Испытание бессмертием

Наталья Разбаева, 2020

"Испытание бессмертием" – продолжение истории Великого Черного колдуна Джулиана Винтера и бывшей принцессы Пирай Трудентс. Казалось, прошлогодний Хэллоуин расставил все точки над "i". Но бывшая принцесса не верит в предательство человека, которого продолжает любить, и всеми возможными способами пытается разыскать его. Увы, в своих упрямых поисках счастья ей предстоит узнать, что магия меняет людей сильнее, чем прожитые века.

Глава 6

Зелье Марии Павловны

Два дня спустя Валька прибежала к Марии Павловне. Безусловно, старушка не могла не заметить ее приподнятого настроения. Стоя в прихожей и вручая девушке сваренное зелье — "антидурман" — для сотрудников квентиновского общества, она без обиняков поинтересовалась:

— Давно я не видела тебя в таком хорошем настроении, Валя. Ты прямо светишься. Случилось что-то?

Против воли Можаева широко улыбнулась.

Действительно случилось. Свидание с Джулианом. Как и договаривались, вчера после полуночи они встретились и проболтали почти до самого утра. В результате Валька проспала и опоздала в институт на преддипломную консультацию. Зато вот уже семь месяцев она не чувствовала себя такой фантастически бодрой, веселой и счастливой. Но самое главное заключалось в том, что она узнала у Джулиана, как Квентин оживляет людей, — вопрос, на который не ответили ни опытная ведьма Мария Павловна, ни много повидавший на своем веку экспериментатор Оуэн. И сейчас это знание спасало ее лживую шкурку. Ни самим фактом, ни, уж тем более, подробностями встречи с Великим Черным колдуном Можаева поделиться не могла, но, раз уж ее подловили на беспричинно хорошем настроении, она вполне могла расстаться с тайной оживления Светы.

— Марь Пална, я такая умничка! — рассмеялась девушка, порывисто обнимая старую ведьму. — Я вчера была в квентиновском обществе и нашла его записи, в которых он прикидывал, как вытащить с того света трех стрелков из Разбойничьей Гильдии. Логично предположить, что для нашей Светки он не изобретал новых способов.

— Да ты что?! — всплеснула руками Мария Павловна. — И ты говоришь мне только сейчас?!

— Марь Пална, я вчера просидела в обществе до утра. Вряд ли вас бы порадовал мой звонок в половине четвертого.

— Да брось! Я всегда рада твоим звонкам. Пройди, пошепчемся. Вадик со Светой к родителям поехали, раньше вечера все равно не вернутся.

Валя скинула босоножки в прихожей и бросила сумку с зельем и распечатанным дипломом на тумбочку, после чего прошла на кухню. Отказавшись от любезно предложенного чая и нахально придвинув к себе поближе коробку с крекерами, девушка заговорила:

— В прошлый Хэллоуин, когда Джулиан убил Свету, он разлучил ее душу с ее телом. Но у колдунов, особенно тех, кто занимается некромантией, существует такое понятие, как"догнать душу"или"гонка за душой", если называть это правильно. Маг погружает себя в транс и переносится в так называемый мир душ, что-то вроде того света. Там он разыскивает требуемую ему субстанцию, ловит ее (а души постоянно пребывают в движении и не горят желанием возвращаться к земной жизни) и возвращает в заранее приготовленное для нее тело. Притом тело может быть любое, не обязательно прежнего владельца. Так Квентин просто не дал душе Светки уйти в мир иной. И точно так же он возродил трех стрелков: убил трех человек, чтобы иметь свободные тела, с помощью раствора, похожего на тот, который достался Вадиму, изменил их внешность на требуемую, а потом сходил за их душами.

— Ты так легко об этом говоришь, — нахмурилась Мария Павловна. — Неужели от мага не требуется никакой платы за такой фокус?

— Это очень опасно, — кивнула Можаева. — Во-первых, у мага должна быть очень сильная воля к жизни и мощный стимул вернуться обратно, иначе он не заинтересует душу, и она не пойдет за ним. Во-вторых, это само по себе достаточно тяжело. Слабый маг никогда не сможет проникнуть в царство душ. А сильному нужно как можно быстрее отыскать свою цель, потому что каждое подобное перемещение вытягивает его собственную жизненную силу, и, если он вовремя не вернется, то сам может умереть. И, в-третьих, вернуть к жизни подобным способом можно только человека, погибшего насильственной смертью, потому что только за такой душой сохраняется оставшийся срок ее жизни. Если кто-то умер от старости, то возвращать его душу бесполезно, она исчерпала все отведенное ей время.

— Да Квентин настоящий гений, раз смог додуматься до такого! — с восхищением, неприятно поразившим ее саму, воскликнула старушка. — Тем людям, которых он воскресил, он вернул даже не иллюзию, а самую настоящую жизнь! Их собственную жизнь, которую они бы и так прожили, если бы не были убиты. Признаться, такого я не ожидала…

— Да можно было б научиться за столько-то веков! — снисходительно фыркнула Валька, которую почему-то покоробила похвала хаму-Паулусу. — Вы лучше представьте, скольких людей он отправил на опыты, прежде чем добился таких результатов. Уверена, во время Второй Мировой войны он проживал в Германии. Натуральный светлоглазый блондин с замашками эсесовца! Там таких любили.

Мария Павловна улыбнулась словам девушки и вдруг взглянула на нее с нешуточным любопытством.

— Валя, а ведь Квентин тогда рисковал жизнью, вытаскивая Свету.

— У него был мощный стимул вернуться — Джулиан. Он того стоил.

— О, я смотрю, в благородство Паулуса ты никогда не поверишь.

— Это все равно, что поверить в тигра-вегетарианца.

— Валя, а ведь он ученик Джулиана и всего лишь копирует его. Тем не менее, Винтером вы восхищались и более чем доверяли. Ты и Света.

— Да нет, они разные, — Можаева недовольно нахмурилась и задумчиво сощурила глаза. — Учитель и ученик, они много столетий провели друг без друга. То, что мы видели в средних веках, сильно отличается от того, что происходило в прошлом году. Джулиан мягче, терпимее, рассудительнее, более приятен в общении и…

— У него такие волшебные глаза! — поддела Мария Павловна.

Валька смущенно улыбнулась и опустила глаза. Старушка угадала. Мария Павловна внимательно посмотрела на девушку, кивнула каким-то своим мыслям и тоже отвела взгляд. Почувствовав, что разговор принимает нежелательный оборот, Можаева быстро засобиралась на выход, но на самом пороге Мария Павловна окликнула ее:

— Валя, а что у вас с Вадиком?

Валька застыла, как была, в одной босоножке.

— А что у нас с Вадиком? — осторожно переспросила она.

— После той истории с Джулианом… Он простил тебя, Валя. И он все еще очень тебя любит, это видно. Ты не хочешь попробовать возобновить отношения?

"К чему этот вопрос? — в панике метнулись мысли девушки. — Я где-то прокололась? Возможно, чересчур хорошо отзывалась о Джулиане? А с чего бы мне о нем плохо говорить? Достаточно одного взгляда на Оуэна, чтобы понять, что я вру".

— Мне кажется, еще рано об этом говорить, — уклончиво отозвалась рыжая красавица.

— Рано? — преломила бровь старушка. — Прошло семь месяцев.

— Джулиан не из тех, кого быстро забываешь.

— А все-таки, сколько бы ты ни отрицала очевидное, а они с Квентином — две части одного целого. Только Паулус ставит опыты на людях с паранормальными способностями, а Винтер — на влюбленных девушках. И тот, и другой настолько умеют зачаровывать разум, что и с годами не видно прояснения. Честное слово, иногда мне хочется сварить какое-нибудь зелье и для вас со Светой. Вы портите себе жизнь, гоняясь за мифом.

— Ой, Марь Пална, я пойду, мне правда пора, — отмахнулась Можаева, натягивая вторую босоножку и хватая сумку. — Нужно еще успеть в общество.

— Ну беги, коли все еще хочешь держать глаза закрытыми. Только поспешай не торопясь. Общество открыто круглосуточно.

* * *

После разговора с мудрой старушкой у Можаевой появилось смутное неприятное чувство. Все-таки Мария Павловна редко ошибалась в своих суждениях. Вдруг и вправду те отношения, которые зародились у них с Винтером в прошлом году, не вернуть? Момент упущен, и Черному колдуну уже не нужна ни ученица, ни сообщница, ни… девушка? Времени прошло достаточно много, к тому же, тогда он мог просто использовать ее. А она влюбилась и приняла все за чистую монету. Да еще этот Квентин каждый раз стоит поперек дороги… Иногда у Вали создавалось ощущение, что в тех вопросах, когда нужно проявить искренность по отношению к собеседнику, Винтер прикрывается им, как щитом.

Валька, до этого уверенно и быстро шедшая по тротуару, внезапно остановилась.

"Виноват всегда Квентин! — осенило ее. — А Джулиан — никогда! Нужно быть поосторожнее с этим человеком. Быть пешкой в чужой игре я не хочу. Жаль, Квентин слишком предан Винтеру, и его нельзя вызвать на откровенный разговор. Удивляюсь, как он еще не пошел на костер вместо своего учителя и друга, когда в XIII веке того поймали. Может, Самперкот был не так уж и не прав? Если это действительно так, я бы с удовольствием вывела этого самоуверенного красавца на чистую воду. Вот только как, если он там, а я — здесь? Его аргумент, как всегда, Квентин. А я? Я должна найти что-то, что бы очень заинтересовало Джулиана в XXI веке. Заинтересовало сильнее, чем несуществующие скорби его ненаглядного подельника. Тогда он вернется, и я во что бы то ни стало стану его девушкой. Он постоянно будет у меня на глазах, и, если все это время он вопреки всем своим убеждениям был неискренен, он рано или поздно попадется. Тогда я и узнаю, что за человек на самом деле Джулиан Винтер. Проблема только в одном: что именно способно настолько его заинтересовать, чтобы он бросил все и вернулся в Россию?"

Терзаясь подозрениями, которым сама меньше всего хотела верить, девушка добралась до"Паранормальное-нормально". Привычным путем проникла внутрь и поторопилась уединиться в кабинете Квентина. Справедливо рассудив, что первым делом нужно найти достойное применение зелью Марии Павловны, Валя бросилась перерывать ящики в шкафах в поисках ключей. Где хранятся медикаменты в обществе, она не знала. Коридоры были бедны на предмет мебели, изредка в них можно было узреть унылый загнивающий фикус. Значит, под препараты здесь отведены специальные лабораторные комнаты. Чтобы найти их, Валька собиралась предпринять рискованный шаг: облачившись в белый халат, под видом врача обойти все общество в поисках хоть одной такой комнаты. Надеяться она могла только на собственное везение и наблюдательность.

Обыск шкафов результата не дал: там хранились только многочисленные бумаги Квентина, аккуратно подшитые в папки. Стол был перерыт Можаевой еще очень и очень давно, поэтому на него и времени терять не стоило.

"Неужели он не держал у себя запасных ключей от комнат? Ни за что в это не поверю!"

Еще раз окинув взглядом кабинет, Валя обратила внимание на вешалку при входе. Там висел запасной костюм Паулуса — строгий черный пиджак и брюки со стрелками. Опрятный бывший юрист, часто ночевавший в обществе, держал его на случай, если его собственная одежда по какой-нибудь причине временно придет в негодность. Вешалка стояла в углу за дверью, и пиджак во время частых Валькиных посещений настолько примелькался ей, что она никогда не относилась к нему как к объекту исследования. Упрекнув себя в том, что в чужих карманах рыться нехорошо, девушка все же запустила в один из них руку и извлекла на свет две связки ключей — одну побольше, другую поменьше. На обеих ключей было не так много, но все же достаточно для того, чтобы создать определенные неудобства при поиске дверей, к которым бы они подошли. И было еще одно обстоятельство, смутно побеспокоившее Вальку, но на которое она не обратила внимания. Пиджак Квентина легко, едва уловимо пах чем-то приятным, свежим, как морской воздух, но не запоминающимся.

"Неужели у него такой стойкий одеколон?"

Сунув ключи в карман медицинского халата, девушка застегнула его на все пуговицы и смело вышла в коридор. Сердце ее, осознавая, на какой риск она идет, предательски замерло лишь один раз — когда она поднималась на второй этаж. Дальше переживать стало некогда.

"Если что, я — новый сотрудник".

На втором этаже протекала какая-то жизнь. Из комнаты в комнату периодически сновали врачи, встречались друг с другом, что-то обсуждали. Валька шла нарочно неторопливо, чтобы можно было уловить обрывки информации — вдруг она окажется полезной? Попутно она внимательно изучала таблички на дверях и постепенно проникалась к Квентину до того неведомым ей чувством благодарности. На каждой двери была прибита табличка: либо с номером, что означало, что там заперт пациент; либо с фамилией врача, что означало, что здесь расположена его комната, а заодно и личный кабинет; либо содержала указание на то, что здесь сокрыт туалет или хозяйственное помещение. Наличие этих табличек приободрило Валю: это позволяло ей надеяться на то, что столовая и комнаты с медикаментами тоже будут с указателями.

По счастью, выше моей героине подниматься не пришлось. В конце второго этажа, за поворотом, в маленьком коридорном закутке друг напротив друга располагались две двери. На одной неброско значилось"лаборантская", на второй — "медикаменты". Вынув из кармана халата связку ключей, Валя ткнула первым в замочную скважину и случайно задела металлическую ручку. Та легко подалась вниз, и дверь чуть приоткрылась.

"Не заперто!? — Валя на мгновение опешила. — Неужели они так халатно относятся к запасам? Без Квентина с ними должна быть напряженка. А может… тут кто-то есть?"

— Эй, есть кто-нибудь? — позвала девушка, переступая порог комнаты и плотно закрывая за собой дверь.

Помещение походило на аптечное: здесь было много стеклянных стеллажей и металлических шкафов для хранения лекарств. Они были расставлены вдоль стен. В центре находился стеклянный стол с весами, горелкой и какими-то пробирками. Дверца одного из стеллажей была приоткрыта, на столе бросили вынутый из коробки, но еще не откупоренный пузырек с жидкостью, в помещении горел свет. Все выглядело так, как будто кто-то приходил сюда, а потом его что-то отвлекло, и он ушел, рассчитывая вот-вот вернуться.

Валька понимала, что если это действительно так, то у нее очень мало времени. На всякий случай она еще раз окинула комнату пристальным взглядом, но не увидела ничего, что могло бы ее насторожить: здесь совершенно негде было спрятаться. Отбросив сомнения, девушка первым делом кинулась к столу и, раскрыв пузырек, добавила пару капель зелья Марии Павловны в его содержимое. Потом она метнулась к раскрытому стеллажу, окинула цепким взглядом внутренности и схватила коробку с волшебной надписью"инъекции". Присев на корточки и раскрыв коробку, Валя увидела, что она разбита на ячейки, в каждой из которых лежало по маленькой бутылочке, заполненной растворами. Можаева лихорадочно одну за другой стала свинчивать крышки и добавлять зелье и дошла уже до пятой по счету емкости, как ее остановил пугающий звук поворачивающегося в замке ключа. Чья-то тень слишком быстро накрыла Вальку, чтобы она успела спрятать пузырек с зельем и придумать себе мало-мальски правдоподобное оправдание. Не вставая с корточек, девушка медленно обернулась.

Прямо перед ней стоял молодой человек, черноволосый, с шоколадно-золотистыми глазами. У него была светлая кожа и хорошая фигура. Белый халат, застегнутый поверх ярко-синей футболки и светлых джинсов, безошибочно свидетельствовал о его принадлежности к врачам вражеского общества.

Понимая, что поймана с поличным, Валя все же заглянула ему за спину: дверь была заперта. Продолжая сжимать пузырек с зельем в руке, девушка резко поднялась и попятилась, но запнулась о коробку с инъекциями, которую сама же и вытащила, и чуть не полетела на пол. В последний момент парень успел метнуться к ней и подхватить. В следующий же миг Валя оказалась прижата к прозрачному стеклу одного из стеллажей с зажатыми над головой руками. Зелье Марии Павловны перекочевало в свободную руку незнакомца.

"Что за чертовщина?! Как он тут оказался? Ведь я не слышала ни шагов в коридоре, ни чтобы открывалась дверь. Как из-под земли вырос!" — без страха, но с досадой подумала Можаева.

Подумала — и решила атаковать первой.

— Молодой человек, вы стоите слишком близко! Вас можно превратно понять!

— Возможно, это будет самое верное понимание? — преломил бровь тот. — Что ты тут делала?

— Совершенствовала инъекции, — не моргнув глазом, соврала Валя. — Я здесь работаю, так же, как и ты. Зачем набрасываться?

— Работаешь? Что-то я тебя не припомню.

— Недавно взяли.

— Сегодня?

— Ну да.

— Держу пари, сама себя ты взяла. Так что же тебе здесь нужно?

Откровенничать Валька не собиралась. Рискуя разбить, она вжалась в стеклянную дверцу стеллажа и, используя ее в качестве опоры, ухитрилась заехать своему пленителю коленкой в живот. Парень с болезненным криком съежился, правда, пальцы не разжал, но хватка его заметно ослабла. Секундного замешательства противника девушке хватило, чтобы вырваться. Так как бежать ей все равно было некуда, Можаева решила закрепить успех, опробовав на практике пару приемов каратэ, которым ее обучили еще в детстве в секции. Но молодой человек тоже был не промах. Нога Вали была перехвачена его рукой еще на замахе. Девушка потеряла равновесие, и, уже падая, ухитрилась стукнуть его свободной ногой по коленке, в результате чего на пол с грохотом полетели оба. Раздался предательский хруст.

— Надеюсь, это твой череп? — буркнула рыжая, пытаясь выползти из-под свалившегося на нее сверху врача.

— Сыро, — брезгливо, совсем по-мальчишески пробормотал тот, хватая ее за халат и удерживая на месте. — Это твоя склянка. Надеюсь, там была не кислота?

— Черт! — выругалась девушка. — Не знаю. Сейчас проверим.

— Ты что, сама не знаешь, что подливала в наши лекарства?! — искренне поразился молодой человек. — Что же у тебя за цели такие, если ты не понимаешь, что делаешь?!

— А ты-то сам знаешь, из чего состоят ваши так называемые лекарства? — Валя уловила в голосе собеседника интерес, а не враждебность, и решила ковать железо, пока горячо. — Вы же тут все одурманены! Ты сам не понимаешь, чем занят! Всех врачей здесь околдовали или опоили чем-то, чтобы они не задумывались над тем, что делают! И вы все тут без зазрения совести ставите эксперименты на живых людях!

— А тебе это как будто противно? Что же ты пришла сюда работать? — поддел ее молодой человек.

Хоть Вале и было неудобно, она все же ухитрилась вывернуть голову так, чтобы видеть лицо собеседника. Оно выражало настороженность и изумление. И все тот же интерес, который, как ей показалось, возрос еще больше после ее патетической речи.

"То, что нужно!" — подумала она и осмелилась сказать:

— В моей склянке было противоядие.

Парень невольно покосился на карман своего халата, полный осколков, насквозь пропитавшийся прозрачной жидкостью без запаха. Затем снова перевел взгляд на девушку. Отпустил ее, резко поднялся на ноги и произнес, глядя сверху вниз:

— Я не одурманен. Более того, похоже, я здесь с той же целью, что и ты.

Воспользовавшись предоставленной свободой, Можаева тоже встала, одной рукой поочередно потирая все ушибленные места, а вторую протянула своему неожиданному союзнику:

— Валя.

— Денис.

Не колеблясь, он пожал протянутую ладонь.

— Мы можем здесь спокойно поговорить? — спросила девушка.

— Вполне. Дверь-то заперта, — усмехнулся Денис. — Только посидеть негде.

— Это ничего, — Валя прислонилась к стеклянному столику, Денис пристроился рядом с ней. — Скажи, как ты узнал про это общество?

— А почему бы тебе первой не рассказать о себе? Я все-таки еще не совсем тебе доверяю.

— Глава этого общества — мой враг. Однажды он разлучил меня с человеком, которого я любила, и теперь я хочу стереть в пыль все то, что он так долго создавал собственными руками, — короткая полуправда ее отношений с Джулианом и Квентином сама собой сорвалась с губ девушки, и она от всей души понадеялась, что это поможет ей купить доверие подозрительного нового знакомца.

Для того и правда сегодня был день удивлений.

— Глава этого общества? Ты о Константине Перове? Но он почти год как не появляется здесь! Ты хочешь разрушить его детище — и, да, для него это был бы болезненный удар, но… только если бы он об этом узнал. А так… Какой смысл?

— Найти удовлетворение скопившимся обидам.

— А откуда у тебя противоядие?

— Бабушка подруги сварила. Должно прочищать мозги и пациентам, и врачам. Уверена, если они еще не совсем растеряли остатки рассудка, они разбегутся.

— Иногда мне кажется, что совсем, — Денис опустил голову. — Сюда ушел мой друг, якобы позвали работать. Это было давно, еще прошлым летом. Мы вместе учились в медицинском институте и сначала обрадовались: работа в таком необычном месте — прекрасная практика для студента. С тех пор он пропал. Я все это время наводил справки о"Паранормальное-нормально", и месяц назад, как только закончились экзамены, сам устроился сюда работать. Я надеюсь за лето отыскать его. Но о друге я до сих пор ничего не узнал. Зато общество превзошло все ожидания. Пока у меня каникулы, я хочу раздобыть компромат на эту организацию, добиться того, чтобы ее закрыли, а все несчастные люди, запертые здесь, вернулись к нормальной жизни. И сегодня судьба мне улыбнулась — послала тебя.

— А мне — нет. Мое зелье разбито, а без него я немногого стою, — злобненько заметила своему собеседнику Можаева.

— Да я бы не сказал! Живот до сих пор болит, — парировал тот.

— Нечего было набрасываться! Я защищалась, — огрызнулась Валя. — Кстати, а как ты вошел? Так незаметно. В комнате спрятаться негде, а твоих шагов из коридора совсем не было слышно. Да и дверь была закрыта.

Денис усмехнулся, и, до того вполоборота смотревший на Вальку, он опять опустил голову. Неспешным движением вскинул руки и крест-накрест обнял себя за плечи. В тот же миг он исчез. Девушка растерянно хлопнула ресницами — настолько естественными были движения молодого человека и настолько быстрым слияние с воздухом.

— Денис, — позвала она и протянула руку к тому месту, где он только что стоял. Рука уперлась во что-то твердое, и парень сразу же появился. Подняв голову и опустив руки, он улыбнулся Можаевой вежливой, но, как той показалось, немного наигранной, казенной улыбкой.

— Я сам со способностью. Я умею сливаться с воздухом. Но я не должен двигаться и говорить, иначе маскировка пропадет. Так же, как и другим людям в этот момент лучше до меня не дотрагиваться. Заслышав твои шаги, я встал возле двери, где вероятность того, что ты наткнешься на меня, была минимальной, и исчез. Поэтому, войдя, ты меня не увидела. На самом деле я все время был здесь.

— Для шпиона в обществе это очень полезная способность, — оценила Валька. — Как ты ее приобрел?

— Я с ней родился.

— В обществе о ней, конечно же, не знают?

— Конечно же, — подтвердил Денис. — Иначе я бы уже был в категории пациентов. Мне иногда кажется, вдруг у моего друга тоже были паранормальные способности, о которых он не говорил? Вот он и помчался сюда. Увы, проверить это пока невозможно. Новичкам сразу не дают доступ ко всем объектам исследований. А с врачами тут особо не сблизишься. Хоть их и немного, они как будто запрограммированы только на работу. Я никогда не слышал, чтобы кто-то из них заговаривал на личные темы. Как будто до"Паранормальное-нормально"в их жизни ничего не было.

"Да нет, друг твой, скорее всего, как пришел сюда врачом, так врачом и остался. Посмертно, — подумала Валя. — Если история началась прошлым летом, то он наверняка был на том памятном собрании, когда Энис уничтожил трех экспериментаторов, находившихся в комнате и попавших в поле его радиоактивного зрения. Твой друг вполне мог оказаться одним из них".

— Денис, ты говорил, что наводил справки о"Паранормальное-нормально", когда твой друг пропал, — встряхнулась Можаева. — Было там что-то интересное?

— В отличие от меня ты знала Перова, а задаешь такие глупые вопросы, — в голосе молодого человека снова послышалась издевка. — Нет. Там все идеально. Общество везде зарегистрировано, исправно платит налоги, выдерживает все необходимые для учреждений подобного рода проверки. На него даже в полицию не пожалуешься. Это типичное лечебное учреждение для людей, у которых не все в порядке с головой.

— Да, эту официальную версию, разработанную хитрожо… — тут Валька одернула себя, — Константином я знаю. Постой, а почему ты попрекнул меня знакомством с ним?

— Потому что я его не знал. Но пока добывал информацию о"Паранормальное-нормально", даже мне стало понятно, что если этот человек берется за дело, то делает его так, как будто малейшая ошибка будет стоить ему жизни. Я прав? Какой он, твой Константин?

Вальку неприятно задело, что в словах Дениса прозвучало"твой Константин", потому что ни капельки он был не ее и, вообще, ни за коим чертом ей не нужен, но не признать она не могла:

— Безукоризненный. Ты прав.

С минуту они помолчали — каждый обдумывал состоявшийся разговор. Валя заговорила первой:

— Денис, давай объединимся? Я принесу еще зелье, а ты подмешаешь его в лекарства и в еду из столовой. А я поищу в кабинете Константина, может, найду личное дело твоего друга. Как его зовут?

— Я с удовольствием объединился бы с тобой и без этого, — честно откликнулся молодой человек. — Я не менее твоего заинтересован в зелье. Конечно, я подмешаю его куда угодно, лишь бы подействовало.

— Это пока пробный вариант. Мы не можем быть уверены в результате. Но все равно, спасибо. Не ожидала встретить здесь союзника.

— И я. Иди, вот ключ. Не стоит, чтобы нас видели вместе. Я закончу здесь дела, а потом тоже уйду.

Кивнув, Валька взяла с его протянутой ладони ключ, обладание которым еще несколько минут назад было для нее чем-то из области фантастики, и уже на самом пороге, когда щелкнул открываемый замок, с изрядной долей удивления обернулась к новому знакомому.

— Денис, ты так и не сказал, как зовут твоего друга.

Показалось, или молодой человек, уже достававший с полки какие-то нужные ему препараты, вздрогнул от неожиданности и поспешил стереть выражение растерянности, уже начавшее изменять черты его лица?

— Мой друг? — он повернул голову к насторожившейся Вальке, губы его были сложены в уже знакомую вежливую, как будто притянутую улыбку. — Его зовут Иван Коробеев. Спасибо за помощь.