Время совершать ошибки

Наталья Геннадьевна Молчанова, 2021

Жизнь вытрусила Дэйва и Орлана по максимуму! Но надо карабкаться дальше… Подростковый период набирает свои обороты вместе со сложностями в общении с противоположным полом, родителями, одноклассниками и окружающими. Дэйв на всё смотрит хмуро и с нежеланием продолжать жить после смерти любимой. Орлан потерял возможность учиться в любимой школе у моря, где его оценили и признали. Теперь он опять дома – в стенах Мега-города – и что-то от перспектив личного роста голова не кружиться… Но все может поменяться! Эта книга является продолжением книги "Время делать деньги", можно начать читать и как отдельное произведение. Книга содержит нецензурную брань и обороты из просторечия. Надеюсь, Вам понравится! Содержит нецензурную брань.

Глава 3

10 октября, четверг

К удивлению Дэйва, возле входа в «Тренажерку» его поджидала парадная церемония: Женя, Гроня, Саран, еще куча пацанов и главный тренер во главе. Или ждали не его? Дэйв вышел из лимузина и поздоровался:

— Доброе утро, — это Вилену.

— Не хворать, как говориться, — передернул плечами тренер. — Пойдем, потолкуем по душам наедине, — мужчина резко развернулся и быстро пошел вовнутрь. Блондин только поспевал за ним. Толпа из ребят осталась торчать у входа и лишь вытягивала шеи, провожая его взглядами. Шли они куда-то вниз и вбок. Дэйв не помнил, чтобы был тут хоть раз. Он вообще не ожидал, что клуб так далеко тянется под землей, хотя что он вообще знает?

— Заходи, — пропустил его вперед тренер.

Комната, где они очутились одни, была явно неспортивная, с голыми серыми стенами, серым же потолком и полом, черными столом и четырьмя стульями, по два стоящими с каждой стороны стола.

— Садись. Как жизнь?

— Ничего.

Парень сел на указанный стул.

— Как твое «ничего»? — спросил его Вилен.

— Да так, — уклончиво ответил блондин, — не очень хорошо спал. Видите, почти синяки под глазами?

— Совсем незаметно, — усаживаясь напротив него, парировал мужчина. — Значит, в жизни у тебя все хорошо, по обычной колее, так? Ничего из ряда вон выходящего?

— Ну, кроме того, что меня бросила невеста за неделю до свадьбы полгода назад, все нормально. Не жалуюсь.

— Друзья-знакомые не одолевают? Не навязывают тебе новых пассий? Родители не лезут с рекомендациями?

— Да нет. Все тихо. И некогда мне — с головой ушел в тренировки и учебу, хочу подтянуть свои «хвосты».

— Правда? Трудишься целыми днями?

— Точно, — сказал Дэйв и откинулся на спинку стула. Стал более детально разглядывать комнату. Интересно: для чего она предназначена?

— Тебе, наверное, жутковато. Обстановочка здесь еще та, — пытливо ощупывал его глазами Вилен.

— Нет-нет, — покачал головой парень. — Тут прямо атмосферно — ничего лишнего. Практичный минимализм? Мне очень нравится, может быть у себя дома так сделать? Ваш дизайнер не будет возражать?

— Да, пожалуйста, претензий точно никаких не будет. Делай…

Дэйв зажмурился и провел рукой по пластиковой поверхности стола — она была слегка шершавая от маленьких царапин, прямо завораживала… Он глубоко вздохнул и выдохнул. В комнате не было кондиционера, но было прохладновато. Хорошо. Он достал ноги из-под стола и положил сверху на стол, опять вздохнул-выдохнул и только потом приоткрыл глаза и посмотрел на сидящего напротив.

— Правда нравится? — опять задал тот же вопрос мужчина.

— Да. Мне сейчас как раз чего-то такого не хватает… Знаете, я совсем редко вижусь с родителями. А все потому, что моему отцу дороже единственного сына какая-то помойная тетка — куховарка. Я ее ненавижу. Специально из-за нее и съехал от родаков. Вас это не шокирует?

— Хилари?

— Точно. У этой нелюди даже имя есть.

— И с друзьями из-за нее же не общаешься? — прищурился Вилен. — Других тем нет?

— Друзья? Кто мне друзья? Паша Черный и остальных такие же полные вагоны?.. Только с бабами их знакомь или деньги давай. Нафиг они мне всрались, — он опять провел рукой по шероховатому столу.

— А кто лучше?

— Да никто. Я замкнулся и почти ни с кем не общаюсь. Переосмысливаю жизнь, если вам это интересно.

— И какие выводы?

— Надо учиться…

— Чему?

— Экономике. Знаете, есть один пацан, он меня постоянно «бомжом» обзывает. Бесит нереально.

— И?

— И еще хочу уметь в морду давать. Вот и хожу к Вам, а толку ноль.

Вилен Григорьевич прищурился, а Дэйв продолжал наглаживать поверхность стола. И чем больше гладил, тем лучше у него поднималось настроение. Может быть, он даже улыбнулся первый раз за последние полгода.

— А китайцы тебя не раздражают?

— Бывает… Меня иногда вообще всё вокруг колбасит и плющит. Думаете, у меня паскудный характер?

— Нет. Я так не думаю, — скрестил руки на груди тренер. — Но многие твои поступки просто отстойные. Ты за новостями следишь?

— Да, в последнее время я в курсе событий.

— Тогда я спрошу тебя прямо: ты трахаешься со своим телохранителем-китайцем?

— Что? — воззрился парень на мужика.

— Ты постоянно с ним тусуешься, трешься, трындишь, смотришь на него почти влюбленным взглядом, а до всего остального тебе дела нет… Верно?

— Что за бред, — криво ухмыльнулся блондин, но продолжал наглаживать стол.

— Стас говорит, что ты постоянно проводишь с ним не только вечера, а и ночами охранник пропадает у тебя. И ты его всячески поощряешь. Мало того, что твой отец кормит и поит этого китаёзу, так ты еще и пару костюмчиков ему прикупил за свои кровные. И в химчистку его барахло со своим вместе сдаешь, и ешь… Что это как не любовь?

— Я бы назвал это интерес. Гу Ли — толковый парень. На редкость. Я его уважаю.

— Да неужели? — тоже откинулся на стуле Вилен Григорьевич.

— Ага.

Повисло молчание, в который раз парень принялся ощупывать стол уже с нижней стороны и даже заглянул под крышку. Со стороны Вилена оказались две кнопки, а у него ничего. Он опять вдохнул-выдохнул. Пожалуй, его действительно последнее время раздражает буйство красок вокруг, а тут ничего лишнего — так комфортненько.

— И тебе ничего, что весь город считает тебя пидорасом? — прервал молчание тренер.

— Значит Стас успел растрепать всему городу о нас с Гу Ли?

— Не видел вчерашних фоток?

— Нет… А… Тот начинающий фотограф? Он выложил все же мои фото в сеть?

— Да. И знаешь в чем проблема?

— Уууу, — только и нашелся Дэйв, начав барабанить дробь по столу.

— Проблема в том, что ты — лицо Мега-города, а тебя засняли вместе с китайцем, поедающим китайскую хавку где-то в подворотне. Это как?

— А что тут особенного? Вообще? Даже если допустить, что я гей, этим ведь никого не удивишь по нынешним временам. Все ведь и так знают, что я — извращенец, любитель роботов… Гей для меня — это прямо комплимент, что ли.

Вилен вздохнул.

— Послушай, Дэйв. Действительно, твоя репутация хромает, но это ничего. Зато ты не можешь быть геем или еще хуже — другом китайца. Никак.

Блондин на секунду прекратил ощупывать поверхность и уставился на тренера.

— Почему?

— Видишь ли, последние несколько лет идет нешуточная борьба в умах людей. Борьба за ассоциации. Какой Мега-город? Белый или желтый? Кто в нем первая скрипка? Кто за собой ведет людей? Кого мы вспоминаем первым при одном упоминании нашего города? Знаешь, опросы прошлого года просто шокировали: многие на полном серьезе считали, что пора Мега-город объявлять китайским и присоединять к Китаю. И не только одни китайцы. Ты понимаешь???

— Чего?

— Ты далек от наших проблем, так как богатый парень и виртуальный игрок, но оглянись — кроме нас, белых людей в городе почти нет. Но мы не сдаемся! — Вилен приподнялся на стуле и сложил руки домиком на столе перед собой. — Да, это мы — группа энтузиастов, проанализировав сложившуюся ситуацию, решили выдвинуть тебя в дамки в прошлом году. Это наши ребята тебя фоткали из-за угла и выкладывали в сеть, поначалу накручивали лайки и рейтинг… Мы сделали ставку на тебя, потому что ты — блондин, к тому же красивый, с запоминающейся внешностью, нравишься женщинам. Мы сознательно создали из тебя — белокожего — мощную ассоциацию с Мега-городом не только в ближней местности, но и по всему миру. И ты не можешь вдруг вот так жрать китайское дерьмо и разгуливать в обнимку с китайцем!!!

Дэйва словно тряхнуло разрядом тока! Он мгновенно убрал ноги со стола, сел на краешек стула и уставился прямо на Вилена.

— Кто Вам разрешал играть моей судьбой?!?! Я?! Да я бы никогда не согласился!!! — сорвался он на ор.

— Ты — сын своей земли и должен отдавать свой долг перед Родиной, пока ее полностью не захватила желтая чума! Меня тоже не спрашивали, когда я был маленьким, а сюда начали съезжаться орды китайцев, хочу я этого или нет! Но теперь я вырос и должен хоть чем-то помочь своей многострадальной земле! И ты поможешь — или по добру по здорову, или плохими методами!!!

Парень вскочил. В нем клокотала вся ненависть, что накопилась за весь этот сраный год популярности! Оказывается, вся его жизнь разрушилась и была уничтожена главным тренером «Тренажерки»! Он схватил стул и хотел долбануть им тренера, но был не так быстр, как хотелось. Вилен уже тоже был на ногах и погано ухмылялся. Дэйв кинул в него один стул — мимо, второй тоже… Подскочил и попер третьим стулом прямо на мужика. Вилен перекатился через стол и показал руками жест: «Давай, наступай!». Парень кинулся к нему со стулом наперевес, а мужчина опять перекатился и набросился на него сзади, откинул стул и заковал в железные тиски за грудь и руки. Блондин брыкался и пытался вырваться, но никак не мог освободиться. Тогда тренер поддел его ногой за ноги и уложил пластом мордой вниз в грязный пол, заломил руки… Дэйв выл во весь голос от невозможности что-либо исправить, а тренер уже щелкнул у него на запястьях сзади наручники и пару раз ткнул носом в бетон.

— Ну, ну… Угомонись, — вполне миролюбиво через пару минут протянул Вилен Григорьевич подростку, слез с него и, видимо, опять сел на стул. — Так мы ни к чему не придем…

— Душегуб! Ненавижу! Всех Вас убью!!! — выдохнул Гнески.

— Это, пожалуйста.

Дэйв перекатился набок как раз, чтобы увидеть довольную ухмылку на лице главаря шайки. Как он мог еще сомневаться: в курсе ли Вилен о проделках своих подопечных? Конечно, в курсе! Он, наверняка, всем и руководил!!!

— Ты должен уяснить себе раз и навсегда: ты в центре внимания, и хочешь этого или нет, но ты всегда будешь представлять белых парней, так как ты сам белый парень. И друзья твои должны быть белыми, и девушки, и все-все-все вокруг тебя — белое. Раньше это удавалось тебе автоматически, теперь я слегка подкорректировал твое поведение, только и всего. Заметь: я не бил тебя и впредь не собираюсь портить твое красивое лицо.

Во время тирады парень отчаянно пытался сбросить наручники и хоть как-то подняться, подвывая, но безуспешно.

— Пойми, это все для твоего же блага и блага твоей семьи, того же Макса…

Как только ушей Гнески коснулась последняя фраза, он перестал ерзать и заткнулся. Что может быть хуже? Конечно! Да это же прямые угрозы!

— Сейчас ты молод и не видишь всей картины, как я с вершины моего опыта. Все тебе кажется милым и приятным, а в жизни полно разных оттенков. Сегодня горсовет уравнял нас полностью в правах с китайцами, ведь все мы люди. А через пару лет новые выборы мэра, и скорее всего, выберут китайца — потому что их больше. Ничего страшного скажешь ты… А он будет давать зеленую дорогу проектам китайцев, ведь у них все дешевле, чем у европейцев. И в следующий раз опять выберут мэром китайца — того же или другого, не суть важно. Тогда уже автоматически весь бизнес отойдет китайцам, они начнут наступать на европейцев, что те требуют себе повышенной зарплаты и вообще говорят на русском и английском, а не на китайском, что китайцам непонятно. Там глядишь, подойдет и третий срок китайцев… Китайский сделают законным языком, а белых начнут выселять за черту город — куда подальше… Может, в Африку, может, на Марс или сразу на тот свет. А здесь возникнет новая Поднебесная на наших плодородных черноземах, без ураганов и землетрясений. Чем не рай на земле для китайцев? И ты вчера внес огромную лепту в развитие китайского рая у нас, понимаешь?

Лежать на полу было холодно, да и вообще все это попахивало плохо…

— Что Вы от меня хотите?

— Немного: сменить телохранителя и не путаться с цветными девками. Все.

— Я не сменю Гу Ли. Он не только мой телохранитель, но и наставник. Он учит меня драться.

— Да? — Вилен встал и подошел к нему. — Что-то ты меня не поборол.

— Это пока. Я тренируюсь три месяца, а Вы всю жизнь.

— Логично. Вот что Вас связывает… Хм… Это в принципе и не плохо, что он тебя учит китайским приемчикам… Давай так. Я тебя сейчас освобожу, но только при одном условии: то, что происходит у меня в клубе, остается только здесь известным, ясно? И еще. Если поборешь пару-тройку моих ребят сегодня, то я закрою глаза на твои шашни с этим китаёзой… Но только если справишься, согласен?

— Да.

Вилен тут же больно потянул его руки на себя, но уже в следующее мгновение Дэйв почувствовал свободу. Поднялся и пошел на выход за тренером. По дороге шел, смотрел в пол и соображал, что Вилен такой не один, а существует «группа заинтересованных», а Стас охраняет всю его семью и знает про всех его друзей, того же Макса… Да он всё знает! В случае чего может порешить всех, как кроликов, одного за другим или всех одним махом… Он кругом обложен врагами, кругом! Да и кто ему поверит за «Тренажерку»? Явно не отец… Он вытер тыльной стороной свитера проступающие сопли. Вывод один: или он сам справится или сам загнется! Больше смертей близких людей он не допустит…

Они зашли в ту самую комнату, где когда-то, целую вечность назад, он бил бедного Гроню. Там их поджидала та же толпа ребят, что были на входе.

— Выбирай себе первого противника, — милостиво разрешил Вилен Григорьевич.

Блондин тупо обвел взглядом всех присутствующих. Конечно, надо было выбрать первым Гроню или похожего слабака, но он так давно ждал шанса накостылять кой-кому… или пусть его изобьют до смерти!

— Саран.

— Че? — скривился тот, сплюнул себе под ноги и вышел на середину матов.

— Дэйв, хочешь сполоснуть горло водичкой перед началом? — предложил главный тренер.

— И так сойдет.

Он еле выполз и встал перед противником. Похоже, они ненавидели друг дружку полностью взаимно: Дэйв за Индиру, а Саран за удар по яйцам. Стали медленно кружить друг напротив друга. Выпад. Саран больно врезал своим правым кулаком по левому плечу Дэйва, тот пошатнулся. Гул одобрения прошел по комнате. Тогда Саран еще попробовал его достать, но он успевал уворачиваться. И ждал. Еще удар по нему, но он почему-то не чувствует боли совсем. Саран довольно лыбится. Еще выпад — и вот он шанс! Саран открылся сильнее, чем надо, Дэйв рывком кидается и бьет прямо под дых, еще раз, не дает Сарану закрыться и, не смотря на наносимые в ответ удары по его корпусу, бьет со всей силы обоими руками, опрокидывает противника на маты, садиться сверху и бьет, бьет, бьет по груди, по плечам, по роже, по поднимающимся на защиту рукам… Саран что-то кричит, но он не слышит и продолжает бить… Через пару минут его силой стаскивают с рыдающего и харкающегося кровью противника, но он дает в морду и одному и другому пацанам, что оттаскивают, и опять лезет бить Сарана, только теперь ногами почем попадя…

— Дэйв, хватит! — слышит он командный окрик Вилена.

Это слегка отрезвляет парня и возвращает в реальность, напоследок больно наступает на ногу Сарана и прокручивается на ней кроссовком.

— Хорошо, правда?

— Иди сюда, достаточно, — зовет его хмуро главный тренер. — Собирайся на учебу.

Гнески молча разворачивается и уходит в наступившей тишине.

***

Орлан тихо мялся под кабинетом администрации. Везде ходить и излагать свои просьбы ему было позорно и тошно. Ну, почему он нищий? И теперь еще должен побираться… Наконец-то пришла толстая тетка, к которой он все же решился подкатить. Из всех она казалась самой безобидной.

— Можно к Вам? — просунулся он в дверь сразу следом за ней.

Она недовольно зыркнула на ученика, поставила свои котомки:

— Ты кто? Кто тебя ко мне направил?

— Орлан, Орлан Шкварок. Меня мама к Вам отправила.

— Как зовут?

— Меня зовут…

— Да не тебя, — скривилась тетка, — твою мать?

— Заграва.

— Не знаю я таких, — отрицательно замотала из стороны в сторону головой толстуха. — Ты просить у меня что-то вздумал?

— Да, — поник пацан.

— Да? Ты думаешь, что если я — заведующая хозяйственной частью школы, то у меня тут налажена бесплатная раздача пряников? Да у нас долги кругом! Я не успеваю бегать по инстанциям и заглядывать каждому в глаза, чтобы давали нам отсрочку по электроэнергии… Почти каждую неделю я или в подрядной организации или в горсовете или в филиале этого долбанного Альянса территорий… Ты знаешь, что я там даже ночую? — пустилась баба на крик. — Выклянчиваю поблажки, выгораживаю Ваши детские привычки тыкать в розетки все подряд… Думаешь, мне это надо, а? Надо? — выла женщина и перла прямо на него.

Орлан попятился и сам не заметил, как оказался за дверью, а потом еще за пару коридоров от завхоза. Жуть! Еще немного и, кажется, она принялась бы душить его своими жирными потными руками! Его передернуло. Но что делать? Что ему делать, если мать не впустит в квартиру вечером? Где ночевать? Он задрал голову и пару раз шмыгнул носом. У него появлялись сопли. Если он заночует на улице… А ведь везде запрещено, это же 2 район: камер понатыкано на каждом шагу, только присядешь больше чем на пять минут — сразу придут и подымут… Ладно. Он подумает об этом после занятий, после… Может, станет легче? Или нет?

***

— Что с тобой сегодня?

— В смысле?

— Я же вижу — сам не свой…

— Пойдем сегодня ко мне, поговорим.

— Лады, — Макс продолжал вопросительно окидывать друга задумчивым взглядом. — Это ведь не из-за новой барышни ты столь загадочный?

— Совсем нет, — Дэйв уткнулся носом в инфу по экономике, чтобы Кваснецов и остальные не заметили, что у него содрана кожа на костяшках рук, и вообще… Чувствовал он себя двояко: с одной стороны внутри зажглась красная кнопка под названием «Вилен и компания» и он не мог о ней не думать, с другой — осуществилась наконец-то его мечта: дать по харе кому-то из обидчиков Индиры — нет, его кровным врагам! Его и сквозило, и приятно обдавало одним и тем же ветром перемен. Теперь он влип. По самое «не хочу». Раньше это бы его шокировало, но сейчас вызывало ясность мыслей: хоть на шажок он стал ближе к подступам врагов, тех самых, которые скрывались за спинами ребят из «Тренажерки», тех, что высокомерно командовали чужими судьбами. Ничего, еще посмотрим, кто в итоге задохнется кровавыми слезами…

Мария все же пришла — одела просто скафандр — закрытый костюм серого цвета свободного кроя и не смотрела в сторону Сереги, да и вообще словно покачивалась на космическом корабле пришельцев… Что творится с ними? Только Галя довольно улыбнулась ему:

— Хочешь, разотру спинку? Это приятно.

— У меня хватает еще денег на массажисток, — отрезал Гнески, машинально поправил гаджет. Макс перехватил взглядом его руку, но ничего не сказал и вел себя как обычно. Вообще их класс напоминал букет завядших цветов: выбросить школе их было еще жалко, но и смотреть уже тошно.

— Так дети… — забарабанил по учительскому столу Тертышный, — вижу, что настроение у Вас осеннее… Депрессия так и стучит к нам в двери! А лучшее средство от нее — это полное погружение в работу, так что давайте охватим сразу три темы в игровой форме: побудем одновременно главным маркетологом компании, главным бухгалтером и директором. Вы по очереди будете давать предложения соответственно своей должности и в итоге должны выработать наиболее приемлемую стратегию для всей компании, поэтому директор выступает в конце. Все ясно-понятно и разжевано, но чтобы у Вас не пропадал интерес, даю Вам выбрать направление деятельности: разработка новых гаджетов, биоинженерия или ювелирное дело. Что выбираете?

— Ёпсель-мопсель, — громко выдохнул Серый.

— Что? — Олег Тихонович сразу встал в стойку. — Сергей встань и напомни нам всем здесь присутствующим: чем прибыльна каждая из этих отраслей, и на какой средний доход можно рассчитывать в месяц, год? А также поделись своим видением данной проблематики.

— Ну, бабы покупают побрякушки часто или заставляют раскошеливаться мужиков. Пожалуй, это самая прибыльная отрасль. Ну, доход где-то около 20 миллионов баксов в месяц с одного филиала, а в год умножьте на 12. Все, берем ювелирку и разбираем должности на ее примере.

— Где ты взял такие цифры?

— Прикинул.

— Что ты прикинул? Это цифры чистой прибыли компании или как? Ты когда последний раз был в ювелирном магазине?

— Года четыре назад с мамкой… она какую-то фигню себе покупала.

— А что сейчас дороже: сделать себе пластику или купить золотое колье или навороченный гаджет? Напомни нам всем: что такое понятие «классический бизнес» и «новинка»?

— Новинка, значит новое, а классика, ну, класс значит.

— Да неужели? — ястребом смотрел на него учитель.

— Ага…

— Классический бизнес — это школьная столовая, выходит, или продажа парт? Да или нет?

— Ну… — Серый уже слегка сник и водил безмолвным взором по одноклассникам, но все морозились. — Да, так и есть.

— Что же выгоднее: продавать парты или гаджеты, или искусственно выращивать органы и пересаживать пациентам? Есть в одной из этих отраслей сверхприбыли или нет?

Серега встал и смотрел уже в пол — он явно не знал ответа:

— Олег Тихонович, что Вы меня сбиваете с толку? Была ювелирка, гаджеты и органы, а вдруг откуда-то появились парты… Я так думать не могу, все перед глазами расплывается… Я — что компьютер — одновременно решать сотни задач?

— Сядь и присохни, чтобы я тебя не видел, а то отошлю твою сегодняшнюю речь родителям, и пусть попрощаются с теми высокими баллами, что были у тебя по практикуму в прошлом году.

— Хорошо.

— Кто-то хочет высказаться еще с третьего ряда?

— Если можно, то я начну, — поднялась новенькая. — Конечно, сейчас сверхприбыли только в биоинженерии, только здесь люди готовы переплачивать за качественный товар, так как на здоровье не экономят. А ювелирные украшения и гаджеты уже давно приелись, их так много, прямо бесчисленное количество, а вместе с подделками просто несметное… И это классический бизнес, то есть тот, который устоялся давно и знаком каждому, а в биоинженерии возможны прорывы и невиданные заоблачные цены на новые лекарства. Конечно, наиболее интересно именно это направление.

— Очень достойный ответ. Вы меня приятно радуете, — улыбнулся Тертышный. — Но, может быть, кто-то имеет другое мнение или чем-то дополнит?

— Нам будет тяжело представить, чем занимается фирма-производитель лекарств или новых органов: рецептура, источники сырья, заказчики. Мы будем «плавать» из-за незнания. Поэтому я поддержу Сергея и предлагаю обсудить пример на ювелирном бизнесе, — не поднимаясь, сказал Дэйв.

— Вот именно! Надо брать самое сложное и детально рассматривать его на уроках, а не в реальной жизни набивать шишки. Китай давно лидирует в биоинженерии, и это нормально — знать и изучать лучшие направления, — возразил ему Джуд.

— Тебе легче открыть лабораторию, чем ювелирный филиал? — фыркнул Гнески.

— Да. Я не хочу копаться в прошлом веке, — настаивал на своем Джуд.

— Так. Мы разделились, — протянул учитель. — Давайте проголосуем: кто за ювелирку поднимаем руки… Дэйв, Галя, Паша. Что ж… Вы в меньшинстве, и мы автоматически будем рассматривать биоинженерию.

Гнески тихо вздохнул: ну, почему у него все так сложно в последнее время? Даже нужную ему тему отвоевать на уроке не смог. Макс ткнул его локтем под бок и заговорщески улыбнулся. А ведь и он друга не поддержал…

— Вы — руководитель маркетингового отдела и надо представить публике новый товар для Вашей компании. Не скажу, что это «новинка» для всего мира. Нет. Но Ваша компания долго искала пути-решения к налаживанию его производства и теперь надо представить его со всей «помпой», то есть все зависит от Вас. Естественно, требуются огромные продажи, иначе компания просто не сможет даже отбить затраченные вложения разработчиков. Предлагайте на выбор орган, который хотите продавать, — подбадривал всех развивать тему дальше Тертышный.

— Член. В смысле… я просто пошутил… — кинул полуиспуганный взгляд на учителя Серый и наполовину сполз под парту.

— Минус два балла от сегодняшней оценки.

— Печень, — предложил Алекс.

— Почки, — улыбнулась Шуань Си.

Макс хмыкнул:

— Я предлагаю производить искусственную лимфу.

— Это что??? — донесся сзади вопль ужаса от Паши Черного.

— Даже не знаю, — задумчиво почесал подбородок Тертышный, — есть ли стоящие аналоги лимфы во всем мире, а тем более для массовой продажи? Не сомнительно ли?

— А почки — нормально? — вопросом на вопрос ответил Кваснецов.

— Еще есть предложения? — Олег Тихонович обвел взглядом класс. — Нет? Тогда остановимся на реальном, а именно — искусственной печени. Давать время на каждую должность отдельно или все сразу?

— Отдельно, — одновременно сказали Макс и Шуань Си.

— Тогда у Вас пять минут: сделали и сразу скинули мне, потом обговорим.

Дэйв угрюмо водил пальцем по гаджету — мыслей у него было ноль. В итоге написал отписку: стандартная реклама в больницах и у подписчиков сети, кто интересуется медицинской тематикой. Тертышный еще пару минут читал их ответы.

— Павел, ты уверен, что лучшая реклама печени на каждой бутылке водки? Ты хоть представляешь: сколько единиц этого спиртного выпивается каждый день и сколько завозится? У тебя хватит рекламок на каждую бутыль? Ты где вообще будешь искать производителей водки, которые на это согласятся?

— Я просто пытаюсь мыслить креативно, — промямлил Паша.

— А креативно и дебильно, что слова — синонимы?

— Уууу…

— Алекс и Дэйв, Мария и Галина, Вы что, в ступоре? Пора выходить. Шуань Си, пожалуйста, озвучь свои предложения.

Китаянка победно поднялась, окинула Кваснецова снисходительным взглядом и запела:

— Первое. Надо провести инициативу: пять бесплатных пересадок печени героям сегодняшнего дня, то есть тем, кто у всех на слуху.

— Это Гнески что ли? — скривилась Галя.

Весь класс как прорвало — хохотали все кроме китайцев.

— А что я не так сказала? — продолжала Галина. — Дэйв — герой сегодняшнего дня и последнего года. Давайте вставим ему еще пару печеночек прозапас… Правда, об этом сразу все и напишут, как ты хочешь, — поддела девушка китаянку.

— Я имела ввиду: нуждающимся в пересадке из самых заметных… — поправилась Шуань Си.

— А они сами себе вставить без Вашей компании не могут? Сильно бедные? — приподнял бровь Макс.

— Ну… Кто же откажется от бесплатного?

— Я! — вскинулась Галина. — Зачем мне твои неизвестно где выращенные органы, если я могу себе пересадить от настоящего донора? Ну, нафиг?

— Согласен, или акцию придется делать среди малоимущего населения, или доплатить за рекламу более интересным персонажам, — кивнул Тертышный.

— А почему не купить сразу того же Дэйва, отлистав ему эн-ную сумму? Тогда точно будет шумиха, что и требуется. И даже не надо ему ничего пересаживать — тупая договоренность как обычно, — пожал плечами Макс.

— Не-а. Главбух не согласится тратиться много… Дэйва за пять копеек не купишь, — поднял вверх палец Алекс.

Китаянка кашлянула, привлекая внимание:

— Можно пересадить детям и разрекламировать… Детей все любят.

Стало тихо. Джуд как-то непроизвольно опустил плечи и смотрел в пол, а не на свою соседку как раньше горящим взглядом.

— Конечно, мы затрагиваем очень деликатную тему. Очень, — сделал нажим голосом Олег Тихонович. — Здесь и врачебная этика, и моральные принципы, и человечность — все должно быть на высшем уровне. Как правильно заметил Дэйв, продать золотую цепочку — это лишь продать обработанный кусок золота и все, а продать орган — это встроиться в жизнь человека и быть с ним до конца дней. И желательно, чтобы этих дней было предостаточно. Большинство детей, к счастью, здоровы, а те, кому нужна пересадка, — уже обижены судьбой. Что тут рекламировать во вселенских масштабах? Помощь инвалидам? Разве это не само собой разумеется?

Девушка молча села за парту.

— Но должен заметить, что Вы, Шуань Си, активно интересуетесь многими вопросами, а значит, на правильном пути. Дэйв, скажи нам: за сколько ты бы согласился рекламировать выращенный орган без самой пересадки?

— Я бы отказался. Не хочу быть лжецом в глазах всего мира, когда реально понадобиться такая операция, — откинулся на стуле блондин.

— Можно ведь потом обойтись без огласки? — испытывающее смотрел на него учитель.

— Пусть ищут другого.

— Итак. Звезда последних новостей и рейтингов — против. Благотворительные акции и розыгрыши малоэффективны… В ход идет стандартная реклама по медицинским каналам, которую никто практически не смотрит. А вопрос остается: как же обеспечить себе продажи? Нужны большие объемы продаж… Максим, теперь расскажи нам свой ход мыслей.

— Можно попробовать стать официальным представителем каких-либо властей. Я не говорю горсовета, но, например, полиции. Предоставлять им определенное количество пересадок в год, а за это они будут размещать Вашу рекламу у себя в каждом участке, а их много… И посетители у них соответствующие — с хромающим здоровьем и близкие к больничной койке.

Джуд громко фыркнул:

— Интересно, где эти преступники будут брать деньги на операции? Из воздуха?

— Там же, где берут остальные — кредиты, — кивнул Кваснецов.

Джуд бросил на брюнета испепеляющий взгляд, раскрыл рот, но тут видимо до него что-то дошло, рот был прикрыт и дискуссия окончена.

— Вы не всегда можете креативить интересно или находить смысловые «ноу-хау», чтобы все кидались на Ваш товар, — Тертышный сделал эффективную паузу. — Скорее всего, Вам придется остановиться на наиболее информативной подаче товара для самостоятельного поиска клиентами. Чаще всего в новой печени нуждаются не самые защищенные и богатые слои населения, как правильно заметил Кваснецов, но называть своих пациентов алкоголиками Вы не можете. И давать ложную надежду, что через полгода кто-то выиграет новую печень в лотерею тоже. Но Вы можете создать миф о ком-то в кризисных обстоятельствах. Например, вынужденный прием сильных дозировок лекарств, после которого человек решает сменить печень, и проталкивать эту мысль в массы, чтобы люди пообвыклись к новому видению проблемы, притерлись, а затем шли к Вам на пересадку органов, даже когда и не надо. Или к Вашим конкурентам…

— Миф — оттого, что человек делает совсем ему ненужное? — раздался приглушенный голос Марии.

— Согласен. Миф — это навязанная рекламой псевдореальность, где происходит не то, что в действительности, а то, что надо рекламодателю, — кивнул учитель. — В итоге Вы идете и делаете то, что надо кому-то. Посудите сами: большие дозировки, за редчайшими исключениями, прописываются только перед смертью, а зачем мертвому новая печень? Но Вы меняете полюса: «умереть» на «болеть» — и вуаля! — перед Вами встает необходимость сменить печень пару раз за обычную жизнь в 60 лет… Каждые двадцать-тридцать лет — новая печень для профилактики!

— Но маленькая фирма ведь не может позволить себе финансово создавать мифы? Покупать звезд? Помогать сразу целой ветке власти? Получается, мы говорим про компанию-гиганта, верно? — задал мучавший его вопрос Дэйв.

— В точку! — кивнул Макс, а затем и Тертышный.

— Но если у меня нет свободных 15-50 миллиардов долларов, то зачем мне вся эта чухня по ушам? — раздраженно бросил Гнески.

— Человек стремиться к большему, а школа не ставит перед учениками границ. Наоборот, мы поощряем и развиваем в Вас фантазию, — ответил Олег Тихонович.

— Нафиг оно надо, — только и смог выдохнуть парень.

— Многое в жизни нам, большинству, недоступно и закрыто. Фантазия приоткрывает любые двери и горизонты, где, возможно, мы никогда не побываем. Но! Вдруг кто-то из Вас поедет в Китай и будет стоять у руля биоинженерии? Тогда наша сегодняшняя тема будет актуальна.

Дэйв вскинул глаза к потолку: тупня. Что его прошлая жизнь — сплошная виртуалка, что школа — те же яйца только в профиль.

— Продолжаем. У Вас еще пять минут на позицию главбуха…

— Разрешите уточнить? — поднял руку Макс.

— Да? — тут же отозвался Тертышный.

— Если следовать дальнейшему развитию Вашего мифа, то очень скоро у компании — производителя органов — появится неотъемлемое желание навязывать человеку не только пересадку одной печени, а вообще менять все содержимое собственного организма: легкие, сердце, желудок… да все! Сразу или по частям. Можно прямо организовать круглосуточный магазин по продаже органов, поощряя людей ни в чем себе не отказывать, совсем ни в чем…

— Вынужден согласиться. Все то, к чему мы сейчас привычны, когда-то казалось абсурдом и дикостью, но заинтересованные лица (Дэйва передернуло) или сговор конгломератов как раз и создавали мифы, для того чтобы менять реальность под себя. Так играют крупные игроки: они думают на десятилетия и столетия вперед, и готовы каких-то 5-15-25 лет финансировать изменения в мозгу общественности, а точнее подготавливать потребителей к покупкам.

— И Вы считаете это приемлемым? — откинулся на стуле Кваснецов, испытывающее глядя на учителя.

— Это вопрос: нужна ли людям политика и экономика вообще? Средства связи, интернет сеть? Глобализация? Мы состоим из кусочков мифов, как мозаика из стекляшек. Надо ли бороться со своей сущностью или принять себя такими, как созданы природой? Возможно, Максим, Вы и ответите для себя на эти вопросы, но вообще они под запретом. Мы живем так, как привыкли и, возможно, сами создаем еще большие мифы, чем корпорации. Не усложняйте.

***

Орлан сидел перед самым носом учителей и ни во что не врубался: слишком сложно взять и за один урок наверстать упущенный год. Еще ему не давала покоя мысль: что с ним будет? Если он не узнает за льготы сегодня… А завтра что еще мать придумает? Вдруг она теперь каждый день начнет устраивать ему испытания перед тем, как подать обеденную тарелку? Что тогда? Что ему делать? Каково его будущее? Пока он был в спортивной школе, в нем росла с каждым днем уверенность, что он чего-то достигает и познает — или в спорте или в хайтеке. Все рухнуло внезапно, в один день, и его уверенность просто разбилась вдребезги…

Громко прозвенел последний кабинетный звонок, он понуро поднялся и побрел… Очень хотелось есть, аж слезы на глаза наворачивались. И тогда он решился: пойду к директору и будь, что будет. Мальчишка слабо себе представлял, где обитает глава их альма-матер, совсем не знал, кто это, но, стиснув зубы, поплелся к администратору на выходе.

— Здравствуйте, подскажите, как пройти…

— В туалет? — разжевывая резинку, смерила его с ног до головы девушка с модным цветным гнездом на голове.

— К директору.

— Ха! Ты из какого класса? Ха! К директору! Ну, насмешил, — и она реально принялась хохотать.

Орлана словно в бочку с говном окунули. Он развернулся и пошел назад в общий холл, дальше прямо, а потом раз — и сразу свернул и принялся бежать в сторону элитных классов. Там он никогда не был раньше, но догадывался, что директор обитает где-то в хорошем месте. Только он собрался шмыгнуть в открытый проем, как прямо перед его носом сомкнулись автоматические двери, и он всем телом на них брякнулся. Было чертовски больно, особенно физиономии. А дверям и ничего… Где-то за ними мелькнула форма охранника. Орлан судорожно вздохнул, заставил себя усилием воли подняться и слинял куда-то в боковой коридор. Шел и чесал свою пострадавшую рожу.

— Да и принеси нам еще пару чашек кофе с шоколадками. Никому не входить.

— Конечно, директор.

«Стоп!» — Орлан встал в стойку и рассматривал две двери одна напротив другой. Создавалось впечатление, что врата кабинетов соревновались между собой в крутости: одна дверь из черной кожи, другая — из красного дерева. Чернокожая распахнулась, оттуда высунулась женщина строгого вида и тут же мелькнула за краснодеревянную. На пару секунд мальчишка оцепенел и не знал, что делать, но тут дама с корзинкой шоколадок начала совершать вояж обратно, он встрепенулся и ей наперерез кинулся в комнату — там никого не было, только стол с техникой и новая дверь — с серебристым отливом.

— Ты кто? Что тебе надо? — уже вопила сзади, видимо, секретарша.

Орлан подскочил к серебристой ручке, дернул на себе и ворвался в кабинет. Замер… Никакого мужика здесь не было. Вообще. Он ошибся?

— А директора нет? — выдохнув, спросил он еще одну секретаршу, сидевшую в кресле, и рыжего пацана, что, развалившись, лежал на диване и неторопливо пихал в себя бублик. Кажется, он где-то уже видел его лицо…

Рыжий заржал, и ржал долго и заливисто.

— Простите, Заира. Это недоразумение, я сейчас его выведу…

— Вообще-то это Ваши прямые обязанности: не допускать подобных ситуаций! Что теперь значат все Ваши извинения? — как коршун накинулась одна секретарша на другую.

— Простите! — взвыл Орлан, понимая, что это, возможно, его последний шанс, и прямо сейчас его выкинут из школы за поведение. — Мне надо у кого-то узнать за льготы… Полагаются мне они или нет? Мать не пустит меня домой, если я не спрошу… Простите!

— Ты инвалид оказывается? А как прытко лазаешь, прямо диво!!! — перестал ржать и оживился пацан на диване.

— Ты и правда… Ну, того… Обиженный судьбой? — дама в кресле смотрела на него с нескрываемым пренебрежением и чуть ли не брезгливостью.

— С самого рождения у меня ничего нет… — понуро опустил голову Шкварок.

— Ты даун? Или чего у тебя нет? — испепеляюще продолжала сверлить его взглядом женщина.

— Положения нет, денег нет, гаджетов. Я нищий.

— Тьфу ты! — выдохнула сидящая. — А я тут причем?

— Мне нужен директор, чтобы узнать: есть ли для меня бесплатные завтраки или вода питьевая, дополнительные занятия или поездки… или спонсоры, может быть какие богатые… Любые, в принципе, сойдут, я неприхотливый.

Баба в кресле надулась как индюк и прямо с ненавистью уставилась на этот раз на стоящую женщину:

— Это последняя капля! Мало того, что ты — медлительная, косорукая корова, так теперь по твоей вине мне приходится тратить свое и моего гостя драгоценное время на непонятно что! Вон! Прямо с этой секунды ты здесь не работаешь!!!

— Заира Великолепная! Простите!!! Но это недопонимание! Это больше не повторится! — почти молитвенно сложила руки стоящая.

— Сейчас же я позабочусь, чтобы вытурили Вас обоих!!! — вскочила живенько дамочка с кресла на высоченные каблуки, прошла, взяла гаджет с дальнего столика и стала кого-то вызывать.

— Значит, у тебя крайняя нужда? Ты на все готов? — приподнялась вопросительно и рыжая бровь.

— Ну, да… — обреченно изрек Орлан, уже задним умом понимая, что не стоило сюда лезть. Боковым зрением он видел, как по стенке съезжала от рыданий первая секретарша.

— Отбой! — сел на диване рыжий и хлопнул в ладоши. — Я заберу этого пацанчика с собой.

— Зачем он тебе? — удивилась звонившая. — И почему никто не отвечает сразу на мои звонки? Мне уволить весь персонал сразу?

— Это мое дело. Шагай за мной, — скомандовал Орлану рыжий и бодро пошел на выход.

Что ему оставалось делать? Не слушать же истерику одной секретарши перед другой? Он и пошел.

— Знаешь: кто я? — полуобернулся к нему в коридоре рыжий.

— Нет.

— Я — твой единственный шанс выжить в этом жестоком мире. Но ты будешь делать все, что я скажу! Понял — ВСЕ!

— Ну… А что у тебя есть? Пить есть?

Рыжий фуркнул:

— Да. У меня есть всё. Всё! Но тебе придется каждый день снимать по шкурке с себя, чтобы мне угодить, ясно? И тогда кое-что будет и у тебя…

Орлан остановился.

— Ты чего?

— Но у меня только одна кожа. Как я буду жить без нее?

— Ты — дурак? Это образное выражение… Просто шагай за мной.

***

— Макс, давай сходим похавать куда-то, у меня есть к тебе разговор, причем нешуточный…

— Так и понял. О!

— Что?

— Твоя мама!

Дэйв обернулся — и в правду возле его лимузина стояла Елена и выжидающе смотрела на них с Максом. Сердце блондина екнуло: ему не хотелось опять тяжелых разговоров о том, почему он так резко изменился, почему съехал от родителей, почему не приходит к ним… Хотя мать он, конечно, любил.

— Сынок! — позвала его женщина.

Он послушно подошел. Мать резко и сильно его обняла и стала целовать, поглаживая и приговаривая: «Мой мальчик, мой сыночек…». Макс косился куда-то в сторону, но не уходил.

— Мама, что-то случилось? — наконец решился спросить через пару минут Дэйв.

— Увидела тебя в сети: весь пожухший, ешь что попало, и в черном. И сейчас опять этот цвет! Ну, что, что стряслось? Сердце прямо разрывается на кусочки! И мы так редко видимся — я ужасно скучаю… — заглядывала ему в глаза Елена.

У него на мгновение навернулись тоже слезы, но он взял себя в руки:

— Все в порядке. Просто черное практично и немарко. Задолбался уже оттаскивать мешками вещи в прачечную…

— Давай наймем тебе хорошую экономку? Можно красивую и молодую…

— Ни за что! — резко отрезал Дэйв.

— Хорошо, как скажешь… — отвернулась мать, потом опять повернулась к нему. — Я хотела бы провести время с тобой, мое солнышко. Ну, там сходить покушать, по магазинам. Если захочешь, то можно и к отцу заглянуть в компанию…

— Ммм… Мы тут с Максом планировали кое-куда завеяться.

— Максим, как дела? Как семья? — обратилась Елена к брюнету.

— Спасибо. Все хорошо. Если у Вас столько совместных дел, то я думаю, наши с Дэйвом планы можно легко подвинуть, — ответил Кваснецов.

Блондин смерил друга уничтожающим взглядом.

— Да, и к тому же мой неугомонный папаша тоже хотел меня кое с кем познакомить… Вот. Вдруг вспомнил. Так что до созвона. Рад был Вас видеть, тетя Лена, Вы как всегда прекрасны, — Макс включил заднюю скорость и уже отступил на пару шагов.

— Спасибо, родной, — довольно улыбнулась женщина и, взяв сына за руку, поволокла к лимузину.

Гу Ли услужливо открыл дверцу — они сели. Мать заботливо поглаживала сына по руке, уху, щеке.

— Может быть, тогда поедем сразу к отцу? Помнишь, там находится рядом отличный ресторан: и поедим и поговорим, а? — заглядывала парню в глаза женщина.

— Ладно, — согласился Дэйв. Он тоже часто скучал по родителям.

Отец, как оказалось, их уже ждал.

— Привет, сын. Ну что, пойдемте? — мужчина радостно поднялся им навстречу, протянул руку. Дэйв и поджал ее, и дал себя приобнять… Робин вдруг уставился на его содранную кожу на ладонях. — Это что?

— Я же хочу в «Тренажерку» заниматься — счесал об грушу, — легко соврал отпрыск.

Елена тоже подскочила, взяла его вторую руку и долго рассматривала.

— Да все в порядке, — в итоге психанул парень и выдрал свои ладони из рук озадаченных предков.

— Знаешь… Я тут слышал краем уха, что некоторые телохранители берут своих хозяев в заложники: лестью, шантажом, угрозами… — очень мягко смотрел на сына Робин. — И богатые парни со временем идут у них на поводу: отдают последнее, выполняют невозможное. Дэйв, если это происходит с тобой, то ты можешь прямо сейчас рассказать мне, и больше никогда не увидишь своего телохранителя. Я тебе клянусь.

— Пап! Ну, причем тут Гу Ли? Он просто идеальный мужик и отменный охранник! Как ты мог такое подумать?

— Меня немного пугает твои столь лестные о нем отзывы…

— Ты тоже намекаешь на то, что я — гей? — насупился уже серьезно Дэйв.

— Как??? Как ты сказал? — ошарашено смотрел на него отец, да и у матери глаза округлились.

— Ты разве не это имел ввиду, когда намекал на характеристики? — вопрошал сын.

Робин судорожно вздохнул:

— Стас мне многое рассказал о твоем телохранителе… Ты, наверное, не знаешь, что он — сирота с вытекающими отсюда последствиями… Сынок… Дэйв, ты же не стал голубым из-за того, что тебя так жестоко бросила девушка перед свадьбой? Не стоит из-за одной девушки ополчаться на всех! — отец смотрел на него почти просительно.

— Да о чем ты? О чем? Ну, сирота Гу Ли — и что? — решил он просто не поддерживать тему Индиры, из-за аукнувшей в груди боли.

— Его окружение более, чем сомнительное: он входит в парочку непонятных организаций, интересуется пиротехникой, оружием, разными шпионскими штучками-дрючками… И очень хочет обогатиться и уехать в Китай! А тут ты… Он уже, наверное, все твое жилье утыкал камерами и прослушками — насобирает на тебя материала и продаст неизвестно кому… А нам потом все это разгребать!

— Ах, так! Какой кошмар! Просто вопиющий ужас!!! — тоже встал в позу и сын. — Значит, твоя Хилари у нас святая, с нимбом на голове??? И разве это не Стас подбирал мне телохранителя? Не с его ли легкой подачи я выбрал себе Гу Ли?

— Это все мои огрехи, верно, — согласно закивал мужчина, — но сейчас так сложно найти кого-то толкового! Стас тоже ошибается. Теперь он прозрел и показывает на то, что можно легко устранить…

— Если только попытаетесь уволить моего охранника, я съеду со своей новой квартиры, и Вы вообще никогда меня не увидите! — в запале выкрикнул парень стоявшему напротив отцу.

— Мальчики, мальчики! — побледнела Елена. — Хватит про дела, хватит! Пойдемте, поедим, подобреем, а там уже и поговорим… Сынок, успокойся, пошли, — мать ласково стала наглаживать его по руке.

Хотелось развернуться и уйти к чертям собачьим!!! Конечно, Стас даст толковый совет в пару к Вилену, а как же! Хочет каждую минуту им командовать!!!

— Я, пожалуй, не голоден, — безразлично обронил Дэйв и сделал шаг к двери, но мать вцепилась в него мертвой хваткой (совсем неожиданно — и откуда у нее столько силы?)

— Просто посиди тогда с нами. Даже разговор поддерживать необязательно, — взмолилась она. Отец стоял насупившись, но кивнул:

— Идемте. Я даже еду уже заказал — нехорошо, если пища пропадет…

На ватных ногах, без желания Дэйв поплелся с ними. Ресторан был дорогой, обслуживание высококлассным, обстановка располагающей… К десерту его попустило и он даже немного поел, хотя беседу не поддерживал совсем.

***

На душе было черно. Он зашел в свою шикарную квартиру и ходил из угла в угол. Один — совсем один. Неужели за Гу Ли всё правда, что плел отец? Ну и что, что тогда? У него никого нет… Нет рядом близкого, родного человека… Нет понимания… Кругом одни капканы!

Дэйв резко остановился. Он совсем того? Разве не этого добиваются Вилен и «заинтересованные лица», чтобы он всех подозревал в обмане, озлобился, окрысился и шел прямиком в их заботливые лапки? Макс ушел, чтобы не мешать общаться ему с родителями. Да, Гу Ли — не подарок, но он давно работает на него и не потрошит карманы. Если что-то будет не так, рано или поздно все откроется! Как с Хилари… Для него с этой ведьмой все было понятно с самого начала.

«Надо отвлечься… на что угодно», — мелькнула спасительная мысль. Гнески открыл сеть и тут же увидел свои фотки в профиле вчерашнего начинающего фотографа. Целых шесть. И все обложены штрафом, но кого остановит мизерный штраф, когда число просмотров перевалило за полмиллиарда?

Дэйв сглотнул, протер глаза и опять уставился на цифры: так и есть! Таких зверских рейтингов у него не было даже год назад, не было и близко, а тогда он снимался в рекламе! А что представляют сами фото? Ничего особенного! То он один стоит возле лестницы, то на пару с телохранителем уминает лапшу, ну, и одна фотка, где его рожа крупным планом и хорошо видно, что у него голубые глаза. И все! С чего ажиотаж?! Немудрено, что Вилену не понравилось… Хотя никаким сексом от фоток и не пахло. Просто люди едят. На мгновение он завис, потом все же решился отсортировать комментарии под снимками по языкам и просмотреть русские и английские.

Что там была написана за хрень! Его хвалили и ругали, материли и проклинали…

Парень сел на диван и принялся первый раз в жизни подробно читать отклики, так как обычно ему чужое мнение было до лампочки. Оказалось, идет самая настоящая бойня мыслей: одни кричали, что он — бомж, у которого нет денег на нормальный вид и жратву, другие, наоборот, усирались за цены на хавку (откуда-то они узнали, что порция лапши стоила 44 бакса на одного) и зачем тратить столько на имидж? Шел срач и за то, кто из них красивее: Гнески-младший или Гу Ли? Причем, тут даже азиаты не могли прийти к общему мнению и поливали друг друга грязью, каждый настаивая на своем.

Протирая глаза, Дэйв читал, что кто-то из 4 района в месяц на еду тратит около 35 баксов, а кто-то вопил, что всего лишь 28! «Принц из подворотни» — так назвали обзор его новых фото в СМИ. А фотограф-выскочка уже кричал во все горло, что он — знаменитый-именитый и предлагал свои услуги по завышенному раз в шестнадцать прайсу! (С его-то косыми руками…) Были и девчонки… Конечно, куда без них? Большинство писало, что он — няшный в черном, хотя многим нравился больше его светлый образ раньше. Парни в противовес настаивали, что сейчас блондин стал походить на человека, а не на… (и большой список эпитетов и матов). Но большую часть занимали разборки комментаторов между собой. Особо одаренные уже дрались не в первом десятке сообщений. Словно бриллианты в грязи, попалось пару десятков нормальных сообщений, которые можно было читать…

Дэйв сглотнул. «Подумаешь… Уже завтра никто и не вспомнит об этом… о том, что я — принц с помойки. Просто надо забить на всё и на всех…» Настроения было от слова «совсем», но ноги хотели гулять. Он поднялся, снова оделся в черное, на этот раз напялив до ушей черную шапку с небольшим козырьком. Хорош, хватит непонятно кому пиарится за его счет! Зашел в квартирку Гу Ли, и они медленно отправились бродить по ночному городу…

***

Вода была настолько вкусная, что у Орлана даже дыхание сперло. Он крепко держал литровую бутылку двумя руками, боясь накосячить и выронить свое сокровище. Рыжий стоял и пытливо ощупывал его взглядом:

— А что ты не поделил с Гнески-младшим, когда начистил ему харю?

Рефлекторно у Орлана сжалась челюсть и слегка дрогнули руки, но он не пролил ни капли. Правда, горлышко бутыли слегка деформировалось, тогда он перестал пить, закрыл емкость и уставился на визави.

— У меня нет ничего общего с ним. Не знаю о чем ты…

Рыжий осклабился на все зубья сразу.

— Правда?

Шкварок все еще переваривал этот божественный вкус прохлады у себя во рту. Столь потрясающей воды он не пил даже в спортивной школе. Точно! И он просто кивнул, глядя куда-то в бок.

— Если ты чист и искренен в своих словах, то скажи мне это, глядя в глаза.

Орлан бросил быстрый взгляд на стену рядом стоящего торгового центра, куда они пришли. Зачем? Что этот пацан от него хочет?

— Мммм… — протянул он, продолжая смотреть в стенку.

— Я знаю о тебе все, — беспардонно заявил рыжий, — и если ты не будешь делать, как я говорю, то я разворачиваюсь и ухожу…

И тут на мальчишку нашел ступор. Он никому не нужен и никто им не интересуется… И вот выпал столь жирный шанс! Наверняка, у этого парня есть свежая вода каждый день, может быть даже есть и пожрать… А он стоит и тупит. Сам не знает, что на него нашло. Продолжает смотреть в стенку. Он слышит уходящие шаги… Что-то в нем вопит, что надо кинутся вдогонку, рассказать все как есть и даже больше, и держаться, вцепиться за эту возможность! Но он не двигается с места, продолжая пялиться на уже ставшую ненавистной стенку, сетуя на свою злосчастную жизнь и на себя — никчемного. Теперь он один… Зато с бутылкой! Ура! У него есть что попить… И если принести домой матери почти пол-литра хорошей питьевой воды, то может она ее продаст или просто на время от него отцепится — все не так уж и плохо. Он поднимает жидкость на уровень глаз, рассматривает, любовно поглаживает бутылку, соблазн нарастает — он вроде бы уже и не хочет, но опять открывает заветную крышку и жадно пьет… Какое блаженство! Потом также любовно закручивает и прячет, но уже с мыслью, что можно матери соврать, что его все послали, а воду втихаря пить еще неделю по глотку в день… или хотя бы дня два… три… четыре…

Пацан разворачивается и шагает, разинув рот, глядя на счастливчиков-незнакомцев, бодро заскакивающих в торговый центр.

— Два дебила — это сила!

— Что? — Орлан недоуменно берется за свое ухо.

— Я говорю: что ты, что Дэйв — оба несносные придурки! Так Вам и надо… — как ни в чем не бывало, выруливает к нему рыжий.

Шкварок недоуменно на него пялится.

— Закрой хлебальник — мухи еще летают! — многозначительно тычет в небо странный знакомый.

— Ты же ушел… — констатирует факт, недовольно хмурясь, Орлан. Он вообще перестал понимать, что происходит.

— Я ходил отлить.

— При всех за колонной? — изумляется мальчишка.

— Не фиг делать.

Рыжий опять испытывающе на него смотрит. И что ему надо?

Спустя десять минут у Орлана исчезают из головы все вопросы, а руки радостно вспоминают навыки одевания альпинистского обмундирования, и вот оно — желанное восхождение! Причем имитация новая, интересная. Он лезет и лезет вверх. Рядом, затем внизу где-то сопит рыжий. Ему явно не хватает ловкости, но он не сдается… А Орлан понимает, что это — возможно последняя горка в его жизни, и спускается-поднимается по ней с разных сторон, совсем позабыв про своего нежданного спонсора.

— Я смотрю — ты совсем горный козел, — после пятого спуска подходит к нему удрученный рыжий. — А я… я приманался. Да, я — Стивен Беркли. Слышал?

— Конечно! — счастливо лыбится ему в ответ Орлан, — Прожорливая тварь, что сжирает все зеленое на своем пути под корень! Даже видео смотрел несколько раз!!! Впечатляет, — он отчего-то смеется как даун, но на душе хорошо и легко.

— Ты вообще опух, как я посмотрю, — рыжий в остолбенении пялится на него.

У Орлана что-то щелкает в мозгу.

— Это я не о тебе, а о горном козле! Ты же про него спрашиваешь?

— Ну, млин! Млин!!! Да я тебе сейчас, знаешь, как накостыляю! Мало не покажется!!! — Стивен замахивается на него крючком, Орлан же удивленно блымает глазами и не шевелится. — Да, накостыляю… — уже с меньшим энтузиазмом продолжает рыжий.

— Знаешь, мамка бьет меня чем попало с самого детства… Можешь бить, если хочешь. Только не по глазам… — пацаненок поворачивается боком к своему благодетелю. Вот, значит, что подразумевал этот Беркли под «сниманием шкуры». Что ж… Он потерпит… Вода, бесплатный альпинизм… За все надо платить!

Рыжий мнется. Тогда Орлан отворачивается полностью: он слышал, что некоторые извращенцы вначале боятся ударить, а потом входят во вкус. Стоит, ждет, ждет… Развернулся — а Беркли и след простыл. Что он сделал не так? Стрелой кидается в раздевалку: рыжий матерится, глядя на начинающие проявляться синяки на коленях. У Орлана никаких повреждений. Но он что — он ничего.

— Ты собак любишь? — неожиданно спрашивает Беркли.

— Я бы не отказался похавать сейчас звериного корма или съесть жареной собачатины… Говорят, она особо вкусна и полезна спортсменам, — облизывается Орлан. — А ты?

— Забудь. И с кем я общаюсь? — вопрошает пустоту рыжий. — Там на выходе будет чувак — он даст тебе денег. Исчезни, короче! Видеть тебя больше не могу… — дует на синяки потерпевший.

Шкварок удивленно кидает взгляд на собеседника, но тихо убирается восвояси. И правда, мужик-амбал сует ему целую двадцатку баксов! Вот счастье-то привалило!!!