Река времени. История одного оператора

Михаил Пинский

Герой повести Виктор – оператор Института времени из будущего. Виктор перемещается в прошлое, в различные его века и эпохи, и везде его ждут приключения. Иногда смертельно опасные. Но Вик не «слепой искатель приключений». И рискует жизнью он не ради «минутной славы». Оказавшись в параллельном мире лицом к лицу с фашистами, Виктор, не дрогнув, принимает сторону борющегося с фашизмом планетарного сообщества. Он может остаться в это мире, но дома его ждёт ЛЮБОВЬ. Её имя Елена.

Глава первая. Старинный блокнот. 1991 год. Москва. 1.1

К грузину я подошёл, когда народ возле его прилавка «рассосался».

— Гамарджоба генацвале*. Мне Костю Малыша увидеть надо.

Я обращаюсь к Сосо как положено «конкретному пацану» моего ранга, уверено и повелительно. Грузин «стреляет» в меня настороженным колючим недобрым взглядом и с напускной любезностью произносит.

— Э друг, какой такой Костя!? Что за Костя? Не знаю я никакого Малыша. Ты дорогой что-то перепутал. Может, товар ищешь? Так скажи. Могу помочь. Сосо здесь все знают.

— Точно генацвале, джинсы «варёные» ищу. Только не в твоём барахле. Костя Малыш помочь может. Увидишь его, передай: человек, дескать, товар ищет. А человека люди к нему направили. Я здесь ещё «покручусь». Прикольно* у вас тут, барахла «море». Не то, что у нас в глуши…. Только долго светиться* не могу. Так генацвале пацанам и передай. Человек, мол, от людей приканал….

Отхожу от прилавка, чувствуя на себе пристальный тяжёлый изучающий взгляд пожилого грузина. По узкому проходу между прилавками с трудом пробираюсь сквозь медленно движущуюся, толкающуюся, давящую многотысячную толпу покупателей. Какое счастье, что я не живу в этом сером неуютном голодном и непонятном времени. В этом сыром холодном неприветливом и опасном городе — бывшей столице последней великой тоталитарной империи под названием СССР….

***

…Вчера битком набитая электричка вынесла меня в числе сотен других пассажиров на небольшом подмосковном полустанке, где находится конспиративная квартира нашей группы и я, как назло, нос к носу столкнулся с милицейским патрулем. Я подумал: всё, конец операции. У меня при себе конкретный ствол, ксива фуфловая*, и по легенде я провинциальный бандит-беспредельщик* во всесоюзном розыске.

Закончилось всё так неожиданно, что я долго не мог прийти в себя от удивления. Всего за каких-то несколько сотен долларов служители правопорядка меня не только отпустили, но и, напоив «ершом» — мерзким разливным пивом с водкой, распрощались как с родным. И даже заботливо посоветовали на вокзалах и в центре столицы не крутиться. «Чтобы не спалиться*, нарвавшись на отмороженных* ментов, которые примут за всю мазуту не посмотрев, что ты пацан правильный*».

Вот этого я, воистину, понять не могу. И в других эпохах такой мелкой открытой

примитивной и циничной коррупции не встречал….

***

Если бы большинство моих изнеженных и чувствительных современников оказались на этом, с позволения сказать, рынке, их бы наверняка «хватил Кондратий». В нашем времени нет такой неудобной формы торговли. Практически любой товар, изделие мы заказываем во всемирной сети «Global service» и получаем с доставкой на дом без давки, толкотни, суеты и нервотрёпки.

В самых захудалых секторах лунной или марсианской колоний вы не встретите

предметов такого ужасного качества, к большинству из которых подходит образное и

меткое определение этого времени: «кооператорское лепилово под фирму»*. При этом

стоит всё баснословно дорого….

Не менее ужасна и сама форма торговли. Даже не верится, что это происходит на заре третье тысячелетие. Холодный мокрый снег-дождь засыпает-заливает грязные прилавки толстым сырым серым рыхлым ковром. Вещи навалены мокрыми кучами, в которых бесцеремонно и азартно роются покупатели. Тут же товар примеряют, торгуются с продавцами. Одну и ту же вещь тотчас без всякой санитарной обработки примеривает следующий покупатель и следующий, и следующий, и следующий….

В предприятиях государственного сектора торговли полупустые прилавки и бесконечные, противоестественные очереди. Чтобы купить самые элементарные продукты питания приходиться выстаивать по несколько часов в очередях, или пользоваться услугами перекупщиков — посредников, или как их называют здесь — спекулянтов или фарцовщиков*. Очереди угнетают. Я ни как не могу к ним привыкнуть и если бы мне пришлось выбирать символ этой эпохи, я, не на секунду не задумываясь, сделал бы им очередь….

***

— Первый, внимание! К грузину подошли несколько парней. Среди них Малышев. Кажется, грузин описывает им тебя.

Отлично. Игра началась. Только бы Константин Малышев «отозвался». Этот гангстер умён, дьявольски хитёр и осторожен. Предыдущая группа операторов не смогла даже приблизиться к нему и еле ноги унесла. Но если институтские аналитики всё просчитали верно, у меня есть шанс. По легенде я покупатель оружия, лидер провинциальной молодежной гангстерской группировки, как их называли в то время «комсомольцев-беспредельщиков*».

***

….По-прежнему продолжаю движение. Рынок кажется бесконечным. Делаю круг. Второй. Третий. Очень скоро от толпы, толкотни и шума становится не по себе, трудно сосредоточиться, притупляется внимание, начинает болеть голова….

— Чего братан* ищешь?

Неожиданно вырос передо мной точно из-под земли высокий лет тридцати крепкий широкоплечий спортивного вида парень в длинном кожаном плаще с небрежно накинутом поверх плаща белоснежном кашне.

Узнаю Константина Малышева, чей примитивной технологии и ужасного качества фотографический портрет прилагался к материалам операции. Несколько гангстеров — «качков» повисают у меня за спиной, отсекая путь к отступлению. Боковым зрением отмечаю недалеко от нас напряжённые лица ребят из группы прикрытия. Ну что же, нас четверо против семерых бандитов — шансов, в случае заварушки, у гангстеров нет….

— А тебе какое дело? Ты что здесь самый любопытный? — Вызывающе нагло, и в тоже время простодушно спрашиваю гангстера.

— Ты не борзей, а отвечай, когда тебя люди по-хорошему спрашивают. — Малышев говорит уверенно спокойно и внешне равнодушно. При этом улыбаясь напускной доброжелательной улыбкой. Но его руки в кармане плаща, а лицо напряжено и в его глазах я вижу холод смерти — за долгие годы я научился безошибочно определять это. Я точно знаю, что ему ничего не стоит в случае малейшей, даже кажущейся опасности «завалить» меня и через несколько минут он даже и не вспомнит об этом. Пацаны малыша окружили меня плотным угрожающим кольцом….

Со стороны мы, наверное, смотримся закадычными приятелями, остановившимися поболтать….

— Вик бандиты вооружены. Уровень опасности первый.

Что-то твёрдое и плоское упирается в спину в районе печени. На нож не похоже, наверное «ствол». Моё оружие переходит к гангстерам.

— Ладно, пацаны всё ништяк*. Никаких проблем. «Варёные» джинсы нужны. Люди сказали, Костя Малыш помочь может.

— «Варёнки»!? — Парни весело ржут. Малышев предлагает. — Вот что братан,

пойдём с нами. Есть здесь одно местечко поспокойнее, «без глаз и ушей» там и перетрём* твою проблему.

Пробираемся сквозь толпу. Впереди, ледоколом, по-хозяйски движутся «качки», расчищая проход для Малышева. Я за ним. Несколько «качков» сзади и сбоку.

***

Константин Малышев внешне совершенно не соответствует своему какому-то детскому и несерьёзному погонялу*. Не похож Малыш и на кровожадного гангстера. Он скорее похож на преуспевающего молодого бизнесмена. Этакого человека с положением, жизнелюба и либерала, любимого подчиненными руководителя, почтенного отца семейства, любителя природы и животных. Общее впечатление портит лишь холодный тяжёлый волевой несколько надменный взгляд.

Константин Малышев, по кличке Костя Малыш: кровавый гангстер, лидер одной столичной криминальной группировки эпохи Перестройки конца двадцатого века. Эпохи краха тоталитарной коммунистической идеологии. Эпохи возникновения новых отношений и новых собственников. Эпохи передела огромного, наводящего страх на весь мир государства Советский Союз.

Малышев отличался волевым целеустремлённым характером, умом, высокими организаторскими способностями и беспредельной жестокостью, что позволило ему в короткий срок стать лидером крупной и влиятельной гангстерской группировки.

Начинала его бригада, как и многие банды того времени с борьбы за «место под солнцем», мелкого мошенничества, рэкета и крышевания* коммерсантов. Очень скоро Малышев перешёл на значительно прибыльную торговлю оружием и исполнение заказных убийств. В тысяча девятьсот девяносто четвёртом году застрелен конкурентами.

***

Недалеко от метро «заваливаем» в третьесортное кафе с высокопарным названием «Пальмира». В пустынном затрапезном зале несколько потрёпанных маргинального вида мужиков пьют дешёвую водку и вонючее разливное пиво, от которого в сыром, прохладном помещении стоит ядрёный кислый прогорклый запах. Пацаны Малышева быстро и бесцеремонно выпроваживают бомжей, и молодая

восточного вида барменша вешает на дверь табличку с надписью «закрыто».

Усаживаемся за шатающийся колченогий стол, покрытый несвежей в замытых живописных пятнах и разводах скатертью, на которой в стеклянной банке пылится букетик искусственных цветов. Я сажусь в углу, Малышев напротив, парни располагаются вокруг. Молча закуриваем.

— Ладно, серьёзно. Что ты хочешь? — Наконец нарушает молчание Малышев.

— Джинсы. Я тебе уже говорил. Хочу прикид* поменять. А то в моих «адитассах» у вас в столицах ходить стрёмно*. Мусора косятся. Могут принять за плохого мальчика. Ещё шмалять* со страху начнут…. А ты что же джинсами торгуешь? Так пособи.

— Нет, братан. Я не коммерс*. Но рынок это наш, и обо всём, что здесь делается я

в курсах. А то приезжают разные ухари вроде тебя. Тоже типа джинсы ищут. А потом

махач*, или вообще мочилово*. А нам на нашей территории проблемы ни к чему. Ты друг втыкаешь*?

— Да я не такой. Мне чужие проблемы без мазы*, своих выше крыши. А я человек тихий.

— Откуда нам это знать. Мы тебя впервые видим.

— А вы поверьте. Хорошего человека сразу видно.

Ответ Малышеву видно понравился, и он весело гогочет, похлопывая меня по

плечу. Мы знакомимся. Я называю свою по легенде кличку. Гангстеры тоже

представляются.

— За тебя кто слово сказать может?

Вопрос хороший, (следите ребята за его рукой, у него в рукаве «зэковская выкидуха»* — это типа шутка) но я к подобному вопросу готов.

— Коля Трактор. Мы с ним в Тамбовской крытке два года назад чалились*.

— Понятно. Только зря Славик ты к Сосо полез. Он ментам стучит*. И сам

спалишься, и нас подставишь.

Я изображаю на лице некоторое волнение, но Малышев успокаивает.

— Не парься. Всё ништяк. Мы ранок держим. Здесь всё через нас. Поэтому давай ближе к делу.

— Нужны стволы*. — Парни заинтересованно и вопросительно смотрят на меня. Пяток «Глоков*» или «Беретт». Для пехоты «Тэтэх» штук двадцать, десяток «Калашей», пару пулемётов, десяток «мух», штук пять «эрпэгэшэк» и боекомплект к ним….

Гангстеры вытаращили глаза и что бы окончательно добить их заканчиваю.

–…Пару «эсвэдешек» и много-много «маслят» и «лимонок».

— Ты братан никак воевать собрался?

— Да нет. Любим, понимаешь с пацанами грибы ягоды собирать. А в лесу теперь, сам знаешь, страшно. Волки, бегемоты, кенгуру, медведи всякие «задолбали». Дышать не дают псы. Шаг в сторону — вилы. А мы тоже жить хотим. Это у вас в столицах жирно, всего вдоволь. А нам приходится с хлеба на воду перебиваться….

— Ну, это Славик дело твоё. Грибы, так грибы. Мне лично по барабану*. Только это серьёзно. Очень серьёзно. Надо отзвониться людям.

Малышев лезет в карман плаща. Я напрягаюсь, но на свет извлекается внушительных размеров прямоугольник, из которого появляется антенна, снизу раскрывается небольшая панель…. Господи! Да это же настоящий мобильный телефон первого поколения. У нас такого даже в институтском музее нет….

— Не «боись», не граната — «мобила». Видел такую?

Я совершенно искренне помотал головой. По-детски довольный произведённым на провинциала эффектом Малышев важно отходит к окну. Долго с кем-то разговаривает, время то времени посматривая в мою сторону. Я делаю вид, что не слушаю, но до меня доносятся обрывки фраз. Несколько раз я слышу свою кличку…. Гангстер снова возвращается.

— Всё ништяк братишка. Мы готовы. Но сам прикинь*, такое количество мы не можем из штанов достать — нужно время.

— А ты понимаешь, что мне с моим «всесоюзным федеральным» у вас долго париться не в кайф*. Для меня каждая минута вилы. Я в столице всего два раза в жизни был, и то пионером. У меня здесь не родни, ни знакомых, ни хаты* верной. А в гостиницу — до первого мусора*.

— Это не вопрос. Есть одна квартира в Бескудниках. Но только с условием — никаких лялек*, пацанов с улицы, пьянок-гулянок.

— А что я там делать буду? — Не веря своей удаче, всё же осторожно спрашиваю я.

— Ты книжки читай. — Весело смеётся Малышев. — Там братан книг море. В

натуре целая библиотека. Да и потом ты же не год ныкаться* собираешься. Всего пару, тройку дней. А совсем тяжко станет, дам тебе один номерок. Позвонишь. Скажешь от меня. Такая бикса* отзовётся, что потом тебя с хаты и «Калашом» не выгонишь. Правда, пацаны? — Гангстеры дружелюбно хохочут. — Ну что, едешь?

***

То что, это нужная нам квартира я понял сразу. Столько собранных в одном месте книг я встречал не часто.

В нашем времени никто кроме специалистов не пользуется такой неудобной и примитивной формой хранения информации. У нас все печатные издания сосредоточенны в специальных хранилищах, и мы в случае необходимости работаем с их электронными или вирт-версиями*. Настоящие старинные книги стоят недёшево. Впрочем, для меня собирание книг такая же непонятная вещь, как и коллекционирование картин, например. Я совершенно не вижу в этом смысла. Зачем? Когда в любой момент можно воспользоваться их отсканированными вирт-копиями*….

В нашем времени, редко у какого коллекционера за всю жизнь может собраться несколько сотен книг. А здесь их находилась не сотня, а, наверное, несколько тысяч. Я стоял в оцепенении, уныло размышляя, как мы сможем выполнить задание. Нужны недели, что бы во всём этом разобраться. А у нас есть максимум дня три….

После ухода бандитов подтянулись мои коллеги из группы прикрытия, и я здорово повеселился над их растерянно-удивлёнными рожами. Но ребята оказались опытные, с солидным стажем «перемещений» и повидавшие всякого. Поэтому мы долго не стали заморачиваться над известным вопросом разночинной интеллигенции что делать и для начала решили чего-либо перекусить. Тем более, что у меня с утра во рту «росинки маковой не было». Чтобы не терять драгоценное время мы настроили сканеры на поиск, а сами отправились на кухню, где обнаружили громадную древнюю холодильную машину без интеллекта, а в ней некоторое количество продуктов и всевозможных напитков. Чувствовалось, что квартира посещается не часто. После утреннего напряжения ужасно хотелось есть. Мы быстро опустошили часть запасов и даже «уговорили» бутылку настоящего французского коньяка. Потом мы перешли в самую большую комнату расположились на диване и в кресла вокруг журнального столика и стали обсуждать своё чрезвычайно непростое положение.

Мы выполнили первую часть операции. И выполнили на все сто. Я легализовался и мы в заветной квартире. Теперь остаётся только найти нужный нам старинный блокнот князя Тураева, но вот это, как выяснилось самая трудная часть операции….

Поздно вечером ребята, усталые и одуревшие от бесплодной работы, уехали на подмосковную конспиративную квартиру. Я остался один. Развалился на диване с настоящей кубинской сигарой и включил телевизор. Похоже, что музыкальные каналы в это время ещё не существовали, и смотреть оказалось совершенно нечего. Я нашёл какой-то латиноамериканский сериал, смысл которого понимал с трудом, поскольку не

видел миллион предыдущих серий….

Я, наверное, задремал, потому что от треска телефонного аппарата чуть не подскочил к потолку. Звонил Костя Малышев, интересовался что делаю. Я сказал, что по его совету читаю книги. Он хохотнул в трубку, пожелал найти знакомые буквы и связь разъединилась. Я снова попытался углубиться в метаморфозы сериального сюжета, но глаза слипались….