(Не) люби меня

Ната Лакомка, 2020

Прозванный Ланварским волком, он завоевал половину севера и стал королем. Он привык получать все, что захочет. Однажды он захотел меня – чужестранку, жену другого. Я сказала «нет», но король не знает такого слова. Он намерен добиваться, а я… а я не намерена уступать.

Глава 6. Разговоры о любви

Не сказать, чтобы костюм короля внушал ужас, но мне стало не по себе. А Ланварский волк, проходя мимо нас, как будто нарочно повернул голову, посмотрев в нашу сторону. Темные глаза блестели в прорезях маски, и мне показалось, что он смотрит именно на меня.

Но уже в следующую секунду король отвернулся и прошел мимо, а я с облегчением перевела дух, не понимая, почему меня так взволновал и испугал этот мимолетный взгляд.

Король проводил королеву к столу, усадил в кресло, но сам рядом не сел, а спустился в зал, и распорядитель праздника объявил павану.

Его величество медленно шел вдоль двух шеренг девушек и женщин, и я видела, как блестели под масками глаза — сначала с волнующим ожиданием, а потом разочарованно, когда король приближался, а потом проходил мимо. Жозеф выглянул из-за плеча грузного лорда Кадарна, но я не успела даже улыбнуться мужу, потому что вдруг увидела рядом смуглую крепкую руку, обращенную ко мне ладонью. Это было приглашение на танец.

Человек в волчьей маске стоял рядом и приглашал меня открыть бал.

— Чего ждешь? — услышала я за спиной шипение свекрови и поспешила принять приглашение, коснувшись ладонью жесткой мужской ладони.

Это была огромная честь — открыть танцы в паре с королем! Мне захотелось приподнять маску, чтобы все увидели, кого пригласил его величество на первый танец!

А он уже вел меня вокруг зала, и гости отступали к стенам, давая нам дорогу. Вслед за нами выстраивались другие пары — кавалеры приглашали дам, и я увидела, что Жозеф тоже пригласил какую-то юную девицу, судя по тонкой шейке. Я хотела шутливо погрозить ему пальцем, но тут король заговорил:

— Рад видеть вас в Ланваре, леди Верей. Надеюсь, придворная жизнь придется вам по вкусу.

— Разве она может быть кому-то не по вкусу? — засмеялась я, позабыв все наставления свекрови. — Мне кажется, я попала в райские кущи. Здесь так красиво!

— Я обещал, что Ланвар вам понравится, — сказал он.

Наши ладони соприкасались, и рука короля была горячей, как у лихорадочного больного. Но выглядел он здоровым и говорил с воодушевлением, а не с напускной вежливостью. Глаза его блестели под маской, и я невольно вздрагивала всякий раз, когда смотрела на него. Как будто сказки про оборотней, что я слышала в детстве, стали вдруг реальностью.

— У нас не слишком в почете маскарады, — продолжал он, — но вы вспоминали о них, и я решил, что вам будет приятно поучаствовать в этом развлечении.

— Я ужасно люблю маскарады, — призналась я ему. — Мы всегда так славно развлекались с сестрами — самое главное удовольствие, чтобы вас никто не узнал. И мне часто это удавалось.

— Мне кажется не узнать вас невозможно. Даже ваш костюм намекает, кто его хозяйка.

— Ах, вы догадались? — я так и просияла улыбкой.

— Диана, богиня луны.

— Я просто решила облегчить вам задачу, — пошутила я. — В свою очередь замечу, что и вы не слишком проявили фантазию. Ланварский волк! Хотя… нарядитесь вы хоть монахом, вас все равно не спутаешь ни с кем другим.

— Почему же? — спросил он, меняя фигуру танца.

Подчиняясь приказу короля, ведущего танец, пары разошлись по залу. Я, как и остальные дамы, достала платок, потому что долго держаться за руки считалось неприличным, и теперь кавалеры взялись за один конец ткани, а дамы за другой.

— Вы не ответили, — напомнил король. Он взял мой платок, намотав его на ладонь, словно притягивая меня все ближе.

Я не придала этому большого значения, посчитав, что его величеству всего лишь хотелось побеседовать во время танца, не повышая голоса.

— Вы самый высокий из мужчин, — сказала я. — Так что костюм не имеет значения. Узнать вас не составит труда.

Его губы под маской на секунду сжались, словно король рассчитывал услышать нечто другое. Он опустился на одно колено, и все танцоры повторили за ним, а дамы обошли мужчин кру́гом. Я воспользовалась этим, чтобы отыскать взглядом Жозефа. Муж тоже смотрел на меня, и я послала ему улыбку. Пусть видит и гордится своей женой! Не всякой выпадает честь танцевать с королем.

— Вижу, вы очень любите своего мужа, — сказал король, поднимаясь и делая хитрый пируэт, после чего я оказалась в кольце его рук, а мой платок каким-то невероятным образом захлестнул мое запястье, подобно веревочной петле.

— Очень люблю, — подтвердила я, немного обеспокоенная близостью, в которой сейчас находилось от его величества.

— Ваша любовь сильна? — последовал новый вопрос.

— Более чем, — ответила я в тон, догадавшись, что разговор затеян непростой, как будто король загадывает загадки, а я должна их отгадать.

Довольно странная игра, но если королю угодно…

— Он так хорош? Верей?

— Он лучше всех на свете, ваше величество.

— Как вы узнали? Вы знакомы всего ничего.

— Разве любовь отсчитывается часами знакомства? — я снова не удержалась от смеха, таким забавным показались мне эти рассуждения. — Любовь — это нечто молниеносное, когда разум еще не понимает, а сердце уже загорелось. И сердцу не прикажешь, кого выбрать, ваше величество. Мое выбрало Жозефа — сказало, что это он. И все, я стала его женой.

— Как легко вы рассуждаете о любви, — он резко взмахнул рукой, державшей платок, заставляя меня повернуться вокруг своей оси, как деревянную куколку на веревочке.

Я едва не потеряла равновесие, но он удержал меня, обхватив за талию и на мгновение прижав к груди. Конечно же, я сразу отстранилась, но танец перестал мне нравится. Что-то непонятное, безумное, что-то страшное произошло сейчас, но что именно — я не поняла.

Но все продолжали танцевать, и король, как ни в чем не бывало, повел меня по кругу, легко поддерживая под локоть и распустив платок. Мне ужасно хотелось потереть онемевшее запястье, но я не осмелилась, побоявшись, что это будет воспринято, как оскорбление.

— Значит, Верей получил редкий дар — женщину, которая его любит, — сказал король, наклонившись к самому моему уху, и я почувствовала себя так же, как девочка в красном шапероне, которая встретила в девственном лесу волка-оборотня. — Удивительно, когда жена так привязана к мужу.

— В этом нет ничего удивительного, — сказала я, стараясь придерживаться легкого светского тона, — каждый человек обязан любить ближних, и я стараюсь придерживаться этого правила.

— Ваша золовка похожа на ведьму, — сказал король без обиняков. — Вон она, смотрит на вас так, словно мечтает зарезать. Вы любите и ее?

— Стараюсь, — ответила я с принужденным смехом. — Жозеф нежно привязан к ней и рассказывал множество историй, как они шалили в детстве. Леди Элиша была тем еще сорванцом, хотя и носила юбку.

— А ваша свекровь похожа на людоедку. Ее тоже любите?

— Она родила Жозефа, — ответила я просто, начиная понемногу злиться, что король так пренебрежительно отзывается о членах моей новой семьи. Пусть они мне не по нраву, но это не значит, что можно потешаться над ними за глаза. — Леди Бригитта выносила его под сердцем, воспитывала, качала на груди, только за это я люблю ее искренне и всей душой.

— Значит, вашей любви хватит на всех?

— О! Я не стала бы так утверждать. Например, я никогда не полюблю нашего каноника — когда он читает проповедь, то неприятно чвокает зубом — уверена, за это его хотят убить не меньше двадцати человек из прихода!

Но в ответ на шутку король помрачнел. Я обеспокоенно взглянула ему в лицо, уже собираясь спросить, не обидела ли неосторожными словами, но тут он спросил:

— А я мог бы получить немного вашей любви?

Рука его скользнула по ткани платка и сжала мою руку, поглаживая ладонь, но тут же отпустила. Все произошло так быстро, что я решила, что нежное прикосновение мне почудилось.

Музыка закончилась, дамы и кавалеры обменялись благодарственными поклонами. Мы с королем тоже поклонились друг другу, но прежде, чем он повел меня к свекрови, я сказала:

— Моя любовь вассала принадлежит только вам, ваше величество. В то время как любовь моего сердца принадлежит только мужу, а любовь души — только небесам. Как видите, моей любви хватит, чтобы охватить весь мир.

— Вы так радостно улыбаетесь, — сказал король, — как будто верите в это.

Он вел меня туда, где стояли свекровь и Элиша, которую так никто и не пригласил, и держал мою руку в ладони осторожно и почтительно — это совсем не походило на то прикосновение во время танца.

Боже, что только не почудится от волнения!

— Мне кажется, сир, — сказала я, задумчиво глядя на него, — что вы тоже в это верите, но боитесь признать.

— Упрекаете короля в трусости? — хмыкнул он.

— Нет, не упрекаю. Но убивать легче, чем любить. Убивают из страха, а любят — только смелые. Смелым быть всегда труднее.

Он не ответил, потому что мы уже подошли к леди Бригитте. Жозеф стоял рядом с матерью, и король передал меня ему, сказав необходимые слова учтивости. Потом он прошел через зал и сел в кресло, рядом с королевой, а мы с Жозефом провожали его взглядами, держась за руки.

— О чем вы так увлеченно говорили? — спросил Жозеф, сжимая мои пальцы.

— О пустяках, о любви, — ответила я со смешком.

Музыканты заиграли сальтареллу, и все бросились танцевать под задорные переливы свирели. Элишу пригласили, и она проплыла мимо меня красная и важная.

Мы с Жозефом тоже встали в круг. Мой муж танцевал очень хорошо, и в его руках я взлетала, как птица. Боюсь, я совершенно позабыла наставления леди Бригитты, потому что не могла сдержать радостного смеха, когда Жозеф поднимал меня, кружа в танце. И когда мы вернулись, свекровь не забыла прочитать внушение:

— Что ты хохочешь, как полоумная?! — зашипела она мне в ухо, пока Жозеф отвлекся на разговор с кем-то из гостей. — Хочешь, чтобы все подумали, что мой сын взял в жены дурочку?

На мое счастье Элишу опять пригласили танцевать, и свекровь отвлеклась, угадывая, кто из мужчин скрывался под маской.

Мы с мужем танцевали почти каждый танец. Трижды ко мне подходили незнакомые мне лорды, и Жозеф добродушно кивал, разрешая принять приглашение.

— Ты сегодня словно звезда, — сказал он мне на ухо, когда я вернулась к нему после очередного танца. — Так и сияешь!

— Луна, — поправила я и прижалась к нему.

— Ди, сейчас я взорвусь, — шепнул он, отстраняясь. — На нас смотрят…

— Кто смотрит? Все танцуют! — я оглянулась.

Леди Бригитта увлечена беседой с пышнотелой леди, затянутой в алое платье. Элиша танцует, скромно опустив глаза и улыбаясь уголками губ — как и положено благородной леди. Нет, никто не обращал на нас внимания, да и стояли мы в тени колонны. Слуги уже накрывали столы к трапезе, и я, рассеяно проследив за ними, увидела королевскую чету.

Королева сидела, опустив голову, и гладила крохотную собачку, лежавшую у нее на коленях. Ее величество открыла лицо, сдвинув маску на лоб, что-то говорила дамам, толпившимся возле ее кресла, смеялась над карликом в желто-зеленых одеждах и с бубенцами на туфлях, а король так и остался в маске волка, и сидел неподвижно, как статуя.

Мне показалось, что глаза его блеснули из-под маски. Может, это он следит за нами? На мгновение мне стало страшно — отчаянно страшно, как будто я и правда встретила оборотня в лесу.

Но вот король наклонился к королеве, ее величество приподняла собачку, показывая мужу, и я облегченно вздохнула. Все это было наваждением, отравой, разлитой свекровью. Не надо было слушать ее сплетен, чтобы потом не видеть зло там, где его нет.

За столом нам отвели место в середине стола. Элиша сидела рядом со мной, а леди Бригитта — рядом с Жозефом. По неписаному правилу, Жозеф прежде всего подавал блюда с угощением матери, а потом мне. Это было не очень приятно, но я посчитала, что не стоит спорить по поводу очередного обычая, принятого на севере.

Королевский ужин был вкусным, обильным и веселым. Менестрели бренчали на лютнях, и собачка королевы звонко лаяла на них. Постепенно гости стали вальяжнее и развязнее, то и дело слышался смех, музыканты снова начали наигрывать песенки, и молодежь продолжила танцы.

Я бы тоже с удовольствием продолжила танцевать, но леди Бригитта заявила, что пляски до упаду приличествуют лишь незамужним девицам, а жене ее сына полагается вести себя спокойнее.

Элиша посмотрела на меня со злорадством, покидая стол, а я решила скоротать время в компании долек апельсина, политых медовым соусом, но тут Жозеф незаметно толкнул меня коленом. Я покосилась на мужа, и он взглядом указал на выход из зала. Чуть не фыркнув, я сделала страшные глаза, потому что без слов поняла, о чем он просит. Но муж так жалобно приподнял брови, а его рука под столом легла на мое бедро, нежно сдавила и погладила, что я не смогла отказать.

Чинно промокнув салфеткой губы, я вышла из-за стола и направилась вместе с другими дамами в дамскую комнату, сопровождаемая одобрительным взглядом свекрови, но едва мы вышли из главного зала, я отстала от благородных леди и спряталась за колонну. Ждать мне пришлось недолго, и вскоре показался Жозеф — он шел крадучись и оглядывался, отыскивая меня. Чтобы немного его помучить, я не сразу вышла из своего укрытия, а дождалась, когда он пройдет мимо. Проследовав за ним на цыпочках, я закрыла ему ладонями глаза, и тут же оказалась прижатой к каменной стене, а моя маска улетела в угол с оборванными вязками.

— Какой быстрый, — упрекнула я мужа с нарочитой суровостью. — А я просидела над ней два часа, к твоему сведению. Все пальцы исколола.

— К черту маски… я уже не могу, Ди… — шептал муж, покрывая поцелуями мои щеки, глаза, губы, — я думал, что умру, когда смотрел на тебя!..

— Но мы же в королевском замке, — ответила я, закрывая глаза и растворяясь в его объятиях. — Это неприлично…

— Наплевать на приличия! — почти прорычал он, жадно лаская меня. — Ты принадлежишь мне! И будешь принадлежать там, где я захочу!

— Какой у меня пылкий муж! — восхитилась я.

— Скорей бы вернуться, — простонал он, прижимаясь ко мне напряженными бедрами. — Здесь даже обниматься приходиться тайком!

— Бедный, ты уж потерпи, — пожалела я его и поцеловала так, как ему нравилось — коснувшись языком языка.

После этого Жозеф перестал шептать и без лишних слов оттянул ворот моего платья вниз. Мы страстно целовались в темноте, и муж ласкал мои груди, высвободив их из пены кружев. Я запрокинула голову, позволяя ему целовать меня в шею, и закрыла глаза, блаженно отдаваясь теплу его рук и губ.

— Я сейчас возьму тебя прямо здесь, — Жозеф уже пытался задрать подол моего платья.

— Но это так неприлично!.. — поддразнила я его.

Видела бы сейчас моя свекровь своего правильного сына!

— К черту приличия… — взмолился он.

— Ты испортишь мне прическу, — сказала я, целуя мужа. — Потерпи до дома…

— Это долго!.. Ди, пожалуйста!..

Я откинула с лица выбившуюся прядку и едва не вскрикнула, потому что за спиной Жозефа маячил чей-то силуэт.

Мой муж резко обернулся, но вместо грозных слов из его горла вырвалось нечто нечленораздельное, и я прекрасно понимала, почему он потерял дар речи — перед нами стоял король. Стоял и смотрел на нас, приподняв волчью маску. Глаза его ничего не выражали, и свет, падавший сзади и косо, придавал его величеству, поистине, дьявольский вид.

— А-а… э-э… — заикался Жозеф, а я, отвернувшись, приводила в порядок платье.

Щеки мои так и пылали — какая глупая ситуация! Оказаться перед королем в таком виде! Поправив ворот, я обернулась и поклонилась, кусая губы. Ситуация глупая, просто дурацкая, и мне совсем некстати захотелось посмеяться.

— Приносим извинения, ваше величество, — сказала я. — Мы с мужем очень скучаем друг по другу, но у нас мало времени и возможностей, чтобы побыть вместе.

— А, да, — подхватил Жозеф. — Простите мой порыв, сир… Нам приходится жить в гостинице с матерью и сестрой, а это, сами понимаете, не располагает к любви…

— Ну что вы, — сказал король, и его неожиданно хриплый голос гулко прозвучал под сводами замка. — Это мне надо извиниться, что потревожил вас так некстати.

— Сир! Ваше величество! — забормотал Жозеф. — Уверяю вас, я случайно увидел жену в полутьме и потерял голову…

— Прекрасно тебя понимаю, Верей, — король опустил маску, опять превращаясь из человека в оборотня. — Я бы тоже потерял голову.

Он повернулся и пошел в сторону главного зала, а я не сдержалась и прыснула, уткнувшись мужу в плечо.

— Господи, мы с тобой — двое помешанных, — сказала я, отсмеявшись. — Нам лучше вернуться, иначе точно не избежать недельного покаяния. Твоя матушка об этом позаботится.

Мне было смешно, а Жозеф только натянуто улыбнулся и уныло кивнул.