил в подвальные помещения института.

Продвигаясь все ниже, я чувствовал необъяснимый трепет вперемешку со страхом, будто все мое существо предвосхищало какую-то важную встречу. Свет от пламени был ярче в самом низу, куда меня безотчетно несло, но чем глубже я спускался, тем больше терял ощущение времени.

Сколько ступеней мне пришлось пройти, прежде чем я попал на площадку, определить было трудно. Открытая зона так же освещалась полыхающим пламенем, источник которого по-прежнему был сокрыт.

Я огляделся, улавливая некий шепот, который стелился повсюду, как туман по реке. Вязкий воздух проник в мои легкие, а кожу обволокло сухим и горячим прикосновением.

Что это? Куда я попал? Будто дурман, будто сон, из которого сразу хочется вырваться, но совсем нет сил.

Я бродил в пылающем лабиринте в надежде найти ответ, и мне показалось, что где-то меня зовут, будто кто-то кричит и взывает. Но сколько бы я не кружил по площадке, выхода не было, словно один и тот же страшный сон, повторяющийся и незаметно сводящий с ума.

— Брат, зона с красным доступом только для сотрудников, — раздался голос Валентина, который вдруг появился передо мной.

Я вздрогнул и, раскрывая глаза, постарался зацепиться за образ родственника сквозь красное зарево тумана.

— У меня разве нет этой категории?

— Нет, — снисходительно улыбнулся Валентин. — Ты не сотрудник. Пока нет.

— Что мне мешает стать им сейчас? — спросил я, с усилием заставляя себя выглядеть обычно, не выдавая жуткого волнения и страха, которые накрыли в этом странном месте.

— Ты сам себе мешаешь.

— Разве?

— Сомневаешься? — Валентин прищурил глаза. — Тогда стань сотрудником этой категории. Прямо сейчас. Я даю тебе шанс.

Я растерянно огляделся, не понимая намек, и снова спросил:

— Что мне нужно сделать?

— Самое обычное: найди выход.

Это простое предложение ввело меня в ступор, потому что вряд ли было под силу. Густой воздух тяжело заполнил мои легкие, кожу стянула горячая корка, плывущий красный туман дезориентировал в пространстве. Вообще, мне очень хотелось вырваться из этого места, сбросить с головы дурман, но некое безволие опутало руки и ноги, делая меня куклой в чьих-то руках.

— Не получается? — осторожно поинтересовался мой родственник.

Я отчаянно выдохнул и качнул головой.

— Открою секрет, — продолжил Валентин. — Твоя непричастность к нашей категории автоматически делает недоступным пребывание в этой зоне. Поэтому ты здесь как муха в паутине и ничего изменить не в силах. Здесь ты пропадешь.

В этот момент мне стало совсем плохо, перед глазами все поплыло, откуда-то появился Тор Йохансон, а за ним братья Рабовски. Альбинос склонился надо мной, оглядев бесцветными глазами, и я понял, что упал на пол.

— Он в безопасности, можешь доверять мне, — раздался голос Валентина. — Ты же знаешь, что навредить брату не входит в мои планы.

— Все твои планы могут измениться в эту же секунду, — сказала Мия. — Вот это я точно знаю.

— Дорогая, больше всего мне хочется быть с тобой и Марком, быть друзьями, опорой и защитой. Вместе строить будущее, которого вы достойны. Строить мир, которого достойны мои братья. Думаешь, при этом я способен навредить вам? Это нонсенс.

— Я и ты… Мы не можем быть в одном мире, — ответила Мия. — Это нонсенс.

— Нет, дорогая. Ты принадлежишь нам, и сама это знаешь. Но пока отчаянно сопротивляешься.

— Может, и так. Но только я. Зачем ты собрал остальных, они же не знают ни о чем. Отпусти невинных. Марк тоже не принадлежит тебе, они все должны уехать. Я могу пойти на сделку с тобой…

— Нет, — холодно оборвал Валентин. — Исключено. Слишком много поставлено на карту. Я не поменяю решения. И еще, знай: Марк тоже мой.

Мия замолчала, и мне очень захотелось увидеть ее в этот момент. Поднявшись с кровати в какой-то темной комнате, я побрел на свет, откуда звучали голоса, и вышел в просторный зал.

— Брат! — улыбнулся Валентин. — Очень рад, что тебе лучше.

Я перевел взгляд на Мию и увидел ее глаза, полные печали. Она смотрела на меня так, будто извинялась за что-то и от чего ей было очень плохо.

— Вы двое слишком дороги мне, — заметил мой родственник. — У нас все будет хорошо, только не мешайте моим планам, и никто не пострадает. Обещаю.

— Мы можем идти? — сухо спросила Мия, встав возле меня.

— Конечно, — кивнул Валентин. — Скоро увидимся.

Тонкие пальцы напарницы поймали мою ладонь, и мы направились к выходу.

После долгого молчания я решился заговорить:

— Ничего не помню… Помню, как спустился по спиральной лестнице, а там… Странное что-то…

— Не ходи туда больше, — бросила Мия. — Ты не готов.

— Для этого нужна подготовка? — удивленно спросил я. — Что там за место такое?

— Это место силы. Тебе не по зубам. До него нужно вырасти.

— Что такое место силы? — Я остановился посреди нашего корпуса, ожидая пояснения.

— Ты сам поймешь это со временем, — грустно вздохнула Мия. — Не сомневайся, ты еще спустишься туда не раз.

— Откуда ты знаешь? — Заглянув в опущенное лицо напарницы, я почувствовал некую обиду от указания на мою слабость. — Откуда? Ты что-то знаешь об этом? Почему все время объясняешься полутонами? Я достоин только этого?

— Марк, ты достоин жить другой жизнью. Обычной, человеческой…

Я не успел дослушать ответ, как почувствовал в себе разворачивающийся клубок энергии, которая заполнила меня так мощно, что не вместилась во мне и прорвалась наружу, подбросив в воздух все предметы поблизости. Мои руки горели, в ладонях ощущалась сила, которую я мог мять и растягивать, как пластилин. Мне бы остановиться, но эффект был противоположным: меня разозлил факт «недозрелости» до места силы. Я с криком растянул волну из рук на дальнее расстояние, а потом неистово сжал внутренний блок, рванув на себя все и проявив свою силу как разрушение при землетрясении. Стекла в окнах с треском разлетелись на куски, мебель в холле перевернуло и бросило обратно, разбив ее вдребезги, паркетные доски вырвало частями, разорвав их в пыль. Посреди всего этого я увидел Мию, исподлобья смотрящую на меня, ее кулаки были сжаты, а тело напряжено. В этот момент меня коснулась какая-то стена, ограждение, которое подействовало на мою силу угнетающе. Я разжал блок и расслабил зажатые плечи, понимая, что зашел слишком далеко, а Мия пытается все это нейтрализовать.

Клубок внутри меня медленно свернулся, забрав с собой странное состояние.

— Что происходит? — ошарашенно спросил я и огляделся. — Что со мной?

— Растешь, — довольно намекнул появившийся Томас, кивнув на разрушения. — Впечатляет.

— Успокоительное? — покрутил шприцом подошедший Антон.

— Не надо, — отрезала Мия, хватая меня за руку. — Он в порядке, мы уходим.

После этого мы поспешили в свою зону отдыха и закрылись в моей комнате.

Я растерянно опустился на кровать, соображая, что произошло. Мне было очень тяжело сознавать свой поступок, но он стал очевиден: неконтролируемый выброс негативной энергии. Такого себя я не знал, это было новым.

— Даже не знаю, что теперь делать, — я сокрушенно покачал головой. — Во что я превращаюсь? Боже… Только не это…

Слушая меня, Мия сконцентрировалась на фигурке кролика в ладони.

— Успокойся. И осознай себя, как инструмент, которым ты можешь и должен управлять, — ответила она. — Поверь, так будет легче.

— Ты тоже проходила через такое?

— Да. Мне никто не подсказывал, были ошибки и глубокое отчаяние. Но пришлось научиться.

Оглядев Мию, сгорбленно сидящую на краю кресла, я спросил:

— Скажи, что у вас с Валентином? Вас что-то связывает? Ты его знаешь? Я слышал ваш разговор.

— Он знает меня, — обреченно ответила Мия.

В этот момент в дверь стукнули, и появился Януш с ребятами. Они ввалились в мою комнату гурьбой и в нерешительности остановились, глядя на нас.

— Там такой погром! — начал Ян, указывая в сторону коридора, откуда мы пришли. — Рабочие убирают обломки и стекла, как будто землетрясение прошло. Вы не слышали грохот?

Мне пришлось сознаться:

— Это сделал я.

— Как это ты? — растерянно переспросил Леон.

Януш присвистнул, почесав затылок, а Эвелин юркнула ко мне на кровать, заглядывая в лицо, и восторженно прошептала:

— Всегда знала, что ты особенный.

Серафим грустно вздохнул, бросив взгляд на свою пассию, льнувшую ко мне, и добавил:

— У тебя появилась сила?

— Да, — кивнул я, осторожно освобождаясь от рук Эвы. — Ощущение, что она всегда во мне была, только в спящем режиме.

— Что же активировало ее? — озадаченно спросил Леон, поправив очки.

Я глянул на Мию, размышляя, говорить ли о моем приключении в закрытую зону, но тут в комнату вошел Роберт Кински, врач института, и пригласил меня для срочной сдачи анализов и показателей. За Робертом вошел Антон, перекидывая через палец брелок, он кивком вызвал Мию, которая будто знала, что за ней пришли.

Мы последовали за провожатыми, молча и как-то обреченно, а когда наши дороги разошлись в разные отделения, я оглянулся на Мию, она тоже бросила на меня тоскливый взгляд, не свойственный ее натуре. И мне это не понравилось.

В зале лаборатории у меня снимали показания головного мозга и всей вегетативной системы, как мне пояснили. Там же находился Федор, он выполнял главную работу, видимо, его деятельность была выше, чем у простых лаборантов. Мужчина невозмутимо развешивал, а затем снимал с моего тела сеть проводов и присосок и ни разу не выдал себя взглядом или словом. Валентин стоял за стеклянной стеной, как и в первый раз, наблюдая за процессом, а я напряженно думал, куда приведет вся эта ситуация.

Я менялся. Ощущение перемен стало тревожным, ведь то, что рождалось во мне, было чужеродным. Последний случай напугал меня самого. Что за разрушительную силу таило мое естество? Откуда она взялась? Чего ждет мой родственник? Он ведь ждет. Будто взращивает меня для своей цели. «Ты давно готовишься. Как румяный хлебушек в печи», — вспомнились слова Хлои.

Нас всех готовили. Ребята очень усовершенствовали свои способности, и это радовало не только тринадцать братьев, а нас самих. Ведь теперь мы могли управлять тем, что имеем, хоть не в полной мере, но все же какая-то часть стала подвластна.

Пребывание в лаборатории затянулось, и я начал переживать за Мию. Куда ее увели? Что делают? Почему с ней всегда общаются отдельно от других?

Мое нервное состояние стало передаваться датчикам, и лаборанты забегали в недоумении. Я попросил оставить меня в покое, но это не сработало. Исследования продолжались, все игнорировали мои попытки остановить процесс, и это меня напрягло. Вдобавок, за стеклом появилась Мия, которую увел Валентин, что еще больше взволновало, и я почувствовал внутри себя разворачивающийся клубок.

Последнюю просьбу — остановить исследования — так же пропустили, и я специально ослабил сдерживающую силу. Это привело к сумасшедшим последствиям: моя энергия швырнула присутствующих ко мне под ноги и прижала к полу, словно магнит. Картина получилась апокалиптическая: я величественно возвышался в центре, а вокруг меня прильнувшие к полу люди и техника.

Мне понравилась власть. Она была заразна. Распространяя пожирающий вирус по всем моим клеткам, она оставляла сильную тягу к себе, зависимость и желание обладать. И это было новым.

Перешагнув через тела, я направился на поиски Мии. Побродив по коридорам левого корпуса, вдруг услышал грохот в одной из комнат и поспешил туда.

— Исключено! — раздался голос моей напарницы. — Я не соглашусь на это никогда.

— Так надо, дорогая, — возразил Валентин. — Сейчас ты не можешь охватить всю картину будущего в силу своего родного естества, но я могу. И знаю, что это принесет всем нам. Это триумф нашего будущего.

— Хватит примешивать меня в свое будущее, — металлическим голосом произнесла Мия.

— Ты согласишься, — утвердительно заявил Валентин. — Я так хочу.

В этот момент я вошел в комнату, но мой родственник даже не обернулся, продолжая удерживать взглядом понурую белокурую фигурку.

— Что тут происходит? — спросил я, пытаясь разглядеть эмоции в опущенном лице Мии.

— Ты бы людей отпустил, брат, — заметил Валентин, все же развернувшись ко мне.

— Каких людей?

— Тех, что оставил после себя в лаборатории.

— Откуда ты знаешь? — насторожился я.

— Видел.

— Ты ушел с ней задолго до этого. Видел? Как?

— Глазами, мой дорогой Марк. Глазами.

— Сколько у тебя глаз? Сколько имен?

Валентин снисходительно улыбнулся.

— У меня много глаз. А имя мое тебе известно. Или еще нет?

Я почему-то содрогнулся от ответа и невольно заговорил о другом:

— Расскажи о моей миссии. Надоело жить в неведении.

— Ты до сих пор не понял? Жаль. Значит, еще не время.

— Мне необходимо знать правду, — твердо произнес я. — Иначе у нас не получится союза.

Валентин задумчиво склонил голову и сложил руки на груди.

— А ты уверен, что вместишь эту правду?

Вопрос обескуражил, но мне не хотелось этого показывать.

— Постараюсь вместить.

— Тогда стань сотрудником с красным допуском, стань одним из нас, стань моим братом, Марк. И ты получишь все ответы.

Шагнув ближе, Валентин направил на меня черные глаза и погрузил мое сознание в глубины беспамятства. Я ощутил его проникновение очень четко, но был абсолютно бессильным перед ним. И это подавило мою волю.

— Рад, что ты меня услышал, — сказал брат, ослабив со мной связь. — Теперь освободи моих людей. Некрасиво так поступать, пользуясь превосходством.

Когда я очнулся, Мия заглядывала мне в лицо. Мы были одни.

— Где он? — спросил я, будто отходя от глубокого сна.

— Ушел. Пойдем отсюда. — Тонкие пальцы ухватили мою ладонь и потянули к выходу.

— Раньше ты не позволяла прикасаться к себе, — заметил я, шагая по коридору. — А теперь сама берешь меня за руку. Что-то изменилось?

— Изменилось, — сухо бросила Мия и остановилась у дверей лабораторного зала с удивлением. — Это сделал ты?

Я увидел лежащих людей, которые были собраны по направлению к пустому центру, а так же разбросанные аппараты и провода. И у меня замерло сердце, ведь это буквально моих рук дело.

Очутившись в зале, я настроился и отпустил внутренний блок, отчего все пришло в движение: люди начали подниматься сами и помогали встать другим. Неуклюже извинившись, я выскочил из лаборатории и поспешил удалиться.

С каждым сюжетом, где я применял силу, оставались разрушения. Меня это угнетало, ведь такое состояние совершенно разнилось с тем, с чем я вырос. Чувства, которые мне прививала мама, были диаметрально противоположными. Но что-то внутри сладко упивалось властью и возможностью возвыситься над всем, и это что-то принадлежало не мне. Это было частью того эмбриона, что находился во мне в свернутом виде. Я начал понимать это все отчетливее.

В какой-то из дней произошел конфликт между Яном и Томасом, который продолжал оказывать знаки внимания Стефании, что очень не нравилось ее брату.

— Ты меняешь ее! — возмутился Ян. — Она была другой! Оставь в покое мою сестру!

— Иначе что? — с усмешкой спросил Томас. — Она взрослая девочка, сама выберет.

— Нет! — взревел Януш, сжимая кулаки. — В нашей семье так не принято!

— Успокойся, черныш, — вмешалась Хлоя. — Тут только наша семья, и ты будешь принимать наши условия.

— Хрен вам! — Януш со злостью ткнул фигу. — Подавитесь своей семьей! Моя сестра никогда не будет ей принадлежать.

После этих слов с ладоней Яна вырвалось пламя, и он метнул под ноги Томаса и Хлои огненный дождь, очертив их от нас полосой. Тут же началась борьба противостояния. Для Томаса это было игрой, я видел в нем насмешку, для Хлои — азарт с агрессией, но Януш не уступал в силе, покрывая способностями их обоих. Скоро появился Джозеф, что сопровождал нас с материка, он повесил блок с шифром, и я почувствовал оковы. Ян тоже обнулился, со злостью швырнув тяжелую вазу в оппонентов, но те только позабавились. В этот момент я встретился взглядом с Серафимом, и он понял меня без слов, сняв шифр и освободив нас от бессилия. Тут же потек весь металл в окружении, а в Томаса и Хлою полетели шаровые молнии. Джозеф снова повесил блок, но Серафим снял его, чем ввел мужчину в растерянность. Глаза Джозефа оглядывали всех нас в поисках дешифровщика, потому что уловить источник ему не удавалось. Я переживал за Серафима, но постепенно утвердился, что этот парень каким-то образом сокрыт от узнавания.

Борьбу сторон остановил Кристофер Джонс, который все время держался в тени в день знакомства с тринадцатью. Блондин повесил какую-то густую тишину, словно вакуум, дезориентировав бунтарей. После появился Валентин, он одобрительно хлопнул Кристофера по плечу, тот кивнул и удалился, прихватив с собой Томаса и Хлою.

— Мне нравится твой темперамент, — сказал Валентин, обратившись к Янушу. — Учись направлять его в нужное русло, ты должен управлять эмоцией, а не она тобой.

— Я ничего не должен, — огрызнулся Ян. — Твой подопечный плохо влияет на мою сестру.

— Ты уверен, что Томас меняет ее?

— Это уже очевидно.

— Посмотри с другой стороны, каждый из вас сейчас не тот, что приехал сюда. Вы все меняетесь. Стефания не исключение. Так, может, Томас не виноват?

Ян усмехнулся, тряхнув черными кудрями:

— Конечно, твои шавки никогда не будут виноватыми. Только у тебя их много, а сестра у меня одна.

— Понимаю, — кивнул Валентин. — Поэтому сегодня у Стефании процедуры по поводу ее болезни. Мы же обещали помочь ей и свои обещания выполняем. Я прошу вас всего лишь выполнять свои обещания. По договору.

— Наш договор фикция, — заметила Эвелин. — Вы сами высказались по поводу скрытой деятельности института, то есть гражданско-правовой силы документ не имеет.

Валентин задумчиво улыбнулся, оглядев нас, и спокойно ответил:

Конец ознакомительного фрагмента.