Предначертание. Том I

Наталья Антарес, 2017

Первое серьезное чувство, отсутствие понимания со стороны родителей, отчаянная борьба за свое счастье и мучительная горечь неминуемой разлуки… На первый взгляд история шестнадцатилетней Ноябрины до боли напоминает банальную подростковую мелодраму, но в свою семнадцатую весну юной девушке предстоит не только окунуться в бушующий водоворот страстей и побывать на волосок от смерти, но и внезапно столкнуться с загадочными явлениями, далеко выходящими за рамки привычной реальности и заставляющими задуматься о существовании параллельной вселенной. А когда настанет день проститься с иллюзиями и резко повзрослеть, Рина вдруг четко осознает, что какой бы путь не был предначертан ей судьбой, она должна продолжать движение вперед, пусть даже скрепя вдребезги разбитое сердце и бесконечно терзаясь оставшимися без ответа вопросами.

ГЛАВА III

С мамой мы тогда разругались вдрызг, притом, что за всю свою недолгую жизнь я не могла припомнить ни одного инцидента по настоящему крупной ссоры. Мама всегда была не только самым близким на свете человеком, готовым в любой момент оказать бесценную моральную поддержку, но и своего рода лучшей подругой, с которой я открыто делилась сокровенными тайнами, точно зная, что мои подростковые проблемы не будут ни высмеяны, ни восприняты в штыки. Мы с мамой разговаривали абсолютно обо всём, между нами существовала наивысшая степень доверия, и я была не столько раздосадована, сколько удивлена, когда Эйнар внезапно стал камнем преткновения в наших отношениях. До этого дня я и не представляла, что однажды буду реветь белугой в своей комнате и яростно молотить ногами по кровати в приступе бессильного отчаяния, но непреходящая обида на вселенскую несправедливость заставляла меня снова и снова давиться рыданиями. Мой уютный мирок неумолимо рушился на глазах, а моим чувствам к Эйнару предстояло пройти первое серьезное испытание на прочность. Я не хотела и не умела обманывать родителей, мне претило бегать на свидания украдкой и каждый раз выдумывать правдоподобные оправдания своим задержкам после уроков, я никогда этого не делала, но теперь у меня, похоже, не осталось выбора. Мама слов на ветер не бросала, и, если уж она решила, что меня необходимо строго контролировать, шансы незаметно ускользнуть из-под опеки у меня практически отсутствовали.

И всё же мы с Эйнаром не прекратили коротких, но от этого еще более сладостных встреч. Я неслась к нему через сугробы, висла у него на шее и безнадежно теряла голову от счастья в его крепких объятиях, а затем мы медленно шли вдоль застывшей реки, на ходу обсуждая события прошедшего для. Зима в этом году выдалась довольно холодная, и после получаса такой прогулки мы вынуждены были заглядывать в прокуренную забегаловку ради чашки горячего кофе. Парень грел мои озябшие ладони своим обжигающим дыханием, а я прижимала к щеке его ледяные пальцы и мечтала, чтобы время остановилось, и нам еще долго не пришлось бы опять выходить на улицу под пронизывающие порывы вздымающего снежную пыль ветра. У меня замирало сердце, когда я видела Эйнара в тонкой демисезонной курточке и неутепленных кроссовках, я понимала, что с деньгами у него совсем плохо, и безапелляционно отметала периодически поступающие предложения сходить в кино, так как великолепно отдавала себе отчет, на какие жертвы парню пришлось бы пойти во имя покупки дорогостоящих билетов. После того злосчастного знакомства с мамой Эйнар как будто еще острее осознал свою вопиющую нищету, его бесчисленные комплексы многократно усугубились, а пролегающая между нами социальная пропасть угрожающе зияла разверзнувшейся бездной. Парень не мог не догадываться, что свидания с экс-бойфрендами протекали у меня совсем в ином ключе — мы весело катали шары в боулинге, перекусывали в модном кафе с обязательным совместным селфи на фоне барной стойки и не пропускали ни одной громкой кинопремьеры, а регулярно обновляющиеся фотографии на моей страничке в популярной соцсети служили предметом постоянной зависти для менее удачливых одноклассниц, откровенно недоумевающих, почему Ноябрина Смородская вдруг резко перестала наполнять контент. С выставлением своей жизни на всеобщее обозрение я и вправду покончила, но дело здесь обстояло не в том, что я стеснялась застиранной вязанной шапочки Эйнара или находила непрезентабельными его единственные джинсы — просто до меня неожиданно в полной мере дошел смысл расхожего выражения «счастье любит тишину», а после того, как мама фактически объявила нам войну, всесторонняя конспирация обрела дополнительный резон. Я оберегала нашу с Эйнаром любовь, как самое дорогое сокровище, и мнение виртуальных друзей вкупе с итоговым количеством собранных лайков и полученных комментариев заботило меня сейчас меньше всего.

Помимо мамы своим главным секретом я поделилась только с Симкой, которая была посвящена в запутанные перипетии моих романов еще с начальной школы, когда знаки внимания в основном выражались в дерганье понравившейся девочки за косички. Мы без малого десять лет просидели за одной партой, и за эти годы прошли огонь, воду и медные трубы, а возникавшие между нами конфликты по большому счету не стоили выеденного яйца. Мы даже в одного и того же парня ни разу не влюблялись, да и нравились нам диаметрально противоположные типажи. Симку привлекали занудные «ботаники» в очках, денно и нощно корпящие над учебниками, а я, единожды обжегшись с недалеким спортсменом и разочаровавшись в прагматичном математике, предпочитала творческих и в чем-то даже неформальных личностей, наделенных сложной душевной организацией, к сожалению, выражающейся преимущественно в эгоистичном характере, чрезмерном внимании к внешнему виду и нездоровом пристрастии к демонстративному образу жизни. А еще непримиримые бунтари против системы в большинстве своем основательно закладывали за воротник, наплевательски относились к учебе и достаточно быстро мне наскучивали, так как даже самая яркая харизма не в состоянии была компенсировать хроническую необязательность, депрессивные наклонности и зацикленность на себе любимом. Эпатажные прически и провокационные татуировки мне понемногу приелись, хорошие мальчики из приличных семей вроде столь обожаемого мамой Игоря Маркелова интереса не вызывали, и когда судьба преподнесла мне в подарок случайную встречу с Эйнаром, я окончательно и бесповоротно простилась с прошлым. Исчезли ежедневные посты в соцсетях, пропало желание фотографировать каждый шаг, а, принимая во внимание, что телефон Эйнара представлял собой примитивный кирпич-звонилку, разом потеряла смысл и бестолковая переписка в мессенджерах. Пока мои одноклассники самозабвенно зависали в чатах, я считала секунды до следующего свидания в ожидании бесценных мгновений рядом с Эйнаром, я смотрела на прилипших к гаджетам приятелей и не испытывала ничего, кроме сочувствия — моя реальность была так восхитительно прекрасна, что ее не требовалось подменять жалким суррогатом всемирной паутины. Дома у Эйнара не было даже компьютера, и знаниями о современных методах коммуникации парень обладал весьма поверхностными, притом, что в своих мечтах наверняка воображал себя владельцем новенького смартфона с логотипом известного бренда. Мы либо созванивались, либо отправляли друг-другу СМС, и личным общением я дорожила гораздо больше, чем возможностью расставлять приторные хэштеги под обрамленными сердечками фотоснимками. Но если основная масса моих подписчиков вскоре переметнулась на конкурирующий аккаунт и благополучно позабыла о моих недавних публикациях в ленте, то Симка буквально жаждала хоть краем глаза посмотреть на моего нового парня, ревностно охраняемого от любопытных взглядов.

От настойчивых Симкиных просьб показать ей Эйнара я отнекивалась до последнего. Упрямо отвергала я и поступившее предложение организовать нечто наподобие свидания вчетвером, подразумевающего, чтобы Эйнар привел с собой симпатичного друга. О друзьях парень распространялся еще меньше, чем о родственниках, да и учитывая специфику населения «Живых и мертвых» соответствующих Симкиному вкусу «ботаников» среди них вероятнее всего не водилось. В разговорах пару раз мелькал какой-то Вадик, также, как и Эйнар, подлежащий весеннему призыву, но я изрядно сомневалась, что Симке удастся заполнить образовавшийся после расставания с прежним ухажером вакуум за счет типичного обитателя криминального района. Несмотря на то, что мой Эйнар был исключением из правил, я слабо верила, что в «Живых и мертвых» есть еще такие же уникумы, а явное нежелание парня вводить меня в свое окружение косвенно указывало на мою правоту. Два месяца я с горем пополам отбрыкивалась от подруги, однако, скандал с мамой вынудил меня задуматься о поиске верного союзника, обеспечившего бы мне идеальное прикрытие для прогулок с Эйнаром, а кроме Симки достойных кандидатур на эту ответственную роль у меня не наблюдалось.

–Просто заходи за мной каждый вечер и говори маме, что мы идем на курсы английского, — уговаривала Симку я, — и своим родителям скажи, что ты записалась на курсы вместе с Риной, если мама вдруг к тебе домой позвонит. Сима, ну, пожалуйста, убудет с тебя, что ли?

— Ринка, мы же спалимся! — швырнула в меня диванной подушкой Симка, — твоя мама ведь не дура! Будто она не додумается проверить, посещаем мы эти курсы или нет. Потом обеим так влетит, мало не покажется.

— Сима, у меня всё схвачено! — не без гордости сообщила я, — на ресепшн сидит Ирка Самыгина, помнишь, она в 10 «А» училась? Ну, я еще тогда с Олегом встречалась из ее класса, и мы все одной компанией тусовались, ты еще говорила, что из-за своих щек Ирка на бурундука похожа… Ну, вспомнила?

— Да, что-то припоминаю, — неуверенно пожала плечами Симка, — это та, высоченная, которая «тетя, достань воробушка»?

— Нет, высоченная это Роза Виннер, она вообще из 10 «В», — терпеливо освежила дырявую Симкину память я, — а Ирка просто такая… крупная!

— Да, короче, пофиг! — отмахнулась подруга, — а зачем этой Ирке тебя отмазывать, я не понимаю…

— Да есть причина…, — заговорщически подмигнула я, — она у меня деньги заняла еще в прошлом году, и до сих пор долг не отдала.

— Что, прямо сумма большая, чтобы из-за нее так подставляться? — округлила глаза Симка.

— Да не то, чтобы сильно большая, но Ирка недавно телефон в кредит взяла и теперь еле как концы с концами сводит, — пояснила я, — одним словом, она согласилась мне помочь, осталось дело за тобой!

— Рина, твоя мама по-любому заподозрит неладное…, — нахмурилась подруга, — только она тебе запретила встречаться с Эйнаром, как ты сразу же на курсы пошла, тут и так все ясно, как божий день, разве нет? Наше вранье все равно выплывет наружу, и всё еще хуже станет!

— Мне всего-то и нужно каких-то полтора месяца продержаться, пока Эйнара в армию не заберут, — сложила руки в умоляющем жесте я, — а там всё самой собой устаканится, вот увидишь! Сима, выручай! У меня завтра отец из рейса возвращается, целыми днями с меня глаз спускать не будет, особенно, если его мама накрутит, а она это умеет. Меня вечером без тебя даже из дома не отпустят, а с тобой совсем другое дело, родители тебя уже сто лет знают. А насчет курсов я уже пробный шар закинула — мне надо отвлечься от мыслей об Эйнаре, время чем-то занять, пятое-десятое…

— Опасно всё это, Ринка, — подтянула колени к подбородку Симка, — может, тебе лучше еще раз с мамой поговорить?

— Эйнар тоже так считает, — вздохнула я, — и эту идею с курсами он в корне не одобряет. Вчера хотел ко мне домой подняться и попробовать переубедить маму, я его кое-как остановила. Хватит с него унижений, он этого не заслужил. Ну так что, я могу на тебя рассчитывать?

— А куда я денусь? — накрутила на палец рыжий локон подруга, — только имей в виду, Ринка, или ты меня завтра же знакомишь с Эйнаром, или я отказываюсь тебя покрывать. Хотя бы посмотрю вживую, что там за парень такой, ради которого ты с мамкой перецапалась.

–Посмотришь, — без энтузиазма кивнула я, и у меня на миг екнуло сердце от внезапного предчувствия, что Симка права, и мутная затея с обманом родителей рано или поздно вылезет боком не только мне, но и Эйнару.