Регрессия

Н. М. Фишер, 2021

Со стороны я кажусь обыкновенной студенткой, не хуже и не лучше других. Но каждую ночь в кошмарных снах я сгораю на костре, а открыв утром глаза, попадаю в кошмар наяву. Мне непосчастливилось стать женой домашнего тирана, лишившего меня воли, интересов, друзей и самой себя. Но однажды в моей жизни из ниоткуда появляется таинственный незнакомец в плаще, который знает меня лучше, чем я сама. Объявив себя проводником в мир колдовства, он становится одновременно другом, наставником и самым близким человеком, раскрывает мою силу и называет избранной, сильной ведьмой. Но хочет ли он помочь или использовать меня, погружая в регрессию и отправляя навстречу прошлой жизни? Кто же этот проводник – друг или враг? И какую тайну под толщей времени припрятал Париж пятнадцатого века, куда мне предстоит вернуться, чтобы узнать правду?

Глава 3.

До начала пар оставалось всего десять минут, а путь от остановки, где по воле случая мне пришлось срочно выскочить с выпученными от шока и непонимания глазами, занимал не меньше пятнадцати. Стоило бы ускориться, ведь, как и предрекал мой попутчик, Антон этого просто так не оставит, обязательно ввернув пару слов о моем халатном отношении ко всему на свете. Ну и ладно, уж кто-кто, а муж сейчас занимал последнее место в моих мыслях.

Все мое внимание было сконцентрировано на странном парне: я пыталась вспомнить, могла ли видеть его раньше, не мелькал ли он где-то поблизости, наблюдая и вынюхивая. Но безрезультатно — слишком он был приметным, чтобы незамеченным бродить вокруг меня. Я совершенно точно видела его впервые.

Теперь же он занимал все мои мысли: нет, он показался мне отталкивающим и неприятным, и совершенно точно не мог мне понравиться, но неизгладимое впечатление произвел, заставив меня весь день нервно озираться по сторонам в поисках черного плаща на худом теле и ответов на возникающие в голове вопросы.

Опоздав ровно на пять минут, я робко постучала в дверь кабинета. Первой лекцией стоял какой-то унылый гуманитарный предмет, и все одногруппники, как один, распластались по партам, сквозь сон слушая монотонный убаюкивающий голос преподавателя, имени которого пока никто не удосужился запомнить.

На мой стук никто даже не обернулся, и я незаметной тенью проскользнула на второй ряд. Маринка, неизменная спутница моей учебной жизни, разлеглась прямо на неразобранной сумке и, судя по ее блаженному выражению лица, видела во сне что-то очень приятное. Какой удивительный предмет — всего за пять минут превратил мою вечно бодрую и неугомонную подругу в амебу. Я толкнула ее локтем в бок, и она приоткрыла густо подведенные черным глаз, приветственно подняла руку и снова погрузилась в сон, оставив меня наедине с навязчивыми мыслями.

Мы с Маринкой были единственными девушками в этом мужском царстве футбола, Dot`ы и других увлечений наших совершенно не привлекательных мальчиков. Когда в одиннадцатом классе пришло время решать, кем я хочу быть, то моя ничем особо не интересующаяся натура ничего не ответила. А раз уж с успеваемостью было хорошо сразу по всем предметам, но тяги при этом я не испытывала ни к одному из них, то дальновидный отец решил отправить свою единственную дочь по собственным стопам — в строительный институт. И вот я, без пяти минут инженер, точнее, замужний без пяти минут инженер, сижу на какой-то социологии и витаю в облаках. Мысли уносят меня к пугающим, то и дело возникающим в голове запахам костра, лижущего мои ноги; к незнакомому странному парню, знающему меня чуть ли не лучше, чем я сама. К размытым картинкам из детства, когда я чего-то сильно хотела, а потом оно сбывалось, и мама каждый раз раздражалась на мое «я же говорила». К дурацкому решению принять ухаживания мужчины на десять лет старше, которому только-только сдала зачет, трясясь от страха, а потом незаметно для самой собой выйти замуж и полностью повиноваться, теряя себя.

— Эй, мать, ты жива? — Маринка теребила меня за руку. Пока я витала где-то в собственном подсознании, лекция успела закончиться, а аудитория опустеть.

— А, да… — мой взгляд наконец сфокусировался на подруге.

— Совсем крышечка поехала? Пялишься в одну точку, не реагируешь!

— А сама-то! — Я шутливо пригрозила ярко накрашенной черными тенями девушке с длинными волосами, сохранившими память обо всех цветах радуги, в которые она красилась за последние годы. — Встретила в трамвае парня…

— Уууу… — она заулыбалась, обнажая черную подкову пирсинга в уздечке под губой. — Наконец послушалась моего совета! Клин клином — лучшее средство!

— Да нет, он скорее в твоем вкусе.

— Это как?

— Ну, знаешь, что-то вроде гота, я в них не особо разбираюсь. Только худой очень. И… — я не знала, как объяснить подруге его пугающее поведение, — кажется, он за мной следил, потому что знает обо мне слишком много.

— Круто! Еще и маньяк! — Маринкины глаза загорелись искрой «дуринки», как я это называла, за что иногда любила подругу еще больше, а иногда готова была придушить на месте и спрятать голову в песок.

Огонек погас так же быстро, как и вспыхнул: по коридору кафедры к нам направлялся Антон. «Я сматываюсь», — шепнула мне на ухо Марина: с моим мужем они друг друга откровенно недолюбливали, а после моих признаний об истинной сути наших взаимоотношений подруга предпочитала к нему не приближаться, боясь, что может без преувеличения выцарапать ему глаза.

— Доброе утро, Антон Викторович! — сладко пропела она, скривив за его спиной рожу и показывая жестами все, что на самом деле думает.

— Здравствуй, Марина! — пренебрежительно бросил Антон и воинственно повернулся ко мне, не знавшей как придать себе расслабленный вид и унять сбивающееся от предстоящей взбучки сердце. — И что это мы опаздываем? — Он тяжело опустился на край парты, презрительно разглядывая мое платье.

— Трамвай в депо пошел. — Я задумчиво листала тетрадь сегодняшней лекции, в которой значилось только название предмета.

— А вовремя выходить не судьба?

Лицо багровело, и на носу выступали лиловые прожилки, как у заправского алкоголика, раскрывая любимое вечернее времяпрепровождение Антона, о котором немногие догадывались. В общественном месте он держался и даже говорил шепотом, чтобы ни в коем случае не испортить образ самого идеального человека в мире. Претензии от этого становились мягче и завуалированнее, но их объем не сокращался, а скорее даже рос.

Вопрос я предпочла проигнорировать, чему не без помощи Маринки научилась совсем недавно — раньше я бы пустилась в оправдания и выгораживания самой себя — теперь же в этом не было необходимости: в общем-то, мне было уже все равно. Меня не задевали претензии, крики перестали доводить до слез, даже синяки на бледной коже запястий от слишком крепких хватаний за руки не казались мучительно синими. Этот брак стал в каком-то роде мазохистическим развлечением, которому я намеревалась положить конец, но никак не могла решиться.

— Ты тут вообще? — резкий голос Антона, сквозящий нетерпением, вырвал меня из рассуждений.

— Да-да, — я сфокусировала взгляд на искаженном яростью лице и изобразила наигранное удивление. — Ты спрашивал, во сколько ты ведешь меня в ресторан за то, что хотел придушить?

Новый порыв ярости чуть было не прорвался наружу сквозь образ благочестивого педанта, но Антон, вспомнив, что и так собирался заглаживать вину за испорченное утро, на этот раз сдержался и выдавил не менее наигранную улыбку, испугавшись слишком громких слов об удушении.

— Конечно, любимая. Во сколько ты бы хотела?

— У меня ученик после пар, подъеду туда часам к семи.

— Давай, я тебя встречу?

— Нет, спасибо. На автобусе я прекрасно довезу себя сама. — Я намеренно играла с огнем, провоцируя Антона, который даже слышать не хотел о покупке машины, аргументируя это дорогим обслуживанием и развитым общественным транспортом. И только я знала, что все дело в алкоголе — лишать себя ежедневных возлияний было бы для него слишком тяжелой платой за комфорт передвижения.

— Как хочешь, — с удивительной легкостью отозвался муж и наконец покинул аудиторию, унося с собой давящую атмосферу и давая мне вздохнуть полной грудью.

Минут пять я тупо смотрела в одну точку, пока Маринка за руку не выволокла меня на свежий воздух.

— Может, хватит уже над собой издеваться? — отчитывала меня подруга, таща через всю территорию института за кофе, который, по ее мнению, лечил от любого недуга. — Ты с ума так сойдешь. Он же тебя как ребенка за каждую мелочь отчитывает. И ладно бы только отчитывал, — она покосилась на почти сошедший с руки синяк, — я не хочу собирать тебя по частям в каком-нибудь лесу! Давай уже решайся, а то я сама за тебя заявление на развод подам.

— Я все знаю, — отмахнулась я, — жду подходящего момента.

— Это, какого же, интересно? Пока он оторвет тебе голову или из окна выбросит? Хотя вряд ли, эта туша ничего тяжелее пива поднять не сможет.

— Не знаю, как начать разговор. Жила бы я в его квартире, собрала бы по-тихому вещи и сбежала, а выгонять из своей квартиры сложно.

— Сложно, но можно! Хочешь, приду к тебе с винишком, и перекидаем его вещи прямо с балкона, а? Как тебе идея?

— Идея шикарная, но я должна все сделать правильно, чтобы потом совесть не загрызла.

— Отличница, блин! — Маринка, всегда поступавшая так, как велит сердце, только махнула рукой. — А знаешь, что? Не пойдем на остальные пары! Такой день шикарный, просидеть еще три часа этой тягомотины… Я не выдержу!

— Марин, ну вторая неделя только пошла, а ты уже собралась прогуливать!

— Выключай отличницу! Ты что, собралась строителем работать? Или бригадиром, может, как папа?

— Нет, конечно! — я в ужасе поморщилась от одной мысли о будущей профессии.

— Ну а что тогда? Получишь свой красный диплом, покажешь жирному, а дальше хоть подтирайся им!

— Какие там дальше пары? — я начинала уступать напору подруги.

— Метрология и еще какая-то ерунда. Ты ничего не потеряешь, в крайнем случае, возьмешь потом лекции у Беликова, он все равно писать будет. А ты мне пока про этого гота-маньяка расскажешь!

— Ладно, убедила! Гулять, так гулять!