(Не) люби меня

Ната Лакомка, 2020

Прозванный Ланварским волком, он завоевал половину севера и стал королем. Он привык получать все, что захочет. Однажды он захотел меня – чужестранку, жену другого. Я сказала «нет», но король не знает такого слова. Он намерен добиваться, а я… а я не намерена уступать.

Глава 13. Зловещий свет луны

Король наклонился, показывая аккорды, и сказал тихо, почти касаясь губами моей щеки:

— Зажимаете все струны указательным пальцем, а средний и безымянный ставите сюда…

От него пахло вином и яблоками, и еще чем-то крепким, одурманивающим. Голова у меня закружилась, хотя я не выпила за вечер ни капли. Мужские пальцы касались моей руки точно так же, как до этого лютни — ласково и очень нежно.

— Играете перебором, — продолжал объяснять король и положил мою правую руку на струны, не спеша отпускать.

Мою щеку опалило горячим дыханием, и я почувствовала, как король содрогнулся всем телом, сжимая мои руки. И это было вовсе не обучение музыке. Страсть — вот что это было!

— Вы правы! — почти выкрикнула я и вскочила, уронив инструмент — Жозеф едва успел его подхватить. — Эти аккорды слишком сложны для меня!

— Но вам стоит лишь пожелать, — сказал король, медленно выпрямляясь, — и я сыграю эту мелодию для вас.

— Попрошу музыкантов, — сердце мое колотилось, и я с трудом могла дышать, взволнованная и испуганная, — вам незачем утруждать себя, ваше величество.

— Музыканты ее не знают, — ответил он. — Потому что я сочинил ее.

— Вы?! — Жозеф решил добавить свою порцию восхищения королевскими талантами. — Сир, вы настоящий мастер!

— Я назвал ее «Манящий свет луны», — сказал король, будто не слыша его.

Он смотрел на меня, не отрываясь, и мне захотелось заслониться рукой от этого взгляда.

Вместо этого я сказала почти холодно:

— Мелодия прекрасна, но я слишком устала, сир. Вам лучше уйти, уже очень поздно.

— Ди! — ахнул Жозеф. — Это невежливо! Его величество может оставаться…

— Пожалуй, и в самом деле слишком поздно, — король, не глядя, кивнул Жозефу, а потом поклонился мне — слишком почтительно, короли не кланяются так женам лордов. — Благодарю за чудесный вечер и за разрешение прийти к вам в следующий раз. Спокойной ночи, леди Диана…

Я не смогла вымолвить ни слова, пока он уходил, и только когда дверь за королем закрылась, рухнула в кресло и прижала ладони к пылающим щекам.

— Ди! Взгляни только, — Жозеф показал мне лютню, которую его величество оставил, — на ней украшений из серебра и перламутра на десять золотых!

— Убери ее подальше! — взмолилась я, потому что не могла видеть этот инструмент. Больше всего меня удивляло, что Жозеф ничего не заметил, а ведь он сидел рядом и смотрел, как… как…

— Ты права, ее надо спрятать подальше, — деловито заявил Жозеф, оглядываясь. — Воров во дворце больше, чем в нищенском квартале, утащат — и не заметишь.

Он подошел к одному из наших сундуков, рассуждая, куда бы спрятать подарок, а я не выдержала и воскликнула:

— Жозеф!

— Что? — он оглянулся недоуменно.

— Ты… ты… — мне было стыдно говорить об этом, я с трудом подыскивала слова. — Ты не думаешь, что король вел себя… неподобающе?..

— Что? — переспросил он почти тупо.

— Король вел себя неподобающе! — я даже всплеснула руками. — Разве ты не видишь? Ты ослеп? Мало того, что он притащился в нашу спальню посреди ночи, даже не дав мне одеться, так он еще и обнимал меня прямо перед тобой!..

— О чем ты? — Жозеф положил лютню на постель и подошел ко мне, скрестив руки на груди. — Это ты вела себя неподобающе! Зачем надо было отказываться от его подарков? Это настоящее оскорбление!

— Прежде чем принимать подарки, подумай — не потребуют ли от тебя что-то взамен!

Жозеф задохнулся от возмущения:

— Ты обвиняешь короля в тайной корысти?! Его величество очень добр к нам, надо ценить это! Ты сама говорила, что все завидуют…

— Да, говорила! — я взвилась, как ужаленная. — Но разве это поступок доброго короля — открыто соблазнять жену своего вассала?!

— Попридержи язык! — загремел он.

Теперь мы с мужем стояли лицом к лицу и смотрели друг на друга чуть ли не с ненавистью.

— Он все просчитал, неужели ты не видишь? — я была так взбешена тупостью Жозефа, что мне захотелось надавать ему пощечин, чтобы привести в чувство. — Он даже о лютне озаботился! Оставил ее в коридоре! Зачем вы говорили обо мне? Тебе не показалось странным, что чужой мужчина расспрашивает о твоей жене? — я почти кричала, позабыв, что мы находимся в королевском дворце, где нас могут услышать придворные.

— Конечно, говорили! — муж тоже не потрудился понизить голос. — А что в этом такого? Ты — из другой страны! Король обязан знать всё о своих подданных. Вдруг ты — шпионка?

— Я — шпионка?! Тогда ты точно дурак!..

Он опомнился первым и притянул меня к себе, целуя в лоб.

— Это ты что-то там напридумывала себе, дурочка, — сказал он с ласковым смешком. — Король всего лишь немного выпил, хотел быть любезным…

Я подчинилась его объятиям с неохотой, но потом тоже обняла мужа за пояс.

— Он так смотрел на меня, — прошептала я, словно наяву видя тот горящий взгляд, — а потом, когда взялся учить на лютне…

— Всего-то показал, какие струны зажимать, — Жозеф сел в кресло и усадил меня к себе на колени. — А ты уже возомнила невесть что.

— Нет… — пробормотала я, но муж погладил меня по голове, укачивая.

— Придумала и сама испугалась того, что придумала, — он поцеловал меня в щеку, потом нашел мои губы, а потом рука его легла на мою грудь.

Я ответила на его ласки с особым пылом, пытаясь позабыть все, что произошло этим вечером.

Мы занялись любовью прямо в кресле. Жозеф сорвал с меня халат и рубашку и развернул к себе лицом, а я перебросила ноги через подлокотники.

— Ты принадлежишь мне, — шептал мой муж, тут же приступая к главному, энергично задвигав бедрами и поддерживая меня за талию. — Ты моя, Ди… только моя… А! Еще немного… Еще!..

Вцепившись в спинку кресла, я скакала на муже, пытаясь подстроиться под его движения. Вскоре он замолчал, и только наше тяжелое дыхание и треск огня в камне нарушали тишину. Жозеф кончил быстро — застонал и уткнулся лицом мне в грудь, все сильнее прижимая меня к себе. Я тоже не спешила отстраняться. Может, после этой ночи я стану Жозефу настоящей женой, зачав его сына, наследного лорда Верей.

Мой муж шептал что-то, но я только машинально поглаживала его по затылку, глядя на постель, на которой лежала королевская лютня, поблескивая перламутром и серебром. И этот блеск казался мне зловещим.